Байки гадалки
Екатерина Васильевна Тeрина
Кто знает всё о людях? Врачи, психологи, следователи? Нет, мы гадалки! Мы знаем без прикрас, без фильтров, без прикрытия красивыми психологическими терминами. С нами человек, нет, не такой, какой он есть, а такой, каким бы он был, если бы ему дали абсолютную власть и за это ничего бы не было… ведь к нам приходят поставить крадники, увести мужика, свести со света соперника, нам рассказывают как самые высокие, так и наимерзейшие планы. Мы знаем о человеке больше, чем он сам. Мы знаем цену верности и дружбы, посчитанные в восковых свечках. Цену любви, карьеры.У нас ищут ответов и счастья. Но вы слушаете, киваете гривой и идёте дальше как и шли. У каждого свой путь, а тем "ребятам наверху" не надо от вас успешной жизни, по моим наблюдениям, им нужен всего лишь Ваш выбор: какого волка ты кормишь? что выбираешь свет или тьму?Все рассказы настоящие по сути. Но любые совпадения случайны и узнаваемость действующих лиц исключена.
Екатерина Тeрина
Байки гадалки
Жили-были… у меня таких историй миллион, потому как я гадалка, или как сейчас говорят таролог. Как бы по научному, как бы в "светлых энергиях" и чтобы в СМИ не блокировали, "психолог-таролог" вполне себе приличная профессия, а не то что там вся эта мистика дремучая. Так то оно так, да не так. Как всё было испокон веков, так и осталось. Да и судьбы людей как из сказок, только что не зовутся барышнями или там крестьянками, но суть всё таже что сейчас, что 200 лет назад. Люди к нам приходят за ответами, но только те ответы в них самих закрыты. Я, конечно, подскажу и расскажу всё что вижу, что мне показывают, вот только человек пока сам не захочет не услышит ничего, кроме того, что он сам себе напридумывал. А ведь всё счастье, вся любовь, вся удача в нас самих зарыты. Не верите? Тогда слушайте…
Сначала страшилка. Помните в пионерской лагере "в чёрном, чёрном городе была чёрная, чёрная улица…" мы шёпотом рассказывали после отбоя. Так и эту историю мы потихоньку обсуждали на практике в одной из городских больниц. Тогда я впервые услышала слово «крадник» от тетки Наташи, она единственная не охала и не ахала за чаем когда мы все под впечатлением строили версии и расследования куря в подсобке. Дело было лет 25 назад. Я была студенткой, гадала только про женихов и неожиданно свалившееся богатство на пасьянсе из ларька Союзпечать и по совместительству с учебой, подрабатывала, моя полы в больничке.
Анна Петровна не знала что и делать. Она не привыкла думать. Всё давно уже придумано и расписано, где бы ты ни был. У неё с садика везде порядок, иногда ее маме, пусть земля ей будет пухом, казалось, что даже в яслях, маленькая Аня уже складывала свои носочки, туфельки и маечки в порядке строго соответствующем регламенту детского дошкольного учреждения. Когда Анечка выросла она закончила медучилище почти без четверок и всю жизнь до пенсии отработала медсестрой. Работа ее не тяготила. У нее был идеальный порядок, инъекции и процедуры вовремя, все назначения, направления, журналы там где им быть положено, даже больные в ее присутствии казалось лежали по струнке смирно и мочились строго в 7.30, чтобы успеть к приходу санитарки из лаборатории.
По достижению пенсионного возраста Анна Петровна попросилась в гардероб: ноги уже не те и сериалы смотреть сподручней, пропускать серии она не любит. И все перестали забывать шапки, терять варежки, ни одного случая кражи или потери с тех пор не было.
Но было одно но. Когда это случилось в первый раз Анна Петровна долго и методично искала ошибку. Второй раз с ужасом ее нашла. Но нашла не ошибку. Она несколько раз шла к сестре-хозяйке, останавливалась, не понимая ЧТО она скажет, поворачивала назад. Ждала, что кто то пожалуется и всё это как то объясниться. Но ЭТО просто продолжалось…
Куртка была из урологического отделения. Когда поступает пациент, Анна Петровна записывала фамилию и отделение и отвешивала вещи. Пациенты, которым разрешали гулять подходили к своей стойке с одеждой, переодевались и шли во двор. Если пациент, царство ему небесное, отправлялся к праотцам, его вещи выдавали родственникам.
Куртка была крутая, даже на взгляд Анны Петровны, короткая, с мехом, черно-сине-серая, так сразу и не определишь, видно, что дорогая. Очень дорогая. Этикетка с непонятными буквами не складывающимися в слова, с переливами, как бы не нашитая, а впечатанная в ткань. И пятно, небольшое, но видное в районе поясницы. И не зашьешь и не отстирывается видимо. Жаль, такую красоту испортили.
Куртка появлялась и исчезала. Как будто пациентка поступала и выписывалась не один раз. Первый раз эту куртку она заметила, на толстоватой девчонке на выписке, та смачно материлась, бегала курить, громко трепалась по телефону, в общем, по мнению Анны Петровны, была халдой и с курткой никак не вязалась. Подарили видимо, подумала Анна Петровна, глядя вслед девушке… Увидев, через месяц куртку на
стойке Анна скривилась, халда вечно бегала курить, топтала,
кстати, бегала без куртки в какой-то то невзрачной олимпийке, берегла наверное. Но девушки не было видно. И через смену пришли родственники. Забрали ее вещи. А куртка осталась. Забыли видимо, вернутся, как придут в себя. Для Дубининых, надписала Анна и аккуратно отвешала курточку в уголок. Куртка исчезла. Забрали не в мою смену, решила Анна и вынула это из головы, вычеркнув пометку из журнала выдачи вещей умерших, странно, что сменщица этого не сделала, вечно за неё всё проверяй.
Где-то через полгода куртка снова появилась. И снова родственники ее не забрали. На этот раз выдавала вещи сама Анна. «Не ее это. Вы ошиблись», – буркнул отец. И пошёл. Анна не ошибалась никогда и ее заело. Она подняла журналы. Был только выдачи умершим. На прием не полагалось. Родственники "халды" куртку не забирали. Зато девушка, ФИО которой было на куртке сейчас лежала уже в
урологии и поступила снова. Выписалась видимо в куртке. И вернулась назад в ней же. Быстро. Очень быстро, в критичном состоянии, потому как сейчас, стояло «реанимация». В тот же вечер. Анна перестала отслеживать
куртку. Она просто её иногда видела. Иногда выдавала. Родственникам. Кто-то брал. И возвращался в ней. Ненадолго. И уезжал уже ВСЕГДА, как говориться вперед тапочками.
Анна Петровна начала пить глицин для восстановления функций мозга. И успокоилась. Против ветра не плюнешь. А вчера подкатила машина, прямо к крыльцу, хотя нельзя. Шишку привезли или начальство какое… но из машины вышла женщина. Красивая, высокая, статная…
– Мне пожалуйста, куртку! Меллер Анастасия, урология, – резко приказала та, да так что Анна Петровна вздрогнула от ее голоса. Нет у нас такой, только и смогла прошептать.
– Да, как же, Анна Петровна, разве ВЫ МЕНЯ не помните? – пристально
посмотрела дама и сережки её хищно блеснули красивейшим узором из букв, которые не складываются в слова. И Анна вспомнила. Вспомнила всё. Умирающую исхудавшую женщину привезли в ясный полдень давно. Она была в сарафане и с пакетом верхних вещей. Да не вешай ты их, всё равно умрет, просто надпиши чьи, сказала напарница. Но Анна аккуратно повешала куртку с биркой – Анастасия Меллер. В тот момент "халда" стояла, курила на крыльце, зубоскаля с водителем из столовки.
Анна Петровна оглянулась. Куртка висела. Она поднялась как во сне, посмотрела на бирку там была Фамилия ДРУГАЯ. И Анна Петровна первый раз в жизни нарушила регламент. Она отдала куртку даме, от греха подальше, да и поняла она, что Игнатьевой Е., чье имя стояло на бирке УЖЕ НЕТ.
P. S. Пятна на куртке не было. Ну почти не было, там как будто свежая кожа затянула его, немного, чуть заметнее ярче, чем всё остальное, но еще пару дней и не
ОТЛИЧИШЬ.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПРО ЛЮБОВЬ.
Истории не "про одна бабка другой сказала". А от первого лица. Кто-то из персонажей в рассказе у меня был. Спрашивал. Хотел исправить или понять. Или простить. Лица, места, цвет платьев и трусов изменены. Ведь всё что было в Вегасе должно остаться в Вегасе.
Не везёт в любви.
Если бы у меня была ТАКААААЯ женщина, да я бы горы свернул, на руках НОСИЛ, все бы отдал! – сказал Вася, попивая коньячок под свежезажаренный шашлычок – а так, для кого это все?! Вот поэтому то я баб, Петька, ни ставлю ни во что, шкуры они все… ну сам все знаешь…
Петя затянулся и угугукнул, он с шефом спорить не любил так и по холке получить можно. Тем более "вдохновительниц" и "женщин всей жизни" у босса со школьной скамьи хватало. Всерьёз их никто не воспринимал, на работу бригады и производственный процесс это никак не влияло. Женщины менялись, кто поумнее оставались в рамках семейного бизнеса и системы, кто-то не пережив конца карьеры светской дамы, музы, вдохновительницы и первой красавицы обивал пороги дешёвых ТВ шоу в поисках былой славы и справедливости, кто-то просто пропадал в небытие перекрестившись и забыв Васю и иже с ним.
Сам Петя был далёк от терминов порядка "вдохновение и муза". Он свою семью просто любил. И пацана их с Машей, и кошку модную лысую уродину, которую Машка зачем-то прикупила. Да, он не идеален, и загулы встречались, кстати обычно с шефовской подачи – девок много красивых перевидел, что поделать должность у него такая, не будет же он как евнух на встречах сидеть, так и из доверия выйдешь. Тем более к семье это отношения не имеет. Семья и есть семья. А все эти выпендрежи шефа от "недопития" и скуки обычно начинаются. Надо проектик ему предложить один интересный, смежники давно кругами ходят и бабки поднимем и скулеж этот с "женщиной мечты" хоть на время прекратится.
Соседки и подружки.
Иру и Вадима я часто вижу вместе, у нас родители в одном доме живут. У них две лапочки дочки и маленький сыночек. Одеты с иголочки и с любовью, если сопли, то носовые платочки, рюкзачки для игрушек, красивые косички у девчонок… Ира никогда не работала, всё хозяйство на ней, она вездесуща и ненавязчива. Ира не красотка, но как говорят "приятная женщина". Вадим парень видный, хоть ему и к 40, мужчиной его не назовешь: модный, современный, накачанный парень на спортивном лексусе, айфон последней модели, небрежный кежуал. Три раза в год отпуск – отели 5+ Турция, Египет, Черногория.. Хорошая квартира, рестораны и шоппинг по выходным.
????
Но есть одно но. Как-то выходя от мамы я заметила машину Вадима у подъезда, он припарковался, а выходить не спешили. Я замешкалась, подождала Иру и уже закрывая за собой дверь подъезда выхватила силуэт соседки захлопнувшей дверь авто Вадима. Подвозил видимо. Напряглась позже, когда Ирина мне сетовала, что к родителям совсем некогда заехать, уже три недели как не были. Обижаются. Я промолчала.
Всю историю мне рассказала Ирина. После долгого неприятного расклада карт. Вадим у Иры первый и единственный. Вадим изменял ВСЕГДА. Все об этом знают. Все женщины Вадима были из близкого круга. Подруги Иры, жены общих друзей, одинокие мамочки одноклассниц дочек и родная сестра. Ирины. Бывает. Ира часто была беременна, мужчины тяжело это переносят…
Простила? Всех. Общается с сестрой. Поверила. Или заставила себя поверить. И живёт. Они часто вместе – день рождения, шашлыки, поездки. Всё хорошо. Ира говорит, что если повторится, то тогда конечно ВСЁ!
Анастетик.
За Артемом захлопнулась дверь и Ольга с облегчением расслабилась. Налила ещё вина и закурила. Мужикам верить нельзя, все они из одного теста… Сколько их у неё было ни один мимо чужой доступной «писечки» не прошёл. И подруг Ольга не заводила. Давно уже не заводила. Лицо с возрастом погрузнело, кожа стала пористой и дряблой. Ольга вечерком любила выпить, не до беспамятства конечно, а до состояния "хорошо" и легкого отупения. На работе косились, но ей всё равно. Ей не стыдно, пусть на себя посмотрят лучше, да и зарплата мизерная, такую работу, даже если бухать без продыха, всегда най
