* * *
Снежный буран возник из ниоткуда и обдал колкой поземкой. Он пробудил меня от приятных раздумий о городе и вернул в холодный вечер. Я должна была возвращаться домой к семье, которая уже, наверное, с нетерпением ждала меня, чтобы снова втянуть в бесконечный водоворот проблем. Где-то, наверное, меня ждал и Вадик. И придумывал очередной бесполезный план, как вернуть меня.
Где-то был Рино…
Я обернулась и вдруг забыла о холоде и проблемах. Мне стало безумно страшно. Передо мной выросла высокая темная фигура в черном пальто. Лицо человека было плохо видно из-за снега, но он двигался ко мне. Я потеряла дар речи: «Я закрыла дверь! Кто это может быть? Полицейский? Насильник? Убийца? Но почему я? Куда деваться с этой маленькой крыши?!» Я хотела побежать или встать на краю, угрожая спрыгнуть, но внезапно знакомый голос остановил меня:
– Здравствуй, Марта!
Это был профессор Тандер. Но откуда он здесь взялся?!
– Добрый вечер, профессор, – дрожащим голосом ответила я. – А что вы здесь делаете? Откуда вы вообще знаете, что я тут?
«Неужели он наблюдал за мной? – пронеслось в голове. – Он маньяк?» Стало еще страшнее, ведь шанс, что маньяком окажется знакомый человек, всегда выше. Он изнасилует меня и скинет с крыши, словно я сама упала. Ноги подкосились, я чуть не заплакала.
– Не надо меня бояться, Марта, я не причиню вреда, – профессор подошел уже совсем близко.
Я все-таки сделала шаг назад, к краю крыши. Хотя до него оставалось еще приличное расстояние, Тандер успеет добежать до меня быстрее, чем я до края.
– Почему я должна вам верить? Вы следили за мной?
Тандер остановился.
– У тебя непростая жизнь, как и у многих. Но ты очень сильная, хорошо держишься. Нет, я не слежу за тобой, но знаю, где ты живешь и что с тобой происходит. Я просто хочу помочь.
– Что же со мной такого происходит? – поинтересовалась я.
– Расскажи мне сама. Вдруг я что-то неправильно понимаю? Я готов послушать тебя на расстоянии, если ты меня боишься. Но ты легко одета и уже дрожишь. Позволь дать тебе мое пальто?
– Ладно, – сдалась я. – Только если вы меня тронете, я вырвусь и спрыгну вниз! – пригрозила я и сделала шаг к профессору.
– Я согласен.
Профессор подошел и стал снимать с себя пальто.
– А как же вы? Не замерзнете?
Тандер надел на меня свое теплое пальто так, чтобы не прикасаться ко мне, посмотрел в глаза и с улыбкой произнес:
– А я вампир, Марта, я не мерзну.
Я усмехнулась… Но вдруг сознание стало уплывать, ноги подкосились, легкие предательски сжались, я попробовала сделать вдох, но не смогла…
…И очнулась у профессора на руках. Он улыбался. Я потрогала шею, лицо – оно было холодным.
– Вы выпили мою кровь? Или сделали меня своим упырем?
– Нет, моя хорошая, – спокойно ответил Тандер. – Это не так просто.
– Но вампиры же кусают людей, пьют кровь, убивают… А вам что тогда от меня нужно?
– Я говорил, что хочу помочь тебе. Расскажи о себе.
А мне надо было кому-то выговориться, и я рассказала ему все как есть: про Вадика, свою семью, что я не знаю, как решить эти взаимосвязанные проблемы, и каждый день думаю лишь о том, чтобы он поскорее закончился. Каждый, кто, казалось, должен мне помочь, превращается в итоге еще в одно звено цепи, которая усложняет мне жизнь. О том, что спасение нахожу лишь в некоторых простых вещах, которые помогают сделать следующий вздох, но перспектив не вижу, не понимаю, что сделать, чтобы стать счастливой.
– …А самое главное: я не понимаю, как в этой ситуации мне могут помочь вампиры…
– Только ты сама можешь справиться со всем. И ты справляешься. У тебя большой потенциал. Именно поэтому я здесь. И я прошу разрешения тебя укусить…
Я обомлела. Вампир спрашивает разрешения на укус? Я попыталась что-то сказать, но он поднес к своему рту палец:
– …Тсс! Не торопись, моя хорошая, подумай пару дней, прежде чем ответишь. Обратной дороги не будет!
– Как скажете, профессор… Но теперь я совсем запуталась и не понимаю… Почему вампиры спрашивают разрешения укусить? Да и странный вы вампир: днем преподаете на кафедре… Не боитесь света?
Профессор отвернулся от меня и сложил руки за спиной:
– В этом и дело, Марта. Раньше вампиры не спрашивали разрешения и боялись света, серебра и чеснока. Таких быстро перебили, остались лишь те, кто смог обуздать жажду. Кто научился ценить людей и относиться к ним как к великому дару, а не как к скоту и пище. Именно поэтому мы дали обет не применять неоправданное насилие и взамен получили неуязвимость к свету, серебру и прочим инструментам для борьбы с нами. Со временем мы лишились части могущества и физической силы, но выжили и теперь сильны как никогда. Наша сила в единстве, скрытности, взаимопомощи, в любви к себе, а через себя – в истинной любви к людям. Именно любовь делает нас необычайно сильными. Когда мы любим, мы способны летать!..
…Вампиры в обществе людей так же важны, как волки в экосистеме леса. Если всех волков уничтожают, это приводит к бесконтрольному распространению копытных, которые вытаптывают и поедают растения и деревья. А это приводит к гибели или уходу из экосистемы множества других животных. Это называется нарушением биоразнообразия. Но стоит вернуть небольшое количество волков, и природа постепенно восстанавливается – примером тому может послужить эксперимент в Йеллоустоунском заповеднике[1 - В 1995 году экологи провели эксперимент: выпустили волков в Йеллоустоунском заповеднике и позволили им размножиться. Инициатива оказалась удачной: волки оздоровили экосистему, а заодно проредили местных копытных, избавив их от слабых особей https://dzen.ru/a/WqRODIyL41AxZf-l]. Волки – это балансир, который сохраняет хрупкое равновесие.
Вампиры – те же волки, но в человеческом социуме. Попытки вампиров терроризировать людей, равно как и попытки людей уничтожить вампиров, всегда приводили к одним и тем же печальным последствиям. За долгие годы мы научились ладить с людьми. Уважать их, охранять. В обществе, где правят вампиры, гораздо меньше болезней, зараза не мутирует, лучше генофонд и социальный климат – соответственно, меньше девиантов, ниже преступность. Ключевое слово здесь – баланс.
Сейчас укус вампира стал просто процедурой посвящения. Мы не питаемся кровью людей. Отчасти поэтому и люди, и вампиры стали слабее. Но это все равно очень важная процедура. Слюна вампира, соединяясь с человеческой кровью, порождает в человеке жажду, сильное вожделение крови других людей. Если человек обладает волей, он побеждает жажду и становится вампиром. Если жажда побеждает его – он становится упырем, который может нарушить баланс. Упыри быстро гибнут по своей глупости либо от рук охотников. Бесконтрольное размножение упырей было следствием кровопролитных войн между людьми и вампирами, которые каждый раз заканчивались огромными потерями с обеих сторон…
– …К счастью и с уважением к высшим вампирам, на нашей земле войны не было уже очень много лет.
– Почему же вы пришли именно ко мне? Меня не жалко? Если я стану упырем и погибну, то мои потроха можно будет легко выкинуть на задний двор эволюции вампиров и людей? – Слезы снова покатились по моим щекам. – Вы могли бы прийти к какой-нибудь заучке или спортсменке, у которой воля гораздо сильнее, у которой есть поддержка…
– Во-первых, Марта, я сюда не пришел, а прилетел. А во-вторых – ты избранная, потому что тебя уже подготовила сама жизнь, ты справляешься со стрессом каждый день. Ты умеешь направлять свой разум в правильное русло, понимаешь, когда надо отдохнуть, а когда поднажать. Я в тебе не сомневаюсь и помогу преодолеть превращение.
– Хорошо, профессор, я подумаю… – Я отдала ему пальто, подошла к чердачной двери и оглянулась. – Раз вы прилетели сюда на крыльях любви, то я закрываю чердак изнутри?
Профессор стоял молча. Глядел на меня и держал пальто. Я вышла на чердак и не стала закрывать дверь на ключ. Я же не видела, как он прилетел – по-любому он залез через чердак, а мне просто пудрит мозги. «Наверное, все-таки какой-то извращенец», – подумала я и пошла домой.
Дома было подозрительно тихо. Кажется, все спали. Вот это и есть настоящее волшебство, а не какой-то там летающий профессор-вампир, который спрашивает разрешения укусить. Буэ-э-э…
Глава 2
Сегодня был непростой день, и я заслужила крепкий сон. Но долго не могла заснуть: думала то о Тандере, то о Рино. Мое положение казалось уже не таким сложным. Профессор вселил надежду, уверенность в том, что я смогу решить любую проблему… с его помощью.
Я иду по темной улице. Она кажется бесконечной. Где-то вдали проснулось солнце, но до рассвета ещё далеко. Снежинки падают на мои плечи, темные заснеженные дома сливаются в один и исчезают далеко за горизонтом. Над городом мелькают тени. Один за другим надо мной пролетают темные существа, они кружатся в безумном танце и опускаются на крыши, поднимая снежные вихри. Они сползают на тротуары и тянутся ко мне. Я не вижу их лиц, все они – темные, непонятные, неописуемые и страшные – преследуют меня. Я не могу идти быстрее. Я хочу бежать, но улица не кончается, я хочу взлететь, но крылья не раскрываются. А тени все тянутся и тянутся, закрывают далекий и спасительный свет. Вот они уже совсем близко, они парализовали меня. Я не могу двигаться, еще миг – и они поглотят меня, сделают одной из них. Но я сильная, должна справляться! Никто мне не помогает. Надо верить в себя. Я всего лишь тень, тень сильно уставшего человека, который готов поверить во что угодно, лишь бы обрести свое солнце. Но оно предает меня, не поднимается над горизонтом, когда для меня это жизненно необходимо. Тени накрывают меня, и единственный лучик света, который так неуверенно светит вдалеке, не в состоянии их разбить. Кажется, я умираю посреди этой тёмной, полной кошмаров улицы. И у меня нет сил бороться, я не могу даже встать и просто убежать или хотя бы уйти.
Просыпаюсь в поту. Еще ночь, троллейбусы не ходят, до рассвета далеко. Тени гуляют по комнате, такие страшные, такие близкие. Они здесь. Кто это? Вампиры или их упыри? Как же страшно.
Я встаю, тихонько пробираюсь по коридору в кухню, чтобы никого не разбудить. Там можно включить свет. Там безопасно. А у меня за окном происходит какая-то катавасия из света и тьмы.
Не думаю, что профессор послал бы мне такой скверный сон. Может, это просто страхи? Может, что-нибудь еще? Он ведь старался, не пугал меня.
Долго сижу, думаю, потом возвращаюсь в комнату и снова засыпаю.
Утром меня будит мама.
Я одеваюсь, беру свои вещи и отправляюсь в институт.
Подожди, Марта! Терпеть это безумие осталось совсем немного – последний курс.
Скоро экзамены, диплом почти написан. Потом жизнь изменится, безусловно, в лучшую сторону. Я найду работу своей мечты и стану счастливой, потому что по-другому и быть не может.
Я чуть не проехала свою остановку. Сегодня буду осторожнее, а то неудобно вчера вышло перед Рино. Тороплюсь на пары, но внезапно он преграждает мне путь.
– Здравствуй, Марта. Как твои дела?
Рино, как и вчера, прекрасен, его густые кудрявые волосы аккуратно уложены. Его выразительный взгляд буквально сверлит меня. Рино очень уверен в себе и не собирается меня пропускать.
– Здравствуй, Рино. Прости, мне надо идти, я спешу на занятия, – говорю я и пытаюсь пройти.
– Сегодня все равно ничего интересного не будет. Я смотрел твое расписание. Может быть, погуляем?
Рино уверенно берет меня за руку и ведет прочь от дверей университета. Он держит крепко, как вчера. Не могу и не хочу сопротивляться. Кажется, я даже мечтала об этом, но стеснялась себе в этом признаться.
Мы гуляем в заснеженном саду под покрытыми снегом, словно белым бархатом, деревьями. Мы идем и пинаем снег на нечищеных дорожках, он разлетается в разные стороны, блестит и хрустит под ногами, словно сама зима поет в унисон стуку наших сердец. Кажется, это мой лучший день за последние несколько лет.
– Расскажи о себе, Марта, – просит Рино.
Но я не знаю, что ему рассказать. Не хочу говорить о своих проблемах и переживаниях. Хочу ему понравиться, быть той, о ком он мечтает, кого будет ждать и любить.
– У меня все хорошо, – соврала. – Учусь – ты уже знаешь где и на кого, – пошутила, но Рино не рассмеялся.
– Да, – сухо ответил он.
– Живу с родителями, у меня есть маленькая сестренка, красавица и умница. Хочу стать педагогом и учить детей. Мне очень нравятся дети. Хотя еще пока не определилась, какой предмет хотела бы преподавать.
– Ты уверена, что сможешь стать успешной, работая педагогом? – спросил Рино.
– Я пока об этом не думала. Просто учусь с интересом и верю, что если работа нравится, то можно быть счастливым, – ответила и поняла, что больше рассказывать не о чем, словно все идеи для беседы покинули меня в этот прекрасный час, и продолжать разговор становится все труднее. И тут мне приходит мысль спросить: – А ты, Рино? Чем ты занимаешься?
– Я приехал из другого города, далеко с запада. У родителей хороший бизнес, они отправили меня сюда, чтобы я сам добивался успеха. Как видишь, пока тоже учусь, знакомлюсь с городом, местными людьми. Мне надо многое сделать, чтобы этот город узнал обо мне. – От этих слов легкая дрожь тревоги пробежала по моим плечам, но я не придала ей значения. – Мои родители владеют недвижимостью, и я тоже планирую. Кто владеет недвижимостью – тот владеет городом, Марта. Скоро увидимся…
И Рино ушел так же внезапно, как и появился, оставив меня одну посреди большого университетского сада. Я немного обескуражена. Кажется, мы гуляли не так долго, но, судя по электронным часам с красными цифрами, что находятся на высокой башне между заснеженных тропинок, уже близится конец дня. Он пролетел незаметно.
Я стою и вдыхаю полной грудью холодный февральский воздух. Вокруг ни души. Надо еще кое-что сделать, прежде чем ехать домой. Кое-что важное.
Я направляюсь обратно в университет, чтобы найти профессора Тандера. Но его нет, и я ухожу домой ни с чем.
* * *
Сегодня такой же спокойный, волшебный вечер, как и вчера. Дома темно, все легли спать. Я в комнате одна. За окнами метет метель, завывает ветер, гудят машины. Люди несутся по вечернему городу по своим делам. Кто-то едет домой, кто-то на работу – некоторые работают по ночам, чтобы обеспечить себя. Чтобы быть как все, платить за квартиру, покупать еду, выплачивать кредиты и заправлять свои машины, чинить их – и так по кругу.
Интересно, когда люди успевают любить в этом водовороте будничных дел? Ведь любить надо много кого: любить себя, свою половинку, своих детей, братьев и сестер, родителей. Для этого всегда нужно быть в хорошем настроении, а чтобы быть в хорошем настроении, надо постараться. Разве можно быть счастливым, когда у тебя столько неотложных дел?
Впрочем, подумаю об этом потом, когда окончу университет и окажусь один на один с этой непростой жизнью. А сейчас, чтобы поскорее уснуть, буду думать о Рино. Пусть он явится мне во сне и спасет от теней. Пусть он сделает меня счастливой и не уходит так внезапно.
Я легла на холодную кровать, укрылась плотным одеялом и смотрела в темноту, где снова бродили тени. Они уже не так пугали меня, как вчера, и я надеялась, что не увижу снов. Хотела просто закрыть глаза и открыть утром, чтобы новый день начался поскорее и принес мне новые чувства, которые я так долго ждала.
Проснулась посреди ночи от холода. Он пронизывал меня насквозь, обнажал, заставлял ежиться, и я неохотно выползла из-под одеяла проверить, в чем дело. В комнате сильно дуло. Холодный ветер полз по полу, мои ноги почти сразу замерзли, как только я села на кровати. Судорожно нашарив тапочки, надела их как попало. Открыла глаза и посмотрела по сторонам.
Напротив меня развевалась штора, снег лежал на полу под окном. Какая же я неаккуратная, оставила его открытым, и ветер словно осенние листья разметал по всей комнате бумаги, которые лежали на подоконнике. Не буду их сейчас собирать. Просто закрою створку.
Встала и, пошатываясь, побрела. Меня снова и снова обдавало волнами холода, я уже совсем замерзла. Пересиливая себя, подошла и закрыла окно. Скорее бы вернуться в кровать, у меня еще есть время выспаться. Дошла до кровати и только собиралась на нее сесть, как кто-то холодными руками схватил меня за талию и с силой прижал к себе. Я хотела закричать, но чья-то ладонь закрыла мой рот.
– Тшш! – зашикал знакомый голос. – Это я, Рино. Прости, Марта, что так беспардонно ворвался к тебе. Не кричи, пожалуйста.
Я напугана, но это же Рино, черт возьми. Так неожиданно… Он такой холодный, но внутри меня становится тепло. Кажется, я забыла и про холодный пол, и про воздух. Думала о том, как Рино пробрался ко мне. Неужели влез в окно на третьем этаже? Но откинула эту мысль. Мне просто приятно слышать его голос.
– Не буду кричать, – тихо пообещала. – Зачем ты пришел, Рино?
– Я хочу тебя! – сказал этот красивый парень, и мне стало еще теплее.
Не могла сопротивляться… не хотела, черт возьми, сопротивляться! Я уже взрослая, могла себе это позволить. Но ведь я не должна выглядеть такой легкой добычей. Ведь мы так мало знакомы. Вдруг он получит, что хочет, и бросит меня?
Этот страх не давал мне сказать «да». Я просто молчала и ждала, что будет дальше. Слышала, как Рино дышал холодком мне в затылок. Мое ночное платье колыхалось от малейшего дуновения воздуха в комнате с закрытыми окнами и дверью. Рино был так близко, он целовал мои плечи, стягивая вниз ночнушку, он оголял мое тело все больше и больше. Я не могла сопротивляться, но и не могла поддаться и не знала, что делать. Просто ждала неизбежного.
Губы Рино спускались по моим плечам ниже и ниже, и вот он уже гладил мои руки. Платье упало на пол. Я стояла обнаженная, а Рино сзади меня. Он гладил мои ноги, ягодицы, живот, и мне казалось, что он хотел опустить руки еще ниже, но не торопился. Он целовал мои руки, поднимаясь обратно к плечам, к шее, его волосы касались моих и щекотали кожу, а спустя мгновение меня пронзила резкая боль, словно в кожу воткнули что-то острое. Прямо в шею. Голова пошла кругом, ноги подкосились. Я упала на кровать и потеряла сознание.
* * *
Утром мне было необычайно плохо, словно с похмелья, хотя я пробовала алкоголь лишь несколько раз в свои двадцать с лишним лет, но хорошо запомнила, что если перебрать с ним, то ощущения с утра будут гадкие.
Но это было не из-за алкоголя – я ведь вчера не пила. Лежала и думала о том, чего бы мне больше всего хотелось: чтобы то, что случилось со мной ночью, было сном или нет? С одной стороны, ко мне приходил Рино, такой красивый и желанный. С другой, то, что он со мной сделал, вызывало тревогу. Может быть, это ошибка, может, я не так что-то почувствовала и потеряла сознание от накатившего вожделения? Может, всё-таки это был не укус в шею, а просто так эмоционально отреагировала? А может, я потеряла сознание от перевозбуждения?
Еще меня смущало то, как пришел Рино. Неужели через окно?
