Виктор Маркин "Тихое дыхание России"

Тихое дыхание России
Виктор Павлович Маркин

Собрание рассказов Маркина Виктора написано в жанре магического реализма. От воспоминаний прошлого, диковинного настоящего до возможного будущего и других миров, всё охватывают его сюжеты. Язык повествования пластичен, персонажи парадоксальны, остроумны, ироничны и мудры, финалы неожиданны и непредсказуемы.

Содержит нецензурную брань

Виктор Маркин

Тихое дыхание России

© Маркин В.П., 2023

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2023

* * *

Я родился 10 июня 1991 года в городе Мантурове Костромской области. Учился в седней школе в поселке Бердяуш Саткинского района Челябинской области, затем в школе в поселке Кропачево Ашинского района Челябинской области.

Окончил Челябинский монтажный колледж по специальности «техник». Обучался в Южно-Уральском государственном университете на факультете приборостроения. Окончил Литературный институт имени А. М. Горького в 2021 году (очное отделение, семинар прозы, руководитель семинара Евгений Попов).

Писать начал в 2010 году. Написал несколько рассказов. Под псевдонимом Александр Рубкин участвовал как соавтор в написании романа «К. О. П.».

Рассказы опубликованы в альманахе «Лед и пламень» (М., 2015), в сборнике молодых писателей Челябинска «Направление мысли» (Челябинск, 2018), в сборнике участников семинара прозы для молодых писателей «Свой голос» (М., 2020), в журнале «Иртыш – Омь» (Омск, 2019), в альманахе «Тарские ворота» (Омск, 2018-2019), в альманахе «Линия фронта» (М., 2020).

Изданы две книги: «К. О. П.» (в соавторстве) и «Болид» (М., Союз российских писателей, 2018).

Лауреат Международного литературного тургеневского конкурса «Бежин луг» (2020), финалист молодежной литературной премии Русского ПЕН-центра «Восхождение» (2021), дипломант международной премии имени Фазиля Искандера (2022).

Дипломант Международного литературного конкурса «Линия фронта», посвященного 75-летию Великой Победы (за рассказ «Кости», 2020). Рассказы вошли в лонг-лист Южно-Уральской литературной премии (Челябинск, 2016).

Участник международного литературного фестиваля фантастов «Роскон» (Москва, 2016), литературного семинара «Мы выросли в России» (Оренбург, 2017), международного фестиваля «Петроглиф» (Карелия, 2017), семинара прозы для молодых писателей «Свой голос» в Спасском-Лутовинове Орловской области (2020) и Вологде (2021). Член Союза российских писателей.

Отзыв писателя Евгения Попова

Виктор Маркин – органичный, настоящий писатель.

Из него постепенно выковывается заметный, оригинальный литератор. Его самый известный рассказ «Болид» – это реально новая русская проза. И «окно в Европу» двадцать первого века, и дань памяти энергичным юным «шестидесятникам» разных направлений, вообще шестидесятым.

Воспоминания о деревенском детстве, эксперименты со временем у простых людей, иронические и горькие «размышлизмы», взгляд в безумное – не дай бог! – грядущее таинственного «гражданина федерального Рима».

И все это «Тихое дыхание России». Нашей России. У Виктора Маркина хорошее настоящее и перспективное будущее.

А еще он добрый и здравомыслящий писатель, а таковых так не хватает нынешнему взбаламученному миру с его истериками и фейками.

Болид

Пятнадцатого февраля 2013 года был самый обычный день. Не надо было вставать к первой паре, и можно было разогреться на пятничной физкультуре перед нормальными лекциями. Жил я тогда в общежитии рядом с лесом.

Уже пять лет я жил в этой общаге, и все в ней было знакомо и привычно. Тело само вырубает пищащий телефон, пинает сонного друга по прозвищу Бих, казахского типа наружности и русского внутри. Ничего необычного произойти не может в принципе.

Я как раз собирался на физру, когда свет, как от фар ночью, но сильнее и под другим углом, прошел по комнате. Первым впечатлением был пофигизм. Ну свет и свет, что я, света не видел? Потом стало интересно. Свет-то шел сверху. Сфоткал странный след как от самолета и сел на кровать. До физры оставалось тридцать минут. Делать было нечего. Бих полез за хавчиком в холодильник, и тут шваркнуло. Я как сидел, так и сижу, а вот Биха прибило к холодильнику.

Друг постоял немного, а потом сказал:

– Нужно валить!

И свалил. Мужик сказал – мужик сделал. Правда, потом я узнал, что он битый час успокаивал свою. Мдя. Та, кто сама должна была поддерживать своего, оказалась грузом на шее.

Помню, что единственной мыслью было натянуть вторые старые штаны от радиации и куртку другую надеть, чтоб потом, если радиация все же будет, их можно было с чистой совестью выкинуть на помойку.

Спокойно оделся и вышел. На крыльце общаги волновался народ. Некоторые особо нервные выбежали прям в футболках в минус пятнадцать. Люди шуршали, придумывая новые мысли, и в этих раздумьях доходили порой до полного маразма. За десять минут в этой жидкой массе всплыло большинство существующих сейчас теорий, кроме официальной. Видно, что мы были слишком воинственны, раз в наших головах уже началась третья мировая, а простой булыжник там даже не пролетал. К несчастью, у студентов престижнейшего вуза области не было приборов, способных поддержать хоть одну из теорий.

Пока старшие курсы и прочие отдыхающие болтали, наши пошли на занятия. Болид болидом, а физра по расписанию. Учитывая суровость Челябинска, я бы не удивился, если бы нас заставили бегать после случившегося и на пробежке пришлось бы загнать обнаглевших лунатиков обратно на их взорванную тарелку с помощью подручных материалов – складных бит, шпал и случайно выросших в лесу березок. Но раскрасневшаяся бывшая вожатая, а ныне вахтерша сообщила, что водка уже закончилась и занятий не будет во всем Челябинске. Безмерно удивившись этому, мы поймали нескольких учителей, и все они поклялись в этом. Как жить дальше? Водки нет! Пришлось утешиться тем, что хоть кросс вокруг города сегодня бежать не надо, и пойти домой.

Странно, что количество скупо одетых личностей за это время на крыльце не убавилось. Видно, разговоры могут защищать от холода не хуже песцовой шубы. На лестнице до меня вдруг дошло, что при ядерном взрыве был бы ЭМ-импульс, вырубивший бы электронику, а поскольку телефон фурычил, то нас не бомбили. Уже войдя в свою комнату, я узнал страшную новость: раму выбило, и теперь придется ходить в шубе до установки нового окна. Хорошо, что супруга мэра управляла ООО «Окновставимзачестныеглаза».

Так, совершенно неожиданно, государство всем нуждающимся и прочим хитрым подарило окно в Европу. Многие этого не ожидали и не успели выбить старые рамы. Потом, гуляя по городу, можно было сразу определить, где живут хозяйственные люди, а где все остальные.

Не скрою – было холодно. Интернет бурлил. Весь мир вдруг узнал о таком городе, как Челябинск. Оказывается, в дикой России есть еще города кроме Москвы и Питера. Все удивлялись, откуда у бедных русских столько видеорегистраторов.

Телефон соединил один раз с мамой и больше не понадобился.

Спокойная мама посоветовала валить из города из-за опасений падения второго метеорита. Прислушавшись к ней, сходил в деканат и был послан оттуда куда подальше до конца недели, пока не залечат выбитые глаза у преподавателей и не пришьют руки сидевшим у окна студенткам.

Пока собирался, отметил, что важность вещей в такие моменты кардинально меняется. Если за ноут в нормальной жизни я могу вырвать глаз и заставить его сожрать, то сейчас он будет пылиться под радиоактивным пеплом до следующей встречи. Кило гречки, нож и вода оказались важнее напичканного схемами отбирателя времени.

В пути до безопасного бункера немного поснимал развалины родного вуза (жаль, что не я…). Жители вели себя так, будто этой свето-шумовой гранаты в небе вообще не было. Пока весь мир думал, что челябинцы в панике разбегаются кто куда, мы спокойно рыли противотанковые рвы и ставили колючую проволоку. Так, на всякий случай.

Закончился этот почти спокойный день для меня в тихом бункере на восьмом этаже в своей постели. Почему-то вспомнился Бог и прочие вечные темы. Решив не заморачиваться, я просто уснул.

Тихое дыхание России

Зачем придумали тучи? Можно же и без них! Ходят, ходят, только жить мешают. О чем это я? Да о своем, о древнем. Собрался как-то мой дед на рыбалку, и тучи, тучи закрыли небо аж до горки. Говорят ему: «Не ходи!»

А он все свое – и меня потащил.

Зачем простые вещи описывать сложно? Красоту речки можно описать так, что она предстанет Ниагарой, но взглянет кто-нибудь другой на эту «Ниагару» – и увидит простую речку.

Дождь. Это же так просто. Но для каждого дождь разный, хотя льется на всех одинаково. Одни будут, как на войне, передвигаться короткими перебежками, другие, как люди в халатах, будут знать, что дождь полезен для всходов, а третьи просто радуются.

Дедушка был страстным любителем рыбалки. Чуть заскучаем в холодных стенах трехэтажки – и вот он уже все приготовил, все лежит и ждет утра, а наутро так спать охота! Будят тебя, а ты: «М-м-м…» – и столько всего в одной букве: и желание поспать «еще пять минуточек», и медленная борьба с одеялом и подушкой, и невероятная тяжесть, сравнимая с вечерней сонной тяжестью перед синим экраном, и протест тела, но ты уже встаешь незнамо с какой ноги и рефлекторно одеваешься. Обычно человек просыпается на встречу с чем-то, а не тогда, когда прозвенел будильник.

Идем мы тоже негладко: дорога то петляет между гаражами и «стайками» – пристанищем дедушек под ворчание бабушек, то бежит мимо футбольного поля с густой травой, в которой так часто терялся мяч, а находился уже дома; то тучи наконец заметили нас и решили полить странные ходячие растения да в придачу и разогнать вредителей с них, а то ишь, разлетались, ироды! Особенно выделялись «растения» со словами «Чертов дождь», «Надо быстрее», а чаще других – «Почему я не взял зонтик?!»

Не знаю, сильно ли я вырос в тот день, но полили меня знатно. С кепки, скрывавшей зеленые волосы (не надо было лезть под руку дедушки, когда он красит!) вперемешку с серыми, постоянно капало, и хотелось придумать очки с чем-нибудь, убирающим воду, или вообще сделать так, чтоб вода не приставала!

К сожалению, я был еще сонный, и даже любимый ливень меня долго будил. Гром и молнии меня не пугали, сырость мне не была ужасна, и только мысль вернуться в кровать звеняще жужжала вокруг меня, как комар.

Мне нравится дождь. Я люблю его. Мне нравится ливень. Мне нравится изморозь. Мне нравится роса. Мне нравятся лужи. Мне нравятся тучи. В лесу, на шоссе, на равнинах, в тундре, в деревне, на море, в походе. Я люблю каждое проявление дождя, существующее на земле. Мне нравится шагать под гром и молнии. Когда капли, упавшие с высоты, разбиваются, мое сердце танцует. Мне нравится уничтожать парящие капли ударом ладони.

Когда я вижу пытающихся убежать от воды людей, мне становится грустно. Я помню, как трогал меня вид паникующих мокрых дворняг, снова и снова попадающих в лужи.

Видеть, как капли падают по мановению моей руки, было восхитительно! Я изо всех сил стискивал кулаки, и для меня, прождавшего долгую зиму, простого дождя было мало. Нужен Великий ливень! Потоп!

Впрочем, недолго комар кружил над моею головою. Наверное, тучи смогли его напугать, и у меня вообще не осталось мыслей. Осталось только смотреть по сторонам, а там кладбище, и дождь, видно боясь гнева мертвых, стал затихать.

Кладбище. Слово из трех слогов, а сколько оно скрывает. Оградки, кресты, трава, скамейка, фото, потухшая свечка, цветы на рыхлой земле, слова, обращенные к тому, кто не услышит… Как далеко это слово от пятиклассника, хотя он и проходит мимо. Зато оно очень знакомо шершавым рукам деда, которые столько друзей и знакомых опустили в землю. Может, поэтому они так спешат закинуть удочку на тихом берегу?

Мертвецы и кресты не занимали мой ум. Ну кладбище, и что? Меня больше привлекали предстоящие прыжки по шпалам. Вот кто придумал их ставить так близко? Неудобно же по ним, и чем старше, тем проще идти рядом. Поезда всякие стучат, ходить мешают! Они ж товарняки, цистерн сорок – пятьдесят, идут, и как долго идут. Мешают тащиться по неудобным шпалам и заставляют ползти по крутой насыпи.

Окончательно просохнув даже под кепкой, мы добрались до речки. Ближайший к поселку водоем обычно захвачен мальчишками – это был карьер, а в нем вода. Зачем плестись по шпалам, если поплескаться можно ближе? Кроме того, рядом был заброшенный завод с его загадочной тишиной и железками, так что до речки добирались самые упертые.

Река. Всего лишь ливень течет по земле, но уже не так весело. Дождь свободен, а река прибита и распластана. Может, поэтому я не люблю реку и даже не выучился плавать. Идя по ее песочным склонам, я больше представлял, как буду спокойно сидеть на берегу, печь картошку, бросая в костер траву от комаров, чем думал о том, когда же смогу снять одежду и бултыхнуться в воду.

У нас было любимое место, но оно часто было занято. Видно, другие тоже считали его любимым. В этот раз ливень пригрозил всем остальным любителям, и я развел костер на берегу, откуда открывался прекрасный вид – река, поплавок и лес на другом берегу. Можно любоваться вечно, как в цитате, главное – вовремя бегать за едой для костра.

Река течет, огонь горит, комар летит, летит и сел. Шлеп! На его место прилетают два комара – и так без конца.

– Сражаться бесполезно, – пищат они. – Наше дело природное, победа будет за нами!

Даже особые травы не дают от этих паразитов защиты. Приходится мириться с ними и медитировать на поплавок. Впрочем, река тоже мешает расслабиться. Вон ползет, ползет по реке змея. Прямо к нам ползет! А нет, свернула и спряталась в траве. Тут же вся трава стала такой интересной! За ней так увлекательно следить стало, что аж дух перехватывает.

Прошел час, и мы уже спокойно смотрели на поплавок. Клева не было. Видно, рыбу ливнем смыло куда подальше, а нам осталась только змея.

Змею мы ловить опасались и поэтому засобирались домой. Шпалы. Кладбище. Темная туча как бы намекала на дождь, но не успела – мы уже сидели дома с кружкой чая в руках, банкой меда и в шерстяных носках. Иногда надо слушать других.

Кот. Гора

А из нашего окна маленькая горочка видна, а на горочке – вышечка, а на вышечке – волны, как их… электрические! Во! Набрался как-то я смелости взобраться на горочку, но шаг за порог – и ноги дрожат, голова кружится и во рту мошкары набилось. Взял кота – все прошло. Ишь, какая сила в котах!

Иду тропинкою, иду дорогою, вижу много интересного. Взобрался на горку – хорошо. Вся деревня поселкового типа видна. Стал спускаться да наступил на собаку. Собака гавкать, кот на макушку – и давай шипеть, когти прямо в череп загонять! Я ору, кот шипит, собака лает, люди бегут, земля лежит, травинка растет. Насилу успокоили нас. С тех пор я и не люблю собак. Да и на горку не хожу. Маленькая она. Не к лицу мне на нее идти.

Красота дорог должна наблюдаться не из брички или машины, а с высоты своих ног, только тогда можно постичь всю красоту дорог русских.

А выйдут и пройдут пешочком метров сто – и тут же увязнут в грязи, покусает их комар или их, бедных, дождь намочит.

Милые создания кошки! Увидишь их, и сразу, и сразу тянется рука их погладить, ну или поймать, почесать, услышать, как они мурлычут, – и отпустить. Даже «дикие» кошки легко ловятся, если их ловить в доме, когда они разлеглись, как на пляже. Не знаю, это лень или просто нежелание убегать от полудружественного юнита[1 - Юнит – боевая либо мирная единица в компьютерных стратегических играх.].

Собаки рождены, чтобы защищать, поэтому делятся на своих и чужих. Свои будут прыгать вокруг вас и радостно вилять, а чужие – кидаться на вас и громко угрожать. Первых достаточно и одной, а вторых и одной будет много. Может, три четверти будет в самый раз?..

Санаторий

Собаки. Лай их встретил нас с мамой на горе, и поездка в санаторий на пол-лета сразу стала казаться не такой веселой, как представлялось. Раннее утро, собаки и мрачное здание. Осталось только добавить музыки, и получится начало хоррора. К счастью, собаки замолкли, солнце взошло, а санаторий принял меня дружелюбно. Поначалу все было хорошо. Потаскали меня и маму по докторам, зуб залечили и долго сравнивали спокойного меня с орущим на два этажа мальчишкой.

А потом меня оставили. Вроде как я слишком много ребячился и мешал бабушке и маме, и они хотели от меня отдохнуть. Да и мне пребывание в санатории тоже должно было пойти на пользу. Свежий воздух, чистая вода и новые друзья. Насчет чистой воды я бы поспорил, но в остальном все было на уровне. На уровне горы, где распластался санаторий.

Правда, новые друзья выменяли у меня пять или шесть книжек «Диснея» на огромную книгу про драконов, и мама меня потом долго ругала, но я до сих пор помню, о чем эта книга, а диснеевские остались в памяти как тонкие книжонки с чудными картинками и большими буквами.