Петр Верещагин "Испытание Тьмой"

На мгновение.

Не успеваешь ты встать на ноги, как в нескольких шагах от закрытых Врат возникает мерцающая голубизной и зеленью дверь. Материализовавшись целиком, она превращается во Врата – и сквозь них тремя колоннами проходят те, кто только что ушел в иной мир.

Нет, не те. Но очень на них похожие.

На идущей впереди темноволосой женщине сияет Звездная Диадема. Она замечает тебя, вздыхает с явным облегчением и сообщает такое, что заставляет тебя, вопреки жесткому подсознательному контролю за выражением собственного лица, изумленно разинуть рот…

Массовый Переход не может быть односторонним, впоследствии докладываешь ты Адептам. Во Вселенной пока еще работают законы Равновесия, и исход одного племени должен был уравновеситься приходом другого, максимально похожего на него.

Короче говоря, теперь Изумрудные Острова населяют эльфы, другая ветвь той же расы, к которой принадлежали Рожденные-под-Звездами. Первое впечатление показало, что эти народы чуть-чуть различаются. В чем именно, и какова будет реакция пришельцев на проблему, заставившую прежних хозяев Изумрудных Островов покинуть этот мир, – пока остается только гадать.

Адепты остаются в Серой Башне обсуждать создавшуюся ситуацию и неизвестный доселе аспект Великого Равновесия. Ты, не желая участвовать в теоретических дискуссиях и изысканиях Сбора, позволяешь себе удалиться: тебя ожидает собственный путь.

Одно только тревожит тебя. Странный взгляд девушки, прощальный и насмешливый одновременно…

Когда ты наконец понимаешь, ЧТО Ардайн хотела этим сказать, тебе остается лишь рассмеяться. Рожденных-под-Звездами ожидает «небольшой сюрприз» в давшем им приют Радужном Мире: первый ребенок, родившийся среди них там, окажется наполовину человеком.

И кроме того, он будет Одаренным от рождения, поскольку в ту ночь ты чересчур долго касался Силы.

Что ж, остается только ждать, пока твой сын (или дочь) выяснит истину и попытается отыскать отца…

5. Остров Шести Бурь

Встречаются меч и секира,

И Слов исцеляющий яд

Рождает угрозу для мира –

Ключи от Серебряных Врат.

Долгая северная ночь, озаренная лишь пляшущей лентой полярного сияния.

Промозглый северо-восточный ветер, в котором полным-полно мельчайших соленых брызг.

Скалистый остров на краю света.

Во всяком случае, думаешь ты, начертив очередной Малый Знак Огня, если это даже и не самый край света, отсюда до него рукой подать…

Холод отступает от границы защитного круга, а ты вновь задаешь себе вопрос: какого дьявола ты делаешь в этом проклятом месте? Не завещание погибшего Варгона привело тебя сюда и не просьба ушедшей на покой Терии, Ведьмы Мертвого Берега – нет, ты пришел, потому что получил вызов. Первый вызов.

Посвященные Пути редко сражаются между собой, им вполне достаточно битв со Стражей (тем паче, победа над собратом по Искусству, вопреки многим легендам, не прибавляет сил победителю). И все же некоторые из Следующих Пути преступают эту традицию.

Один из них – Хравн.

Это, конечно же, не его настоящее имя, а лишь прозвище,[2 - сканд. Hravn – ворон] но иного не знаешь ни ты, ни твои немногочисленные союзники. Вот именно, союзники. Потому что безумный северянин успел досадить достаточно многим, чтобы Сбор решил пустить в дело одно полузабытое правило.

То, что Ворон безумен, не уменьшает его опасности, скорее напротив. Однако ты хорошо подготовлен к этой встрече, твое могущество сейчас находится в полной боевой готовности. И брошенный отступником-чародеем вызов был, в общем-то, спровоцирован твоими же высказываниями. Точный расчет принес успех.

По крайней мере, успешной оказалась первая часть плана. Вторая зависит только от тебя самого…

Вот оно. Ты четко ощущаешь, как где-то неподалеку силы собираются воедино в концентрации много большей, чем возможно при самопроизвольном пробое Поля Сил. Это, конечно, Хравн, никому другому (и тебе в том числе) тут находиться не положено.

Ты снимаешь защиту, зная, что тем самым зажигаешь для врага яркий маяк. И точно: невидимый маг поспешно вбирает в себя столько энергии, сколько можно зачерпнуть в один прием, и прерывает контакт с Полем Сил. Ты перестаешь чувствовать его, но это ничего не меняет, ведь Ворон все равно должен будет встретиться с тобой лицом к лицу. Он хоть и безумен, но правил поединка придерживается неукоснительно. Ты на его месте вел бы себя иначе… но, впрочем, это уже другая сторона вопроса.

– Кто здесь? – спрашивает Хравн, появляясь из кутерьмы брызг и снега.

Ты с немалым удивлением видишь, что Знаков, защищающих от холода, нет ни на нем самом, ни на его кожаной одежде. Вот это закалка, мысленно восхищаешься ты.

– Маленький глупый Акинак, – ухмыляется северянин, узнав тебя. – Ты, значит, все же ответил на вызов.

– Разумеется, Ворон. Такова традиция, – отвечаешь ты. – Время и место за тобой, но оружие выбираю я.

– СВОЕ оружие, – уточняет он.

– Понятное дело. Ну так что?

– Тебе подходит завтрашняя ночь?

– Вполне. А место?

– Здесь. Коль уж ты отыскал мою тайную обитель, я должен позаботиться о том, чтобы она так и осталась тайной. Твоя кровь укрепит защиту моего острова, и незваные гости больше не нарушат его пределов…

Тайная обитель? Ну-ну. Тебе про это место рассказал один из Архивистов, причем говорил он об Острове Шести Бурь словно о чем-то общеизвестном. Теперь ты понимаешь, почему Хравна считают безумцем, хотя рассуждает он внешне вполне здраво. Просто Ворон видит мир таким, каким желает видеть, и если его представления о реальности расходятся с реальностью – тем хуже для последней…

– Каково твое оружие, чародей? – спрашивает Хравн. – Волшебный меч? Рукопашная? Знаки? Формулы? Нити? Выбирай.

– Триада Ласточки: Клинок, Знак и Эликсир. Ты имеешь право составить собственную.

– Интересный выбор… – Ворон задумчиво почесывает седую бороду. – Ты умнее, чем я предполагал. Тем приятнее будет сразиться с тобой. Я, пожалуй, возьму Триаду Шипа – Секира, Слово, Цепь.

Твоя внезапная бледность, похоже, заметна даже в этой темноте, так как на лице Хравна появляется весьма мерзкая ухмылка.

– А, так ты слышал о Торне? Как приятно видеть просвещенную молодежь в наши сумрачные дни…

– Благодарю за комплимент, хотя он ко мне и не относится. – Ты овладеваешь собой и уже вовсю строишь планы, как бы выбраться из создавшейся ситуации. – Я появлюсь в назначенное время, точно на этом месте. Пусть тебе сопутствует удача!

– Благодарствую. И тебе желаю того же, ибо, согласись, пожелания долгих лет жизни и крепкого здоровья были бы бессмыслицей, – еще шире ухмыляется северянин и исчезает в снежной кутерьме.

Ветер, притихший на время вашего разговора, вновь заводит свою жуткую песнь. Ты не привык подвергать свои уши подобным испытаниям, а посему чертишь Знак Перемещения и убираешься с Острова Шести Бурь куда подальше.

Особой помощи от союзников ты не получаешь. Ну, на это надежды и не возлагались: хорош был бы чародей, полагающийся на кого-либо помимо себя самого… Ты просто пользуешься лабораторией ближайшей Башни, чтобы составить нужный эликсир, а остаток дня проводишь в библиотеке, где просматриваешь все, касающееся Торна-Шипа[3 - сканд. Thorn – шип] и его несостоявшейся кончины. Один из манускриптов, пришедший с далекого юго-востока, выглядит более чем занимательно, однако к делу не относится и потому ты откладываешь его в сторону (некоторое время спустя ты попытаешься отыскать эту рукопись вновь – и потерпишь неудачу).

Приходит оговоренный час.

Глава Башни, Адепт Гуннар, сам перемещает тебя на Остров Шести Бурь, чтобы ты не пускал в ход собственной силы до последнего момента. Попав на остров, ты обнаруживаешь, что вокруг тебя уже выложен змеиной чешуей круг-ловушка – Змеиная Цепь.

Гуннару очень не повезло: поскольку для перемещения использовалась его сила, Адепт лишился возможности призывать ее минимум на месяц. Зато ты можешь действовать без ограничений.

Отдав должное столь искусному применению общеизвестных приемов, ты достаешь флакон с Кровью Дракона и осторожно отпиваешь глоток – ровно столько, чтобы ощутить токи змеиной силы.

Распутав сплетенные Вороном нити западни-заклятья, ты отправляешься на поиски. Усиленные эликсиром чувства ловят малейшие колебания Поля Сил. Ты сейчас подобен пауку, отслеживающему добычу по дрожанию своей ловчей сети (с Орденом Паука, оккультной организацией из Палестины, ты никогда не заключал союза, но кое-какие методы усвоил и даже взял на вооружение).

Увы, паук из тебя получается не ахти какой: северянин без труда обнаруживает слежку и перерезает нити. Ты теряешь его следы и пытаешься разыскать на острове что-либо, что поможет отыскать противника, – но терпишь неудачу и здесь. Пещеру (обитель Хравна) ты находишь быстро, однако она пуста: Шесть Бурь, средоточием которых является затерянный в северной Атлантике остров, давно стерли все, что могло бы указать на присутствие в этом месте человека. Только расположение пещеры – в центре воображаемой магической фигуры (Знака Циклона), образованной выделяющимися точками извилистых берегов, – говорит о том, что тут живет или жил Посвященный.

– Ты прав, – слышится от входа.

Ты резко разворачиваешься, обнажая меч, и натыкаешься на неподдельно веселую ухмылку Хравна. Выглядит он лет на пятьдесят (значит, прожил на этом свете не менее двух веков), однако возраст не согнул крепкой спины северянина и не иссушил его мышц. Ворон вытаскивает из воздуха (точнее, из скрытого заранее наведенными чарами «кармана») тяжелую двустороннюю секиру, без видимого усилия описывает в воздухе свистящую тройную петлю и приглашающе смотрит на тебя. Твой акинак, конечно, хорош в ближнем бою, но размеры и вес оружия Хравна в комбинации с его силой и сноровкой дают северянину значительное преимущество.

– Угу, – соглашается противник. – В боевом искусстве ты что-то понимаешь. Достойно. Хотя и бесполезно.

– Отчего же, – возражаешь ты, – есть и иной путь.

– Ну, Путь – он один… – говорит Ворон, однако ты уже принимаешься за дело. Острие клинка быстро чертит в воздухе когда-то выручавший тебя Знак Воина, и Хравн с проклятьем отпрыгивает назад. Реакция у него явно лучше твоей: хотя ты вкладываешь в выпад всю скорость Воина, опережающего метательный нож или стрелу, но Хравн получает лишь царапину, отметившую правую руку.

– Один-то Путь один, да вот сторон у него поболе двух будет, – сообщаешь ты «великую истину» и продолжаешь атаковать.

Секира описывает короткую дугу, метя тебе в ноги. Ты перепрыгиваешь через смертоносный полумесяц стального лезвия, наносишь режущий удар в голову противника – и опять немного промахиваешься, срезая только прядь волос.

– Браво, Акинак! – Ухмылка северянина утратила последние следы сарказма; он просто наслаждается сражением, так редко выпадающим на долю Посвященного. Тому, кто рожден с оружием в руках, нелегко отдать себя магии целиком; Ворон, видимо, как раз из таких «несчастных» – имеет талант сразу в двух областях Искусства и принужден забыть об одной ради использования второй.

Ты почти жалеешь о том, что должен сделать. Не будь Хравн опасным сумасшедшим, посягнувшим на самые основы Пути…

Вновь и вновь рушатся могучие удары секиры, способные разрубить тебя пополам, однако ты постоянно ускользаешь от лезвия-полумесяца и наносишь серии коротких и быстрых выпадов. Цели достигает в лучшем случае один из четырех, но пока хватает и этого: противник весь в крови, а ты относительно цел. Затяжной поединок наверняка принесет тебе успех… если только Знак Воина не будет снят. Что очень даже возможно, этот символ не из породы долговременных.

– Что да, то да, – выдыхает северянин. – «Ты обречен и нет тебе спасенья. Всей жизни у тебя на полчаса.».[4 - В.Шекспир «Гамлет»]

– Как ты читаешь мои мысли? – спрашиваешь ты, немного отступив и опустив меч, предлагая тем самым сделать короткую передышку.

– В обычной обстановке это было бы затруднительно. В бою легче, ведь первый закон настоящего воителя – узнай противника.

– Не понимаю.

– Без Знака ты такой же воин, как я – жрец Белого Бога. И даже Знак не заставит тебя думать так, как должно.

– Зато заставит действовать. – Ты пожимаешь плечами. – Имеет ли значение, что именно подтолкнуло меня к какому-либо действию, если я добился искомого результата?

– Да. Если ты, конечно, не хочешь остаться марионеткой.

В голосе Ворона слышится чуть больше, чем он хотел открыть. Теперь ты осознаешь, что значит «узнать противника». А также понимаешь, ЧТО сделал (вернее, попытался сделать) Хравн и почему против него ополчились все Адепты, презрев внутренние разногласия.

Конечно, это может быть ловушкой, но северянин не лжет. Он и в самом деле говорит то, что думает. Ты достаточно долго общался с Посвященными, чтобы безошибочно распознавать те моменты, когда их слова из истинной правды превращаются в неполную, воспринимая которую, рискуешь обмануться куда как сильнее, чем если бы воспользовался совершенно ложными сведениями.

– Говори, – молвишь ты.

Ворон удовлетворенно кивает.

И произносит Слово. Вернее, первую его половину, однако и этого более чем достаточно…

– Это… ужасно, – шепчешь ты.

– Именно. – В голосе Хравна нет страха, но нет и ухмылки, обычно приклеенной к его лицу подобно театральной маске. – Потому я и сделал то, что было сделано. Мне помешали, и я не успел завершить работу. А потом весть распространилась по всему Пути, и теперь я не смогу продолжить начатое.

– Потому что на тебя объявлена охота?

– Отчасти. Я не страшусь поединков, но у меня просто не хватит времени и на них. А отказываться нельзя.

– И тогда ты решил вызвать на бой начинающего чародея, который еще не связан с Путем в той же степени, что Адепты-старики, чтобы победить его и, связав клятвой, сделать союзником…

– Ты плохо меня знаешь… – Лицо Ворона вдруг становится похожим на череп. – Не победить. Быть повергнутым избранником-мстителем – и передать ему тайну как Последнее Слово. Или же убить его, если он не сможет воспринять сие Слово нужным образом.

– И как, я гожусь для этого? – спрашиваешь ты.

– Ты жив, не правда ли? – Теперь северянин даже не пытается скрыть сарказма. – Да, ты мне подходишь. Ты сильный маг; но, что гораздо важнее, ты понимаешь законы чести. И принимаешь их.

– Но сам ты…

– Я – не маг. Я – воин.

У тебя отвисает челюсть. Воин, который в поединке символов отправил в Бездну нескольких признанных мастеров Пути? Воин, использующий Знаки и Слова с легкостью урожденного Адепта?!

– Я – воин, – подтверждает Хравн. – Магия для меня не жизнь, а всего лишь оружие. Я не справился с задачей, и должен найти того, кто продолжит мое дело. Это будешь ты.

– Возможно. Однако кое-что еще не решено… – Ты прячешь меч в ножны и подходишь к Ворону вплотную, не обращая внимания на секиру, все еще зажатую в его руке. – Почему ты хотел передать именно Последнее Слово, дар умирающего?

Эти слова ты произносишь чуть слышным шепотом, пристально глядя в серые глаза северянина.

Возникшее в них пламя дает тебе гораздо более полный ответ, нежели любая речь. Теперь выбор более чем очевиден.

– Я согласен, – говоришь ты, склоняя голову.

Хравн опускает секиру. Впечатанные в сталь руны вспыхивают – и лезвие наполовину входит в каменный пол. С торжественной медлительностью ты вновь обнажаешь акинак и, смотря Ворону прямо в глаза, приставляешь острие к его груди.

– Немного левее, – спокойно молвит он, передвигая клинок в нужную точку. – Вот так. – Руки северянина поднимаются над головой, пальцы сложены символом Предназначения.

– Прощай, – шепчешь ты.

Он в последний раз ухмыляется – и делает шаг вперед. Волшебный меч легко входит меж ребер прямо в сердце. С раскрывшихся губ умирающего срывается вторая половина Последнего Слова.