Девушка снова улыбнулась – чтобы не обидеть или просто показывая, что ждет большей настойчивости? – и встала.
– Мне пора.
Завтра и послезавтра у Абрахама были выходные, которые он собирался провести, сидя в кальянной на морском побережье. Однако он понимал, что расслабиться не получится: странная девушка ускользает. Отступать не хотелось, и тогда парень пошел ва-банк.
– Как насчет съездить в Каир?
Дина изумленно посмотрела на него. В целом, ей нравился Абрахам, но он был египтянином, хоть и симпатичным. Он был восточным парнем, с которым лучше не связываться. Арабы, как правило, очень авторитарны в отношениях, консервативны, пытаются все контролировать и, чего доброго, могут похитить и продать в какой-нибудь бордель. Тут Дине нарисовалась она сама в роли грудастой Маман, и она еле сдержала смех. Ну нет, тут у нее точно нет будущего, Египет с его песками, жарой и минимумом деревьев и зелени – не страна ее мечты, какой смысл тратить время?
И все же упоминание о Каире не могло ее не заинтересовать. Она и сама собиралась купить у уличного гида дешевую экскурсию туда, но ее коробила программа: восточные шоу для туристов, посещение фабрики благовоний (чтобы втюхать наивным отдыхающим безымянный, но очень дорогой парфюм), а на посещение собственно пирамид и Каирского музея древностей – всего по часу.
– Шутишь?
– Нет.
– Я не уверена, что это безопасно. Я почти тебя не знаю.
– Я тебя тоже, – улыбается Абрахам.
– Я знаю что у вас у женщин меньше прав, чем у мужчин.
– Это как посмотреть. Вообще тебе нечего бояться. Я официально работаю в этом отеле, поэтому ты можешь сказать своим родным, с кем ты отправляешься и куда. В Посольство ваше можешь позвонить, – он нагло подмигнул, – но вообще я не такой страшный.
– Хочешь сказать, что тебе нечего делать и ты потратишь кучу времени просто чтобы свозить меня в Каир?
– У меня квартира в Каире и мне нужно наведаться домой, чтобы решить кое-какие вопросы. Я не собирался это делать завтра, но ради тебя поменяю планы. Поедешь?
Он подмигивает чуть нагло, но без отталкивающей самоуверенности. Предложение, от которого Дина не может отказаться.
– Я буду жить в отеле одна и в том, который сама себе оплачу.
– Можешь жить где хочешь, – Абрахам был из консервативной семьи и то, что девушка захотела остановиться в отеле ему на руку, не нужно будет придумывать способы, как провести ее мимо консьержа, который легко проболтается его отцу. – Выезжаем завтра в 5 утра, я возьму тебе завтрак.
Он ушел, чтобы девушка не успела засомневаться. А Дина не могла поверить, что поедет за сотни километров в многомиллионный африканский город с малознакомым местным парнем. Она не писала в Посольство, но создала отложенное сообщение сестре – оно придет завтра ночью, если она не отменит отправку.
***
Дина проснулась в 3 утра, ей было немного страшно, но очень волнительно и любопытно. В ее жизни никогда не было подобного опыта. Она никогда не была такой бесстрашной. Но отказываться от этой идеи не хотелось. Всю сознательную жизнь девушка много читала, ее любимым жанром были приключения и фэнтези и ей всегда хотелось походить на главных героев из таких книг. Когда-то надо начинать, думала она, одеваясь.
Абрахам ждал ее у выхода из территории отеля рядом с серым мерседесом.
– Выспалась? – спросил он, забирая ее рюкзак, чтобы положить на заднее сиденье.
– Нет, не могла уснуть.
– Я тоже, – дерзко подмигнул Абрахам, который однако, не выглядел уставшим и невыспавшимся.
15 минут спустя они уже выехали из города, а до следующего были сотни километров пустыни и побережья. Пейзаж казался инопланетным: наверное, так выглядит Марс.
– Я удивлен, что ты согласилась.
– Знал бы ты, как я удивлена. Я опасаюсь арабских мужчин.
– Я вообще-то египтянин, это не одно и то же.
– Пусть будет так. Но у вас схожие с арабами отношения к женщинам. Если бы я жила в Египте, у меня бы не было прав ни на что.
– Сейчас все изменилось. Многие парни боятся жениться, потому что в случае развода им всю жизнь придется содержать бывшую жену. Закон больше защищает женщин, чем мужчин.
– А если женщина не замужем?
– Тогда ей нужно выйти замуж? – Абрахам улыбается и вдруг начинает снижать скорость. У девушки внутри все холодеет. «Что, если он задумал продать меня, или изнасиловать? – проносится паническая мысль. – Я ничего не смогу сделать, а если и сделаю, то как вернуться? Мы же в пустыне!».
Машина медленно перекатывается через 5 «лежачих полицейских», справа стоит приземистое одноэтажное здание из известняковых блоков, похожее на сарай, на крыльце которого стоят два человека в военной форме.
– Что здесь? – Дина тщательно скрывает свой страх под наигранным любопытством.
– Это блок-посты, они каждые 40—50 км. Не так давно у нас была гражданская война, а еще мы граничим с Израилем.
Дина знала про арабо-израильские войны, которые вспыхивали периодически начиная с конца 40-х годов прошлого столетия. В университете – девушка изучала международные отношения – Дина долго не могла определиться, какому региону ей посвятить курсовые и дипломные проекты. Чтобы выбрать, она для начала изучила понемногу все. В том числе она прочла многостраничную, очень подробную и несколько скучную книгу об арабо-израильских войнах – чтобы понять, что ей хотелось бы изучать что-то другое.
Тем временем они миновали блок-пост и машина снова ускорилась. У девушки слегка отлегло от сердца. Над пустыней всходил розовый диск солнца, и ей не верилось, что это то же самое солнце, которое было в Минске. Зато верилось легко, что это солнце-бог Амон-Ра, которому поклонялись древние египтяне шесть тысяч лет назад.
***
К пригороду Каира они подъехали около 11 утра. Когда поток машин уплотнился, а две полосы переросли сначала в четыре, потом в шесть, потом в восемь, потом в хаотичную и быстро движущуюся массу – Абрахам свернул к какому-то комплексу, и заехал на паркинг.
Девушке опять стало слегка не по себе, но она решила расслабиться и получать удовольствие. Если ей суждено кончить свою жизнь в борделе, так нужно хотя бы настроиться на позитив и какой-никакой карьерный рост там.
– В Каире очень плотное движение, поэтому мы поедем на такси, – объяснил Абрахам. – Я никогда не езжу по городу на своей машине, ее поцарапают за первый же час.
Дина кивнула. Машины в потоке и правда в большинстве своем были не просто поцарапаны, а помяты и даже сплюснуты с боков.
Такси – тук-тук, узкий трехколесный автомобиль без крыши, приехал через пару минут, и вот они снова в пути. Игрушечная машина-малышка маневрировал между авто разной помятости, велосипедами, которые перевозили тюки с кем-то и подносы с фруктами (Дина не поверила бы, что велосипед можно так нагрузить, если бы не видела это своими глазами), грузовиками с апельсинами и объемными тюками чего-то. На дороге царил невероятный хаос, светофоров и пешеходных переходов не было, однако пешеходы бесстрашно бросались поперек движения и каким-то чудом – не иначе волей Аллаха – добирались до противоположной стороны. Закутанная в чадру женщина с ребенком на руках и телефоном у уха даже не смотрела на снующие вокруг машины и велосипеды, а уверенно шла, куда ей было нужно, громко разговаривая с кем-то.
Тук-тук легко объезжал пробки и заторы, и вскоре они ехали вдоль берега Нила. Широкая и медленная грязно-желтая река с продолговатыми островками посередине, была окружена пальмами, а по ее берегам толпились круизные лайнеры, корабли, пароходы, яхты, лодки.
– Мне нужно сейчас заехать кое-куда, поедешь со мной или погуляешь пока? – спросил Абрахам.
Дине было страшновато оставаться одной, с другой стороны, не хотелось выглядеть трусихой и прилипалой:
– Я пойду в Египетский музей.
– Я отвезу тебя туда. Заеду в 3, напишу.
***
После музея были пирамиды, а после пирамид Абрахам – было уже темно, в Египте в декабре темнеет рано и почти мгновенно, – отвез девушку в ресторан. Это было необычное место, похожее на театр: в середине располагалась небольшая круглая сцена, которую со всех сторон окружали разноуровневые ложи. Каждая ложа – закрыта с трех сторон, чтобы у посетителей создавалось ощущение того, что они – единственные зрители.
– Ты привез показать мне танец живота?
– Лучше.
Официант – невысокий хрупкий парень с большими бархатными глазами и чертами лица, которыми гордилась бы любая девушка – принес огромное блюдо с чем-то похожим на треугольные куски пиццы, но без начинки сверху, а также с пятью пиалами с разными соусами.
– Это фетеер мешалтет, его, между прочим, ели когда-то фараоны, – подмигнул Абрахам. – Внутри начинка: мясо и сыр, а вот эти с медом.
Он взял треугольник и поднес к губам Дины. Девушка не привыкла к такой близости в общении с парнями, но сегодня она с 5 утра выходила из зоны комфорта. Почему бы не продолжить? Пока что ничего плохого не случилось: ее не продали в бордель, не изнасиловали и никак не обидели. Дина ожидала чего-то похожего на блин, однако вкус оказался более насыщенным. Сыр таял на языке, а тесто было очень тонким и с кисловато-сладким вкусом.
Когда Дина снова потянулась, чтобы откусить, он нагло улыбнулся и сунул кусочек себе в рот. Девушка пожала плечами и сама взяла треугольник фетеера. Этот Абрахам был наглым и дерзким, но в общем-то неплохим парнем.
Тем временем музыка из фоновой переросла во вступительную, и на круглую сцену вышла девушка в высокой шапке, с закрытым лицом и плотной юбке-солнце. Она двигалась легко и пластично, и это был не танец живота. Вдруг она вытянула одну руку вверх – и закружилась. Музыка ускорялась, и она, не останавливаясь, кружилась и кружилась все быстрее. Юбка сверкала и вдруг превратилась в какое-то колесо, напоминающее Сансары: пестрый узор сливался из-за сумасшедше быстрого ритма кружения в полосы и круги, и казалось, что кружится и сама сцена, и они вместе с ней.
Дина позабыла о своих утренних страхах, позабыла о мумиях и сокровищах фараонов, о пирамидах под белым солнцем, и очнулась только когда поняла, что Абрахам ее целует. Не робко и нежно, как целуются на первом свидании – а как будто они были любовниками не один год. В один момент его руки оказались везде – так казалось – и останавливать его не хотелось.
Танцовщица все кружилась.
– Это танура, – прошептал Абрахам Дине, и казалось, что его дыхание ее тоже целовало.
– Ее так зовут?
– Нет, – выдохнул он и его дыхание поцеловало ее шею. – Это мужчина. Он исполняет танец монахов-суфитов, кружение символизирует преемственность, жизнь, вечность.
Танцор все кружился – казалось, он делает это вопреки законам физики. Дина тоже кружилась. Однажды на пятом курсе, страдая от несчастной любви, она напилась рома с колой, а потом не могла подняться, потому что вокруг нее кружилась комната и вся ее коротенькая жизнь. Сейчас Дина не была пьяна, но кружение было во стократ сильнее.
Внезапно танцовщик сбросил одну юбку, продолжая кружиться. Затем вторую. Затем еще одну – и оказался широких штанах. Музыка замедлилась, и мужчина открыл свое лицо.
– Тануру танцуют только мужчины. Не хотел, чтобы ты обвинила меня в сексуальной эксплуатации женщин, – Абрахам как-то обезоруживающе улыбнулся. «Что, все еще думаешь, что у нас тут у всех по 5 жен, и каждый мужчина мечтает, чтобы ты стала шестой в его коллекции?», – как бы спрашивал он, но это было уже у Дины в голове.
– Определенно, мужчин эксплуатировать лучше.
– Вредная, – и он снова поцеловал ее.
***
Дина выбрала отель прошлым вечером. Одним из вариантов был номер на пришвартованном на Ниле круизном лайнере за 40 долларов за ночь. Девушка сразу забронировала его – это казалось удивительным: спать в огромной лодке на реке, по которой когда-то плыли ладьи фараонов.
На этот раз Абрахам взял обычное такси, не тук-тук. Он что-то сказал водителю на арабском и тот просто полетел сквозь город. В этом районе было не так много машин, хотя, может, все дело в том, что было уже поздно.
– Почему на лайнере? – они уже вышли из машины и стояли напротив носа корабля.
– Он стоит на Ниле. Хочу, чтобы мне приснилось то время, когда жили фараоны.
– Тебе приснится кое-что получше. Пригласишь меня к себе? – его руки снова были везде, думать было невозможно и, казалось, не нужно. Она знала, что его нужно как-то остановить, но была как парализованная. Безвольная и бессловесная. Но все же:
– Нет.
– Да.
Они уже были рядом с трапом, когда Абрахам увлек ее в небольшой затемненный закуток между двумя финиковыми пальмами.
Она хотела вывернуться из его цепких рук, но внезапно оказалось, что рук у него много, как у индийского бога Ганеша, и удерживают они крепко. Она была словно связана, но понимание, что он пытается навязать ей свою волю, использовать ее, резко привело ее в чувства.
– Мне пора, отпусти.
– Нет, – в голосе Абрахама чувствовалось что-то другое, властное и опасное – в плохом смысле. Исчезла харизматичная наглость, остался мужчина, который знал, для чего он здесь и для чего здесь она.
Такой расклад Дине не понравился. Она поняла, что своим поведением обусловила эту глупую и даже опасную ситуацию, она приехала с ним и на его машине. Она позволила ему решать все самому, вот он и порешал – как ему было удобно.
– Ты ничего мне не сделаешь, если я этого не захочу. Только попробуй, и ты очень пожалеешь, – говоря это, она больше не улыбалась.
Она была напряжена и готова сию же минуту броситься на него и начать кусать, бить ногами и царапать. То, что мужчины опасны, она помнила с детства. То, что они не жалеют слабых, не было для нее секретом. Но Дина была сильной – хотя бы внутри.
