Она с улыбкой отдала мне фотографию Маркиса и, как будто вспомнив, добавила:
– Таких случайных встреч не бывает. В этом ты абсолютно прав.
– Но я же не говорил ничего такого…
– Конечно, не говорил. Но ты же умный и понимаешь, что далеко не все нужно говорить вслух, чтобы высказать свое мнение. Язык тела намного старше языка слов.
Я промолчал, тем более что мы уже подъезжали. Вера попросила меня остановиться метров за триста до дома. Она явно раскладывала какой-то свой, внутренний пасьянс.
– Костя, ты извини, денег у меня нет, но я оставлю тебе визитку с номером телефона, а завтра расплачусь.
– Вера, ну что ты в самом деле. – Покачал я головой. – Ты же сама говорила сейчас про язык тела. Неужели ты его вдруг перестала понимать? Не волнуйся, я же понимаю, что ты пережила не самое приятное событие. Мои предыдущие клиенты щедро расплатились, считай, что и за тебя тоже. Я сегодня богач. Имею право почувствовать себя, пусть и ненадолго, миллионером и кутилой. Твой номер телефона против денег… Я в выигрыше, по любому.
Она с каким-то удивлением посмотрела мне в глаза и поцеловала в щеку. Вручила визитку и, уже выходя, как ребенок, попросила:
– Костичек, подари мне, пожалуйста, фотку своего котика. Кстати, как его зовут?
– Маркис, – нежно сказал я и с улыбкой протянул девушке свой талисман. – Его зовут Маркис, и мы с ним будем очень рады видеть тебя у нас в гостях, если ты, правда, веришь, что я хороший человек. И не побоишься нашей с ним нищеты.
Она открыто и просто рассмеялась.
– Балда и есть балда! Говоришь мне такое, обвиняешь в меркантильности… Но я тебя милостиво прощаю, так как знаю, что ты от растерянности можешь какую-нибудь ерунду ляпнуть. Ты еще не забыл, что я потомок князей и графьев? Так вот, запомни: князья бывшими не бывают, если, конечно, они настоящие. Нищеты они никогда не боялись и тем более не презирали. А вот потерять честь и достоинство – это да, это серьезно. Но я думаю, мы с тобой еще разберемся, кто из нас нищий и в чем.
Захлопнув за собой дверцу, она медленно пошла к дому. Я отъехал метров на сто и остановился, выключив фары. Хотел проводить ее глазами – все же ночь на дворе, мало ли что случится. Вера шла очень медленно, со стороны было видно, что она не хочет идти домой или к кому она там приехала. Смотрела на мокрый асфальт, футболя легким ударом ноги попадающиеся на пути камешки, как будто размышляла о чем-то. Торопиться мне было некуда, вызовы не приходили. Я наблюдал за Верой и одновременно рассматривал визитку, очень простую и лаконичную. На белом фоне крупно – номер мобильного, а под ним имя ВЕРА, и все. Очень необычайно для красивой молодой девушки.
– Чудеса какие-то, – неожиданно вслух произнес я.
Все вроде нормально, только почему-то возникло ощущение, что впереди меня ожидает много сюрпризов. Дай Бог, если хороших…
Вера походила около дома еще минут десять, затем достала из курточки мобильник и кому-то позвонила. Через четверть часа из-за угла показался черный пятисотый «мерседес» и медленно подъехал к ней. Приспустилось водительское тонированное стекло, Вера что-то раздраженно сказала и села на заднее сиденье. «Мерс» тут же рванул с места и на приличной скорости унесся в сторону центра. А я, завершив свою миссию телохранителя и по совместительству частного сыщика, развернул машину и спокойно поехал домой. Свою рабочую смену я решил заслуженно сократить. Заработал я неплохо, а загадок на сегодня мне было вполне достаточно.
Глава 3
Дома меня ждал Маркис. Он, как всегда, быстренько подбежал ко мне и со своим смешным и необычным урчанием потерся о мои ноги. Мне кажется, что таким образом коты выясняют, в каком настроении вернулся хозяин. А урчание у него действительно было необычным. Он умудрялся хрюкать и выдавать звук, похожий на короткое «ма», – и все это одновременно.
Убедившись, что у меня все в порядке, Маркис запрыгнул на кресло и, свернувшись клубочком, стал наблюдать, как я готовлю себе яичницу. Бутерброд с сыром и чашка чая в дополнение к ней составляли мой обычный дежурный перекус перед сном.
Я ел с заслуженным аппетитом и размышлял, глядя в окно.
Все-таки как интересен и разнообразен окружающий мир. Пока ты скучаешь дома, лениво растянувшись на диване, в другом, неведомом тебе месте может происходить что угодно. Но волею случая ты сам можешь попасть в какой-то мистический, совершенно непредсказуемый круг событий. Вроде и не ждешь никаких резких перемен в своей будничной жизни, и вдруг происходит взрыв. И вся твоя прошлая жизнь становится сном, который уже никогда не повторится.
Побросав посуду в раковину, я улегся в кровать и как безгрешный младенец моментально заснул, не дожидаясь, когда ко мне переберется Маркис. Мне сегодня опять в ночь. Рано вставать не надо, и кот это знает – мешать не будет. Короче, пока все хорошо, посмотрим, что произойдет дальше.
Проснулся я в два часа дня – нормально, достаточно чтобы выдержать ночную смену. Сделал привычную десятиминутную зарядку: приседания, махание руками и отжимание от пола, пока хватит сил. Мои ежедневные упражнения очень удивляли и возбуждали Маркиса. Он тут же подбегал и мешал мне заниматься самыми изощренными способами. Наверное, он так играл со мной, думая, что все эти телодвижения затеяны исключительно для его развлечения. А может, он старался прекратить это безобразие на его территории – мол, занялся бы ты чем-то полезным, ну, например, в кровати со мной полежал. Со своих кошачьих позиций он всегда учил меня правильной жизни, находился в горизонтальном положении, практически, постоянно, и иногда я к нему прислушивался.
Вере я решил сегодня не звонить. Не совсем удобно напоминать о себе девушке, с которой познакомился несколько часов назад. Взял полотенце и пошел в душ. Эту процедуру я всегда выполняю с мазохистским удовольствием. Потому что свято верю в то, что ледяная вода – да-да! – помогает моему организму выделять малоизвестные науке элементы. Которые делают меня абсолютно неуязвимым для всяких вредоносных вирусов и, разумеется, закаляют «как сталь».
После такой встряски я чувствовал себя бодрым и в прекрасном настроении. Саркастически посмотрел на Маркиса – вечно заспанного и ленью тяжело травмированного моего наставника – и сказал ему:
– Тренироваться надо, дружочек. Но это даже хорошо, что в душ ты со мной не пошел, а то у тебя точно случился бы нервный срыв. Ты ж у нас котяра избалованный, изнеженный. Ты ж, как и Вера, – благородных кровей, высшее существо. А я рабоче-крестьянского происхождения. Однако ответственно заявляю вам обоим: своими дедами горжусь не меньше вашего. Они были трудяги и воины, пусть и рядовые, зато крепкие и честные мужики. И Родину защищали на совесть, не щадя своих жизней. Правда, обидно за них бывает. Получается, что работали они, воевали и умирали за то, что в наше капиталистическое время не очень-то ценится. Все теперь в долларовом эквиваленте, а они и слова-то такого не знали – эквивалент. Да если б и знали, то ставить рубль на первое место в жизни категорически не согласились бы.
Пока я разговаривал с котом, вскипел чайник. Заварив себе кружку очень крепкого кофе и отломив солидный кусок краковской колбасы, дал долгожданную работу челюстям и желудку, с большим воодушевлением завершив очередной цикл восстановления сил. Затем с любопытством посмотрел в окно, пытаясь понять, на что уставился Маркис, навострив свои изящные ушки. На улице ярко светило солнышко, небо было голубое, без единого облачка, и припекало уже довольно-таки серьезно. Объектом повышенного интереса кота, скорее всего, был оранжево-голубой мячик, который азартно гоняли мальчишки в дворовой сетчатой коробке. Больше ничего интересного там не было.
Все мои мысли переключились на странные события прошлой ночи. То есть я думал о Вере. Несомненно, она личность незаурядная. Казалось бы, обычная молодая девушка, хотя и красивая, этого не отнять, и такой мощнейший магнетизм. Ни разу с таким не встречался.
Я подошел к зеркалу и вслух задал вопрос своему отражению:
– Кто же она, эта таинственная незнакомка? Из какого мира появилась на моем пути? Ясно, что не бедна, и даже очень не бедна. А я простой провинциальный таксист… Получится ли у нас с ней что-нибудь? Не думаю, но надеяться буду.
Пришло время идти на работу. С собой я взял фотографию Маркиса, точно такую же, как подарил Вере, и огромный дежурный бутерброд. Моей фактуре при метре девяносто противопоказаны любые диеты и ограничения. Готов смолоть за милую душу все, что плавает, бегает и летает. Ну и растет. Понятное дело, не в сыром виде.
Ночь прошла спокойно, если не считать обкуренную группку сопляков лет по двадцать, которые всю дорогу доказывали сами себе, причем матом, что именно они являются хозяевами жизни. У меня все же хватило терпения довезти их до очередного ночного клуба. Было большое желание высадить из машины этих «избранных» и дать хорошего пинка ближайшему. Я такую публику знаю очень даже хорошо по своей волгоградской бурной молодости. Трусливые они – дашь одному под зад, и остальные сразу сдуются. Тут моя комплекция мне только на руку. Расплатились они, правда, щедро, так что мое самолюбие и терпение были удовлетворены.
Вернувшись домой, я отоспался, проделал все свои ритуалы: зарядка, душ, завтрак и, решив, что необходимое для приличия время выдержано, позвонил Вере.
В телефоне зазвучала песня Уитни Хьюстон, затем раздался голос:
– Алло, слушаю вас.
– Это я, Костя, таксист. Вера, ты меня еще помнишь?
Признаться, я волновался: а вдруг скажет: «Какой еще Костя?»
Но произошло то, чего я и ожидать не мог, – она радостно воскликнула:
– Костик! Ах ты, кошачий брат, почему ты раньше не позвонил? Это не по-джентльменски, заставлять даму столько ждать. Ты как сегодня работаешь? В ночь? Ну, тогда без всяких отговорок – оденься во все свое лучшее… впрочем, это не обязательно, мне фиолетово, в чем ты придешь. Короче, жду тебя в ресторане у театра «Ромэн». Знаешь такой? Прекрасно! Дамы сегодня приглашают кавалеров, и я к тому же должна тебе за проезд. Буду с подругой, так что, если хочешь, можешь друга с собой прихватить. Свою тачку оставь где-нибудь, считай, я наняла тебя на всю смену. А теперь можешь пробубнить свое радостное согласие в ответ.
Я был как мешком прибитый, у меня даже ухо под мобилой вспотело. Набрав полную грудь кислорода, я попытался собрать мысли в кучку. Не очень-то верилось, что я смогу сформулировать правильное предложение. Но у меня, слава Богу, получилось:
– Вера, ну ты даешь, после такого свалиться можно! Но шанса увидеть тебя еще раз не упущу. Не приеду, а прилечу, и делай со мной что хочешь.
Она игриво рассмеялась:
– Браво, Костя! Можешь ведь, когда надо.
Услышав одобрение моей вымученной фразе, я сразу стал уверенным мачо и продолжил с юморком:
– Вот только насчет друга не получится. Но могу притащить с собой кота – он самый достойный из моего окружения. И еще одна проблемка… Мне как-то не доводилось бывать в таких местах, как бы ни лопухнуться.
– Костик, какой ты смешной! Заруби себе на носу – Москва город фейковый. Вернее, так – здесь никто никого по-настоящему не видит. Да приходи ты хоть в лаптях, хоть в рубище нищенском – прокатишь за тайного олигарха. Короче, в девять ждем тебя. Не бойся, вдвоем терзать тебя не будем, я жуткая единоличница. На входе скажешь: «Я к Вере» – и тебя проводят. Все, до встречи. Будь крут парень!
Положив мобильник на тумбочку, я вслух подбодрил себя:
– Это куда ж тебя, Костя, занесло… Ну, ничего, три к носу, как учил дед. Мы парни бравые, нам что вприпрыжку удирать, что ползком пятиться – все едино. Ты лучший, и даже не сомневайся!
Я лихо рубанул воздух воображаемой саблей и побарабанил себя по груди, как Тарзан. И сразу почувствовал прилив энергии – как будто батарейки подзарядил. До встречи оставалось еще достаточно времени, чтобы максимально преобразиться и быть готовым к любым боевым действиям. Для начала я решил отмыться, сделаться чистым как телесно, так и духовно. Провел в ванной комнате минут сорок: драил, шпарил, подстригал. Многие девушки в первую очередь обращают внимание на руки мужчин, поэтому я особо тщательно обработал ногти на своих лапищах, а они у меня будь здоров, и кость широкая. Зато ссадин и порезов никаких, несмотря на то что я водитель. Затем, как Аполлон, в одних плавках, я подошел к шкафу и открыл дверцу. Кроме темно-синего костюма, там ничего не было, но, по мнению молоденьких продавщиц, сидел он на мне шикарно. Белая сорочка с галстуком и черные кожаные туфли. Все вещи очень дорогие и модные. Ну, скажем так – дорогие по меркам моего финансового положения на сегодняшний день. Вообще, гардеробчик у меня был самый простой: пара джинсов, футболки, несколько рубашек, кучи носков и трусов. Все что нужно для комфортной повседневной жизни. Но костюм я прикупил осознанно. По моему глубочайшему убеждению, иметь в шкафу вещицу экстракласса – это примерно так же, как правильному запорожскому казаку иметь чуб и красные шаровары. Должна быть, и все. Костюм был моим единственным сокровищем, ну, кроме кота, конечно. И вся эта красота находилась под неусыпной охраной черного противомольного чехла. Несколько раз я надевал костюм дома, чтобы почувствовать себя Джеймсом Бондом – предельно уверенным в себе и пуленепробиваемым. О важном обстоятельстве – отсутствие толстого кошелька во внутреннем кармане – я старался не думать. Однако я всегда верил, что кошелек – это дело времени и удачи. Хотя опять же, не в деньгах счастье (продолжать не буду).
Вся моя подготовка к судьбоносной встрече проходила под жестким контролем Маркиса. Он следил строго, но спокойно, а это верный знак, что он одобряет все мои действия.
Соответственно моему внешнему виду и статусу предстоящего мероприятия я вызвал такси «Престиж». По дороге я отрешенно смотрел в окно и мысленно разговаривал с Верой:
«Не думай, дорогая графинюшка, что Костя-таксист – лох и неудачник. Зарабатываю на жизнь сам, за деньги не продаюсь. Мои предки не голубых кровей, конечно, но я перед ними в ответе. За ресторан отдам, но немного позже. А сегодня – с радостью буду твоим, от макушки до пяток! Потому что нравишься ты мне безумно. Все тебе с легкостью отдам! Кроме чести и совести – это наследство моих предков. Оно им в большей степени принадлежит, а торговать тем, что дорого, я не уполномочен. Так что вот, милая Верочка».
Без десяти девять я вошел в ресторан. Ко мне сразу же подошел улыбчивый администратор, и я как можно солиднее произнес заветный пароль: «Я к Вере». Мужчина посмотрел на меня уважительно и повел к столику. Еще издалека я увидел двух раскрепощенно и весело болтающих прелестниц – Веру и ее довольно сексапильную подругу. Но, конечно, не такую красивую, как хозяйка вечера, потому что в природе не может быть девушки прекрасней, а если бы и была такая, то не сидела бы сейчас здесь. Они обе наблюдали за мной с каким-то удивлением – приятным для меня, я бы сказал. В руках у меня, само собой, были два больших букета: алые розы для Веры и белые хризантемы для ее подруги. В эти веники были вложены почти все скопленные мною деньги, но я не мог по-другому. И кстати, чувствовал я себя очень уверенно, как будто каждый день бываю в таких заведениях. Я себя не видел со стороны, но знал, что в глазах моих тот самый блеск, какой бывает в драке, когда стенка на стенку. Драться я ни с кем не собирался, но кураж точно был при мне.
Они этот мой решительный взгляд, несомненно, заметили. Вера сияла, как чистейший бриллиант. В глазах ее читалось полное одобрение, и даже какая-то гордость: не подкачал парень. Сама она была в дорогущем вечернем платье, явно от кутюр; волосы, заплетенные в косу, украшала спускающаяся змейкой нитка крупного жемчуга. В ушках сверкали бриллиантовые сережки, а царственную шею украшало старинное и уж точно баснословно дорогое колье. Реально – зрелище не для слабонервных людей.
Меня усадили за стол и дали возможность немного отдышаться. Вера улыбнулась, показав ямочки на щеках, которые меня просто добили своей детской обворожительностью, повернулась к подруге и сказала:
– Ну, вот Марина, мистер Икс, собственной персоной. Зовут его Константин, а в остальном пусть сегодня он будет для нас загадкой.
Улыбка у Марины была тоже очень приятной, а ручка, протянутая мне для знакомства, нежной и мягкой. Осторожно пожав ее, я произнес:
– Рад познакомиться. Нисколько не сомневался в том, что у Веры замечательная подруга. Вы просто прелесть!
Она игриво посмотрела мне в глаза и коротко поблагодарила:
– Спасибо, Костя.
Тут Вера рассмеялась и шутливо приказала:
– Все, дамы и господа, достаточно. Тонкости этикета соблюдены почти идеально. Теперь, Костик, можешь расслабиться и выпустить пар. Давайте проведем этот вечер, как и положено молодым и свободным. Наливай, Костя. Нам – шампанское, а себе, что пожелаешь. Сегодня ты единственный мужчина в нашей компании, так что поухаживай за девушками. Но будь попроще, будь самим собой. Уж, поверь, какой ты есть, для нас уже все понятно. Сдуй щеки и вперед с песней.
Я взбодрился и сложил пальцы в знак ОК. Расправил плечи и пододвинул поближе к себе вазочку с черной икрой. Почему-то мне думалось, что именно так должен вести себя «баловень судьбы». Стол был накрыт по-королевски, но с уклоном в «рыбный день». Напитки повышенной крепости – как в закрытом шкафчике фирменного магазина. Цена их никогда меня не интересовала – ведь в музее мы не интересуемся стоимостью картин. С достоинством налил девушкам шампанское в сверкающие хрустальные бокалы, а себе плеснул немного виски со льдом. Подруги с любопытством смотрели на меня – ждали тоста. Они напоминали строгих экзаменаторов в университете. Но я был в ударе, меня не прошибешь. Шанса смутить меня в этот вечер ни у кого не было.
– Давайте выпьем за то, что Великий Творец дал нам право совершать ошибки в жизни. Они закономерны. Творец дал нам мозги, чтобы мы могли понимать это. Бывает, последствия некоторых ошибок становятся невыносимы – на этот случай Он дал нам язык, чтобы у нас была возможность обратиться к Нему за помощью. Так вот, когда мы сильно накосячим в жизни, то, получая спасительный укол в известное место, мы впервые ощущаем, что без Него мы ничто. Особенно тяжелыми и ужасно болезненными последствиями ошибок становятся те, что безжалостно убивают в нас любовь. Мы легко поддаемся мелочным обидам, ревности и зависти. И как-то сразу забываем, что Бог учит нас прощать, – нет, мы становимся жестокими и слепыми судьями. Мы ненавидим и жаждем мести, но делаемся при этом слабыми и ничтожными. И в конце концов сдуру попадаем в замкнутый круг зла, тонем в нем. Избежать такого развития событий чрезвычайно трудно. Люди неблагодарны, а их короткая и хитренькая память – труслива и эгоистична. Поэтому, чтобы не попасть в такое вот положение, когда исправить содеянное невозможно и прощения не получить, давайте всегда будем хранить в сердце Небесного Отца, а любимого человека беречь и прощать – до последнего. И никогда не будем забывать о своем собственном несовершенстве и уязвимости.
Мы чокнулись и молча выпили – комментариев не последовало. Но по тому, как девушки посмотрели друг на друга, я понял, что мой тост они оценили, и я окончательно принят в их эрудированное сообщество.
Дальше началась простая дружеская веселуха, где я, как говорится, превзошел самого себя. Весь вечер я шутил и рассказывал забавные истории, иногда сходу сочиненные. Девушки хохотали до слез. С Верой мы много танцевали. Обнимая ее, впитывая в себя все ее одурманивающие ароматы, я ощущал полное блаженство. Марине тоже нашелся кавалер, за чей столик она потом и пересела, чтобы не мешать нам быть вдвоем.
Когда эта сказочная вечеринка подошла к концу, мы с Верой, оставив Марину кавалеру, немного хмельные вышли на улицу. Никаких слов – мы просто целовались. Ну, скажем, не совсем просто, а с наслаждением.
Веру поджидал «мерседес» – тот самый, который в ночь нашей встречи увез ее в неизвестном направлении. Она шепнула мне на ухо:
– Кость, я отвезу тебя домой, только прошу, знакомиться с котом не предлагай – боюсь, могу согласиться. А я так не могу, потому что мое воспитание и некоторые принципы после сожрут и меня, и тебя заодно. Обещаешь?
– Конечно! Неужели ты сомневаешься во мне, ведь ты так умна и проницательна? – ответил я.
Мы сели в машину на заднее сиденье, и я обнял Веру. У моего дома мы нежно распрощались. Проводив глазами удаляющуюся машину, я, счастливый, направился на доклад к Маркису. Он убедился, что со мной все хорошо, и запрыгнул на кровать в ожидании, что я присоединюсь к нему. Но спать совсем не хотелось. Сидя у окна и попивая чай, я с улыбкой вспоминал подаренные мне судьбой волшебные часы, проведенные с Верой. Теперь уж точно в этой квартирке долго-долго, а может, и никогда не появится ни одна другая девушка, кроме нее. Смущало только то, что это, к моему великому сожалению, зависело не от меня.
Уснул я незаметно, когда уже стало светать. А разбудил меня в четыре часа дня Маркис, не на шутку обеспокоенный коварным нарушением распорядка. Такое произошло в третий раз за время нашего совместного проживания, но первые два раза были совсем по другому поводу. У меня было что-то вроде депрессии из-за того, что ничего путевого пока не получилось. Усиленными дозами самого дешевого и надежного антидепрессанта заливал этого подленького грызуна души. А сейчас кот реально не понимал, что происходит: хозяин пришел домой довольный и веселый, и вдруг задрых без причин. Он пытался меня разбудить. Обычное потягивание пододеяльника не помогало, и даже такие экстренные меры, как прыжки мне на грудь, не действовали. Тогда Маркис был вынужден применить свое последнее, немного садистское средство: щекотание усами кончика моего носа. Вытерпеть этого не может никто. Я открыл глаза, и успокоенный кот, развернувшись ко мне задом, провел хвостом контрольный выстрел по векам и переносице, а потом спокойно улегся у моих ног. По его расчетам, я теперь должен был соскочить с кровати, помахать руками-ногами и побежать туда, где льется вода. А он в это время впадет в спячку в кресле, чтобы досмотреть сто тридцать третий сон.
Но, к великому разочарованию Маркиса, этого не произошло. Нашарив на тумбочке мобильник, я сразу позвонил Вере, с волнением ожидая услышать радостный голос. И получил ледяной ответ, равносильный удару под дых:
– Здравствуй, Костя. Извини, я сейчас очень занята. Как освобожусь, позвоню.
Не знаю, сколько времени я лежал с трубкой у уха, слушая гудки, доносившиеся, наверное, из преисподней. Было ощущение, что меня заморозили голосом. «Любовь прошла, завяли помидоры» – это было первое, что молнией пробило мой мозг, и я стал усиленно себя жалеть:
«Эх ты, Костик, ноль ты без палочки. Размечтался, дурачок, о Царевне Лебеди, в носу ковыряя. Ну, жди, жди, хороший человек. Сейчас она тебе перезвонит прямо в Кремль, вчера ж ты строил из себя министра или на крайняк его зама. Как она тебе позвонит, если свой номер телефона ты не давал?.. Эй, приятель, не тупи, в телефоне определитель есть, забыл?»
Здравая мысль про определитель позитива не принесла – после такого голоса не воскресают. Швырнув мобильник на кресло, я быстро умылся, оделся и бегом рванул на работу. Я не опаздывал – просто нужно было срочно отвлечься, а то Маркис перестанет удивляться, что его хозяин приползает домой на четвереньках после очередного «лечения».
Ночная смена прошла как на автопилоте – я брал клиентов, куда-то их развозил, лиц не запоминал, о чем говорили, не слышал. Мне было больно и обидно, и даже возникла мысль, что меня разово использовали как дешевую проститутку. Я жаждал мести, не Вере, конечно, а заевшимся богатеньким, посягающим на такое святое чувство, как любовь.
Так продолжалось в течение двух суток, и своего кота я, по всей вероятности, замучил размышлениями о том, что происходит и как мне помочь. Позвонить гордость не позволяла, а мысль о том, что она действительно занята, я отметал с негодованием. В конце концов, эсэмэску-то с парой-тройкой слов по любому могла кинуть. И тут меня осенило: «А может, эта графиня просто больная, с приступами редкого просветления? Хотя какая разница, итог-то все равно один».
Как бы я ни пытался остановить эту пластинку с похоронным маршем в голове, ничего не получалось. Стоял под ледяным душем и твердил, как мантру:
«Ничего, переболит, успокоишься. Время, оно все лечит, забудешь ее, и все будет как и прежде».
Но я был реалистом:
«Ага, такую забудешь. Она ж мастер спорта по стрельбе – прямо в сердце лупит, хрен промахнется. Там, в ее прошлом, наверное, штабеля укокошенных Костиков».
И все же потихоньку я стал различать цвет предметов, да и некоторые интересы вернулись, но один вопрос мучил меня постоянно:
«Кто же ты такая, Вера? Обо мне ты все знаешь, а я – только имя твое».
Последнее время Маркис не выходил в прихожую меня встречать, а научился прямо с кресла или с подоконника определять мое душевное состояние. Скорее всего, решил, что помочь мне ничем не сможет, хотя и глаз не сводил – сопровождал каждое мое движение.
После очередной смены в полшестого утра я налил себе кофе с молоком, почему-то такая смесь помогала мне быстрее уснуть. Взял чашку и пошел к кровати, собираясь залпом выпить это снотворное, и вдруг неожиданно загудел телефон. Наверное, с работы, подумал я, сейчас попросят кого-нибудь подменить. Потянулся за мобильником, лежавшим на тумбочке, и, не посмотрев, от кого звонок, ответил:
– Да, слушаю вас.
– Костичек! Здравствуй!
Радостный голос Веры больше напугал, чем удивил. В глазах потемнело, а она шустро тараторила:
– Я так соскучилась по тебе, что описать не могу. Ты, наверное, очень сердишься на меня, но, поверь, я совсем не виновата, хотя и виновата, конечно. Просто все это время я находилась в таком месте, где ничего нельзя, даже эсэмэску послать.
– В Белом доме, что ли? – съязвил я, хотя был так зол на нее, что на самом деле хотел сказать: «В психушке, наверное».
– Ну, ты молодец, как догадался?
Пропустив мимо ушей мою иронию, она продолжила:
– Не в Белом доме, а в Кремле. Как будто в осаду попала! Насилу вырвалась, я потом тебе все объясню. Прошу тебя, котик, не сердись, я-то знаю, какой ты умничка.
Тут я немного очухался и, простив в душе за все, стал мягко отчитывать за дни моих страданий:
– Верочка, детка, ты же прекрасно понимаешь, что значишь для меня. Ведь все эти дни я провел как в аду, чуть философом ни стал. Во всяком случае, хотел уже, как Ленин, уничтожить богатых как класс. Но самое главное… я ведь ничего не знаю о тебе и не понимаю, зачем такой девушке, как ты, понадобился простой рабочий парень. Со мной-то все ясно, чувства зашкалили, а у тебя ум, как у Эйнштейна, и денег немерено. Хотя по глазам видно, что деньги для тебя не всё. Ты мне скажи только одно, Вер, что я тебе нужен. И тогда мне станет проще – буду для тебя рыцарем и завоевателем всего. Уж себя-то я знаю.
Она ответила как-то задумчиво:
