Меч Тысячи Душ. Истории: Мон Блэвой
Максим Русланович Уткин
Эта история познакомит читателя с героем по имени Мон Блэвой. Одна из ключевых фигур в мире Меча Тысячи Душ. Столкнувшись с жестокостью и злой шуткой этого мира сможет ли наш герой устоять на ногах и не потерять рассудок? Познавая новые грани устоя жизни, Мон постепенно теряет связь с беззаботным прошлым.Первая из трех частей истории даст Вам возможность кратко познакомится с миром происходящих событий.
Максим Уткин
Меч Тысячи Душ. Истории: Мон Блэвой
Глава 1. Что есть «ничего»?
Я лежал среди обломков горящего дома. Тело не слушалось меня и не подавало, каких-либо признаков жизни. Я лежал и думал, как всё так произошло. Не хотел верить, что всё, жизнь кончена и больше не будет счастливых рассветов и приятных вечеров…
Приятных вечеров с женой и дочерью. Мои прекрасные девочки. Больше я не услышу их смех, они не подарят мне свои улыбки и изумрудные взгляды. Их убили прямо у меня на глазах, а я ничего не смог сделать. Буквально полчаса назад я еще сидел с ними и весело общался, а сейчас…
Это произошло неожиданно, словно хищник подкрался из тени. В дом ворвались вооруженные головорезы. Когда они повалили нас на пол, я краем глаза успел заметить в окне, что вся наша маленькая деревушка полыхала в пламени. Они лезли к моей супруге и угрожали расправой над моим солнышком. Я не мог допустить этого. Я попытался вырваться, и мне это удалось, но я едва обладал навыками фехтования, а уж про полноценное владение мечом я молчу. Работал я обычным писцом при главе деревни, поэтому моё физическое состояние было заурядным, противостоять целой шайке было самоубийством для тощего засранца, но разве у меня был выбор?
Короткая схватка и моя левая кисть уже лежит подле моих ног. Ужасное зрелище, особенно когда конечность рубят тупым куском стали. Куски кожи и мяса торчали рваными лохмотьями. Боль я почувствовал не сразу, лишь когда спал шок. Я осознал, что такое быть калекой, но к этому моменту я уже лежал на полу. Лежал и собственными глазами наблюдал, как убивают мою дочь, а следом и супругу, над которой со старанием надругались. Я плакал и перебирал в своей голове мольбы ко всем богам, но ни один не пришел на помощь и не услышал меня в этом аду. Я уже не боялся смерти, мне довелось наблюдать ужас куда страшнее смерти и выдуманной преисподней с её языками пламени и чудищами терзающими плоть. Я закрыл глаза и перестал о чем-либо думать, мне было уже даже не страшно, скорее все равно. Если бы мне дали шанс… Шанс всё исправить! Но дальше меня ждала лишь тьма и пустота. Я теряю сознание.
Я почувствовал холод и приятную легкость тела. Боль по всему телу утихла, а вместе с ней и спазмы в районе потерянной руки. Я с трудом открыл свои глаза, яркое свечение передо мной ослепило меня. Сумев разглядеть, что находится передо мной, я увидел свою семью – супругу и дочь. Они выглядели несколько иначе и меня это встревожило. Я попытался сделать к ним навстречу шаг, но мне это не удалось, я, будто остался на своем месте. Решаю осмотреть себя. Я не обнаружил своего тела! Бред какой-то.
– Успокойся, папочка! – внезапно со мной заговорила своим тонким голоском Монэли, – всё хорошо, мы с мамочкой очень рады, что ты пришел!
– Мони… – едва не рыдая выдавил я.
– Тебе пока еще рано к нам, ты пока еще не закончил несколько важных дел! Ты поймешь каких, а пока отдохни, отдохни, папуль!
У меня не было сил, что-либо ей ответить. Глаза начали закрываться сами, а сердце продолжало заливаться кровью.
«Какие еще важные дела?» – задал сам себе вопрос.
Этот вопрос проносился в моём сознании бесконечным эхом. Я вновь теряю сознание.
Очнулся я, наверное, спустя полвека. То место, где я находился, напоминало мне погреб. Здесь было сыро и темно, я не мог толком ничего разглядеть. Свет от пары небольших свечей на столе тускло освещали помещение. Привыкнув к тьме, я сумел разглядеть силуэт человека в другом углу. Всё моё внимание отвлекли приступы боли, и я по привычке дернул рукой. Увиденная картина повергла меня в шок, потому что, у меня не хватало левой кисти, и всё тело было перемотано тряпичными повязками. Меня не покидало чувство, что моя рука всё еще на месте, и я чувствую все свои пальцы и могу шевелить ими, но это было не так. Наконец, человек, находившийся со мной в погребе, заговорил:
– На твоём месте, я бы не дергался, – басом успокоил меня незнакомец. – Ты сейчас похож на жареную крысятину больше, чем сами жареные крысы.
– Кто ты? – едва имея на это силы, прохрипел я. – Где мы?
– Для полутрупа ты слишком болтливый.
– Мне нужно знать, что случилось с телами моей семьи, отвечай мне, незнакомец, – я попытался встать, но рухнулся обратно, дерзкая выходка не увенчалась успехом.
Да, сил у меня не было от слова совсем. Всё тело жгло так, будто меня жарят на вертеле. Напрягая свою память и судя со слов этого чудак, я и правда, поджарен со всех сторон. Да, моя участь незавидна.
– Мы с братией их всех похоронили в земле, недалеко от сожжённой деревушки, – вздохнув, мой спаситель продолжил. – Ты оказался единственным живым трупом.
– Ты не знаешь, кто стоял за всем этим? – я начинал вспоминать лица всех уродов, кто виноват в моей трагедии.
– Нет, скорее всего, какая-нибудь шайка бандитская, которая решила поживиться, – он повернулся в мою сторону и подошел. – Тебе пока рано думать о них, ты еще одной ногой на том свете.
Я сумел кое-как разглядеть его лицо. Оно покрыто морщинами, кожа обветрена и всё это украшает пышная седая борода. Глаза посажены глубоко, и они странновато зеленые, будто летняя лесная чаща. Он смахивал на отшельника. Балахон был весь в саже и грязи.
«Ну, точно, у него еще и не все дома» – промелькнула краткая мысль.
– Ты пока оклемайся, – продолжал старик. – Сил наберись, а как на ноги встанешь, мы с тобой, да с братьями придумаем что-нибудь.
– А зовут то тебя как? – почувствовал резкую боль в груди, поэтому моя речь оказалось хриплой и смазанной.
– Зовут меня, дружок, Хинотом, – слегка теребя свою бороду, представился он. – Я один из старших в нашей братии.
– Хах, Хинот, а меня Мон зовут… Мон Блэвой, – мне показалось это уместным. – Я был писцом при главе той деревушки, где вы меня подобрали.
– Ясно, Мон, в твоём состоянии пока лучше на свет не выходить, тело больно пострадало, – пояснил моё положение мой новоиспеченный друг. – Пока будешь у меня на попечении, как слегка поправишься, будешь помогать по хозяйству делами всякими, а пока лежи телом, да бодрствуй духом.
Я не стал отвечать ему, лишь продолжал смотреть в потолок. Взгляд наверняка был пустым, какие либо мысли перестали посещать меня. Я решил вновь уснуть, пока приступ боли был терпим. Я надеюсь, что со временем смогу что-нибудь предпринять и понять, какие же незаконченные дела у меня остались. Я закрыл глаза.
Самое страшное – это то, что я не могу вспомнить лица своей семьи.
Глава 2. Новые знакомства.
Провалялся я так около недели, пока я не решился встать. При помощи Хинота мне удалось подняться с трудом. Однако я уже мог ходить и решился выйти на свет. Увиденная картина меня поразила – эти земли я до сегодняшнего дня не знал. Обильно холмисто-болотистая местность пугала. Воздух здесь терпкий и слегка резал нос, что вызывало тошноту.
«Ничего, привыкну к этому» – решил я.
– Эй, Хинот! – окликнул я своего знакомого.
– Чего тебе?
– Как вы здесь живете? На шаманов каких-то похожи, – начал я аргументировать свои домыслы. – Живёте кто в пещерках, кто в землянках среди болот, корешки какие-то собираете.
– А еще слишком болтливых мертвецов с того света вытягиваем! – засмеялся Хинот обрывая мою речь.
– Твоя, правда…, – от его слов возникли мрачные воспоминания.
– Ладно тебе, не принимай близко к сердцу, – начал он меня успокаивать. – Живём мы одной общиной и правда, несколько иначе, чем людичи в поселениях. Мы не связываемся ни с кем никакими обязательствами и делами, никому ничего не должны. Что посадили и вырастили своим трудом, то и вкушаем для полноты живота. Иногда охотимся, да плоть животных не привечаем больно, ежели только заболеет кто.
– Так, а как вы справляетесь с теми, кто напасть на вас вздумает? Я уверен, что обидчики появлялись и очень часто…
– Да кто же к нам на болота полезет? Только если разбойнички какие забредут, укрытия ищущие. Только мы их того, сразу умерщвляем.
– Вы умеете драться?! – я больно удивился сказанными им словами. – Мне показалось, что вы ведете мирный образ жизни, даже судя по твоему балахону.
Мой собеседник остановился и повернулся ко мне. Хинот начал разматывать поясной ремень, чтобы раскрыть свою накидку. Увиденная картина меня ошеломила. Под его одеждой скрывался целый составной доспех. Идеально вычищенный, аж блестел. Кажется, что если я подойду поближе, то увижу своё отражение в нём. На поясе красовались два средних кинжала в ножнах, наверное, острых как жало.
– Недурно! – воскликнул я.
– А ты думал, – лицо Хинота кажется, засияло гордостью.
– Так кто же вы такие, дамнат меня забери!
– Я тебя и веду как раз к тому, кто и займется тобой, а насчет твоих выражений, будь осторожней, услышит ведь, – пригрозил он мне пальцем.
Мы молча продолжили свой путь среди землянок, осторожно обходя болотистые лужи. Наконец, мы добрались до какого-то поля, посреди которого стоял человек, одетый в точно такой же балахон, как и Хинот. Воздух здесь уже гораздо приятнее. Подойдя ближе, незнакомец поприветствовал нас.
– Так вот значит, кто наш безликий уголек.
– Ага, и мне весьма приятно познакомится, – огрызнулся я.
Да, внешний вид мой был удручающим: бинтами перемотано всё тело, только глаза и видны, а одной руки вовсе не хватает.
– Хинот, ты хотел что-нибудь еще сказать? – обратился мой собеседник к моему товарищу.
– Нет, здесь я вас и оставляю, позаботься о нём, а затем доведи обратно до моего дома.
– Хорошо, будь здрав.
Хинот спешно удалился от нас. Я еще пару секунд провожал его взгляд, а после повернулся к моему будущему наставнику.
– Итак, как тебя зовут?
– Мон Блэвой, – представился я. – Можно просто уголек.
– А ты смешной! – похлопал меня по плечу этот чудак, что было весьма неприятно. – А меня Бастион кличут, я тут что-то вроде за мастера меча.
– Это с сэдмийского твердыня? – решил уточнить у него.
– Да, именно так, это имя мне дали родители при рождении.
– Значит ты выходец из сэдмийцев, а я из тэдмийцев, – я удивлен тому, что он из братских земель. – Выходит, что мы почти что братья, – я слегка улыбнулся, но моей улыбки он не сможет увидеть из-за бинтов.
– Выходит, что так, – он почесал затылок. – Хватит басни травить, давай к делу приступим, бери эту палку.
Бастион достал из подола своего балахона деревянный меч и протянул мне. Я взял его правой рукой и осмотрел: по весу он был схож с настоящим. Глянул на навершие, правда, металлический стержень был вставлен в сам меч, что придало ему веса.
– Ну, что? Не тяжело держать?
– Нет, мне доводилось держать в руках оружие, хоть и не так часто.
– Значит не вареный, уже хорошо, приступим к основам, – Бастион достал второй точно такой же меч.
Мы приступили к началу тренировки. Его движения вызывали у меня восторг. Казалось, что меч – это продолжение его руки. То и дело, я пропускал его выпады, раз за разом и вскоре моё дыхание сбилось из-за дикой боли по всему телу.
– Что же, я ожидал худшего.
– Спасибо, блин, – стараясь ухватить как можно больше воздуха, ответил я.
– Не обольщайся, – Бастион махнул рукой. – Будь ты в настоящей схватке с любым из нас, уже давно был бы нашинкован на куски.
– Насчет вас, – я выпрямился. – Кто же вы всё-таки такие?
– Узнаешь потом, пока ты не готов, – мой напарник вновь поднял оружие. – А сейчас, давай продолжать.
Это был жуткий день. Когда Солнце уже начало садиться, я не чувствовал вообще на себе живого места. Мы начали собираться обратно к общине, и Бастион сдержал своё слово и довёл меня до самого дома Хинота. Когда уже настало время прощаться, мой новоиспеченный друг вдруг обратился ко мне.
