Навсегда в моём сердце
Егор Селявин
А что, если мир не такой, каким мы привыкли его видеть и ангелы-хранители существуют? И какова их миссия?«Мы не спасаем жизнь. Для нас важнее то, что вы называете душой. И пока она, душа, не выполнила своего предназначения, приходится оберегать ее», – так объяснил причину своего появления в жизни героини ее «личный ангел».Даша «не такая, как все», она наделена таким набором знаний, что их хватило бы на десяток человек. Но так получилось, что все это досталось ей одной. Возможно, это был эксперимент. Да, знаний вложено много, но это оказался тот случай, когда человеку была дана душа с чистыми знаниями, без опыта, не способная защитить себя. Такие люди либо становятся гениями, либо сходят с ума от перегрузки. Вот тогда и появляются в их жизни ангелы. Для корректировки – чтобы уберечь чистый разум от внешних тяжелых потрясений, а в случае необходимости – произвести «перезагрузку»…
Егор Селявин
Навсегда в моём сердце
В этом мире на каждом шагу западня.
Я по собственной воле не прожил и дня.
В небесах без меня принимают решенья,
А потом бунтарем называют меня…
Омар Хайям
Глава 1. Лестница в небо
– Сережа, ну что мне делать?
– Не знаю! Я не знаю, что ты будешь делать! – раздраженно ответил парень.
Он сидел на парапете спиной к реке и плевал перед собой на тротуарную плитку между раздвинутыми коленями, докуривая почти до фильтра уже третью сигарету подряд. Совсем недавно вопрос о беременности Иры не представлял для него особых проблем. Казалось, что ситуация пустячная, легко решаемая. О возможных последствиях он даже не задумывался.
– Не знаю, – повторил парень и добавил: – Что в таких случаях делают? Правильно – аборт! Почему я должен тебя учить?!
– Сережа, ну ты же знаешь, я тебе говорила, нельзя мне аборт делать!
– А ты особенная, что ли? Всем можно, а тебе нельзя?
Девушка опустилась перед парнем на корточки, положив ладони ему на колени, и, глядя в его серые колючие глаза, прошептала:
– Сережа, я в лучшем случае умру, а в худшем – не смогу иметь детей! Так мне врач сказала!
– А ты правильно акценты расставила? Может, в худшем случае умрешь?
– Нет, Сергей, в моем случае лучше умереть.
Девушка тяжело вздохнула, медленно поднялась, опираясь на колени друга, и села рядом.
– Зачем я живу? Мамы нет, отец пьет, и тебе я нужна так, для забавы. А будет ребенок – хоть какая-то цель в жизни появится!
Она сидела, склонив голову и закусив губу. Из прикрытых глаз бежали слезы.
– Ирка, ну сходи к другому доктору! У нас много врачей, а денег им не дают. Сейчас всем зарплату задерживают! Возможно, они вымогают? Мол, дай денег, и все будет в ажуре! Сходи еще раз, скажи, что услуга будет оплачена! Вот тогда посмотришь, как они забегают! Я дам тебе, только ты спроси, сколько надо. А хочешь, я с тобой пойду? Ты же, Овечка, сама за себя слова не скажешь.
Парень обрадовался такому решению. И как это сразу на ум не пришло – заплатить! Ирка тоже хороша, ходила все вокруг да около, какие-то намеки бросала – про материнство, детей сопливых. Не могла сразу сказать, что залетела! Только время, дура, тянула!
Сергей довольно усмехнулся. Хорошее настроение возвращалось к нему. Он щелчком отбросил окурок сигареты за спину, в сторону Томи.
– Все нормально, Ирка, будет!
Сергей пододвинулся поближе к девушке, обнял за худенькие плечи и притянул к себе. Ира не сопротивлялась.
– Я буду рожать, – уверенно сказала она.
– Что? – Сергей убрал руку с ее плеч и встал. – Будешь рожать? Кого? Очередного никому не нужного человека? Оглянись, дура! Кому ты нужна, еще и с ребенком? Отцу алкоголику? Я тебя умоляю… А жить где будешь? В покосившемся от старости бараке, сдавая пустые бутылки? Да батя и тебя, и ребенка твоего быстро на улицу выставит!
– Нашего ребенка, – напомнила она.
Сергей стоял перед девушкой, схватившись за голову.
– Нет, Ира, давай с начала: мы идем к доктору, даем деньги, ты делаешь аборт, и все будет, как прежде!
Парень присел на корточки, положив руки на колени девушки, как совсем недавно сидела она, и пытался заглянуть Ире глаза.
– Как прежде? Будешь пить пиво с друзьями, играть с ними в карты, тащить всякие железяки домой. Все, как прежде… Нет, Сергей, не хочу! Я вот рожу и уеду к бабушке, в Северск. Она давно меня зовет к себе. Буду в огороде помогать, по дому. От голода не помрем. А ты, Сережа, живи, как прежде. У меня нет к тебе претензий. Наоборот, очень тебе благодарна. Я чувствовала себя как за каменной стеной! Просто ты решил взять надо мной шефство, да? Так, ради шутки? Ты же сильный и должен кого-то защищать. А тут я появилась, убогая: ни красоты, ни ума. Как в той сказке: «У нашей дуры ни ума, ни фигуры»! Я-то поначалу поверила, вернее, убедила себя, что сам Пирог, Сергей Пирогов, добрый и честный человек, любит меня! Дразнить перестали. Оказалось, что я не Овца, а Ира Овечкина. Бывало, даже не отзывалась на свое имя, думала, что не ко мне обращаются. И лишь когда ты называл меня Овечкой, мне слышалось: «Люблю тебя!». Как было здорово!
Сергей поднялся. Сел на каменный парапет рядом с девушкой, но лицом к реке, достал и закурил очередную сигарету.
Да, Ирка была в чем-то права. Он вспомнил тот день, вернее, вечер, когда впервые увидел ее.
***
– Ну что, для разминки в дурачка пару-тройку раз? – предложил Витя, усевшись на стул у журнального столика.
– Не, пацаны, дурачком начнем и закончим им же, – сказал Антон, ставя на стол два стакана с горячим чаем. – Я сегодня ненадолго. Скоро за мной Таня придет, хочет меня в кино вытащить. Я по глупости позавчера пообещал, а она запомнила. Так что не обессудьте!
– Да, Антоха, раз обещал то иди! С ней всяко интереснее, чем с нами. А еще ей скажи, что картинная выставка открывается, правда, не помню где. Я про это сегодня по радио слышал. Думаю, она разберется, – улыбаясь, заметил Сергей, поставив на стол третий стакан чаем и сахарницу.
– Ну что, наснем? – отхлебнув горячего чая, прошепелявил Витя, символически поплевал на ладони и, потерев их, начал тасовать карты.
«Ну вот как так? – думал Сергей, рассматривая друга. —Во скольких передрягах были, сколько приходилось драться – и ничего! Так, синяки да шишки, а тут неудачный поворот гаечного ключа – и нет двух передних зубов!»
И вообще, Витя был колоритной внешности: долговязый, сутулый, с вытянутым лицом, с копной рыжих волос, не поддающихся укладке. Сидя на стуле у низкого журнального столика, Витя был вынужден нагибаться, вытягивая шею, в результате чего осанкой походил на шахматного коня.
А однажды в процессе игры Антон, оставшись в очередной раз в дураках, да еще и с «погонами», повешенными Витей, в порыве эмоций выкрикнул: «Ну и конь же ты!»
На что друг ответил, изобразив, причем очень похоже, ржание!
Так в узких кругах он приобрел кличку Конь.
Парни доигрывали третью партию, когда в дверь негромко постучали.
– Открыто-о-о! – подал голос Антон.
– Привет, пацаны! – поприветствовала всех вошедшая миловидная девушка.
– Танюха, проходи! – не глядя на гостью, пригласил Сергей, раскладывая по мастям карты в руке.
– А я не одна! – отозвалась Таня.
Все трое, оторвав глаза от карт, устремили взгляды в прихожую.
– Ну, чего стоишь? Проходи, – Таня тихонько подтолкнула в спину стоящую рядом девушку. – Я сейчас к тете Вале на пять минуток заскочу и вернусь.
Незнакомка разулась, поставив туфли «мыльницы» у входной двери, и несмело прошла в зал.
– Здравствуйте! – поздоровалась она тихим голосом. – Меня зовут Ира. Ира Овечкина.
– Значит, Овсой будешь! – «просвистел» Витя, довольно улыбаясь своей находчивости.
– Сам овес, – спокойно, без обиды среагировала девушка, даже не взглянув в его сторону.
Сергей и Антон, не сговариваясь, переглянулись. Почему бы и нет: Конь, Овес, что-то в этом было.
Худенькая девушка среднего роста в джинсовой юбке, футболке и великоватой ей кофточке стояла посреди комнаты, рассеянно обводя взглядом лица парней и обстановку в зале. Было заметно, что Ира чувствовала себя не в своей тарелке: то спрячет руки в карманы кофты, позвякивая там ключами, то поправит челку.
– Антон, уступи даме место, – нарочито деловым тоном попросил Сергей.
Друг поднялся и пересел на другой конец дивана, манерно, двумя руками, указав гостье на освободившееся место.
Девушка послушно присела на край, быстро взглянула на Сергея, вальяжно откинувшегося на спинку кресла, и тут же перевела взгляд на окно.
Хозяин внимательно рассматривал незнакомку: русые волосы, собранные в хвостик, высокий лоб, голубые глаза с длинными ресницами и аккуратно подведенными веками. Легкий макияж не скрывал веснушки. Помада если и была, то ее цвет не отличался от естественного цвета губ.
Больше всего Сергея впечатлили глаза девушки и веснушки на скулах и переносице. Первое, что пришло ему на ум от увиденного – солнышко, каким его изображают на картинках в детских книжках.
Было в этой худенькой, смешной девчонке что-то, от чего сердце Сергея впервые с того злополучного январского вечера оттаяло и учащенно застучало, разгоняя тепло по телу.
– Ты что такая худая? – внезапно выпалил Сергей, изначально собираясь сделать комплимент ее глазам.
Девушка мгновенно напряглась. Она медленно перевела взгляд с окна на Сергея и лишь затем повернула в его сторону голову.
– А ты что, есть меня собираешься? – холодно спросила Ира, прищурив глаза.
Сергей растерялся. Сперва он хотел извиниться, потом стал подыскивать слова, чтобы перевести все в шутку. Но в конце концов покачал головой и развел руками.
– Я же, как воспитанная девушка, не спрашиваю, как можно жить в таком свинарнике? Я, собственно говоря, не собиралась в гости идти. Это Таня меня с собой позвала. Говорит, четкие пацаны! Один Пирог чего стоит! Вот я и повелась. Любопытно стало – какая начинка в этом пироге? Слышала, ты автомастер? Очень интересно получается… Иннокентий Павлович, сторож из нашего детсада, рассказывал, что есть местный парень, который машины чинит качественно и недорого. Даже очередь к нему выстраивается. Один автолюбитель его назвал «богом из машины», дэус экс машина, так, по-моему, он сказал! А еще я слышала от соседей, что завелся некий мастер, который машины разбирает, аккуратно так, без царапин и вмятин: то фары, то магнитофон стащит, то еще чего! Одним словом – мастер! Интересно, не одно и то же ли это лицо?
Ира пристально смотрела Сергею в глаза, где-то в душе ожидая от него опровержения слухов об отрицательных сторонах «героя».
Витя и Антон с открытыми ртами переводили взгляды с дерзкой девчонки на друга, следя за его реакцией. Но он молчал. Лишь побелевший шрам на лбу выдавал его волнение.
Хозяин медленно поднялся, прошел к шифоньеру, открыл створки и, покопавшись в картонной коробке, стоящей на нижней полке, что-то зажал в кулаке. Вернувшись, сел обратно в кресло и протянул руку в сторону девушки. На его ладони лежал ключ.
– Ира, я прихожу в этот, как ты говоришь, свинарник лишь переночевать. И если тебе здесь что-то не нравится, можешь все исправить по-своему усмотрению. Я буду только рад!
Они долго и пристально смотрели друг другу в глаза. Ира сдалась первой. Она решительно взяла ключ и положила его в карман кофты.
– А ты не боишься чего-нибудь не досчитаться? – с иронией спросила она.
– У меня есть что красть? – искренне удивился Сергей, обводя взглядом комнату.
Девушка ответила, покачав головой:
– Здесь есть что выбрасывать!
В это время вернулась Таня.
– Ну что, познакомились? – спросила она, пройдя в зал.
– Это Пирог, Сергей Пирогов, – девушка указала в сторону хозяина квартиры.
