Меня зовут Алика, и я – Темная Ведьма!
Александра Дроздова
Каково открыть глаза и понять, что в этой комнате ты находишься впервые? Каково осознать, что, проснувшись, ты не помнишь события ближайшего месяца? Каково это – распахнуть окно и увидеть ландшафт, которого быть не может в твоем мире? И, наконец, каково это – почувствовать себя заложницей вместе с дочерью, в глаза которой ты боишься заглянуть и увидеть там отражение самого страшного… Я – Алика, Темная Ведьма, и я разберусь со всеми навалившимися трудностями, но сначала – бежать…
Александра Дроздова
Меня зовут Алика, и я – Темная Ведьма!
Предисловие
Я открыла глаза в неизвестной комнате с четким ощущением: наконец, я вернулась. Окинула глазами просторную невиданную прежде спальню и обнаружила недалеко от себя свою дочь. Интересно. Я была уверенна, что это моя дочь, и не сомневалась, кто я такая. Но абсолютно не помнила последние события. Как я здесь оказалась? И где это – здесь?
Что же произошло?
Маленькая семилетняя девочка рисовала на клочке бумаги, сидя прямо на полу. Она совершенно не обращала на меня внимания. А ведь раньше стоило мне проснуться, как она тут же кидалась в материнские объятья с пожеланием доброго утра. Сейчас же утро?
В комнате царили беспорядок и полумрак. На полу валялись кучи из одежды и каких-то тряпок. У пошарпанной стены стоял шкаф с приоткрытой дверцей. Из него вываливались скомканные вещи, а зеркало на его створке отражало меня – длинноволосую шатенку со спутанными волнистыми волосами, которая напрочь забыла не только недавнее прошлое, но и что такое расческа, ванна и мыло. Уставший взгляд серых глаз, бледные губы, испачканное грязью лицо, без синяков и шрамов, это обнадеживало. На мне была совершенно непривычная одежда: черные штаны и черный же растянутый свитер, а на ногах – грубые ботинки на шнуровке.
На рабочем столе стояла грязная посуда с засохшими остатками еды и воняла. Шторы позади рабочего места были из грязной темно – бордовой ткани, некогда бархатные, они не пропускали ни единого лучика света. А на противоположной стене была криво приколочена грубая деревянная полка с железными крючками. На них висели шесть разных небольших кулонов на ярких красных нитках.
Я вдруг почувствовала, что в правом кулаке зажат небольшой предмет. Аккуратно распрямила свои грязные пальцы – и на ладошке оказался еще один – седьмой кулон в виде металлической вазочки, внутри которой болтался светлый натуральный камень. На остаточных отрывках мышечной памяти, (никак иначе я объяснить это не смогла) я вдела красную нитку, а готовый кулон повесила на последний свободный крючок.
Происходящее вокруг оставалось неизвестным и непонятным, но ни с чем хорошим потеря памяти связана быть не могла…
Глава 1.
Я тихо подошла к рисующей дочери и просто обняла ее со спины, боясь заглянуть ней в глаза. А вдруг я сделала с ней что-то ужасное, пока была не в себе? Вдруг я ей навредила или отвратила от себя?
Как маленький дикий зверек, моя крошка затихла и напряглась, недоверчиво прошептав:
– Мама?
– Да, Сонечка. – сокрушенно проговорила я, страшась выматывающего продолжения разговора.
– Мама, ты вернулась? – все еще не веря в происходящее, проговорила дочка, повернувшись ко мне лицом.
Из глаз моей кареглазой Сони (единственное, что она унаследовала от отца) потекли крупные слезы. Губы судорожно затряслись, а на лице проявилась смесь из страха и горькой надежды. Это выражение лица я запомнила навсегда.
Мое сердце разрывалось на части от жалости и желания отомстить тому, кто это сотворил с нами. Но не сейчас…
Сейчас время для побега.
Я быстро вытерла ее слезы испачканной ладонью и стала скороговоркой объяснять:
– Соня, милая моя, не знаю, что произошло между нами, но оставим это на потом. Я очень надеюсь, что я не сделала ничего не поправимого, – в этот момент я прижала дочь крепче к себе, продолжая говорить и гладить ее по шоколадным волосам. – Пора бежать! Ты знаешь, где моя палочка?
Дочка быстро – быстро закивала и вырвалась из моих объятий. Она начала хаотично носиться по комнате, раскидывая вещи во все стороны и наводя еще большую разруху вокруг. Результатом всей этой суеты было наше спасение.
Соня вложила мне в руки мой проводник – это была палочка размером с карандаш из темного дерева с золотистой рукояткой. Проводник был таким маленьким, что знающие меня ведьмы посмеивались надо мной. Да, я темная ведьма – порождение зла, корысти, ненависти и всего плохого, что можно было представить. Однако у моей матушки не получилось сделать из меня «правильную» темную ведьму.
С самого детства у меня были нерушимые моральные принципы, в которые не входили издевательство над живыми, их умерщвление, мучения, жертвоприношения и тому подобное. Это не значило, что я ничего не знаю или не умею. О, Изергильда постаралась! Моя матушка отточила мое мастерство до совершенства и вложила в меня все знания, которыми обладал весь наш ведьмовской род, и она сама. Без моего на то желания. Таким нехитрым способом Изергильда пыталась сломить мою волю и вылепить из меня могущественную последовательницу ее темных деяний. Но несмотря на все ее усилия, свой дар я использовала совсем не так, как ей хотелось.
В этом крылась основная причина моего стального характера, крепкого тела и превосходного владения даром. Ведь я постоянно пребывала под чарами проклятий, обучаясь снимать их без последствий, подвергалась телесным наказаниям и ментальному давлению, и тренировалась, тренировалась, тренировалась. Это закалило меня.
Я раскрыла свой дар с другой, с непознанной темными, стороны. А когда окрепла – смогла убежать, запутать следы, спрятаться, скрыться так, что ни одна ведьма не могла меня найти, и даже моя мать.
Кстати, именно после одного из экспериментов Изергильды мои волосы стали чувствительными к напряжению темного дара. Они словно отражали яркие эмоции. В основном это был страх, а волосы показывали инстинктивную боеготовность дара, соответственно, и меня.
Теперь боялась я редко.
После побега я жила обычной сельской жизнью, обращаясь к силе в исключительных, редких случаях. Встретила мужчину, от которого родила прекрасную дочь. В Соне не оказалось и толики дара, ни темного, ни светлого. Всем вместе нам было хорошо, как мне тогда казалось, но в один прекрасный день муж уехал с товарным обозом. Да так и не вернулся. Было сложно, но мы справились, научились выживать. Я нашла дело по душе, но сдружиться так ни с кем и не получилось. Опасаясь раскрытия тайны, я держала ото всех дистанцию.
Был соблазн узнать, почему же муж так поступил со мной, с нами. Ведь он точно был жив, и я могла все узнать и даже знала как, но не стала. Вместо этого я рассказала Соне, кто я такая, кем являюсь, чем вызвала бурный восторг и получила звание самой лучшей волшебницы из сказок.
Дома я стала помогать себе даром, вести быт так, чтобы соседи не догадались, кто живет с ними по соседству. Никакого сложного колдовства. Но несмотря на все мои предостережения, все же флер темной силы кого-то привлек, но кого? Этого я пока вспомнить не могла. Что происходило дальше – затянуто черной тягучей омерзительной пеленой чар. Это я исправлю, но тоже позже.
Получив свой верный и надежный проводник, без которого никакого колдовства не получится, я принялась запечатывать дверь от посторонних. Взмахнув палочкой, я выпустила свой темный дар в виде искрящегося черно – золотистого крошева. Смесь из блестящего песка встала стеной перед дверью и осталась там стоять надежной преградой. Защита не позволит проникнуть никому и ничему в течение небольшого количества времени, за которое мы должны успеть собраться и покинуть неизвестное мне пока место.
Для ускорения и удобства я выискивала нужные вещи черно – золотым силовым щупом, складывала их в заплечный мешок. Те вещи, которые не помещались, я предусмотрительно уменьшала.
В нашем распоряжении оказались несколько комплектов одежды на двоих, плед, ковш, ложки, тарелки, уменьшенный по всем параметрам матрас, мыльные принадлежности. Всем вещам найдется применение, не беря во внимание множество слоев грязи неизвестного происхождения.
– Здесь есть еда? – спросила я у Сони.
Она покачала головой из стороны в сторону, продолжая цепляться за мою руку так крепко, будто я могла исчезнуть. Потянув дочку за собой, я решительно раздвинула заляпанные в далеком прошлом бархатные шторы. Они скрывали огромное окно во всю стену и невиданный ранее пейзаж. Я даже представить не могла, где же мы находились. Ни одну землю представший передо мной вид из окна мне не напоминал.
На миг я потеряла свою решимость, смежила веки, испугавшись. Темный дар в моей груди заворочался и занервничал, вторя моим эмоциям. Волосы, как его отражение, принялись волноваться и струиться, словно змеи, не давая возможности скрыть мое беспокойство.
В нашем мире, знакомом мне вдоль и поперек, не бывало такого.
Мы находились очень и очень высоко. Перед нашими глазами предстала огромная степь с желтыми и зелеными пятнами трав. В дали виднелся каменный утес, куда слетались диковинные летающие животные, о которых я ни единого упоминания не встречала.
Стайные скатообразные звери цвета пыльной розы пролетали мимо, не обращая на нас никакого внимания. Медленно и неспешно они бороздили воздушное пространство, будто это море. В отличие от известных мне скатов, эти животные обладали удивительной, розовой, прочной, на вид слоновьей кожей и большим мощным хвостом, без лап. У них были два огромных кожаных крыла, которые вальяжно, не торопясь, рассекали воздух, словно толщу воды. Плоская голова, со сверкающими изумительными голубыми глазами, которые выделялись даже из дали. Никаких явных признаков принадлежности к хищникам: ни выпирающих клыков, ни когтей. Создавалось впечатление неопасных и довольно дружелюбных созданий.
Небо было лазурное и чистое, без единого облачка. Светила с нашей точки было не видно. Зато, глядя на этих массивных и неторопливых летающих диковинок, у меня созрел план. Но прежде, было еще одно дело… Я обернулась и взмахнула палочкой, и по моему приказу ловкий щуп снял все подвески с крючков, принялся закручивать их, сплетая воедино, деформируя и соединяя заново, добавляя собственные черно – золотые искры. Когда волшебство завершилось, на мою протянутую ладошку села маленькая птичка из металла, кусочков красных ниток и камней. При игре света становились заметны черные и золотые вкрапления моего дара.
Наблюдающую за мной птицу, у которой один глаз получился золотой, а другой – черный, я поднесла к своим губам и прошептала:
– Как только позову – явись.
Выпустив птицу в раскрытый зев окна, она стремительно улетела. В небесах сотворенная кроха почти сразу превратилась в точку, а затем и вовсе пропала.
Я совсем не помнила, для чего создала кулоны и кому они понадобились. Но в том, что семь маленьких изделий было делом моих рук, не вызывало сомнений. Оставлять их здесь было недальновидно.
Окутав себя и Соню чарами отвода глаз и невнимания (на другие времени бы не хватило), я смело посмотрела вниз и даже испытала головокружение: так высоко я за свою жизнь ни разу не забиралась. Одной рукой я крепко удерживала дочь, а в другой был проводник, которым я активно начала призывать на помощь. Палочка стала лучиться светом, привлекая внимание того, кто сейчас был нам спасительно нужен. Зов манил то создание, которое могло нам помочь.
И оно откликнулось, ответило на мой призыв. Одно из неведомых животных у самой земли плавно изменило траекторию полета. Большой и розовый гигант начал двигаться в нашу сторону.
Стоило ему приблизиться, как я увидела в голубых глазах почти человеческую душу. Животное тоже разглядывало нас с любопытством и даже интересом, без страха и настороженности. Я коснулась его крыла палочкой и вложила безмолвную, отчаянную мольбу о спасении в мысленное послание.
Даже в такой острой ситуации я не желала ломать волю потрясающего создания, во взгляде которого были видны ум и душа. Я верила, что невиданное мною ранее дитя природы этого мира сердечно откликнется.
Так и случилось.
Скатообразное животное с добрым сердцем приблизилось так близко, как позволял его размах крыльев. Это все еще было далеко, поэтому пришлось нас дополнительно обезопасить.
– Садись ко мне на спину! А затем закрой глаза и не открывай, пока я не скажу, – негромко сказала я Соне.
Чтобы ей было легче залезть, перекинула свой рюкзак на живот и присела. Я дождалась, пока дочка крепко обхватит меня руками и ногами. Примотала нас друг к другу силовыми веревками и помогла нам добраться до откликнувшегося помощника, с помощью созданного подобия очень шаткого и неуверенного мостика. Ни в коем случае не смотреть вниз!
После того как мы уселись на розовом гиганте, привязала нас нитями еще и к нему – для страховки. И мы полетели… Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее удалялись от места, где нас заточили. Обернувшись, я увидела высокую крепость – башню, заканчивающуюся острым шпилем. Башня была построена из камня, стекла и зеркал, не типичной для меня архитектуры.
Из окна, откуда мы стремительно покинули столь «гостеприимное и чистое» место, неожиданно вырвался столб дыма и огня. Только потом до нас долетел жуткий грохот, что послужило для меня спусковым крючком к новому колдовству. Взмах палочкой – и вокруг нашей троицы заплясали блестящие песчинки, всего секунду, и они исчезли, даже не успев помешать крылатому спасителю. Теперь нас было почти невозможно заметить или почувствовать всеми шестью чувствами, но всего на пятнадцать минут.
– Можешь открыть глаза, – предложила я Соне.
Все! Я сделала все для того, чтобы благополучно покинуть странное место нашего заключения. Остальные обстоятельства от меня не зависели. Вся надежда была на чуткое скатообразное животное, которое на ощупь оказалось теплое и шершавое, словно старый, сморщенный, кожаный, живой диван.
Зверь летел низко, на пару метров возвышаясь над землей, но довольно быстро. Вокруг простирались невиданные мною раннее просторы. Слепило удушливое и яркое небесное тело, заставляя покрываться липким потом. Защита давно истаяла, а волосы спокойно лежали на плечах.
Мы неслись на всех парах туда, где было безопасно, по мнению нашего розового спасителя. Окружающая природа не менялась и оставалась тем же полем, то с выгоревшими участками трав, то с сочными цветущими зелеными пучками. Иногда встречались низкорослые кустарники с забавной ярко оранжевой листвой. Каменный утес и крепость – башня давно пропали с горизонта. Лишь бескрайняя степь, лазурное небо и постепенно снижающееся солнце иного мира.
Наконец, в дали показалось что-то новое в затянувшемся пейзаже. Пока это выглядело, как рыжая полоска между сумеречным небом и землей. Я надеялась, что это лес, в котором мы найдем убежище.
Когда мы уже добрались до кромки этого необычного оранжевого все-таки леса, здешнее солнце приготовилось вот-вот покинуть небо, уступив свое место ночному собрату.
Крылатому существу оказалось тяжело лавировать между темными стволами деревьев с ржавыми листьями, поэтому двигались мы очень медленно. Но несмотря на лесные преграды, он не задел ни одной веточки, ни одного листочка, на столько зверь хорошо чувствовал и управлял своим, казалось бы, неповоротливым телом.
В лесу было значительно темнее и шумнее. То тут, то там слышался шорох копошившихся животных, шум перелетающих с ветки на ветку птиц, скрип качающихся стволов и шелест ржавой листвы при малейшем дуновение ветра.
Пока мы летели не так быстро, я сконцентрировалась и попыталась наладить связь с крылатым спасителем, прислонив свою палочку к его голове, тем самым настраиваясь на наше общение. Разговором это назвать было сложно. Но у меня получилось понять, что мы двигались в несомненно безопасное место, где была вода.
Я сочла, что именно из-за протекающей реки, которую пообещал мне выносливый помощник, здесь и раскинулся рыжий лес. Это потрясающе подходящее место для стоянки, только не слишком ли оно очевидно? И не найдут ли нас те, кто, наверняка, отправился вдогонку за нами.
Придется довериться животному и установить все возможные «защиты» и «отводы глаз». Выбора все равно не было. Нам нужно было передохнуть и набраться сил, а затем уже разбираться со всем происходящим.
Прошел еще час, и мы достигли обещанной речки, а редколесье накрыла тьма. Путь пришлось освещать пучком света. Мы с Соней очень проголодались и изрядно вымотались.
Розовый гигант остановился на чудесной полянке на заросшем берегу небольшой речушки: это наш временный лагерь. Я убрала связывающие нити колдовства, и мы, наконец, оказались на твердой земле. От непривычки и усталости мы свалились на траву, не удержавшись на слабых ногах. Правда, это обстоятельство рассмешило Соню, и темноту леса огласил звонкий детский смех.
– Мам, мы будем здесь ночевать? – обратилась она ко мне, улыбаясь.
– Да, поспим немного и отправимся снова в дорогу. – ответила я, подходя к огромному зверю.
Прикоснулась проводником к его плоской голове, чтобы снова передать послание, в котором я благодарила за оказанную помощь, а также пыталась объяснить словами и чувствами, что он теперь свободен и может вернуться в свое гнездо на утесе. Но неожиданно я почувствовала некоторое противостояние и даже некое желание остаться вместе с нами. Меня изрядно удивило такое поведение стайного животного, но, если ему так хотелось остаться, мы будем только рады его присутствию. Лишняя помощь, да еще и крылья, – редкая удача.
Раз с новоприобретенным другом определились, я приступила к установке нашего лагеря. С помощью дара нашла и натаскала подходящие ветки для предстоящего костра. Вернула настоящий размер матрасу и устроила его на понравившееся ровное место, сверху кинула плед. Он будет служить одеялом, а из покрывала выйдет крыша. Получилось подобие треугольной палатки – отличное место для сна, не голая земля, и на том спасибо. Над хворостом для будущего костра установила ковш, в нем будет готовиться наш еще не добытый ужин.
Краем глаза я наблюдала, как Соня и розовый гигант знакомились ближе. Он щурился от удовольствия, когда моя дочка его гладила или просто прикасалась. Удивительное животное. Интересно, а как он спит? Так же паря или все-таки опускаясь на землю?
В мои размышления ворвался громкий мучительный крик моей дочери. Волосы в прямом смысле встали дыбом от испуга. Крича и плача, Соня упала на землю и принялась кататься по траве. Она удерживала вытянутой левую руку, которую скручивало в немыслимые и неправильные положения, конечность противоестественно выворачивалась с противным и душераздирающим хрустом.
Я бросилась к ней, судорожно трогая ее по всему телу:
– Они лечили тебя? Где? Где они тебя лечили? – постоянно повторяя эти вопросы, я искала то место, которое подверглось воздействию.
И услышала, как Соня прохрипела:
– Палец… лечили мизинец.
Зафиксировав дочь и живущую своей жизнью конечность, я прижала свою палочку к детскому тельцу. Черно – золотой песок нежно ее окутал, погружая Соню в сон, чтобы дать мне время разобраться. Я уже догадывалась, что происходит. Но необходимо было убедиться, чтобы не навредить. Темное колдовство не просто так зовется темным.
Видимо, Соня, не без помощи из вне травмировала палец. А темные, воспользовавшись моментом лечения, выжгли на пястной кости руны подчинения и маячок, который я вовремя не заметила и не распознала. Повезло еще, что область чужеродного влияния была мала и распространялась только на кисть и пальцы.
