Торговец. Книга II. Симпозиум
Валерий Шилин
Действия разворачиваются в США в 2000-х годах, где в результате хорошо спланированной работы Алексей Ванин становится членом «Национальной оружейной ассоциации» и «Национальной ассоциации оборонной готовности». Находясь под пристальным наблюдением американских спецслужб, когда любая ошибка может обернуться фатальной развязкой, Ванину, тем не менее, удается провести ряд успешных операций в интересах российского ВПК в ходе так называемых сессий и симпозиумов этих ранее совершенно закрытых для россиян организаций. С риском для жизни, Ванин не просто получает ценную информацию о перспективных разработках заокеанского противника, но и лично тестирует некоторые из них на испытательных полигонах.
Валерий Шилин
Торговец. Книга II. Симпозиум
Глава 1. Сборы
С самого начала, казалось, все складывалось очень удачно.
Несмотря на то что заполненная Ваниным по всем правилам анкета была сразу принята вместе со вступительным взносом оргкомитетом симпозиума, с трудом верилось, что поездка на сессию Американской ассоциации оборонной готовности стала реально возможной. Фактически это было чисто натовское мероприятие, и то, что единственному представителю российского ВПК была предоставлена возможность принять в нем участие, выглядело просто невероятным. То, как американцы дали свое согласие, вызвало кое у кого среди заводского руководства подозрительность.
Особенно против такой поездки был заместитель по режиму – кто его знает, как бы чего не вышло из этой затеи. Раньше такие командировки согласовывались на самом высшем уровне, и командировочное задание проходило согласование не только в Спецуправлении, но и в Отделе международного военно-технического сотрудничества Министерства. В этом же случае все происходило быстро, требовалось немедленное принятие решений. К такому даже в ВПК люди еще не привыкли.
А время шло. И вот когда, казалось, все согласующие звонки были сделаны, предварительно «добро» получено, шеф вдруг резко изменил свою точку зрения.
Встретив Ванина во время обеденного перерыва в коридоре, Новицкий просил его зайти к себе в кабинет в 15.00. Тогда, еще не зная, что его ждет трудный разговор, про себя Алексей отметил, на каждое дело могут быть две разные точки зрения: одна до обеда, а вторая – после. Хорошо, что Новицкий назначил аудиенцию на послеобеденное время. После обеда легче разговаривать. Однако прогнозы – дело тонкое, и они часто имеют свойство не сбываться. К тому же каким-то внутренним чутьем Ванин понимал, что полностью доверять Новицкому нельзя. Внешне породистый, холеный, вальяжный, Новицкий все же имел червоточинку. Ванин долго бился над тем, чтобы понять, в чем тут дело. Фактов не было, но все нутро было настроено против и подсказывало – не верь. Выдавали Новицкого разве что глаза: маленькие, холодные; вокруг поросячьих глаз – почти белые ресницы. Схожесть с боровом усиливал нос – красный, короткий и толстый.
Так и случилось.
В самом начале беседы Новицкий дал понять, что командировку лучше отменить. Есть мнение, что американцы появление русских на своем, считай, домашнем сходе могут истолковать против нас. Присутствие русских может быть крайне нежелательно. Примеров таких поворотов много: «В любой момент американцы могут все преподнести как действие против интересов страны и тебя, Алексей, на долгие годы упрятать за решетку».
Каким-то шестым чувством Алексей понял, такой резкий поворот – дело рук режимников.
«Чертовы перестраховщики», – Ванин выругался про себя. Но давать волю эмоциям означало свести все на нет. Да и как всем объяснить, что самое активное содействие ему оказывает независимый американский Институт исследований проблем международной безопасности, IRIS, с которым у него давно сложились хорошие партнерские отношения. О том, что он входит в международный консультативный совет IRIS, на заводе знали немногие. Конечно же, Новицкий был одним из посвященных.
– Сергей Павлович, – осторожно начал Ванин, – предоставляется уникальная возможность не просто присутствовать на симпозиуме, но и разобраться, куда, в каком направлении движутся наши основные конкуренты. Я достоверно знаю, что свои новейшие образцы будут демонстрировать не только разработчики США, но и Германии, Бельгии, Италии, Великобритании. Есть сведения, что доклад о новой концепции стрелкового оружия под кодовым названием «Стальная буря» будет сделан австралийцами. Если верить ребятам из Института теплодинамики, то «Стальная буря» – своего рода революция в стрелковом оружии. Совсем недавно эти технологии применены в так называемым кластерных видах боеприпасов. Универсальность принципа, заложенного в боеприпасы «Стальной бури», позволяет варьировать количество, калибры и мощность от стрелковых систем до артиллерийских снарядов и сменных авиационных блоков, носимых на борту как самолетов и вертолетов, так и иных летательных аппаратов. Кроме того, на симпозиуме будет представлен еще один доклад, материалы которого были совсем недавно рассекречены американскими спецслужбами. Я имею в виду наш автомат «Стрела». Как мне кажется, нам небезынтересно узнать, в какой степени они осведомлены о нашем изделии и каковы их оценки.
– Все это понятно, – прервал его Новицкий. – Я о другом беспокоюсь. Они, как ты сам только что заметил, там будут рассматривать свои новые концепции. Где гарантия, что твое участие не будет ими воспринято как шпионаж? Если они тебя будут провоцировать, кто тебя прикроет – ты ведь туда поедешь один, без какой-либо поддержки с нашей стороны.
– Сергей Павлович, я полностью отдаю себе отчет. Что касается моей личной безопасности, то я, кажется, догадываюсь, что больше всего здесь проявляет озабоченность Илья Нестерович. Давайте посмотрим на вещи с такой точки зрения. Ну какой, к дьяволу, тут шпионаж! В своей анкете я четко обозначил, что я – гражданин России, ведущий специалист по маркетингу оружия и спецтехники, представитель крупнейшего в стране производителя стрелкового оружия. Вы ведь сами понимаете, что там меня за два десятка лет работы в системе давно уже знают как облупленного. И я многих знаю лично. Меня хорошо знают и по военно-технической журналистской работе. Да и времени на раскачивание нет. Если летим, то уже через три дня. Билеты забронированы, командировочные средства получены. Важно и то, что симпозиум носит открытый, то есть несекретный, характер. Для участия в нем не требуется специальной формы допуска. Это подтверждено в последнем сообщении Института. Сергей Павлович, я уже назначил деловые встречи с нужными людьми…
– Послушай, ты меня уже достал этим Институтом. Ну как ты не поймешь, они там, что ли, твою задницу прикрывать будут, случись что?!
– «Случись что» должно быть исключено, Сергей Павлович, – не сдавался Ванин. – Мне не впервой заниматься деликатными вопросами, опыт есть.
– Хорошо, Алексей, если ты так уверен, я поговорю с Клочко. Впрочем, я вас обоих сведу на очную ставку – разбирайтесь сами, – Новицкий изменил тон на менее официальный.
Когда кнопку селектора нажимает генеральный директор, или попросту «Генерал», как его еще называют в управлении, на другом конце линии отвечают обычно быстро, без проволочек:
– Клочко слушает, Сергей Павлович.
– Илья Нестерович, у тебя будет пять минут еще раз поговорить с Ваниным. Посмотри повнимательней. Мне кажется, у него есть интересные аргументы.
Судя по тому, что в динамике наступила краткая пауза, Клочко это поручение было не очень по душе. Тем не менее ответ последовал по-военному краткий:
– Есть, Сергей Павлович! Пусть зайдет прямо сейчас.
Когда Ванин был уже возле двери, Новицкий пожелал ему:
– Ты только, Алексей, будь поосторожней, не лезь на рожон. Я завтра сам вылетаю в Москву, дома буду через неделю. Как вернешься, срочно доложи. Да, я тебе забыл сказать, наше головное КБ проявило заинтересованность в получении информации по «Стальной буре».
Ванин нескрываемо удивился:
– А вы разве были заранее ознакомлены с программой симпозиума?
– Видишь ли, Алексей, мне по штату положено иметь особую степень осведомленности, – заключил Новицкий. – Ладно, иди. Удачи!
Войдя в кабинет Клочко, Алексей обратил внимание: на столе стояли пепельница и две пустые чашки из-под кофе. Сам Клочко не курил – значит, были гости. Судя по тому, что это были окурки одного сорта сигарет, вероятно, гость был один, и беседа была у них довольно длительная – три до самого фильтра выкуренных «Marlboro» этому свидетельство. К тому же зачем зашторены все окна – на улице еще не так жарко. Поймав взгляд Ванина, Клочко вызвал по селектору секретаря:
– Таня, убери, пожалуйста, со стола… И принеси еще пару кофе. Да, и еще одна просьба: меня ни с кем не соединять.
Алексей понял, что разговор будет нескорый, и от угощения не отказался.
Всем в заводоуправлении было известно, что Клочко пришел в «режим» из органов госбезопасности, имеет боевой опыт. Несмотря на свои пятьдесят семь, выглядел значительно старше своих лет – седой, с заметными мешками под белесыми, невыразительными глазами. Говорил тихо, всегда носил темный костюм, рубашка застегнута на все пуговицы. Нельзя сказать, что гражданская одежда как-то неказисто сидела на нем, но в глаза бросался коротко повязанный галстук. Что и говорить, шика в его внешности явно не хватало. Тем не менее при всей его внешней неброскости чувствовалось, что сам он – человек тертый. Как-то на торжественный вечер, посвященный профессиональному празднику машиностроителей, Клочко пришел в своем парадном мундире. Форма была сшита отменно и плотно сидела на сухой, подтянутой фигуре. Но больше всего тогда народ обратил внимание на впечатляющие награды: Ордена Боевого Красного Знамени, Красной Звезды, медаль «За отвагу», югославский орден выглядели убедительно. И все же Илью Нестеровича нельзя было назвать всеобщим любимцем. Видимо, сказывалась специфика профессии.
Первым начал Клочко:
– Алексей Валериевич, три дня назад я направил шифрограмму в Главк с запросом о вашем разрешении на выезд в загранкомандировку. Ответа еще не поступило. Да и трудно было ожидать быстрого ответа по столь срочному вопросу. Формально без санкции Главка я не могу подписать ваше командировочное удостоверение… Скажите, а почему вы так настаиваете на поездке? – Клочко перешел к вопросам.
«Началось, – подумал про себя Алексей. – Сейчас будет вынюхивать, нет ли у меня каких-либо «особых» мотивов для выезда в США». Боже, казалось, за последние несколько лет, как он получил эту должность, ему раз двадцать довелось выезжать и в Штаты, и в Западную Европу, не говоря уже об участии в международных выставках оружия различного ранга в Турции, Греции, Объединенных Арабских Эмиратах, Сингапуре – у маркетолога-оружейника работа такая. Всегда все было чисто.
Некоторая раздражительность в поведении Алексея не ускользнула от внимательных глаз Клочко.
– Вы напрасно считаете, что мы тут перегибаем палку. За вашу личную безопасность не один только я отвечаю. Поверьте, это говорю вам не просто по долгу службы. Я слишком хорошо знаю американцев. Верить им – большая ошибка. Вы-то сами как смотрите на эту проблему?
– Согласен, наши отношения с Америкой не в самой лучшей форме, мягко говоря. Есть прогнозы, что в ближайшее время они не станут лучше.
– Послушайте, когда я перед вашим приходом о предстоящем путешествии рассказал коллегам… – Клочко, как бы взвешивая слова, сделал паузу. Видимо, не желая делиться деталями своего разговора с чекистами, начатую было фразу так и не закончил.
– Алексей Валериевич, вы сами хорошо все знаете. Мне не надо вам объяснять, что такие события всегда находились в центре внимания и наших органов, и их спецслужб. Ехать в одиночку – это, по крайней мере, неосторожно. Зачем такой риск, во имя чего?
Ванин понимал, что Клочко проверяет его, Ванина, готовность к командировке и потому его как будто кто-то подтолкнул к решительным действиям.
– Илья Нестерович, нас, то есть российских оружейников, вот уже третий год держат в жестких рамках ограничений по экспорту. То, что три года назад американцы приняли закон, практически лишающий нас доступа на их коммерческий рынок, конечно, ощутимо и обидно, но дело даже не столько в этом. С включением России в санкционные списки, приравнивающие нас к так называемым странам-террористам, мы попали в еще более жесткие ограничения в области торговли обычными видами вооружений. Итог – резкое сокращение оборонных заказов, нестабильность нашего специального производства, неустойчивость валютных поступлений. Нам крайне необходимо искать способы деблокирования таких ограничений. Рынок США всегда был и остается одним из самых емких. Извините, но даже неспециалисту понятно, что выбраться на этот рынок нам просто так не дадут ни их военно-промышленное лобби, ни сами фирмы-производители. Нужно формировать нетрадиционные методы закрепления на западном рынке.
– Что вы имеете в виду под словом «нетрадиционные», Алексей Валериевич?
– Собственно говоря, нетрадиционного тут нет ничего. Всем давно известны эти методы. Возьмем, к примеру, немцев, итальянцев, австрийцев. Их фирмы открыли за океаном филиалы, своими представителями назначили опять же американцев, но при этом сохранили названия: «Хекклер и Кох», «Вальтер», «Беретта», «Глок» и так далее. На Западе вопрос национальной обороны, как это ни парадоксально звучит, перестал быть вопросом чисто национальным. В тех же США винтовки М16 и их современные модификации для армии закупаются в Бельгии, штатный пистолет – итальянского происхождения. Для спецподразделений пистолет-пулемет МР-5 делают немцы. Так чего же мы тянем резину! Наше время давно настало. Я это заявляю с полной ответственностью – у меня имеется информация от достоверных источников. У нас есть реальные шансы. Необходимо планомерно готовить к такому шагу общественное мнение и на национальном уровне, и на уровне НАТО, чтобы одним прекрасным утром кому-либо в башку вновь не пришла бредовая мысль выпрыгивать из окна с воплем «русские идут». В конце концов, время сейчас другое. Формально Россия уже достигла соглашения с НАТО по целому ряду ключевых позиций. Этим нельзя не воспользоваться!
– А вы – человек азартный, Алексей Валериевич. Честно говоря, мне импонирует такая черта. Только горячиться не следует.
Отпив глоток уже остывшего кофе, Клочко вдруг спросил:
– Вы, случаем, не за рулем сегодня?
– Да нет, машина в гараже, – недоуменно ответил Ванин. – Вам чем-то надо помочь?
– Не угадали, коллега, – совсем уже не похожим на него тоном ответил Клочко. – Я ведь все отлично понимаю, действовать надо. Однако никогда бы себе не позволил чего-то существенного недоглядеть, упустить из внимания. Боевая привычка, Алексей Валериевич. А то, что машина ваша в гараже – это хорошо. Вы в армии служили?
– Было дело. В спецназе. Впрочем, работа на оборонном заводе сродни службе.
– Тогда вы меня должны понять. Сегодня пятница. Вам на сборы остались, если я правильно помню, суббота да воскресенье. Вылет в Москву рано утром в понедельник. Вылет в Америку – во вторник. Так что мы с вами до командировки уже не увидимся.
Клочко подошел к встроенному шкафу, извлек две граненые рюмки (где только раздобыл такие!), бутылку водки и пару красных душистых яблок.
– Если уж совсем по правде, я вам немного завидую. Сам, бывало, готовлюсь к серьезной операции, волнуюсь. Всегда по-особому, почти с суеверием относился к этому. За удачу грех не выпить, окропить дорожку. Садитесь поближе. Мы с вами все же русские люди.
И только тут Ванину стало понятно, что вся эта сцена с резким изменением позиции руководства оказалась не чем иным, как хорошо согласованной акцией.
– Действительно, не вижу повода не согласиться, – отшутился он. Мысленно же подумал: «А Клочко-то вроде ничего – наш мужик. Слава богу, дело пошло!»
Глава 2. Ее звали Джейн
И все же режимники настояли на том, чтобы Ванин летел по старому маршруту, на перекладных с промежуточными посадками.
Вот самолет пошел на снижение. Минут через пятнадцать-двадцать будет в Шэнноне. Под крылом проплывали луга Ирландии. Ванину нравился Шэннон. Он подсчитал, что в былые времена за год бывает там раз пять. Тогда маршрут каждой из командировок в США и обратно обязательно проходил через этот аэропорт, один из крупнейших в Европе. Особенно в Шэнноне нравился «Гиннес» – густое, горьковатое на вкус темное пиво. В баре, что находится в самом центре международного сектора, кажется, знакома вся обслуга. Вот и в этот раз рыжий Джон, увидев Ванина, помахал рукой:
– Хэлло, Алекс! Давно тебя не видно. Как всегда, один большой «Гиннес»?
На пиво у него было полчаса.
Пунктуально, как обычно, дали объявление на посадку. Ванин обратил внимание на то, что если раньше все объявления делались на английском, то теперь, когда в Шэнноне обосновались крупные российские авиакомпании, в репродукторах стала звучать не только русская, но и китайская речь.
В Шэнноне экипаж самолета сменился. Кто-то из пассажиров летел только до Ирландии, и на посадке появились новые лица. Проходя мимо стойки регистрации, Алексей невольно обратил внимание на высокую, стройную брюнетку. Волосы ее свободно ниспадали на открытые плечи. Яркая красная помада придавала губам какую-то чувственность и привлекательность. В руках – только маленькая сумочка и вязаная кофточка. Похоже, она была одна. Внимание отвлек вопрос стюардессы на английском:
– Sir, which is your seat, please? Сэр, пожалуйста, у вас какое место?
Улыбнувшись в ответ, Ванин ответил по-русски:
– Девушка, я лечу из Москвы. Мое место 18 D.
Когда расселись все транзитные пассажиры, летящие из Москвы, стали проходить подсевшие в Шэнноне. Он увидел ту самую брюнетку, шедшую по противоположному проходу.
«Хоть бы села рядом, все равно целый ряд свободный», – мелькнуло в голове.
То ли она прочла мысли, то ли ей понравились именно эти места, брюнетка обратилась к стюардессе:
– Могу ли я сесть здесь, – указав на крайнее место в его ряду.
Стюардесса помогла ей положить сумочку в отсек для ручной клади над головой и предложила плед. Усевшись поудобней, приготовились к взлету. До Лос-Анджелеса лету было часов семь.
Не успел самолет набрать высоту, в проходах появились тележки обслуживания. Как всегда, начали с аперитива. Краем глаза Алексей уловил, что его новая попутчица взяла себе стандартную бутылочку красного сухого. Решив не мелочиться, он попросил два стакана со льдом и бутылку «Канадского клуба». Потом, немного поразмыслив, взял еще стакан со льдом – про запас. Брюнетка, о чем-то, видимо, вспомнив, повернулась вслед стюардессе, но та была уже в другом конце салона. В глазах ее застыл вопрос. Настал удачный для знакомства момент.
– Могу ли я вам чем-либо помочь?
Брюнетка охотно ответила на учтивое предложение:
– Не знаю, есть ли у них горячий чай? Меня немного знобит.
– Вам нездоровится? – в голосе его были слышны внимание и забота.
– Да нет, просто продрогла под кондиционером.
– Может быть, немного хорошего виски?
Увидев наклейку, уважаемую в кругах знатоков, незнакомка согласилась.
– Только безо льда, пожалуйста. – И тут же без какого-либо кокетства добавила: – Меня зовут Джейн.
– Алексей, – представился Ванин. – Будьте здоровы!
