Анна Атталь-Бушуева "Философское общество эго – мнения"

Немного укротив за этой тьмой,

Последней роскошью ты выжил из ума,

Она спасала редкое затмение

Иллюзий сердца непроглядной ночи.

По этим снам ты затопил умом

Свой реверанс и стал концом наследия,

Частичной повести происходящей в том

Подобии народной глубины ума.

Не дотянувшись смыслом правит трон

Из неги преисподних черт над памятью

Твоей души ли – ставшей смертью нам,

Или утопии под клетчатой преградой?

Не объяснил свою потерянную дрожь

Ещё один катарсис в снах пророчества,

Затеял мирный ад и с ним мораль

На этот берег вынесло войной.

Знакомый оберег ты вновь берёшь

Из выемки сплочённых черт других,

Чтобы опять достигнуть воли глупых,

До этого доступных лени гнусных —

Эквивалентов мании природы дорогих.

Они толпятся в слаженном бреду

И стелют мир под носом чалой правды,

Но информация как посох нам в душе

Не достигает цели права под умом.

Её слоновий формы вольный склеп

Сегодня обращает стены к миру,

Как каждая звезда из чёрных мест

Скитания под жаждой слов благих,

Пока укроет ницшеанский ад

Свою проблему декаданса близкого

Ты – верный спутник и формальный раб

Его утопии под личным светом глупого.

Приятный сон в непонятом аду

Цифра на цифру не бьётся душой,

Стелет посредник стрелу из затмения

Новому правилу думать над сердцем,

Высказав сложные мифы к лицу.

Слажен к приятному сон из приметы,

Волей отложен на мире из прошлого,

Образом шепчет, что гиблое мира,

Но не доказан на смерти из линии.

Лишь на строфе опирается точкой

В смыслах лицо из погоды столетий,

Ценностью ищет причины от грусти

На недоказанном сердце из благ.

Как неприятно в аду быть оставленным,

Мёртвым и слишком упорным душой,

Что из гнетущего склепа над пройденным

Ты вынимаешь свой мир, как осколок.

Нет ли ему утончённой руинам мечты

Видеть примету и слаженный ад напоследок,

Выстрелом сложного толка уже не уйти

И не отнять иллюзорной беды на уме,

Встал и остался ты в этом чалом бреду,

Роскошью льётся твоя неприметная воля,

Чтобы оправить историю в цифрах любви,

Сложной системы упора внутри глубины.

Над философией тона она пробегает,

Слепит и снова старается выждать мечту,

Сном о последнем, в котором его не успеет

Здесь утомить за простором уставшей души.

Нет и её, от которого смысла ласкает

Стоны вопроса из проз засмотревшихся лиц,

Но из простора умом не выносит упорно

Самая подлая смерть над одном берегу.

Вымыслом быть неприятно и сном одному,

Как идеалом летать над иллюзией гладко,

Снова смотря на окно из проблемы потом

Ты одичал на просторах из цифры умом,

Сделал своей теоремой «пути напоследок»,

Чувству пространства нечаянной боли ума —

Ты обезличенный квант и реальность за сном,

Медленно движешь иллюзии ролью примет.

Будет ли ищущий свет за нетленным окном

Миром твоей обнадёженной лёгкости – править,

В этом просторе из цифры, что бьётся потом,

Чтоб не увидеть искусственный почерк реальности?

Не забывая упор и неявный восторг

Ты отличаешь внутри утолённые ночи,

Здесь, за больной объективностью шепчет восход,

Где – то иллюзией став человеческой прозы.

Им непонятен твой стыд и манерный укор,

Спало безоблачной нивой простое умом,

Цифры забегали пропастью между ревнивой

Болью отправиться в этот гнетущий надзор.

Нет и ему расторопного света за рамкой,

Съела мораль утончённый остаток руин,

Где – то железному склону мелькает под маской

Новое общество в смерти иллюзии с ним.

Пишет о сне солидарного уровня стиля

Сон нигилизма и страшный ответ наяву,

Что объективностью стало похожее время,

Сняло мотив и уложенный искус на праве.

Жаль, непонятен на вкус одичавшему слову

Твой утончённый манер и искусство внутри,

Держит за цифру могильное общество смерти,

Чтобы душить идеальное мужество с ним,