– Да успокоишься ли ты когда-нибудь? – разозлился на братишку Винни. – Нет, это не ребёнок, это какое-то наказанье! Никто не позволит Берну жениться на принцессе, и перестань нести всякую чушь.
– Почему не позволит? – не унимался Вьюрок.
– Потому что! Потому что никто не скрещивает королевских кобылиц с рыбацкими мулами! Потому что ещё немного – и ты у меня точно выпросишь!
– Оставь его, Винни! – сквозь смех вступилась за малыша Элла. – "Не скрещивает"! О-ой, я не могу! Где ты этого нахватался? Слушай меня, молокосос: если я чего-то захочу, то никто мне не сможет запретить…
Тут она хитро прищурилась:
– Но у вашего Берна нет переднего зуба, потому он меня не интересует, – и захохотала опять.
– Подумаешь, напугала, – Винни показал ей язык. – Больно нужна нашему брату жена, дымящая, как труба ткацкой фабрики Муради-ата!
– Что-о-о? – глаза Эллы округлились. – Это навозная муха тут что-то прожужжала, или мне померещилось? А не хочешь ли ты искупаться, Винни?
Винни засмеялся и кинулся бежать, но Элла оказалась проворнее. Она обогнула рубку и выскочила ему наперерез. Винни, не ожидавший такого поворота событий, не успел вовремя сменить курс и врезался прямо в девушку. Элла ухватила его одной рукой за шиворот рубашки, а второй – за штаны чуть пониже пояса, и потащила к борту корабля.
– Элла, не надо, прошу тебя, перестань! – Винни задыхался от смеха.
– Вот так, маленький чертёнок! Сейчас я скормлю тебя каракатицам.
Мгновенье – и девушка уже держала мальчика над морем за одну ногу. Винни извивался и верещал.
– Нет! Нет, Элла, я больше не буду!
– Немедленно извиняйся! – велела принцесса.
– Извиняюсь, извиняюсь! – завопил Винни. – Душевно извиняюсь!
– Скажи, что больше никогда такого не произнесёшь.
– Никогда-никогда! Чтоб у меня вырос хвост, как у старого чёрта Леонидия!
– Скажи, что я – самая красивая девушка из всех, живущих на свете, и нет никого прекраснее меня. Немедленно говори, а не то полетишь купаться!
– Да! Да! – изо всех сил закричал Винни, весь красный от натуги вперемежку со смехом. – Да, Элла Доминика Лангрин, дочь великого Гора, ясноокая принцесса славного Побережья! Ты самая прекрасная девушка, и краше тебя нет никого, и никогда никого не было и не будет. Отпусти же меня, нет больше моих сил, так висеть!
– То-то же, – назидательно сказала Элла. После чего подхватила мальчика за вторую ногу и бросила его на палубу, с такой лёгкостью, словно он весил не больше котёнка. – И не смей больше дерзить мне, маленький негодник!
– С тобой шутки плохи, принцесса, – пробормотал Винни, поднимаясь на ноги, подтягивая штаны и поглаживая мягкое место. При падении он приземлился как раз на него, но сильно не ударился, поскольку Элла предусмотрительно швырнула мальчика прямо в середину большой кучи сваленных на палубе старых рыболовных сетей.
– Ты такая сильная Элла! – подбежавший Волик восхищённо глядел на девушку во все глаза. – И такая красивая! Я бы сам женился на тебе, если бы был постарше.
– Вы только посмотрите на этого пострелёнка! У него в голове одни девочки, – снова развеселилась Элла. – Что из тебя вырастет, Волик? Винни, в кого он у вас такой?
– Мама говорила, что наш дедушка Мумо был тот ещё ходок, – по-взрослому заметил Винни и скрестил руки на груди.
– "Мумо". Ну, надо же, – Элла покачала головой и хлопнула Вьюрка по плечу. – Ладно, приятель! Если в ближайшие десять календарей я не найду себе никого подходящего… пожалуй, подумаю над твоим предложением.
Мальчик расцвёл, но теперь захохотал его старший брат.
– Ой, Элла! С тобой никогда не соскучишься.
– Вот ещё! – фыркнула принцесса. – Я родилась на этот свет вовсе не для того, чтобы помирать со скуки. Запомните это, молокососы! И если наступит тот день, когда я скажу вам, что мне стало скучно жить, можете сразу пристрелить меня. Потому что это будет означать, что с Новым Миром покончено.
Она хотела что-то добавить ещё, но в это время послышался крик со стороны берега.
– Кто это там орёт? – поинтересовался Винни.
Вся компания переместилась к противоположному борту корабля. Невысокий, плотненький человечек в широких шароварах и красной шапочке стоял на торчащем из воды валуне, размахивал руками и выкрикивал что-то неразборчивое. Элла скорчила недовольную мину.
– Это Глок. Кажется, я зачем-то понадобилась Правителю. Извини, Волик, но свадьбу придётся отложить.
Размашистым шагом девушка пересекла палубу и очутилась на корме. Там, за бортом задней части корабля, покачивался на волнах привязанный тросом деревянный плотик – именно на нём Элла и добралась до "Смелого". Поперёк плота лежало весло.
Принцесса спустилась по верёвочной лестнице и, к тому моменту, когда запыхавшиеся мальчики добежали кормы, уже стояла на плоту, помахивая друзьям рукой. Мальчишки замахали в ответ.
– Забегай к нам вечером, Элла! – крикнул Вьюрок и при этом так сильно перегнулся через борт, что едва не свалился в воду, благо, старший брат вовремя схватил его за пояс штанов. – Увидишь, какие подарки приготовил для тебя Берн!
– Обязательно забегу! – прокричала снизу Элла и ударила веслом по воде. Поток солёных брызг окатил мальчишек, и они со смехом и визгом скатились на палубу. Маленький плот дал сильный крен, но Элла каким-то чудом удержалась на ногах. – Удачного улова, малявки-и-и!
Плотик понесло к берегу, где скакал на месте и всё больше неистовствовал Глок. Правитель Побережья срочно возжелал видеть свою дочь, и слуги уже успели безрезультатно исколесить весь город в её поисках. Но разве дано было хоть одному смертному знать точное месторасположение этого дьяволёнка, по непонятной причине принявшего обличье прекрасной девушки? Принцесса Элла Доминика с раннего детства была слишком своенравной и независимой, а к тому же обладала воистину удивительным даром перемещаться в пространстве с невиданной скоростью и оказываться в самых неподобающих для королевских особ местах.
Глава 2
Алана очнулась в полной темноте, лёжа на земле, и в первые несколько минут даже не могла вспомнить своё имя, не говоря уже о том, как она здесь очутилась.
Голова кружилась и болела. Ощупав лоб, девушка обнаружила на нём большую ссадину – кажется, падая, она хорошо приложилась о камень. Кровь на ране уже начала запекаться.
Кое-как ей удалось приподняться и сесть, но встать Алана не решалась, просто сидела и с тревогой оглядывалась по сторонам. Разглядеть что-то в темноте было трудно. Потихоньку начала возвращаться память, а вместе с ней – все события прошедшего дня. С того момента, как она увидела в окно соседку Ксюшу, усаживающуюся в новенькую "Шкоду", и до того, как побежала по ночному лесу от жуткого чудовища, которое на её же глазах убило другое чудовище – не менее жуткое, несмотря на человеческое обличье.
Но как она оказалась здесь? Этого Алана вспомнить не могла.
Она сунула руку в карман. Мобильник оказался на месте, и даже нисколько не пострадал при падении – "проклятые капиталисты" (привет, папа!) делали крепкие телефоны. Хотя толку от него всё равно было мало, на дисплее высветились всего три слова: "Нет сигнала сети".
Но, по крайней мере, телефон можно было использовать в качестве фонарика. Посветив вокруг, она обнаружила справа и слева от себя неровные стены из минерала, похожего на известняк, а над головой – каменный свод со свисающими сосульками. Сталактиты? Алана порылась в своей голове, пытаясь выудить из памяти познания в палеонтологии. Раньше она ничего не слышала о существовании пещер в их пригородном, состоящем в основном из берёз и осинок, лесу.
Однако…
Тем временем в голове окончательно прояснилось и до неё, наконец, начал доходить весь ужас произошедшего. Обрывки воспоминаний приобрели оформленные очертания, и внезапно Алана покрылась холодным потом. А ведь она действительно родилась в рубашке![1 - Словосочетание "родиться в рубашке" как правило, применяется к людям, которые выбрались живыми из аварии или другой смертельной передряги.] Избежать каким-то чудом смерти (и ещё бог знает чего) от лап маньяка, да к тому же и…
Женщина. Женщина, попавшая под колёса автомобиля, в котором вёз её убийца. Перед глазами отчётливо всплыла ощеренная морда с длинными окровавленными клыками и серебряные бельма-глаза. Кошмар из голливудского фильма ужасов. Кто она? Кем она была и откуда появилась?
Озноб пробил Алану до самых костей, и она поразилась самой себе – как у неё хватило сил бежать, почему вообще она не умерла на месте от разрыва сердца?
А теперь самое главное. Разве подобное создание имело право на существование в её мире?
Разум противился дать на этот вопрос положительный ответ. Да, она могла поверить в то, что ей не посчастливилось напороться на серийного убийцу, за которым охотился весь уголовный отдел. Кто-то когда-то вытягивает чёрную карту в лотерее под названием "Жизнь". Это страшно, это жестоко и зачастую совершенно несправедливо.
Но, по крайней мере, это понятно и в какой-то мере объяснимо.
Но вампир, прогуливающийся по лесу? Или кем она там была?
Алана прижала ноги к груди и обняла их, пытаясь согреться. Её колотило. Холодно, так ужасно холодно! Зря она послушалась Мазуро, и не взяла из дома куртку.
И одновременно она понимала, что мёрзнет не от температуры окружающего воздуха. Несмотря на то, что нынешний апрель не баловал особой жарой, в пещере было достаточно тепло. Морозило её от страха за собственный рассудок, с которым (она чувствовала это) творилось что-то неладное.
"Вампиров не существует!.." …точно так же, как и оборотней, русалок, домовых… кого там ещё она знала из нечисти? Да, конечно, в детстве она верила в Деда Мороза со Снегурочкой, лет до четырёх, наверное. Пока однажды Лёлька не дёрнула явившегося к ним с подарками Дедушку за бороду. Сделала она это так резко и неожиданно, что "Дед Мороз" не успел вовремя среагировать, и Алана с изумлением узнала в нём соседа с первого этажа, который парой дней раньше вместе с папой устанавливал в их квартире ёлку.
Кстати, факту "ненастоящести" Деда Мороза Лёлька расстроилась гораздо больше, чем она сама. Алана вспомнила – совершенно не к месту – что сестрёнка даже расплакалась тогда, хотя обычно из неё и слезинку невозможно было выдавить. До самого последнего момента Лёлька хотела верить в чудеса. Но тогда ей было всего четыре, и…
– Бред какой-то, – пробормотала Алана. Собственный голос в полнейшей тишине прозвучал будто чужой, и даже слегка её напугал.
Нет, она не могла, никак не могла встретить в лесу настоящего вампира. Существо, являющееся плодом воображения какого-то сказочника с неуёмной фантазией, создание, которого не может быть просто потому, что его НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВООБЩЕ! Вампиров не существует! Но …что, же это было тогда? Там, на дороге, под огромной круглой луной? ЧТО убило Соломатина и сосало его кровь?
– Или всё это – только сон? – спросила Алана у самой себя.
Объяснение показалось ей вполне логичным. Всё произошедшее ей приснилось – и Петька со своими ненормальными родителями, и громила – "качок", и вредная соседка, и весельчак Мазуро, и омерзительный Соломатин… ничего этого не было, и скоро она проснётся в своей постели под пледом с розовыми цветами.
Подумав так, она почти вздохнула с облегчением. Это сон, всего лишь сон, так оно и есть, вне всякого сомнения, …но, однако какой, же он выдался, на сей раз яркий и реалистичный! Если не брать в расчёт ожившего мертвеца, всё казалось таким настоящим…
Включая головную боль и запёкшуюся кровь на лбу.
Изо всех сил, пытаясь не расплакаться от страха, Алана вновь оглядела тёмные стены вокруг себя. "Я уже хочу проснуться, – подумала она с тоской. – Мне совсем не нравится этот сон, да и вредно, наверное, спать столько времени?"
А ещё безумно хотелось пить. Во рту было сухо, как в пустыне Сахара. Ни разу в жизни до этого момента её не мучила во сне такая жажда. Это вообще-то нормально для сна, или?..
Будто в ответ на вопрос внезапно ожил в руке телефон. Нежная трель прозвучала в тишине раскатом грома, и от неожиданности Алана выронила мобильник на землю. Но тут, же схватила обратно и уставилась на дисплей. Господи, да это же будильник! Она почувствовала металлический привкус во рту. Половина седьмого, сегодня понедельник, значит, пора умываться, принимать душ, завтракать и отправляться на занятия в универ.
…Боже, какой универ? Какой душ? Воспоминание о душе вызвало у неё отнюдь не самые приятные ассоциации с Чистюлей. Алана вскочила и в ужасе заметалась по пещере, спугнула парочку летучих мышей, прикорнувших над её головой, но, даже не заметила их. Так это не сон? Когда они с Соломатиным покидали отделение милиции, она взглянула на часы в коридоре – было без четверти двенадцать. Сколько времени она каталась по лесу с маньяком? Вряд ли больше часа, хотя тогда ей показалось, что целую вечность. Неужели всё остальное время она пролежала здесь, в "отключке"?
Или же она продолжает спать, и всё это, включая звонок будильника – тоже сон? Какой-то кошмарный, безумно длинный, и никак не желающий заканчиваться, сон?
Или не сон? Алана остановилась, пытаясь утихомирить отчаянно колотящееся сердце и привести в норму сбивчивое дыхание. А если не сон, тогда что?
Вывод напрашивался не слишком приятный – если она не спит, тогда, очевидно, просто-напросто сошла с ума. И на данный момент на самом деле лежит себе преспокойненько в ближайшей психиатрической лечебнице, привязанная к койке смирительной рубашкой, и видит галлюцинации.
– А ну-ка, стоп! – сказала она себе. – Немедленно прекрати!
Сказать-то сказала, но что толку от этих слов? Приказывать самой себе она так и не научилась. Алана попыталась вызвать в голове образ Полины. Железной, несгибаемой Полины, ни при каких обстоятельствах не позволяющей никому удариться в панику. И воображаемая Полина не заставила долго себя ждать.
"Успокойся, девочка моя! – сказала директриса, возникнув из темноты. – Ты не могла сойти с ума. Сумасшедшие никогда не задумываются над тем, насколько они нормальны. Всё что они видят – беспрекословная реальность. Для них, естественно".
Да, теперь ей начало казаться, что она где-то читала о таком. Или слышала на лекциях. Психи всегда считают себе абсолютно нормальными… и если она начала задумываться о целостности своего рассудка то, должно быть, с ним всё в порядке.
Пока. Она отнюдь не была уверена, что такими темпами это продлится долго.
"Ни в коем случае не поддавайся панике! – конечно, что же это за Полина без своей излюбленной фразы? – Паника – твой злейший враг, никогда не забывай об этом. Сядь, и спокойно подумай о том, что делать дальше. Торопиться некуда".
Алана в растерянности топталась на месте. Действительно ли ей некуда торопиться?
Допустим, Чистюля Соломатин уже вряд ли сможет кому-нибудь навредить. А как насчёт?..
"А как насчёт женщины-монстра? Ты уверена, что её нет где-то поблизости?"
О боже! Это же Лёлька! Ещё одна воображаемая попутчица. Кажется, в этой пещерке собирается занятная компания. А ты всё ещё уверена, что не сошла с ума, девочка моя?
"Алана, не вздумай садиться! Уходи с этого места. Нельзя здесь оставаться, здесь может случиться что-то плохое".
"Уймись, девчонка! – в голосе Полины проскальзывает плохо скрываемое раздражение. – Тебя здесь нет. Займись своими делами, и оставь нас в покое!".
"Тебя здесь тоже нет, пиявка! Отстань от моей сестры! – огрызается Лёлька. – Не слушай её, Алана, она врёт тебе, и врала всю жизнь!"
Алана в изумлении переводит взгляд с Полины на Лёльку и обратно. Она не сошла с ума. Это просто… нервы, да. Нервы.
"Алана, не стоит торопиться. Присядь и подумай!"
"Алана, иди!"
"Подумай!.."
"Иди!"
– Да замолчите вы обе! – кричит Алана и зажимает руками уши.
******
Когда-то давно, ещё в детстве она придумала себе такую игру – вызывала в памяти образы знакомых людей и позволяла им говорить всё, что в голову взбредёт. Став постарше, правда, начала задумываться, а не грозит ли ей такая забава раздвоением сознания? Но остановиться уже не могла – слишком яркими и живыми получались подчас её герои, а то, что они несли, порой доводило до безудержного смеха. Хотя иногда… иногда они даже говорили вполне разумные вещи.
Но только не сейчас. Слушать препирательства двух этих дам, было выше её сил.
Голоса исчезли – и это лучшее, что они смогли для неё сделать. Алана постояла немного в тишине. Взвесила в голове все плюсы и минусы создавшейся ситуации. Плюсов было немного – она была (самый главный плюс) жива, и она была одна.
А минусы… В минусы, положа руку на сердце, ей ничего не стоило записать всё остальное. Но о них вполне можно было подумать и на ходу, потому что – прости, Полина – на сей раз, она собиралась последовать совету сестры. В конце концов "Движение – жизнь". Разве не этот лозунг она видела два раза в неделю на стене любимого тренажёрного зала?
Хотя на самом деле, не такого уж и любимого. К спорту Алана никогда особо не тянулась, но попробовала бы она признаться в том Полине!
– И куда же мне идти? – робко спросила Алана у каменного свода. – То есть, в какую сторону?
Каменный свод хранил тягостное молчание. Молчали и её вымышленные компаньонки – то ли обиделись за беспардонное вмешательство в свою задушевную беседу, то ли просто сами не знали ответа. Алана прислушалась опять, и вскоре ей показалось, что где-то вдалеке она слышит звук капающей воды. Что ж, это было уже кое-что.
– Движение – жизнь, и вода – тоже жизнь, – рассудила Алана и направилась на звук. Тем более что и выбор был у неё не слишком большой.
******
