Маша подняла голову. Прямо перед ней стоял высокий, плечистый, со стрижкой под ежика, молодой мужчина и смотрел на нее зелеными глазами. Она его еще не узнала, но по тому, как заколотилось ее сердце, поняла, что он много для нее значил. По статистике в мире не так уж много людей имеют глаза зеленого цвета, и далеко не каждая женщина в своей жизни может встретить мужчину с таким редким цветом глаз. Маше повезло… Или не повезло… Ей встретились двое таких мужчин, и она четко усвоила: у беды глаза зеленые…
«Не может быть!» За несколько мгновений выражение ее лица сменилось от недоумения к радости и, наконец, к негодованию. Она глубоко вздохнула, намереваясь выложить все, что сейчас выбралось из глубин ее памяти, но не успела. Он неожиданно поднял руки, бережно обнял лицо ладонями и поцеловал ее нежно, даже осторожно. Маша не шевелилась и, кажется, не дышала. Поцелуй стал более уверенным и требовательным.
– Марийка. – Прошептал он на ухо и стал целовать ее снова и снова.
Так называл ее только один человек, настоящее имя которого она даже не помнила…
Все его звали Геша, она тоже. Его паспорт она видела только раз, в отделении милиции, куда их забрали после того, как он отважно оборвал клумбу с розами как раз под окнами того самого отделения. Ему выписали штраф, пригрозили следующий раз привлечь к общественным работам, и отпустили влюбленную парочку домой. Розы оставили Маше за ее наивные убеждения так больше не делать. По дороге он рассказал о странной традиции в их семье давать мужчинам редкие имена. Его звали не то Орест, не то Оскар, отца, кажется, Роберт. Запомнить и выговорить такое сочетание имени и отчества достаточно сложно, поэтому, он был Геша. Тогда, много лет назад…
Мария быстро пришла в себя. Она отступила на шаг, уперлась рукой ему в грудь и с угрозой сказала:
– Лучше отойди.
– Марийка, ты что?
– А ты думал, я брошусь тебе на шею через семнадцать лет!? – его самодовольная улыбка выводила ее из себя.
– Я думал, что ты бросишься мне на шею даже через сто лет!
– Ты слишком самоуверен.
– Когда-то тебе это нравилось.
– Когда ты сказал, что мы всегда будем вместе.
– И ты с этим согласилась, а сама взяла и вышла замуж, и, как ты знаешь, не за меня, – с упреком сказал Геша, меняясь в лице.
– И ты еще смеешь меня в чем-то упрекать? После того как уехал, яко бы, на выходные к родителям, а сам больше не вернулся. Низко и трусливо!
Маша развернулась и пошла прочь. На глаза навернулись слезы. «Не дождется!» – Она быстро их проморгала…
Маша помнила привычку Геши пропадать на два-три дня, удивляясь его способности легко договариваться на работе. Возвращался он, как правило, довольный, важничал и осыпал ее цветами (клумбы он больше не обрывал) и подарками, иногда казался осторожным и озадаченным, объясняя это семейными проблемами. Маша верила ему безоговорочно и утешала, но однажды он просто не вернулся…
Геша догнал ее, схватил за руку и развернул лицом к себе так резко, что она чуть не свалилась с ног.
– Ты не можешь просто взять и уйти!
Беглого взгляда на него было достаточно, чтобы она смягчилась. У этого мужчины, благополучного и уверенного в себе, минуту назад нахально улыбающегося, был взгляд брошенного пса.
– Мне надо багаж получить!
– Я могу все объяснить!
– Да какая теперь разниц! Надо было раньше объяснять!
– Не хочу, чтобы ты так обо мне думала. Ты была самым светлым человечком во всей моей темной жизни.
– Как загадочно, – съязвила Маша.
Только сейчас она заметила, пристально наблюдавшего за ними, крепкого спортивного парня. При каждом ее взмахе или широком жесте, он готов был бросится к ним, и что-то Маше подсказывало, что не к ней на выручку. Он все же подошел.
– Извините, Эрнест Робертович, вас уже ждут. – Негромко произнес парень.
«Ну, конечно, Эрнест. Дурацкое имя! Я бы не вспомнила», – Маша поймала себя на мысли, что еще ни разу с момента их встречи не назвала его по имени.
Не поворачивая головы, жестом, Геша приказал ему отойти.
– О, да ты с охраной! Важная птица! Или теперь к тебе на Вы и по имени отчеству?
– Марийка выросла! Такая ты мне тоже нравишься. Я оставлю тебя на пару минут, и не думай, что сможешь улизнуть.
Уходя, он подал знак, и здоровенный телохранитель появился за Машиной спиной. «Забавно», – подумала она и сделала шаг вперед, охранник тоже, потом шаг в сторону, он за ней. Маша развернулась и посмотрела на него исподлобья. Встретив непроницаемый взгляд, она иронично подумала: « Ну да, кролик удава решил запугать».
Она и не думала исчезать, тем более без своих вещей, но ее напряг тот факт, что Геша пытается ею распоряжаться, так, по-хозяйски, захочу – отпущу, захочу – оставлю, она решила отыграться на его телохранителе. Маша согнула колено, и резко, со всей силы ударила его по ноге. Он мгновенно схватил ее за руку, крепко, но не больно, при этом, ни один мускул не дрогнул на его лице, ни намека на какие-либо эмоции. «Хорошая выучка», – она мило ему улыбалась, зная, что он готов был пристукнуть ее на месте.
Геша разговаривал по мобильному в стороне от посторонних ушей, наблюдая за этой сценой, которая его, почему-то, радовала. «Подарок из прошлого», – он улыбнулся сам себе и медленно подошел к ним.
– Кусается? Придется потерпеть, Виктор. Пока свободен.
Парень несколько удивленно взглянул на него, но отошел молча. Маша поняла, что далеко не каждой девушке было позволено такое поведение. «Пожалуй, надо осторожней», – подумала она, доставая из сумки звонивший телефон.
– Алло. Все еще в пробке. Ты где сейчас? Филипп тебе лучше вернуться. Я сама доберусь. И не извиняйся… Может, я все-таки сама. Ну, хорошо, давай на Киевском.
– Кажется, твой друг не может тебя встретить, – Геша улыбнулся.– Будешь моей попутчицей, я отвезу тебя.
– Я легко могу добраться сама! – Маша недовольно поджала губы, раздраженная его тоном, нетерпящим возражения.
– Я и не сомневаюсь, – он взял ее под руку и повел к выходу.
Мария краем глаза заметила за спиной уже двух парней, один из которых нес ее чемодан, и это был не Виктор. В зале ожидания бродили таксисты, предлагая всем прилетевшим свои услуги. К ним не подошел ни один, наоборот, все расступались, давая возможность пройти. «Ну, еще бы», – она вспомнила суровые лица телохранителей.
На улице моросил дождик. Недалеко, отдельно от других машин, стояли два черных ВМV. Машу уже ничего не удивляло, только сильнее билось сердце. От влаги ее волосы завились в кудри и распушились. Геша смотрел на нее и довольно улыбался.
– И что ты такой довольный?
– Я рад, что встретил тебя, ты приносишь мне удачу.
– Ты повторяешься, когда-то я это уже слышала.
Охранник открыл заднюю дверь. Геша помог Маше сесть и обошел авто сзади. Виктор последовал за ним, и снова открыл дверь, подождал, пока Геша сядет, тихо закрыл ее и прошел вперед, намереваясь сесть рядом с водителем.
– Виктор, ты едешь с парнями, – бросил Геша.
– Не положено, Эрнест Робертович.– Твердо сказал Виктор.
– Иди!
Виктор глянул на Машу, и, не сказав больше ни слова, направился к стоящему сзади автомобилю.
– Здравствуй, Семен Иванович. – Уважительно поздоровался Геша с водителем, немолодым мужчиной с добродушным лицом и шикарными усами. – Едем.
Машина легко неслась по влажному асфальту. За окном мелькали цветущие кусты акации и сирени, такие ранние в этом году, и в салоне стоял их смешанный аромат. Пейзаж успокаивал и навевал приятные воспоминания. Какое-то время ехали молча, только негромкая музыка доносилась из радио. Тишину нарушил звонок Машиного мобильного.
– Опять твой Филипп, – буркнул Геша, – какой беспокойный.
– Ало, Ваня, как ты? – Маша разговаривала с сыном, машинально накручивая локон на палец. Тот просил разрешения иногда оставаться ночевать у Саньки.– Да, солнце мое, ну конечно. Мне будет спокойнее, тебе веселее, только помни, что ты в доме не один и не умори кота голодом. Целую тебя!
– Один здесь, другой там…
– Это сын. Иван. Ему шестнадцать.– Маша сказала раньше, чем успела подумать. Ни к чему лишняя информация. Но было поздно.
– Кто? – Геша поднял бровь.
– Не твой.
– А если посчитать?
– Правда, не твой!
– А если генетическую экспертизу?
– Что-о-о? – Маша чуть не задохнулась от негодования. – А лопаткой по морде! У нас с тобой мог быть сын, но ты сбежал. Вспомни. Сбежал!!!
Она, наконец-то, дала волю своим чувствам и стала отчаянно колотить кулачками по его груди, повторяя одно и то же. Геша поймал ее руку и по очереди поцеловал все пальцы.
– Останови здесь, – попросил он. – Семен Иванович, выйди на пять минут.
– Эрнест Робертович, если что не так, мне Петр Яковлевич голову оторвет, вы же знаете, – взволнованно начал водитель.
– Все так, разомни ноги.
Мужчина вышел. К нему уже спешили двое парней, на ходу расстегивая пиджаки, оголяя кобуру. Еще один остался возле второй машины.
– Почему стоим? – Спросил Виктор. Видимо, он был старший в охране.
– Барышня ругается и дерется, а Эрнест Робертович ее успокаивает.
– Малахольная какая-то, свалилась нам на голову. Ну, просто мелкий вредитель. – Ровно, без эмоций сказал он.
– Это хорошо.
– Что хорошо, – не понял тот, – что вредитель?
– Нет, что мелкий! Сына она ему не показывает, – многозначительно произнес Семен Иванович и улыбнулся в усы, глядя, как на каменное лицо Виктора все же прокралось удивление.
– Я не сбежал! Вернуться не успел… Я не хотел посвящать тебя в свои, мягко говоря, темные дела, не хотел ни малейшей вероятности риска или просто неприятностей для тебя. – Геша нахмурил брови. – Не к родителям я ездил, если и забегал к ним, то совсем ненадолго, чтобы они убедились, что все в порядке, и я здоров и счастлив. Я, правда, был счастлив с тобой. Вот только еще до нашей встречи я занимался форцовкой. У Гарика, тогда я считал его другом, были свои люди в порту, он получал товар, и мы быстро его сбывали на одесском привозе и через проверенных людей. Чаще всего удачно. Кое-что оставлял для себя. По тем временам мне светила статья за сбыт контрабанды, если бы я попался, а контрабандой считалось все, что попадало в страну нелегально.
У Маши высохли слезы. Она недоверчиво смотрела на Гешу и понимала, что совсем его не знала. Она была настолько влюблена и поглощена своими собственными чувствами, что не замечала тогда в его поведении ничего странного. Геша казался ей сильным, самостоятельным, уверенным в себе, он был той самой крепостью, в которой можно укрыться от холода и ветра. Она уважала его желание часто навещать родителей, может потому, что не могла заставить себя ездить к своим.
– Иногда случались проколы, и я отсиживался какое-то время в Южном городке, где однажды мы с тобой встретились. Ты помнишь?
– Лишний вопрос. Подружка Ленка вытащила меня в «Геликон» посмотреть на красивого, осторожного, одинокого парня, который, то появлялся в городке, то загадочно исчезал, вызывая интерес у всех местных девчонок. Ни с кем не общался, ни с кем не знакомился, ну просто кот, который гулял сам по себе.
– Почему кот?
– На одинокого волка ты тогда не тянул.
– А сейчас?
– Не знаю, на сколько одинокого, – Маша оценивающе прищурилась и кивнула в сторону его свиты, – но на волка похож.
– Жизнь заставила… Тогда я должен был получить очередную партию, но Гарик уже засветился, нас ждали оперативники. А дальше все как во сне: уголовное дело, слезы матери, лица следаков, желавших повесить на нас всех собак. И ты, такая вся наивная, доверчивая, необычная, как радуга в тумане. Знаешь, есть такое редкое природное явление. – Он с нежностью посмотрел на Машу. – Пока велось следствие, три месяца пробыл в СИЗО. Из этой передряги меня вытащил отец благодаря своим связям. В тот день, когда меня отпустили, я узнал две новости. Первая оказалось плохой, отец вытащил меня на условии, что вместо двух лет тюрьмы, я пойду на два года в армию. Но когда я узнал вторую новость, то первая уже казалась идеальной, иначе, я бы тебя тогда придушил, в этот день ты вышла замуж…
У Маши от выступивших слез все расплывалось перед глазами, комок подступил к горлу. Все ее чувства перемешались. Когда Геша не вернулся, она ощущала себя маленькой, жалкой, брошенной, никому не нужной, а на самом деле получилось, что она просто не выдержала испытания временем, тем более таким коротким промежутком, она не сдала экзамен на прочность отношений, на верность… ее верность. Сейчас она тоже чувствовала себя маленькой и жалкой, и причина была в ней самой. Столько лет, столько упреков, столько обид, все бессмысленно и так глупо.
В окно постучал Виктор и показал на часы.
– Геша, у тебя свой бизнес или ты бандит? – Маша посмотрела ему прямо в глаза.
– Смело! Скорее первое, чем второе, хотя… Я не граблю и не убиваю, если ты это имеешь ввиду. – Как можно серьезнее сказал Геша.
– Слава богу, – выдохнула Маша, – твой Виктор больше похож на бандита!
– Ну, во-первых, не мой, а во-вторых, он хорошо знает свое дело. Сына покажешь? – Геша сменил тему.
– Он, правда, не твой.
– Достаточно, что он твой.
– Нам пора, меня ждут. – Теперь тему сменила Маша.
Геша открыл окно и махнул водителю. Семен Иванович с явным облегчением сел за руль и они тронулись с места. Парни бегом вернулись в свою машину и последовали за ними. Ближе к центру пришлось некоторое время стоять в пробке. Сидели молча, только Семен Иванович тихонько напевал под радио. Геша держал Машу за руку, как будто, она могла выскользнуть и исчезнуть прямо сейчас, как исчезает радуга в небе. Каждый думал о своем, Маша о прошлом, Геша о настоящем.
Они остановились на многолюдной и шумной привокзальной площади. Маша осмотрелась по сторонам, и на противоположной стороне увидела ярко-желтый, внешне забавный и, явно, дорогой автомобиль неизвестной ей марки. Пожалуй, Филипп мог быть владельцем такой игрушки, и она не ошиблась.
– Сегодня вечером у меня важное мероприятие, а перед ним намечается небольшая вечеринка. – Геша внимательно разглядывал свою спутницу.
– Загадочное начало.– Маша склонила голову набок.
– Буду ждать тебя! Отказ не принимаю! Ресторанчик «Белая роза» на Набережной, в восемь вечера. Хозяин, старинный приятель, когда-то отдыхал у меня в Одессе в моей маленькой жемчужине, ему понравилась идея, он воплотил ее в «Белой розе».
Маша не ответила. Ей было грустно. Геша обошел автомобиль, открыл дверь и помог ей выйти. Семен Иванович отдал багаж и обнял Машу, как будто знал ее давно и любил, как дочь. Охрана внимательно наблюдала из автомобиля, вышел только Виктор.
Маша легкой походкой направилась через площадь.
