С небольших белых страниц в крупную клетку на меня косится толстый холеный кот. Оттуда же мне улыбается кудрявый пухлощекий ребенок. Скользит по мне томным взглядом изящная танцовщица в длинной цветастой юбке. Там дождь размывает очертания хмурых зданий, лежит на боку покореженная в аварии машина, перебирает струны гитары веселый бродяга-музыкант.
А на последнем листе Руслан Бекетов движется между столами небезызвестного бара…
– Привет, сын! Ты как обычно. Прилетел домой и даже не позвонил собственной матери, – от созерцания вдохновенного творчества меня отвлекает телефонный звонок, и я невольно растягиваю губы в улыбке, замечая притворную обиду в родном голосе.
– Здравствуй, ма. Не хотел вас с батей тревожить. Отдыхайте спокойно в своем санатории. Итак редко куда-то выбираетесь вдвоем.
– Я очень соскучилась по тебе, сынок.
– Я по тебе тоже.
– А, может, ну ее, эту заграницу? Оставайся в России.
– Я подумаю, мам.
Пообещав обмозговать свалившееся на меня предложение и не влипать в неприятности, я тепло прощаюсь с родительницей и снова перелистываю страницы потрепанного блокнота, залипая на этой эстетике в чистом виде. Пожалуй, теперь у меня есть причина если не осесть на родине, то задержаться здесь на какое-то время.
Только вот как по одному имени искать беглянку в многомиллионном мегаполисе?
Рвано выдохнув, я кладу принадлежащую Дарине вещь на тумбу и еду в клинику проходить плановый осмотр. С опаской кошусь на сверкающие чистотой стерильные стены, терпеливо выслушиваю выговор за то, что забыл нацепить бахилы, и получаю крохотную дозу облучения в аппарате магнитно-резонансной томографии.
С самого детства не люблю докторов и все, что с ними связано, но лечащий врач старается сделать мой визит в больничку максимально приятным. Рыжеволосая девушка в идеально отглаженном белом халате мягко мне улыбается, предлагает попить воды и поправляет квадратные очки, съезжающие к кончику курносого носа.
– Рассказывайте, Руслан Романович. Питаетесь, спите хорошо?
– Прекрасно.
– Жалобы на что-нибудь есть?
– Нет.
Отвечаю односложно, крутясь в кресле, и невольно вспоминаю нашего штатного эскулапа. Сиди он сейчас напротив, вытряс бы все до мелочей и вынул бы душу своими расспросами. Этой же тактичной девчонке не достает опыта и напора, а мне – простого желания вести длительные беседы о состоянии моего здоровья.
– Отлично. Снимки хорошие, динамика положительная. Недели две-три, и можете спокойно возвращаться к тренировкам.
– Спасибо.
Отстраненно кивнув, я встаю из-за стола и собираюсь покинуть кабинет, когда докторша робко меня останавливает. Кусает нижнюю губу ровными зубами и смущенно краснеет прежде, чем начать тараторить.
– Вы знаете, я ваша фанатка. Все трансляции смотрю, хоть в четыре, хоть в пять утра, а потом бегу заспанная на смену. Кофе глушу литрами, зеваю, а коллеги смеются. Порадуете билетиком, если в Москве драться будете?
– Обязательно.
Не выдержав щенячьего взгляда зеленых глаз, я даю бордовой, словно свекла, девушке клятвенное обещание и торопливо выскальзываю в коридор, пока она еще чего-нибудь не попросила. В этот момент я и сам до конца не уверен, что снова выйду на ринг.
Долгое время я рвал жилы, пахал до седьмого пота и соревновался с травмами, не представляя и дня без зала, пробежек, режима. Выиграл не один кубок, положил на лопатки пару десятков серьезных соперников и банально устал. Выдохся, немного растратил ресурс и начал задумываться о маминых словах, засевших занозой в подкорке.
Что если и, правда, поставить суматоху на паузу, сменить сферу деятельности и поискать, что еще мне нравится в жизни, кроме боев?
С этими мыслями, кажущимися все более привлекательными, я удаляюсь от многоэтажного здания современной клиники, миную переполненную людьми улицу и сворачиваю в обнаружившийся по пути сквер. Бреду по тенистой аллее, наслаждаясь погожим деньком, и торможу рядом с тележкой с мороженым.
Клубничное? Шоколадное? Банановое?
Открываю рот, чтобы сделать заказ, и тут же резко его захлопываю. Как ищейка, вцепляюсь в хрупкую фигуру в двадцати метрах от меня и размашисто шагаю к своей потеряшке. Кончики пальцев покалывает от предвкушения, адреналин шпарит по венам, мышцы сводит судорогой.
Странно, но именно так мое тело реагирует на ничего не подозревающую брюнетку, застывшую с небольшим клочком бумаги в руках.
– Дарина?
– Вы обознались.
– Да неужели.
Хватаю ее за запястье и нагло притискиваю к себе, не позволяя сбежать. В мятных слаксах, белых кедах и белой же футболке, с волосами, скрученными в пучок на затылке, она не сильно напоминает вчерашнюю соблазнительницу, исполосовавшую ногтями мне спину.
Но это она. Загадочная, порывистая, яркая. С нетронутыми помадой пухлыми губами, с высоко вздымающейся грудью, с абстрактными линиями, выбитыми на ключице, которую я так жадно целовал каких-то восемь часов назад.
– Не стоит играть со мной, девочка.
Еще ближе ее подтаскиваю. Прикипаю к пульсирующей венке на шее. И гортанно смеюсь, когда она с вызовом мне бросает.
– А то что?
Дрожит вся то ли от страха, то ли от искрящего между нами напряжения. И этой своей дерзостью пробуждает желание незамедлительно прогнуть ее под себя.
– Сломаю.
Глава 4
Дарина
– Так где ты вчера была, Рина? – сдавливая мой подбородок, высекает Алексей, пока я растерянно моргаю. Против воли думаю о прошедшей ночи и машинально облизываю пересохшие губы.
– Сначала у Катьки, у нее дочка ангину подхватила, нужно было в аптеку заехать, лекарств купить. Потом у Леськи, подруга моя школьная, помнишь? Пили чай с бутербродами, беседовали о жизни, фильмы смотрели. Ничего особенного.
Поведя голыми плечами, намеренно тарахчу я, потому что знаю: супруг ненавидит подробности о ерундовых вещах, вроде помады, платьев, детских болячек и прочих женских штучек. Он-то и с родной матерью дольше трех минут по телефону поговорить не может. Вот и в этот раз Бекетов хмурится, кривится, но все же разжимает побелевшие пальцы и роняет короткое.
– Через пять минут жду тебя внизу. Пообедаем вместе.
Отдав распоряжение, он разворачивается на пятках и поспешно покидает ванную, с грохотом захлопывая за собой дверь. Я же шумно выдыхаю и погружаюсь под воду с головой. В ушах гудит, язык прилипает к нёбу, а сердце стучит тревожно и часто.
Если муж обо всем узнает, он сотрет меня в порошок.
Содрогнувшись от ужасающей мысли, я выныриваю на поверхность и жадно глотаю воздух, наполняя легкие кислородом. Отталкиваюсь от бортиков ванной, наступаю на коврик, заливая его катящейся с тела водой, и торопливо кутаюсь в полотенце.
Чувствую холод, хоть в комнате и тепло, поэтому натягиваю на себя плотный спортивный костюм и в спешке просушиваю влажные волосы.
– Приятного аппетита, – потратив отведенное мне на сборы время, я проскальзываю в кухню и занимаю место напротив супруга. Ковыряюсь в безвкусном салате для проформы и ничего не хочу есть.
Так же нехотя пробую финский суп с лососем и сливками, мучаю рыбу в кляре, отказываюсь от десерта и тихо радуюсь, что Алексей слишком занят мобильным, чтобы заметить апатию на моем бледном лице.
– Так, Рина, я в офис, а ты прокатись в торговый центр. На следующей неделе у мамы юбилей, мы, естественно, приглашены. Выбери что-то длинное и скромное.
Опустошив свои тарелки, приказывает Бекетов и поднимается из-за стола, заставляя меня кипеть от бурлящей внутри злости. По-хозяйски мажет большим пальцем по моей щеке, отвешивает сомнительный комплимент, сути которого я не улавливаю, и исчезает в коридоре. Я же судорожно вдыхаю и безотчетно гну чайную ложку, выплескивая на столовый прибор привычные негодование и гнев.
Я ненавижу своего мужа. Ненавижу ту ситуацию, в которой очутилась. И до помутнения рассудка мечтаю сбежать из пленившей меня золотой клетки. И, если для этого понадобится пройтись по лезвию ножа, станцевать с Азазелем или переспать с самим дьяволом, то я с легкостью на это решусь.
Переодевшись во что-то более подходящее для прогулки по магазинам, я вызываю такси, только бунтарская натура берет верх и ведет меня не к многочисленным бутикам с кричащими вывесками, а к небольшому зеленому скверу. Где я могу часами сидеть на одной лавочке, залипать на красивый цветок и расчерчивать лежащий на коленях листок плавными линиями.
Кстати, любимый блокнот с самыми крутыми набросками остался у Руслана. Жаль…
Затолкав непрошеные образы на самый край воспаленного сознания, я шагаю по тенистой аллее и нахожу поистине идеальный пейзаж. Солнце золотит своим светом сочную лужайку, на траве в позе лотоса с закрытыми глазами сидит молодая хрупкая девушка, а рядом с ней нежится рыжий упитанный кот.
Руки сами лезут в болтающуюся на плече сумку, быстро находят и карандаш, и бумагу, и я готовлюсь запечатлеть идеальную картинку, когда в барабанные перепонки врезается сиплое.
– Дарина?
Узнавание огненной волной прокатывается по венам. Голос Руслана вибрирует, и вместе с ним вибрирую вся я. Сглатываю гулко и выдаю самое глупое, на что я только способна.
– Вы обознались.
– Да неужели.
Идиотская уловка не оказывает на Бекетова никакого эффекта и не сбивает его с толку. Молниеносный, как в спарринге в октагоне (да, я гуглила как у них в MMA правильно называется ринг), он цепляет меня за запястье и дергает на себя. Так, что я одним большим глотком впитываю его запах и забываю, как дышать.
Плавлюсь от этой чертовой близости и добровольно тону в глубине беспросветно-черных пытливых глаз. Руслан задевает во мне какие-то запретные струны, и мне это совсем, вот нисколечко не нравится.
– Не стоит играть со мной, девочка.
– А то что?
Я явно уступаю Бекетову в дерзости, но все равно пру на него, как маленький танк, чтобы в следующую секунду получить звонкую словесную оплеуху.
– Сломаю.
Он говорит негромко и достаточно мирно и вряд ли вообще подозревает, как сильно близок к истине. Меня же до самого нутра пробирает, током простреливает от рычащих ноток в низком бархатном голосе. И я, по-хорошему, должна как можно скорее выпутаться из его убийственных объятий, но ловкие пальцы слишком умело ласкают немеющие запястья, а близость надежного, как скала, мужчины дезориентирует.
– Ломай.
Хмыкнув, шепчу на ухо Руслану и чувствую, как стремительно напрягаются литые мускулы под моими ладонями. Воздух между нами потрескивает, а лютое непонимание разливается в разделяющих нас миллиметрах.
– Бесстрашная?
– Бессмертная.
Выдыхаю горько и только сильнее хватаюсь за чужие каменные плечи. В это мгновение мне становится до одурения все равно, что будет завтра. Сейчас имеет значение только впаявшийся в мое туловище Бекетов и колотящееся где-то в районе горла сердце.
С волнистыми каштановыми волосами, зачесанными набок, с высоким лбом, длинным ровным носом, упрямым квадратным подбородком и вязью татуировок, покрывающих руки, шею, висок, известный боец вызывает во мне необъяснимый трепет и заставляет все системы организма сбоить.
От его жгучих прикосновений со мной случается паралич, кислородная недостаточность, аритмия. Колени подкашиваются, зрение расфокусируется, какое-то дикое сочетание гормонов впрыскивается в кровь. И я больше не отдаю отчета своим действиям, растворяясь в терпком пряном поцелуе, вызывающем головокружение и моментальное привыкание.
Витая в наркотической эйфории, я не замечаю, как нехотя Руслан разрывает наш контакт, тащит меня к выходу из парка и ловит первое попавшееся такси. Краем сознания фиксирую пролетающие мимо пейзажи, куда более внимательно изучаю мужественный профиль Бекетова и самую малость удивляюсь, когда мы переступаем порог уже знакомой мне квартиры.
– Кажется, вопрос «Может, поедем ко мне, Дарина?» я пропустила?
– Я сэкономил нам время. Твое «нет» ничего бы не изменило.
– Придерживаешься банального «секс – не повод для знакомства», Руслан?
– Ты любишь животных и детей. Неплохо танцуешь. Часто грустишь в дождь. Обожаешь кофе и шоколад. А еще отлично рисуешь.
– Но…
– Этого достаточно, чтобы затащить тебя в постель, Рина?
Насмешливо изогнув бровь, перебивает Бекетов, а меня снова прошивает мощнейшим электрическим разрядом от макушки до пят. Как так произошло, что человек, который видит меня второй раз в жизни, знает больше, чем мои крестная, мама и муж вместе взятые?
Кому-то будет мало и пяти лет, чтобы запомнить твой любимый цвет. А кому-то хватит намеков и полутонов, чтобы изобразить твой точный портрет и соорудить подробную карту пристрастий.
– Достаточно.
Мотнув головой, я заглушаю едва различимый глас совести своим безапелляционным «да» и поднимаю вверх руки, выбрасывая белый флаг. Я безвольная слабохарактерная обманщица, которая до ломоты в суставах хочет получить еще одну дозу кайфа. Законсервировать это безумие в банку, пропитаться чужим животным желанием насквозь и снова покорить недосягаемый пик, где будем только мы с Русланом, скользящие по виску капли пота и наши дрожащие от изнеможения конечности.
Гулко сглотнув от пронесшихся перед глазами порочных образов, я жадно слежу за тем, как медленно Бекетов стягивает белое поло с фактурного торса, и не отказываю себе в удовольствии пробежаться кончиками пальцев по рельефным мышцам его пресса. Замираю на миг, пылая от чужого тяжелого взгляда, и чувствую себя последней нимфоманкой, испытывая удовлетворение от того, что меня толкают к стене и вдавливают в нее лопатками.
– На этот раз ты так быстро от меня не убежишь, девочка.
Глава 5
Руслан
– Я и не собиралась сбегать. Только пообещай мне одну вещь, ладно?
Прикрыв ресницы, шепчет Дарина, а у меня окончательно крышу рвет от того, какая она податливая, мягкая, гибкая. То ли кокетничает, то ли цену себе набивает, но в эту секунду я готов пообещать ей что угодно. Хоть пресловутый трамвай, хоть звезду с неба, хоть миллион алых роз.
– Какую?
