Глава 3. Чёрные глаза
Михаил шёл ночью со своим товарищем по еле угадываемой тропинке, которая вывела их к истоку реки Шепчинки. Они постарались одеться так, чтобы быть как можно незаметнее.
Шёл второй час ночи, когда они услышали чьи-то шаги. Это была она. Ведьма шла мимо старых могил, присматриваясь к каждой из них. Увидев на надгробии, имя «Михаил», выведенное недавно ее рукой, она, улыбаясь, медленным шагом приблизилась к следующей могиле.
Старое кладбище было сильно подтоплено рекой. В воздухе туманом висели болотные, опасные испарения. Но Альдону это волновало меньше всего. Достав из своего кармана самодельный нож, она коснулась лезвием своего правого указательного пальца и, порезав его, написала на стоящем перед ней надгробии:
Роман.
1885—1910 год.
Разглядев надпись, Михаил прошептал своему товарищу:
– Это мой брат! Она убила его! Мы должны остановить это чудовище.
На следующий день, собравшись, деревенские мужики поймали Альдону. Михаил сам сделал для нее надгробный камень, на котором написал:
Альдона.
1830—1910 год.
Собралось много народа, которые со страхом и любопытством наблюдали за тем, как ведьма несла свою надгробную плиту от леса до берега реки Шепчинки. Её руки были крепко перевязаны веревками, ими же обмотали и камень, который должен был утянуть старуху на дно. Люди молча наблюдали за фигурой, безропотно плетущуюся в сторону реки. Альдона изредка кидала взгляды по сторонам, но никто не осмеливался ответить на них. Чем ближе она подходила к обрыву, тем чаще люди устремляли свой взор на реку.
«Как много унесла ты жизней,
Родных и близких моих!
Сейчас ты утонешь в Шепчинке,
Сегодня ответишь за них…»
Слова Михаила были последними, что услышала Альдона, когда тяжелая плита потянула ее на дно.
Вечером этого же дня, когда Михаил сидел дома, распивая самогон, жена, Елизавета, готовящая ужин заметила:
– Что-то Афанасия долго не видно. У кого он мог так задержаться. Придет домой с поля, все стылое уже будет.
– Да скоро будет. Сегодня работал один, ты же понимаешь, что мой брат…
– Ох, даже и не верится до сих пор, что с ведьмой покончено – в грубом голосе жены Михаилу послышался испуг.
Он задумчиво уставился в окно, закурив самодельную папиросу. Подойдя к своей жене, крепко обнял её:
– Все и правда закончилось. Старуха погубила столько жизней. Больше не надо бояться.
Елизавета обняла мужа, поцеловав его в шею.
– Что с тобой? – Увидев в глазах жены тревогу, обеспокоенно спросил Михаил.
Женщина отошла к окну:
– Я вижу, что ты не спокоен. Как будто мыслями где-то далеко, не с нами. Что-то не так?
– Да нет. Все как обычно, работа, хозяйство. Смотрю, в последнее время Руслан долго не может заснуть. Не слишком поздно он ложится?
Елизавета подошла к Михаилу и прижалась к нему:
– До сих пор не могу забыть на себе взгляд её чёрных глаз…
Глава 4. Финал
Резкий запах заставил Еву очнуться. Вскочив, она осознала, что в палатке кроме неё никого нет. Голова жутко болела, ноги были ватными, но она заставила себя выбраться из палатки.
В надежде найти друзей, она потихоньку, сама того не ведая, уходила от поляны. Неожиданно она вышла к реке и заметила на берегу старую лодку, озираясь, она доковыляла до неё, прикрывая рукой лицо. Запах болотного газа был настолько густой и едкий, что порой девушке было невозможно дышать.
Ева села в лодку, нащупала в кромешной темноте вёсла.
«Откуда в этом Богом забытом месте взялась лодка?» – надежду тут же сменила непонятная тревога. Девушка потихоньку принялась работать вёслами, и лодка очень медленно поплыла. Речка была очень узкой и довольно мелкой, нос лодки постоянно упирался во что-то, да и усталость никак не уходила. Поэтому Ева старалась не спешить и не тратить много сил. Девушку больше всего беспокоило, куда пропали её товарищи.
Проплыв примерно с полсотни метров, Ева увидела перед собой первый могильный крест. Потом второй. Вскоре она увидела целое кладбище на воде.
По телу Евы побежали мурашки, но она, зажмурив глаза, продолжала работать вёслами. Девушка совершенно не понимала, куда плывёт, и что её может ожидать дальше.
Проплыв ещё немного, Ева увидела на одном из берегов реки, опушку леса, а над ней черную тень, похожую на маленький дом. Вспомнив, что у неё в кармане небольшой фонарь, она попробовала посветить вперёд. Совершенно неожиданно в слабом свете, она увидела стоящие на ее пути три железных креста.
«Просто плыви и не обращай на это внимания, просто плыви» – мысленно уговаривала себя Ева. Руки от страха почти не слушались ее. Когда кресты оказались почти вплотную к лодке, фонарик выхватил три имени, неряшливо накарябанные на них:
Андрей.
Руслан.
Надя.
Волна ужаса на мгновение накрыла Еву. Вечно ноющая, избалованная, самая неприспособленная из их компании, в какой-то момент она все-таки нашла в себе мужество бороться дальше. Постаравшись устойчиво встать в лодке, Ева попробовала сбить веслом один из мешающих доплыть до берега крестов. Илистое дно держало очень крепко. Тогда она, собравшись с силами, вцепилась в ближайший крест, на котором было написано – Надя. Рыдания вырвались наружу, Ева тут же подавила их. Не сейчас, чуть позже она попробует разобраться во всем.
Еще немного и первый, мешавший ей проплыть крест полетел в сторону. За ним второй и уже из последних сил она смогла вытащить последний. Отвратительный запах стал еще сильнее. Дышать было сложно, казалось, что лицо и пальцы жутко отекли и онемели…
Взявшись за весла, Ева продолжила грести в сторону берега. Совершенно неожиданно сзади раздался голос:
– Ева!
Обернувшись, девушка увидела сидящую на берегу Надю:
– Она заберёт твою душу, если ты доплывешь до опушки. Это всё река, и запахи из могил. Послушай меня, послушай! – В какой-то момент берег скрылся в тумане и заглушил слова. Ева, плача, продолжила грести. Немного погодя, уже чуть ближе, раздались слова, без сомнения это был голос Черкасова:
– Это я во всём виноват.
Повернув голову к правому берегу, девушка сквозь слезы увидела Андрея, здорового и невредимого.
– Дай мне руку! Пойдём обратно! Уже часа через два взойдёт солнце, и мы спокойно доберемся до нашего дома.
Перестав слушать шепот голосов, которые произносили без всяких эмоций родные голоса, Ева, из последних сил оттолкнувшись от дна, направила лодку к берегу. Секунду отдышавшись, девушка выбралась на берег и медленно, стараясь не упасть из-за сильного головокружения, пошла в сторону маленького домика.
Ева без труда открыла старенькую дверь и оказалась в единственной комнате. К ее облегчению, в доме почти не пахло болотным газом. Отыскав с помощью фонаря кровать, девушка решила хоть чуть-чуть отдохнуть.
«Всего два часа, отдохну и выберусь из этого проклятого места.»
Минуя стол, на котором был разбросаны листы бумаги, Ева остановилась и встала как вкопанная: угасающий свет выхватил текст:
«Я восстану из пепла,
В реке не утону…
Знаю ее имя – Ева!
Заберу я дочь твою…»
Внизу едва разборчивым текстом было приписано:
Михаилу от Альдоны.
Холодным порывом пронесся шепот:
– Надо было слушать своих друзей!
P. S. Утро того же дня.
– Я не понимаю, ну как она могла потеряться? – с раздражением произнёс Руслан.
– Да вы что, ребят, Еву не знаете. Она отлично знает эти места! – с улыбкой успокоила всех Надя.
– Вот увидите, когда мы дойдём до деревни, она первой окажется там. – засмеялся Черкасов, первым дойдя до опушки леса.
Ребята вышли из леса и поспешили домой. И никто не заметил среди стареньких крестов, стоявших в реке Шепчинке, один новый, на котором было написано:
«ЕВА»
Жественка. Возвращение Альдоны
Глава 1. Пробудившееся зло
1940 год. После ужасающего случая на реке Шепчинке, когда таинственным образом исчезла девушка, которая возвращалась домой вместе со своими друзьями, люди навсегда забыли к ней дорогу. Несколько могил у этой реки так и остались нетронутыми. Все они источали испарения с отвратительным запахом. Была только одна свежая могила, на кресте которой была надпись: «Ева».
После сильных ливней почти все могилы размыло водой, а Шепчинка стала шире почти вдвое. Этого больше всего боялись жители ближайшей к реке деревни, где когда-то и жила Ева.
По другую сторону леса протекала ещё одна мелкая речушка – Жественка. На неё особенно любили ходить купаться и играть дети, ведь она была настолько мелкой, что её можно было запросто перейти вброд. Раньше Жественка и Шепчинка не пересекались. Но сейчас… После проливных дождей их русла встретились.
Родион сидел в избе, изготавливая для себя самокрутку. На кухне жена Людмила готовила ужин.
– Что-то Васьки давно нет. Вдруг заблудился? – обеспокоенным голосом спросила она, выглядывая из-за двери. Родион будто не услышал вопроса и продолжил заниматься любимым делом. Людмила подошла к мужу. На столе перед ним горела керосиновая лампа, язычки пламени создавали на его лице и на соседней стене устрашающие тени.
– Ты чего здесь делаешь? – возмутилась она его равнодушию. Когда Родион обратил на неё внимание, добавила: – Слышишь? Сына давно нет дома! А дождь целый день льёт как из ведра! Воды Жественки поднялись…
– Ладно, иду!
Родион зевнул и пошёл в сени, одеваться. Вдруг прямо перед ним с ударом распахнулась входная дверь, и в дом вбежал до смерти напуганный сын.
– Ты чего? Тебя опять гоняет тот старшеклассник? Как там его… Олег…
– Нет! Его… его… – Вася не смог выговорить страшное слово. Слишком сильно был напуган. Сердце его бешено колотилось, а грудь часто вздымалась.
Из кухни вышла Людмила. Увидев, в каком состоянии сын, подбежала и стала успокаивать его:
– Всё хорошо, малыш! Ты дома. Ты в безопасности…
– Нет! Нет! Она всех нас убьёт, как убила Олега!
Мать и отец взволнованно переглянулись.
– Ты сейчас сядешь и всё подробно расскажешь.
Голос отца предательски дрогнул, и Вася, и Людмила это заметили.
– Вы же всё знали про неё, – пролепетал мальчик, бухаясь на стул.
Будто не понимая, о чём идёт речь, Родион переспросил:
– О ком ты, сын? У нас ведь спокойная деревня и…
– Альдона! Она приплыла сюда по Шепчинке! – вскрикнул мальчик и подпрыгнул. – Речку переполнило из-за сильного дождя, и Жественка с ней слилась!
– Ты ерунду городишь! – возмущённо осадил отец.
– На окраине нашей деревни появилась могила. Могила Олега, которому она выколола глаза! А ещё этот запах… Раньше речка так не пахла! Я всё видел своими глазами!
