На пути к Истине, или Невидимая часть некоторых фрагментов одной человеческой жизни
Анатолий П. Громаков
В рассказе раскрываются внутренние переживания, эмоции, мысли молодого человека, испытавшего в определённый период своей жизни и неудачную первую любовь, и смерть жены в молодом возрасте, и через несколько лет неожиданную встречу с объектом своей первой неудачной любви. Кроме того, рассказывается, как внутренне меняется человек, анализирующий происходящие в его жизни события, и как под действием этих событий и размышлений зарождаются ростки веры в непостижимую для человеческого ума некую закономерность происходящих фрагментов жизни.
Анатолий Громаков
На пути к Истине, или Невидимая часть некоторых фрагментов одной человеческой жизни
© Громаков А.П., 2023
Я решил рассказать о нескольких эпизодах из того периода моей жизни, назвал бы его переходным от юности к взрослости, который у каждого, с моей точки зрения, так или иначе наполнен огромным количеством эмоций и чувств. Обыденная жизнь ещё не успела наложить отпечаток на сердце и душу в этом возрасте, и они пока не утратили той нежности и чувственности, которыми их наградил создатель при рождении. Но, как правило, эти эмоции, переживания невидимы большинству окружающих. Они скрыты внутри человека. Однако именно эта невидимая часть играет огромную роль в человеческой жизни и по своей значимости, может быть, даже в разы превышает то, что видимо глазу. Будет ли это кому-нибудь интересно? В сегодняшнее время мы всё чаще общаемся с помощью телефона, интернета. При этом порой нам не видно лица собеседника, мы не слышим его голосовых ноток, не различаем выражения глаз. А когда-то говорили, что «глаза – это зеркало души». Ну и что происходит в душе живущего рядом с нами, мы, как правило, не знаем, зачастую даже не задумываемся об этом. Или знаем очень мало, иногда лишь догадываясь о чём-то.
В своём рассказе основное внимание я решил уделить не внешней стороне произошедших событий, а именно попытаться рассказать о душевных, внутренних переживаниях, вызванных этими событиями. До сих пор сомневаюсь, что делаю правильно. Заинтересует ли моё повествование кого-либо из живущих сегодня, в век, как мне кажется, изменения нравственных ценностей, культуры, правил человеческого общения?
Но, честно говоря, порой неожиданно наступает такой момент в жизни, когда хочется поделиться, рассказать о том, что вспоминается через долгие прожитые годы с нежностью, теплотой и сомнением: «А ведь, наверное, могло бы всё сложиться по-другому? Как?»
1
Уже несколько дней я испытывал какое-то необычное внутреннее состояние.
С одной стороны, на душе было легко, радостно, хотелось петь, кричать, обнимать всех окружающих, а с другой – ощущалось лёгкое чувство тревоги, неуверенности. Как будто стоишь на крутом берегу реки, собираешься нырнуть, ждёшь приятных ощущений, а где-то глубоко в голове мелькает мысль: «А надо ли?»
Закончена школа, выпускной прошёл. Что дальше? Переполняет чувство взрослости, надо принимать решение, чем заниматься дальше. Нотации родителей уже надоели. Любой их совет, основанный на богатом жизненном опыте, здравом смысле (по крайне мере, им так кажется), воспринимаешь с неохотой и нервно. Зачем вмешиваются? Я и сам уже способен принимать решения.
Вузы, куда решено подавать заявление об участии в конкурсе по результатам ЕГЭ, давно определены, документы поданы. Хотя, если честно, я не уверен на 100 %, что это те вузы, где я получу именно ту профессию, которая позволит заниматься любимым делом всю оставшуюся жизнь. Хочется, чтобы и работа потом нравилась, и «бабок» (извините, имеется в виду – денег) платили нормально (ну, чтобы хватило на машину, квартиру и т. д.). А кто об этом не думает? Если вам кто-то скажет, что идёт именно в этот институт только из-за любви к профессии, что зарплата не главное, – не верьте. Враньё! В своём окружении выпускников я таких не встречал. Хотя нет, встречал, но лишь единицы. Большинству же, наверное, всё-таки к семнадцати годам достаточно сложно определиться с выбором профессии на всю жизнь. Да и нужно ли это? Время ещё есть, и оно поправит, если что.
Мои мысли были прерваны неожиданным телефонным звонком. Звонил мой одноклассник. Теперь уже можно сказать, что бывший. Мы его в классе звали Вованом. На самом деле его имя – Володя. Почему-то в школе сверстники, общаясь между собой, очень часто коверкают имена. Но при этом – абсолютно точно! – всегда учитывается характер человека. Например, Вована никогда никому не приходило в голову назвать Вовчиком. Вован – это Вован!
– Здорово! Ты как? Чем сегодня собираешься заниматься?
Вован всегда отличался тем, что различные идеи рождались в его голове каждую минуту. Причём он предлагал что-то, но если видел твоё минутное замешательство (обдумать же надо!), тут же выдавал новую идею.
– Есть предложение, – продолжал он. – Давай созвонимся с Глебом и Олегом (тоже наши бывшие одноклассники) и мотанём куда-нибудь купнуться (имелось в виду – искупаться), позагораем, пивца возьмём, рыбки. А?
Ответа Вован ждал, как правило, секунд двадцать. Если за это время реакции не поступало, то он тут же предлагал другую идею, которая по своей сути была обычно очень далека от первой.
– Или давай мотанём в кино. Знаешь, фильмец тут один вышел. Сюжет клёвый. Суть в следующем…
А я не слышал Вована, вернее, слышал, но как будто он находился где-то далеко-далеко, и голос его звучал как-то глухо, не отчётливо. Бывает такое состояние заторможенности, когда просто ничего не хочется делать, даже слова произносить не хочется. Лежал бы, смотрел в одну точку и представлял себе, что вот я успешный бизнесмен, у меня дом на берегу моря, яхта. От этих мыслей и ощущений, что у меня действительно всё это есть, по телу распространялась необычно приятная истома, и на душе было легко, такое полное удовлетворение самим собой. Или, например, я депутат Государственной думы, борец за справедливость, против коррупции. На улице меня все узнают, выкрикивают приветствия, стараются задать вопрос… И тут среди этих приятных мечтаний вдруг опять голос Вована. Он, видимо, делал мне уже, как минимум, десятое предложение:
– Ну так как?
– Нет, Вован, сегодня не могу, предкам обещал помочь. Давай завтра созвонимся, – наврал я и продолжал мечтать. А потом незаметно для себя заснул.
Открыв глаза, я понял, что время уже близко к обеду. Когда на тебя не давят проблемы, что вот надо что-то срочно сделать, процесс сна происходит совсем иначе. Сон более крепок, глубок, и поэтому ощущения после него тоже другие. Видимо, организм, расслабляясь, лучше отдыхает.
Чтобы как-то взбодрить себя, я вышел на улицу. Рядом с нашим домом располагался небольшой парк. Даже не парк, а просто место, где стоит памятник в память о Великой Отечественной войне 1941–1945 годов. Таких памятников много в наших городах. А вокруг зелено, посажено много различных кустов, деревьев, везде дорожки, скамейки. Я шёл по этому парку и думал, что, наверное, зря отказался от предложений Вована. Пацаны, видимо, уже где-то тусуются. А я? Вдруг на одной из скамеек я увидел девушку. Сначала подумал, что она просто сидит одна, но потом разглядел невдалеке красивого лабрадора. Он принюхивался к окружающей растительности, и запахи этой растительности вызывали у него восторг. Он постоянно то прыгал, то вертелся, видимо, испытывал от всего этого какой-то необыкновенный кайф, ни на кого не обращал внимания и наслаждался свободой, природой, тем, что он не на поводке, никто его не дёргает, не тянет. Иногда он подбегал к хозяйке, преданно смотрел ей в глаза, как будто спрашивал:
– Будут какие-то указания?
Не получив этих самых указаний, отбегал вновь и продолжал свой танец, наслаждаясь окружающим миром. Не каким-то выдуманным, а тем, какой есть в реальности, находя в нём то, что мы, люди, порой найти не можем. Не умеем испытывать восторг от запаха обычной, как нам кажется, зелёной травы, этих дико растущих мелких цветков, аромата которых мы тоже не чувствуем, поскольку он слишком тонок. Чтобы его ощутить, надо стать частью этого окружающего тебя мира, отвлечься, хотя бы на несколько минут, от нашего повседневного бытия, погрузиться в мир природы, который вот он, рядом, а доступен не для каждого. Я позавидовал этому лабрадору. Даже сейчас, в минуты, свободные от учёбы в школе, от каких-то конкретных важных дел, я не ощущал такого великолепного чувства свободы, как этот красавец-лабрадор. Да ещё неожиданно внутри меня в этот момент возникли незнакомые до сих пор ощущения, которых я раньше никогда не испытывал. Я вдруг почувствовал, что в моём сознании появились предчувствия непонятно откуда взявшейся тревоги, взволнованности, внутренней напряжённости и ожидания чего-то неизвестного. Я даже остановился на мгновение, чтобы собраться с мыслями и попытаться понять, чем вызвано такое внутреннее состояние моей души. Остановившись недалеко от скамейки, на которой расположилась хозяйка этого счастливца, я вдруг, к своему удивлению, вспомнил строки из одного стихотворения некого иеромонаха Романа. Книга с его стихами была приобретена моими предками, а я случайно её полистал. Не потому, что любитель поэзии, хотя стихов из школьной программы помнил наизусть немало, и многие мне нравились, а потому, что оформление книги показалось очень необычным, красочным, и автор был необычный – иеромонах. Точно и полностью я стихотворения не запомнил, но частично оно звучало так:
«Мой подарок будет невеликим.
Положу тебе я на колени
Не охапку розовой сирени,
А цветы душистой повилики.
………………………………
Чем он хуже многолетней розы,
Неприметный полевой цветок?
Может быть, что не особо розов,
Что не ломит запахом висок?
Непонятно, что тому виною,
Но порой одолевает стыд:
Сорняки обходим стороною,
Не желая замечать цветы».
Рядом с дорожкой, по которой шёл, я увидел цветок, совсем маленький, дикий, сорняк, в общем-то, – крошечная веточка с зелёным листком и маленький, нежносиреневого цвета колокольчик. Я сорвал его. Смотрел, и, видимо, под воздействием магических строк поэта, непонятных ощущений, неожиданно возникших внутри меня, этот неприметный с виду цветок показался мне настолько красивым, нежным, что в моей душе на мгновение возник восторг. Проходя мимо скамейки, на которой сидела хозяйка лабрадора, опять же, неожиданно для себя самого, я протянул ей руку с цветком и произнёс:
– Возьмите.
Она взяла, а я пошёл дальше. Пройдя метров десять, услышал:
– Спасибо!
Слегка повернувшись, я махнул ей рукой и продолжил свой путь. Через некоторое количество шагов я вдруг понял, что то неизвестное мне до сих пор внутреннее состояние куда-то так же неожиданно, как и появилось исчезло.
Короткий эпизод в жизни, которому я тогда не придал никакого значения. Но что затем этот эпизод получит развитие, в тот момент я даже не мог предположить. Случай, короткий миг… Но лучше обо всём по порядку.
2
Я студент 1-го курса института. В кармане лежит новый, ещё не потрёпанный студенческий билет. На фотографии я получился какой-то странный. Представьте себе, например, что идёт человек по улице, спокойно думает о чём-то своём, и вдруг неожиданно несущийся мимо автомобиль наезжает на лужу и окатывает его с ног до головы. Ваше лицо изменится? Вот такое примерно выражение получилось и у меня. Надо сказать, что я вообще, как правило, на фотографиях почему-то получаюсь не таким, какой есть на самом деле. Не могу понять, с чем это связано. На общей фотографии класса на выпускном вечере все стоят нормально, а я как будто что-то ел и неожиданно подавился, но прилагаю все усилия, чтобы это скрыть. Вспоминал, вспоминал, что могло привести в тот момент моё лицо к такому состоянию, но так и не вспомнил. Видимо, моё лицо имеет такую структуру, что при наведении на него объектива фотоаппарата изображение получается таким, как у обычных людей при посещении комнаты смеха с кривыми зеркалами. Я это знаю и всегда стараюсь при групповых съёмках за кем-то спрятаться, чтобы было видно одну макушку. Когда знакомые спрашивают, рассматривая фотографии: «А ты-то где?» – я всегда показываю на торчащую макушку: «Да вот же, вот, это я».
Единственная фотография, на которой, как мне кажется, я получился естественным, – на паспорте. И мне это приятно.
В нашей институтской группе 25 человек. Всего три девушки, остальные мальчишки. Хотя какие уже мы мальчишки? Юноши-студенты. Пока все чувствуют себя не очень ловко, поскольку друг друга не знают. Понимаю, что это временно.
Первые три дня занятий прошли сумбурно. В основном, нам объясняли, что будем изучать, рассказывали о требованиях, которые предъявляются в течение учебного процесса, про зачёты, экзамены.
На четвёртый день первой парой у нас была запланирована по расписанию лекция по обществознанию. Она должна была проходить в большой аудитории, поскольку собиралось несколько групп. Подойдя к дверям, я увидел, что часть студентов старалась занять удобные места в аудитории, а другая часть не спешила, ребята небольшими кучками и по одному стояли в коридоре, ожидая звонка. Я оказался в этой части и одиноко пристроился в коридоре у окна, которое выходило во двор института и располагалось на втором этаже, прямо над главным входом в здание. Я с интересом наблюдал, как некоторые студенты, боясь опоздать к началу занятий, почти бежали. Это, видимо, были первокурсники. Другие не спешили, шли спокойно, разговаривали, останавливались перед входом, чтобы, не торопясь, выкурить сигарету. Очевидно, старшекурсники. Неожиданно моё внимание привлекла одна девушка. В отличие от всей основной массы, стремящейся в здание, казалось, что она просто прогуливается. Шла она не просто неспешно, а как-то уж совсем не торопясь. Вот бывает так, идёшь, задумаешься и уже никого не замечаешь. Не замечаешь, что движешься очень медленно, а вокруг люди спешат. Ты становишься для них помехой, тебя толкают, но тебе не до них. Мысли в твоей голове – вне окружающей действительности. Тело твоё здесь, а мысли – в мире, который совсем в другом месте. Иногда девушка останавливалась на какой-то миг, как бы замирала, видимо, это помогало ей о чём-то думать, и потом снова медленно-медленно продолжала движение. Что-то знакомое вдруг мелькнуло в её образе. Зазвенел звонок. Я пошёл в аудиторию, но мысль-вопрос продолжала жить в моей голове: «Где я её видел?»
Внутри меня вдруг созрели непонятные ощущения. Я понял, что уже испытывал их когда-то, но никак не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах. И вдруг вспомнил: «Это же было в нашем небольшом парке. Она на лавочке сидела, а рядом с ней бегал и резвился её верный счастливый пёс-лабрадор. Я ей ещё цветок сунул, проходя мимо, который сорвал тут же, у дорожки».
Дверь в аудиторию открылась, и в неё уже не неспешно, а энергичной походкой модели вошла она, девушка, которую я случайно увидел в парке, и чётко поставленным голосом произнесла:
– Здравствуйте, будем знакомиться! Меня зовут Ирина Альбертовна.
Думаю, что моя физиономия в этот момент была такой же, как на общей фотографии выпускников. Или нет. Даже не знаю, как описать. Думаю, что на ней отразилось и недоумение, и неожиданность, и оцепенение. Короче, всё вместе.
«Препод? – подумал я, – Сколько же ей лет?»
Во время лекции я не слышал, что она говорила. Сказать, что всё время лекции я о чём-то думал, не могу. Я вообще ни о чём не думал. Будто меня заморозили. Сейчас мне кажется, что тогда я даже не моргал. Выглядело это со стороны, видимо, странно, но меня никто не одёрнул, тихонько не окликнул, поскольку окружающие студенты ещё друг друга не знали. И только она, преподаватель, как выяснилось потом, заметила моё странное состояние, но виду не подала.
Все последующие дни до очередной лекции по обществознанию в моих мыслях раз за разом возникал образ девушки-пре-подавателя. И не просто образ. Порой мой мозг, как бы вдруг, выдумывал целые сюжеты различных неожиданных встреч с ней. То я представлял себе, что будто бы иду по нашему небольшому парку и вижу, как два разъярённых пса (в этом парке всегда выгуливают собак, и кроме того, мне почему-то стали сниться собаки, причём разных пород) сцепились друг с другом в смертельной схватке. Две девушки, хозяйки этих псов, с криками пытаются их растащить, но безрезультатно. Озлобленность собак и их желание разделаться со своим противником придавали им такую силу, что на попытки хозяек оттащить их друг от друга за поводок они не обращали никакого внимания. Хозяйки предпринимали не только физические усилия для прекращения схватки, но при этом они ещё громко кричали различные команды своим питомцам, которые принято в таких случаях подавать. Но их питомцы ни на что не реагировали. Разорвать, порвать своего противника в мелкие клочья было их главной задачей в данный момент, и неимоверная сила этого желания заглушила всё: слух, зрение, тренированную привычку исполнять команды. Неожиданно для себя самого, движимый какой-то неведомой силой, я подбежал к сцепившимся псам и, не останавливаясь, по инерции нанёс удар ногой сзади одному из дерущихся. То ли от неожиданности, то ли от боли, но он на мгновение отцепился от своего противника. Активная внутренняя сила, только что присутствовавшая в его теле, куда-то на это мгновение исчезла, и этого мгновения хватило его хозяйке, чтобы на пару метров оттащить пса. А противник, в свою очередь, видимо, расценил это как капитуляцию и также отвернулся от своего врага. Одним из только что рьяно дерущихся оказался лабрадор. Его хозяйка, присев около него на корточки, внимательно разглядывала появившиеся следы только что закончившейся схватки.
– Да, – произнесла она. – Большая победа – это большая кровь.
Она повернула голову, и я понял, что это была она, девушка-преподаватель.
– Спасибо. Если бы не вы, всё могло закончиться бы печальнее, – услышал я из её уст. А дальше мы вместе зашли к ветеринару, который обработал раны её питомцу, и долго ещё гуляли по улице, обсуждая произошедший случай и много чего другого.
Или другой сюжет, возникший в моей голове, как и предыдущий.
В нашем институте есть столовая. Я уже несколько раз был там. Очень неплохая, цены достаточно разумные, хороший интерьер, еда простая, но качественная, персонал доброжелательный. Ходят туда не только студенты, но и преподаватели. Чтобы попасть внутрь, надо по ступенькам подняться на красивую открытую веранду. Обычно здесь толпится масса людей, которые уже пообедали и, расположившись на свежем воздухе, либо просто болтают, либо курят. Как правило, на веранде дым от сигарет стоит коромыслом. Некоторые выходящие из столовой, чтобы не толкаться и не вдыхать никотин, спускаются сбоку по пандусу. Он изначально был наверняка предназначен для того, чтобы по нему на тележках завозить в столовую продукты. Кому-то пришло в голову облицевать его керамической плиткой. Получилось красиво. Но! После дождя этот пандус превращался в скользкую горку. Я уже несколько раз наблюдал, как нежелающие проходить сквозь курящую толпу людей на веранде и, как правило, спешащие не задумывались о коварстве этого сооружения и, неожиданно поскользнувшись, совершали такие кульбиты, после которых потом долго приходилось залечивать ушибленные места и выводить синяки. Администрация столовой мер никаких не принимала, поскольку считала, что пандус не предназначен для выхода людей, и если человек выбрал всё-таки такой путь, то проблемы, неожиданно возникшие на этом пути, – это его проблемы. Так как в моей голове много раз в течение дня возникал образ девушки-преподавателя, через некоторое время я задумался и представил себе, как после только что прошедшего дождя ОНА вышла из столовой и очень энергично направилась не в сторону толпившихся на веранде людей, среди которых, конечно, находился и я, а прямо на пандус, который, как всегда, был свободен. То ли на очередную лекцию спешила, то ли ещё куда. Пандус, покрытый блестящей керамической плиткой и после дождя превратившийся в скользкую горку, сделал своё коварное дело. Уже в самом конце, неловко взмахнув руками, она неожиданно растянулась спиной на блестящей от дождя плитке, при этом раздался звук, как будто что-то плоское бросили в лужу. Толпа, расположившаяся на веранде, дружно повернула головы в сторону пандуса, но при этом никто не вскрикнул, не побежал мгновенно, чтобы оказать помощь или просто посмотреть, что с упавшим человеком. Все привыкли к подобным нередко происходящим ситуациям. Но я, я же не как все, я не из числа этой бездушной человеческой массы! Несколько коротких прыжков, и я нахожусь у пострадавшей.
– Как вы, всё в порядке? – спросил я. Она ничего не ответила. По её выражению лица я понял, что ей очень больно, больно так, что… и задавать с моей стороны вопросы было, наверное, глупо. Я очень осторожно завёл руку под её спину и стал бережно помогать ей подняться. Её лицо было так близко, я видел его так явственно, что, сидя дома в кресле, почувствовал, как моё дыхание в этот момент стало более глубоким и частым. Какое-то необыкновенное ощущение вновь охватило меня. Я испытывал его всегда, когда видел её, с самой первой неожиданной встречи, там, в небольшом парке, на скамейке, где она сидела и наблюдала за своим резвившимся лабрадором. Картина в голове не менялась, будто я нажал на паузу при просмотре фильма. Я вновь и вновь наслаждался этим чувством, которое охватило меня всего, переполняло, проникло в каждую клетку моего организма. Я боялся пошевелиться, вдруг оно исчезнет. Мозги вновь заморозились. Никаких мыслей. Только состояние необыкновенной радости. Не той, которая вызывает смех, а той, которая вызывает трепет в душе, ожидание чего-то необыкновенного, незнакомого. Я даже дышал этим чувством и понимал, что не могу надышаться. Вы когда-нибудь были в лесу ранней весной, когда только что появились маленькие, ярко-зелёные листочки? Аромат весеннего леса необыкновенен! Стоишь, вдыхаешь его осторожно, боишься, что он вдруг может закончиться, исчезнуть. Вдыхать, вдыхать, и больше ничего!
Даже громкий звонок мобильного телефона не сразу смог меня вывести из этого состояния наслаждения необыкновенным чувством.
– Здорово! Как дела? – раздался в телефоне голос Вована.
Время не остановить. Первый семестр учёбы приближался к завершению. Все студенты готовились к предстоящим первым экзаменам. Но жизнь молодых людей, по крайней мере большинства из них, не может ограничиваться только учёбой. Приближался Новый год. За несколько дней до праздника в нашем институте по традиции проводился новогодний вечер. Я решил со своими одногруппниками сходить на него. Должен сказать, что я неплохо умел танцевать. Одним из моих увлечений во время учёбы в школе было посещение кружка современного танца в одном из сохранившихся старых ДК. Учиться современному танцу я решил из-за желания как-то выделиться при удобном моменте в среде одноклассников. Надо сказать, что ничем особенным в школе я не выделялся. Учился неплохо, но отличником не был; не отличался особыми лидерскими качествами, но, несмотря на это, среди одноклассников пользовался, как мне казалось, определённым уважением. Внутри меня жила некая неуверенность в каких-то своих качествах, что мешало быть в классе лидером. Вот я и решил попробовать научиться хорошо танцевать, чтобы потом при удобном случае, как говорится, блеснуть. Надо сказать, что с танцами получалось у меня неплохо. Пожалуй, даже совсем неплохо. Но на школьных дискотеках, которые изредка посещал, я ни разу не показывал своего умения. Почему? Видимо, чувство неуверенности, которое жило внутри меня, побеждало. Во время танца я, как правило, в кругу сверстников делал такие же движения, как и все. И только потом, после дискотеки, находясь уже дома, ругал себя за то, что опять не показал своего умения. Не блеснул.
Перед новогодним вечером мы всей группой пошли в пивной бар. Изрядно поусердствовав в поглощении пива и креветок, дружно двинулись на вечер. Там уже завершились словесные поздравления, и народ вовсю отплясывал под громкую музыку. Осматривая зал, я увидел в одной группе танцующих Ирину Альбертовну. Она была в нежно-сиреневом коротком платье, волосы слегка украшены серебристыми блёстками. В группе танцующих она явно выделялась умелыми движениями и потрясающе стройной фигурой. Я очень аккуратно, чтобы никто не заметил, и тем более она, периодически бросал свой взгляд туда, где находилась Ирина Альбертовна. В какой-то момент неожиданно для самого себя, видимо, сказалось воздействие изрядно выпитого пива, я оказался среди этой группы танцующих. Все сразу поняли, что рядом с ними оказался не просто молодой человек, танцующий, как все, а тот, кто умеет это делать лучше. Я расположился в середине круга. Глядя на мои движения, прихлопывая ладонями в такт музыке, группа как бы призывала меня к ещё более активному танцу. Что со мной произошло в тот момент, объяснить очень сложно. Взяв за руку Ирину Альбертовну, я вытащил её в центр. Моё тело стало лёгким и гибким, как никогда. Порой мне казалось, что ступни вообще не касаются пола. А кости стали такими пластичными, как будто это вообще были не кости. Каждый сантиметр, каждая клетка моего тела принимали участие в танце. Я чувствовал, что мои движения красивы, что они необычны и вызывают восторг окружающих. Иногда я на мгновение замирал в какой-то необычной позе, как бы стараясь показать красоту и стройность фигуры партнёрши, а уже ещё через мгновение менял ритм и направление своих движений. Я никого не замечал вокруг, только её, смотрел только в её глаза. Иногда я прикасался к ней, как к чему-то воздушному, не материальному, и внутри меня было ощущение, что и я сам нахожусь вне материального окружающего меня мира. Все вокруг уже прекратили танцевать и с восторгом смотрели, продолжая прихлопывать в такт музыке, на танцующую пару. А мы не замечали никого вокруг. Не видели, что все прекратили танцевать, потому что не могли оторвать взглядов от нашего танца, – от него веяло необыкновенной, обволакивающей всех энергией. В каждом движении нашей пары было столько эмоций, чувств, что они не помещались внутри нас и по какому-то неведомому закону пронизывали и окружающих. И вся эта толпа неистово, в сумасшедшем восторге что-то орала, топала и прихлопывала. В полутёмном зале, наполненном светомузыкальными эффектами, магическими тенями мелькали тела и руки танцующих. Иногда создавалось впечатление, что у нас не по две руки, а по букету рук. Неожиданно музыка закончилась, и наша пара на несколько секунд застыла в последнем движении. На мгновение в зале установилась тишина, а затем раздался гром аплодисментов и звуки восторженного свиста. Я сделал джентельменский поклон партнёрше и молча направился к своей компании.
Зимняя сессия прошла для меня удачно. Особых проблем я не испытал. Во время зачётной сессии неоднократно мысленно представлял себе, как будет проходить мой зачёт по обществознанию. Но об этих моих фантазиях я рассказывать не буду, поскольку есть что рассказать о реально произошедших событиях. К моему глубокому сожалению, зачёт я получил автоматом. Принцип получения оценки был следующий: посетил 100 % лекций – зачёт, не посетил какое-то количество – сдаёшь зачёт по каждой пропущенной лекции. Не пойти на лекцию, не увидеть того человека, который вызывал внутри моей души столько волнений, незнакомых мне до сих пор чувств, я не мог. Результат лично для меня плачевный – этот автомат лишил меня того, чего я ждал больше, чем сам результат зачёта. Он лишил меня встречи. В следующий семестр я решил, что не стану ходить на лекции, а буду сдавать отдельный зачёт по каждой прочитанной теме.
Второй семестр прошёл точно так же, как и первый. На лекции по обществознанию я всё же ходил, не мог отказать себе в желании увидеть ту, кого желал увидеть. Накануне лекции говорил себе:
– Всё, не пойду, лучше буду сдавать зачёт.
А наутро – как будто меня подменили. Я не просто шёл, а бежал на лекцию, чтобы там видеть её, услышать её голос, наслаждаться тем, что вот она, рядом. По окончании семестра – вновь «автомат».
В летние каникулы я решил поработать. Хотелось, чтобы были какие-то личные карманные деньги, не клянчить у родителей по каждому пустяку. Я воспользовался предложением одной компании, которая проводила ремонт помещений нашего института, и оформился на временную работу. Мне поручили красить окна. Через несколько дней этой однообразной деятельности я оказался в помещении кафедры обществознания для осуществления процесса покраски окон. Вначале внимательно осмотрелся. Что я хотел увидеть? Не знаю. Просто в этот момент меня охватила глубокая тоска. Ведь здесь ОНА бывает практически каждый день.
«Где её рабочее место?» – подумал я.
И тут на стене, где висело расписание занятий прошедшего семестра (преподаватели, видимо, так спешили в свои отпуска, что забыли его снять), я увидел листок, на котором были напечатаны фамилии преподавателей кафедры и напротив каждой – номер домашнего и мобильного телефонов. Меня охватила нервная дрожь. Дрожащими руками я достал из кармана запачканных краской штанов свой мобильный и записал в него ЕЁ номер.
Несколько дней я думал, как воспользоваться номером, чтобы каким-то образом, если удастся, договориться о встрече. В голове моей шёл следующий процесс: периодически она выдавала мне различные сценарии организации либо случайной встречи, либо встречи преднамеренной. Но через некоторое время она же заставляла отказаться от предложенных сценариев. Это происходило примерно неделю. Наконец я решил отправить ей эсэмэс. Наверное, каждый пережил в жизни внезапно возникшую зубную боль. Но большинство не сразу бежит к стоматологу, а некоторое время ждёт с надеждой: «Может, случайно? Вдруг пройдёт». И когда уже терпеть невозможно, собрав все свои внутренние силы в кулак, идёшь к врачу. Примерно так происходило и в данном случае. У меня был номер телефона человека, о котором я думал практически постоянно уже год, пытался мысленно выстроить возможные варианты встречи с этим человеком. И, видимо, наступил тот момент, когда терпеть уже стало невозможно. Я несколько раз набирал в своём мобильном сообщение и ровно такое же количество раз его уничтожал. Наконец я набрал следующий текст:
«Давно ищу встречи с Вами. Прошу понять и не отказать».
Практически мгновенно я получил ответ: «Цель?»
«Какой же я болван. Ну и написал! Ищу встречи. Для чего? Может, по башке стукнуть? Или какой-нибудь нерадивый студент желает предъявить претензии?» – эти мысли бежали в моей голове после полученного ответа. И, не придумав ничего умнее, я ответил:
«Чувства».
«Какие?»
Опять я мысленно стал себя ругать: «Болван! Болван! Какие чувства? Ненависть, злоба?» Но автоматически, снова не придумав ничего умнее, я ответил:
«Поверьте, ничего плохого. Наоборот. Любовь».
На последнее моё сообщение ответа не последовало ни мгновенно, ни на следующий день, ни через неделю.
Всю неделю я находился в таком состоянии, как будто меня крепко ударили по голове, и, как следствие, в ней что-то постоянно гудело. Мне было стыдно, горько. Я понимал, что последнее сообщение было расценено соответствующим образом: «Видимо, ненормальный какой-то». И всё. Молчание. Но я действительно был в тот момент ненормальный. Мою душу и сердце опять терзали чувства, до этого мне не знакомые. Они переполняли мозг, каждую клетку организма. Я пытался бороться с этим, но не помогало ничего. Даже спиртное решил попробовать. Не смог. Эти чувства были настолько сильны, что пересиливали любые иные желания.
