Знать бы заранее, что и зачем произойдет. Но человек существо не всесильное. Нормальный по социальным меркам человек никогда не поймет ненормального, выпадающего из этих самых догм. Здоровый не поймет больного. И в этом всегда состояла суть проблемы. Полиция находила жертв преступления, но могла только раскрыть преступника, его совершившего. Она не способна была предугадать заранее неизвестное преступление. Лишь ждать, искать и ждать. И больше ничего. Цинично и мерзко, но это так.
Света всегда винила социальные условия и тех, кто создавал ту самую почву для выращивания преступников. Но все это было настолько многогранно и непредсказуемо, что ни один человек в мире не мог осознать весь масштаб происходящего.
Оставался лишь сухой итог: нет тела – нет дела. И больше ничего.
Никто не знал, как вычислить и найти кого-то, кто только склонен совершить преступление. Ровно как и тех, кто активно его планировал, но не выставлял это напоказ.
Сейчас же был факт – мертвая девушка. Одна ли она будет в числе мертвецов? Никто не знал.
Глава 2
Как бы ни спорили со Светой в ее убеждениях, как бы ни пытались сломить за все последние дни, но вскоре ее муж был освобожден из-за недостатка улик. Он выглядел достаточно подавленным, совсем не похожим на себя предыдущего, но они решили не поднимать эту тему, оставить все за гранью недосказанности.
– Ты же не собираешься копаться в этом деле? – спросил ее Максим, когда в очередной день обнаружил жену читающей местные сводки новостей.
– Мы уже причастны к нему, поэтому я не могу отсиживаться в стороне, – Света даже не повернулась к нему, сухие заголовки уже завладели ее разумом. – Полиция не особо торопится в установке ее личности.
– Ну, они пытались узнать это у меня, – Максим присел рядом, опустил голову на плечо жены.
Та мимолетно потрепала его темные, отливающие синевой, волосы, но была слишком далеко от происходящего в их квартире, в полутемной комнате, где она уже битый час мучила свой старенький компьютер.
– Бесполезно, – прошептала Света через некоторое время, чуть поддавшись назад.
– Почему? – Максим взглянул на нее с той долей обеспокоенности, которую время от времени можно было легко считать в глубине его серых глаз.
– Слишком много пропавших. Ее могли привезти откуда угодно.
– Вряд ли. Кто будет так запариваться?
Света покачала головой.
– Это мы так думаем. Но мы не знаем, с чем столкнулись, – она повернулась к мужу совершенно расстроенная. – Даже если ты и прав, то я боюсь другого… – Света опустила взгляд, – она может так и остаться неизвестной. Может, у нее никого нет или никому нет до нее дела. Сколько людей так и остаются неизвестными телами…
Максим ничего не ответил, лишь обнял жену. Тепло наполняло их обоих, но Света совсем не чувствовала его, лишь сильнее мерзла. Они рядом, все в порядке. Но что-то так отчаянно било ее в самые слабые места, не давая покоя. Она чувствовала свою причастность к делу, но никак не могла это объяснить, в первую очередь, себе.
Зачем ей все это? Что она получит в итоге? Столько преступлений происходит каждый день. Так почему именно сейчас ей вдруг есть дело? Сухой ответ мужу не удовлетворял ее саму. Он звучал слишком банально. Не в ее это стиле не иметь какой-то подоплеки к собственным действиям. Она совсем не узнавала себя.
Зазвонил телефон. Максим отпустил супругу, поднялся и поспешил ответить. Света не вслушивалась в его разговор, сразу же вернулась к поискам, но мысль уже упорно застряла в этом звонке. Почему ей так неприятно слышать знакомую мелодию сегодня?
Максим вскоре вернулся в комнату, но замешкался в дверях.
– Помнишь Мраченко? – спросил он едва слышно.
– Это не она ли спорила со мной во время интервью? – Света посмотрела на мужа. Что-то в этом вопросе не нравилось ей.
– Да, именно она. Она пропала.
Света замерла. Странное опустошение навалилось на нее с тройной силой. Почему именно сейчас? Почему именно она? Света закрыла глаза.
– Не только она, – продолжал Максим. – Еще ее муж и ребенок.
– Почему ты рассказываешь это мне? – Света взглянула на мужа. Ей хотелось хоть в чем-то уловить ту ниточку, которую она сможет потянуть и сказать себе: «Со мной это никак не связано».
Но Максим не мог ей помочь. Она все еще видела в нем уверенность в этой связи. Света виновата в пропаже журналистки и иначе думать не могла. Она не верила в подобные совпадения.
– Просто поделился новостью, – Максим вышел.
Но Света не хотела слышать голос разума. Она виновата. Зачем только затеяла все это? Света откинулась на спинку кресла, закрыла глаза. Она не понимала логику происходящего, но была уверена в одном – оба преступления связаны между собой. Каким образом? У Светы не было ответа. Она просто это знала. Как какую-то аксиому.
Сколько бы она не спрашивала себя об этом – ответа не было. Лишь только сухие факты и осознание того, что это не конец.
Бодрое начало.
Света должна что-то сделать. Она вновь обратилась к компьютеру. Это было глупое решение, но только так она могла сделать хоть что-то, зацепиться за какой-нибудь крючок. А пока у нее был лишь факт и дыра в груди, неприятно затягивающая в самую глубь подсознания.
***
Очередное утро разбудило Свету не чашкой ароматного кофе в постели, а раздражающим звонком мобильного, который невозможно было заглушить даже прижатой к уху подушкой. Пришлось подняться и ответить – как назло раздражающее устройство оказалось не на привычном месте на прикроватной тумбочке, а на столе. Света зевнула и нажала кнопку вызова. Голос редактора взволновано разъяснял ей какие-то возникшие проблемы, но писательница совсем не хотела вникать, старалась дождаться конца этого монолога.
– Ты нужна в издательстве, – подвела черту редактор, стараясь выдать требовательность в голосе – но в голове Светы она всегда была комичной миниатюрной женщиной с забавным лицом.
– И почему всегда так? – вздохнула Лебедева. – Каждый раз…
– В этот раз кашу заварила ты, – грубо перебила ее редактор и повесила трубку.
В момент записи видео и интервью, Света лишь отдаленно задумывалась о последствиях своих действий, поэтому сейчас с искренним удивлением пожинала полученные плоды. Но ничего не оставалось, она оставила переживания в долгом ящике, наскоро собралась и вызвала такси.
Машину ждать долго не пришлось – Света успела только покинуть подъезд, как пошарканная в некоторых местах иномарка подъехала к ней. Писательница уселась сзади, не позабыв о вежливости, и рассчитывала до конечного пункта провести время в своих мыслях, но водитель, молодой парень лет двадцати пяти на вид, не разделил ее стремлений. Он заулыбался и, только тронувшись с места, сразу спросил:
– А это вы та самая Светлана Лебедева?
Света мимолетно взглянула на него и удивилась странному холоду в глазах. Казалось, что он был рад повстречать кого-то известного, но во взгляде этого практически не ощущалось. Лишь на толику проглядывался интерес.
«О чем я только думаю? Может, мое творчество не сильно нравится ему», – подумала Света, а вслух просто согласилась с водителем.
– Я так и подумал, что не обознался, – сильнее прежнего заулыбался молодой человек.
Машина затормозила на светофоре, что позволило водителю обернуться.
– Меня зовут Константин. Костя, если хотите.
– Приятно познакомиться, – слабо улыбнулась Света.
Чем больше росла ее популярность, тем больше возникало подобных ситуаций. Другого этого могло разозлить или сделать равнодушным, но Света скорей просто не знала, как себя вести. Хотя не могла не признать, что подобное радушие подогревало ее своей теплотой.
Константин рассказывал Свете о своей жизни, клиентах, которые иногда встречались на его пути, в конце их поездки позволил себе немного поговорить о книгах Лебедевой – и как предположила писательница, говорил он достаточно холодно, отстраненно, напирая на то, что ему они не сильно нравятся. Света иногда отвечала ему, задавала вопросы, но больше старалась его не перебивать. Ремесло писательства научило ее прислушиваться к другим, к их особенностям, привычкам – все это могло лечь в следующую книгу.
– Простите, а вы бы не могли меня подождать? – спросила Света, когда такси вновь остановилось – у входа в издательство. – Я вернусь минут через десять.
Константин кивнул и ни слова не обронил о деньгах. Света спокойно ушла. А когда вернулась, заметила машину на дальней парковке и то только потому, что Константин вышел из нее и помахал.
– Простите, пришлось отъехать от входа, – с привычной уже улыбкой проговорил он, когда Света подошла к нему.
Они устроились внутри. Но в этот раз на пассажирском переднем сидении Света заметила сверток, которого не было там до ее ухода.
– Ах да, это для вас, – как только Константин устроился на своем сидение и пристегнулся, он подхватил правой рукой ту самую находку и протянул Лебедевой.
Она осторожно взяла ее, подняла на него удивленные глаза.
– Подошел какой-то парень и попросил передать это вам. Говорил, что он ваш большой фанат.
– Вы не смотрели, что внутри?
– Ну, оно не тикало. Остальное уже не мое дело, – Константин вставил ключ в зажигание, стал заводиться.
Света же с толикой любопытства развязала ленточку, заглянула внутрь. Сначала она совсем не поняла, что обнаружила внутри – пришлось залезть рукой. Но мозг стал медленно, но верно подкидывать осознание: в ее руках был какой-то орган. Реальный орган со следами крови. Света сначала машинально сунула его обратно, после почувствовала, как дыхание стало пропадать. Хотелось воздуха, казалось, что он ускользал из легких. Она дернула ручку, кое-как открыла дверь, практически вывалившись с сидения.
– С вами все хорошо? – услышала она где-то вдалеке знакомый голос.
Но ответить не могла, только промямлила, тяжело дыша:
– Мне… плохо…
После чего провалилась в забытье.
Проснулась Света, сидя на земле возле машины – над ней хлопотала молодая фельдшер, которая сразу же остановила потуги Лебедевой подняться.
– Хорошо, что вы пришли в себя. Но пока вам лучше не вставать.
Света не стала ей перечить, осмотрелась вокруг: кроме врача рядом с ней был тот самый водитель и несколько полицейских, один из которых разговаривал с Константином, а другие изучали тот самый злополучный сверток.
– Как вы себя чувствуете, Светлана? – полицейский, который прежде общался с таксистом, подошел к ней.
– Кажется, лучше, чем было, – тихо ответила Света, стараясь реже дышать.
– Не стоит заниматься допросами, пока она в таком состоянии, – сразу же отрезала фельдшер.
Полицейский растерянно взглянул на нее, на эту юную прыть, и не стал ей возражать. Напротив, сразу же проговорил скороговоркой:
– Хорошо, вызовем повесткой. А пока мою люди отвезут ее домой.
Света была только рада.
***
– Что за напасть с этой писательницей, а? – Агеев сел на краешек стола своего коллеги Мамонтова, который и вел теперь дело неизвестной погибшей, найденной в пруду.
Тот, по сравнению с более прытким Агеевым, был апатичным и старался лишний раз не вникать во внутренние конфликты. Но обсудить их с коллегой в приватной беседе – это то, что не хватало его уму в последнее время.
– Может, преступник так намечает новую жертву? – монотонно произнес Мамонтов, из-за чего сложно было понять, утверждал он это или задавал вопрос.
– Все может быть, – сухо согласился Агеев. – Я в одно время тоже готов был ее пристукнуть. Но все же странно все это, – он поднялся, подошел к окну. – Сначала она случайно напарывается на труп, а потом ей уже намеренно присылают вырезанную матку этой самой убитой девушки.
– Может и не намеренно.
– А записка тогда откуда? «Светлане Лебедевой от ее искреннего почитателя». Или же, по-твоему, – с усмешкой посмотрел на коллегу Агеев, – он преподнес банальный подарок, а злой таксист его подменил?
– И вовсе я такого не утверждал, – надулся Мамонтов, из-за чего его круглое лицо стало еще больше. – Таксист вообще вне подозрений.
– Почему?
– Ну, совершил он это, а зачем после вызвал скорую и полицию? Не проще ли ее сразу же похитить?
Агеев поднял глаза наверх, что в его случае значило сильно задуматься.
– Да… – протянул он медленно, – звучит логично. К тому же свидетели тоже видели, как какой-то молодой человек подходил к такси.
– Вот именно. Да и парень этот слишком не похож на того, кто убил ту девушку, – поддакнул Мамонтов с важным видом.
– Я смотрю, ее так никто и не опознал.
– Увы, ее нет среди разыскиваемых.
Агеев хмыкнул, вновь обратил взгляд к окну, которое выходило во внутренний двор. Будничная картина обычной суеты. Ничего необычного, но каждый раз Агееву казалось, что подобное зрелище улучшало его мыслительные процессы. Все-таки два сложных распутанных дела о многом говорили.
– А этот таксист – кто он?
– Некто Иванченко Константин Сергеевич, приехал в Санкт-Петербург на заработки.
– Обычно для этого едут в Москву, – сухо посмеялся Агеев.
Мамонтов лишь пожал плечами.
Глава 3
Через три недели после известия о пропаже журналистки Мраченко и ее семьи, участковый в сопровождении местного председателя шел к дому на окраине небольшой деревеньки, где они оба имели достаточно много полномочий. Это был обычный обход с целью некоторых благоустройств, но атмосфера сегодня слишком отличалась от привычной, на что оба уже при сединах мужчин указывали друг другу в разговоре:
– А я сегодня, кажется, встал не с той ноги, – вторил председатель. – Хотел как обычно, но что-то прям отчаянно решило меня отвлечь.
