Мальчишка подставил ладонь и увидел, как в нее посыпались монеты.
– Вы, наверное, ошиблись, сэр! Никто не дает столько денег за обычную чистку!
– Ты заслуживаешь больше, muchacho. Отнеси их своей матери и пусть она купит вам каких-нибудь вещей. Кстати, как тебя зовут?
– Билли.
Стрелок посмотрел на щетки и грязную тряпку, которую комкал в руках маленький работяга.
– Моего отца тоже звали Билли, – произнес мужчина с оттенком грусти. – Семья – самое ценное, что есть в жизни. Ты молодец. Но обещай, что не будешь всю жизнь чистить чужую обувь.
– Ещё чего! – тот вскочил и, приложив руку к бедру, вытащил невидимый револьвер. – Когда мне разрешат носить оружие, я стану известным ганфайтером, как Генри Бланко.
Брови Шутера изумлённо взлетели. Но не успел он ответить, как в таверне распахнулась дверь и с крыльца кубарем слетел человек. Вслед за ним появились двое солдат. Упавший поднялся на одно колено, но в ту же минуту снова был повален.
– О нет! Не трогайте его! – мальчишка выбежал на дорогу.
– Иди домой, Билли! – устало, но твердо приказал ему человек, пытаясь сохранить равновесие на подкашивающихся ногах.
– Что они с тобой сделали?!
– Ничего, сынок, иди домой, – настойчиво повторил он под гоготание солдат.
Мужчина выпрямился и гордо поднял голову.
– Могу я знать, за что меня арестовали?
– Ты и сам прекрасно знаешь, ночная крыса! – выкрикнул солдат и направил на него ружье. – А теперь шагом марш в тюрьму! Уж там-то знают, как с тобой разговаривать!
– Нет! – мальчишка выскочил вперед и загородил руками арестованного, а потом оглянулся на Шутера и с мольбой в голосе добавил: – Сделайте же что-нибудь!
Что-нибудь? Пожалуй, что-нибудь сделать можно. Только бы понять, что происходит в этом проклятом городе. Шутер встал со стула и вразвалку направился к ним. После разговора с мальчишкой он просто не мог остаться в стороне.
– Смотрю, защитники правопорядка отлично выполняют свою работу. – Он остановился перед солдатами и окинул их внимательным взглядом. – Рад, что в этом замечательном городке соблюдают закон!
– Это наша обязанность, сэр, – отозвался один из солдат.
– Что же натворил этот чудак, если не секрет? Наверное, что-то очень серьезное, раз его вытащили прямо из-за стола, – с любопытством обратился Шутер к тому, что был более разговорчив.
– Так и есть. В его доме нашли монашескую рясу, а ведь он не монах!
– Хм… Неужели человек, который любит иногда принарядиться в эту скромную одежду, может быть опасен? Вот уж никогда бы не подумал! – в голосе послышался смех.
– Скромную? – удивился солдат. – Да это первый признак ночной крысы! Шериф просто в ярости от их бандитских фокусов.
– Что ж, мне как приезжему до местных дела нет, но я всегда на стороне правосудия, – Шутер похлопал одного из солдат по плечу. – Удачи, парни! И дайте знать, когда переловите всех…
Не договорив, он посмотрел в сторону и наткнулся на разочарованное лицо Билли. Мальчишка сжал кулаки и, будь он того же возраста, как эти "законопослушные", то непременно ввязался бы в драку.
Заставив себя отвернуться, Шутер обратил внимание на арестованного. Мягкие черты лица и глаза, в которых легко читались ненависть и презрение. В минуты, когда он оборачивался к Билли, в его открытом взгляде появлялось беспокойство и какая-то тоска.
– Я ведь не ошибаюсь? – подал голос второй солдат. – Это вы доставили мисс Кэтлин домой?
– Не ошибаетесь. – Шутер мысленно выругался, досадуя на любопытство горожан, прислушивающихся к разговору. – И как она себя чувствует?
– Ей намного лучше, сэр. Кстати сказать, мисс Кэтлин велела нам разыскать вас и пригласить на несколько слов.
– Не скажу, что соскучился, но раз такое дело…
И они направились по улице, вслед за арестованным. Тот знал, куда идти, и, по-видимому, знал, что его там ждет.
– Вот осел! – послышалось сзади. – Зря я начистил ему сапоги.
Глава 4. Крыша над головой
– Слышал – в этих краях орудует банда? – сказал Шутер, сидя напротив женщины с золотистыми волосами и рассматривая отделку на ее платье. – Стоило поискать более спокойный уголок.
– Не волнуйся. Ночные крысы доставляют массу проблем, но с каждый днем их численность уменьшается. Что ты так смотришь на меня?
– Никак не могу привыкнуть к вашей манере говорить, мисс, – засмеялся он. – Это выражение – "ночные крысы" – режет слух, и вы снова представляетесь мне чертенком, сидящем на песке. Давайте называть их просто бандитами или разбойниками с большой дороги.
– Называй как хочешь, не все ли равно! – она вскинула голову. – Уж поверь, они заслуживают такого прозвища!
Шутера одолевало любопытство. Зная себя, он с каждой минутой убеждался, что лезет не в свое дело, но остановиться уже не мог. Вот что забыл он в этом городишке? Прижиться здесь все равно не получится, благодаря красавице, что сидит перед ним. Только тайна, витающая в воздухе, вынуждала идти дальше. Его затягивало болото, в которое шагнул по собственной воле.
– Чем вам не угодили монахи?
– Попытками избавиться от нас, как тогда, в лесу.
– И часто вы бродите в глуши по ночам? – спросил Шутер и добавил, увидев вопрос в ее глазах: – Все говорят про ночные вылазки, следовательно…
– Иногда срочные дела заставляют выходить из дома ночью. Это неудивительно для шерифа.
– Не спорю, – отозвался он с иронией. – Но ведь вы не шериф.
– Могу я иногда помогать отцу? В этих краях мало надежных людей.
– А как же многочисленные солдаты?
– Эти тупоголовые слишком корыстны и безответственны. Ничего ценнее письма им доверить нельзя. Да и то могут в дороге потерять.
Так вот в чем дело! Складывается впечатление, что народ неспроста ополчился на шерифа и его дочь. Они собирают с бедняков последние деньги и тайно вывозят из города! В тот вечер Кэтлин торопилась на пароход, чтобы кому-то их передать, а ночные крысы выследили ее. Два кусочка сложились в единую картину.
– Шутер! Ты меня слышишь?
– Простите. – Он со смехом откинулся на спинку стула, переваривая догадку. – Когда вы упомянули ценности, я вдруг вспомнил про свои планы. Может быть, вы знаете владельца того небольшого ранчо на окраине? У меня к нему дело.
Она непонимающе заморгала глазами.
– Этого старого конюха?
– Да, – ответил он, положив ногу на ногу. – Я бы хотел купить землю, но никак не могу его застать.
– Зачем покупать землю, когда можно получить ее бесплатно? – зеленые глаза Кэтлин заблестели.
– Вот как!
Такое же выражение лица он видел у знакомого шулера, когда тот садился играть с новичками. Чем-то здесь определенно пахло. Только вот чем?
– Услуга за услугу! Ты помогаешь мне в одном деле, а я дарю тебе ранчо!
– Но ведь это собственность…
– Мне лучше знать, чья это собственность, Шутер! – перебив собеседника, она встала и, сделав шаг к столику, налила себе воды. – Тебя не должно это волновать. Все будет законно.
– Что за услуга имеется в виду?
Поколебавшись минуту, словно думая, стоит ли ему доверять, Кэтлин ответила:
– Ближайшей ночью, к полуночи, нужно отправиться на запад, встретиться с одним человеком и передать кое-что важное. Офицер Фитчер в отъезде, а я не могу больше откладывать это дело.
– И поэтому выбрали меня?
– Я знакома с твоими умениями и уверена, что все пройдет гладко.
– И уже видите меня скачущим по лесу, точно ветер, и храбро отстреливающимся от бандитов.
– Ты хочешь ранчо или нет? – она сверкнула глазами.
Шутер извлек из кармана сигару и оглянулся в поисках свечи. Заметив ее над камином, он в два шага преодолел комнату и закурил. Дурная привычка, выдающая в нем беспокойство. Нервы в последнее время никуда не годятся.
– Так согласен ты на сделку? – Кэтлин с отвращением отмахнулась от табачного дыма.
– Пожалуй, да. Но жилье необходимо уже сегодня. Знаете ли, не очень удобно ночевать в подворотне.
– Отлично!
Женщина села за небольшой столик и начала что-то писать.
– Вот это, – она обмакнула перо в чернила, – покажешь конюху, если он появится. – Подписав бумагу, она протянула ее Шутеру. – Впишешь свое имя и ранчо твое! Я отправлю одного из солдат, чтобы он проводил тебя.
– Боитесь, что заблужусь? – он встал напротив и выпустил струю дыма, отчего Кэтлин пришлось отступить на шаг.
– Хочу убедиться, что с моей стороны условие выполнено. Держи бумагу и возвращайся, как стемнеет.
Всю дорогу Шутер боролся с противоречивыми чувствами. Хотелось распутать клубок загадок и при этом не вляпаться. А интуиция подсказывала, что без "вляпаться" здесь никак. Радовало лишь одно – крыша над головой. А вот на что он подписался, когда приобрел эту самую крышу, ещё предстоит узнать.
Дом казался тихим и пустым, словно там никто не жил. Солдат поднялся на крыльцо и громко постучал. Не дождавшись ответа, толкнул дверь, и давно не смазываемые петли визгливо заскрипели.
– Есть тут кто-нибудь? – крикнул он в темноту и обернулся: – Его опять нет дома. Проходите!
Когда Шутер встал у порога, шторка у противоположной двери отодвинулась и оттуда вышел сгорбленный человек, держащий свечу в худой вытянутой руке.
– Долго идешь, старик! – солдат развернул перед ним бумагу. – Теперь ранчо принадлежит этому человеку. Собирай пожитки и убирайся.
По исхудалому телу побежала крупная дрожь. Бледные старческие глаза обратились к Шутеру, облокотившемуся о косяк, и впились в его лицо.
– Я знал, что когда-нибудь вы доберетесь до меня, – прохрипел он. – Но мне некуда идти. Этот дом – единственное, что у меня осталось.
– Приказ есть приказ! – солдат был непреклонен. – Будешь сопротивляться – окажешься мертвым.
– Тогда убей прямо сейчас и будь проклят!
– Запросто! – тот вскинул ружье.
– Стоп! – Шутер шагнул вперед, держа в зубах сигару. – Остыньте, господа! Я не собираюсь смотреть, как в моем доме льется кровь. Пусть старик живет в одной из комнат, если не будет попадаться на глаза.
– Но мисс Прайс будет против! – растерявшись, солдат опустил ружье.
– Теперь я владелец ранчо и могу делать все, что пожелаю. Разве нет?
– Как скажете, сэр.
– Идите и передайте мисс Прайс, что у нее самые лучшие солдаты.
Тот с важным видом проследовал к выходу и исчез за порогом. Шутер проводил его смеющимся взглядом и, вынув изо рта раскуренную сигару, кинул в ведро у двери.
Кэтлин Прайс! Она подставила его! Мало того, что с ним не хотел иметь дело ни один приличный человек в городе, так теперь еще он лишил дома бедного старика! Как оказалось, она и не намерена была платить за ранчо, предпочитая избавиться от проблемы при помощи оружия. Если сюда же прибавить того несчастного, оставшегося подстреленным на берегу в первый злополучный вечер, то становится ясно, что мирная жизнь в этих краях Шутеру уже не светила.
Бросив шляпу на стол, он развалился на грубо сколоченном стуле.
– Будь я бродягой, впустил бы ты меня в дом?
– Мой хозяин не был богат, но помогал всякому, кто просил помощи, – проговорил старик, рассматривая незнакомца.
– Твой хозяин?
– Он умер несколько месяцев назад. Я всего лишь конюх.
– Где же твой скот?
– Я слишком стар, чтобы вести дела. Пришлось продать животных, чтобы хоть как-то платить налоги.
Насколько дом пришел в упадок, можно было понять, лишь обведя глазами комнату. На посеревших стенах висели запылившиеся картины. Плотные блеклые шторы не пропускали света. Что за унылое существование! С этой мыслью Шутер подошел к окну и распахнул его, впуская свежий воздух.
