Из флиунтских начиний рейнвейны,
Где отраву нам щедро лиют,
Где архангелы снов темновейны.
Тридцать четвертый фрагмент
Мглой и шелком увьются пиров
Золотые богини и сникнут,
И тогда ко серебру шаров
Соваянья ночные приникнут.
Нас еще ль дивы млечные ждут,
Нас еще ли обручницы чают,
И каймою червонной ведут
Лядвий морок и томно скучают.
Сколь юдицы от черных шелков
Захмелеют, в дьяментные течи
Кровь лия, мы звездами альков
Их востлим и всетемные свечи.
Сорок третий фрагмент
У царицы Чумы высоки
Неотмирные башни и хоры,
Здесь ли ныне пеют ангелки
И шелками чаруются Оры.
Иль спустимся в подвалы ея,
Где бочонки с вином остывают,
Лей, Дионис, чрез амфор края
Монтильядо, зане пировают.
Ночь юдицы алкают, им яд
Взбитых сливок и тортов милее,
И серебрятся шали гияд,
Уходящих по лунной аллее.
Пятидесятый фрагмент
Изведут белых граций, к столам
Антикварным усадят обедать,
Сколь немолчно пеять ангелам,
Царских яств сим и должно отведать.
Карнавальные маски темны
У юдиц, превивающих шелки,
Ах, мертвецки ли Иды пьяны —
Тянут фанты, роняют заколки.
Станут им данаиды сливать
Мел белен, кровь младенцев на хлебы,
Мы начинем тогда пировать
С ягомостями в небесех Гебы.
Портреты юдиц с амфорами и лекифами
Третий фрагмент
Нас опять ли чаруют сады
Елеонские, бледные девы
Золотые сбирают плоды
И белят вековые деревы.
Литы, Литы, молчите, одне
Князи ночи меж комнат ампирных,
Скорбь утопим в церковном вине,
Много склорби от хлебниц всепирных.
Иль Господе зайдет пировать,
Фей июльских к столам оглашая,
И явятся – нам хлеб даровать
Молитовные Слэйме и Шая.
Двенадцатый фрагмент
Веи спящих царевен таят
Негу жаркую, милые грезы,
Над альковами их восстоят
Хоры фей, блещут млечные розы.
Цвета ль мало в сиянии неб,
Их легко раззолачивать гоям,
Очерствелый диаментный хлеб
Положен хоть бы мертвым изгоям.
И во амфоры яды слиты,
Белорозные немы камеи,
Где овили кольцами щиты
Ягомостей нагорные змеи.
Двадцать седьмой фрагмент
Арманьяки небесных сортов
На столах именинных мерцают,
Яд лиют изо пламенных ртов
Эвмениды и ночь восклицают.
Несть лекифы и амфоры тьмы
К этим яствам и хлебницам красным,
Се Господние чада, се мы—
Лишь мгновеньем и грезим прекрасным.
Аще вечно молчание неб,
Пусть Господе увиждит со хоров
Ядной цветью точащийся хлеб
За атраментным блеском фарфоров.
Сорок третий фрагмент
Алавастры полнятся вином,
Льют фиады со хмелем белену,
Чтоб восщедра на пире земном
Чернь была и к шестому колену.
Меж скульптурниц холодных венки
Золотятся, о флоксах цикады
Мглу чаруют, еще ангелки
Истемняют нагорные клады.
Станет млечная даль огневеть,
Фей дурманя вселепием камфор,
Мы тогда белорозную цветь
Солием из лавастровых амфор.
Пятидесятый фрагмент
Именины, Господе, парят
Замков млечных венцы и лепнины,
Нас любовью камены дарят,
Се и траурных муз именины.
На столы кровь с вином прелием,
Удивятся менады хмельные,
Будет желтию цвесть Вифлеем,
Будут ждать нас в пенатах родные.
Изумрудный Твой хмель отшумел,
Сонм юдиц ночи брашно алкает,
И холодный сиреневый мел
По челам нашим темным стекает.
Портреты юдиц в богемных домах
Четырнадцатый фрагмент
Персефону всемрачный Аид
Мглой поит и Циана рыдает,
Что коварство и блеск аонид,
Их лишь ангельский хор соглядает.
Ах, молчите, царевны письма,
Золотыя певицы ночные,
Правит вами ль царица Чума,
Ах, отравы ея ледяные.
