Лаврентий Павлов "Проза жизни"

Проза жизни
Лаврентий Павлов

Обычный будничный рабочий день средней руки адвоката превращается в неожиданное путешествие по мирам репродукций картин.

Лаврентий Павлов

Проза жизни

Проза жизни

Рано утром после пробежки с собакой позавтракав, собравшись, сложив в сумку папки с документами, продумав маршрут и план на день я вышел из дома и, поскольку весь мой сегодняшний маршрут пролегал по центру, пошёл к остановке маршрутки. Обычно я не езжу в центр на машите: тянучки, проблемы с парковкой. Куда проще доехав из пригородного села, где я живу, до ближайшей станции метро прыгнуть в его прохладу, если лето или тепло, если зима и слушая в наушниках какую то аудиокнигу доехать, за четко определенное время, до станции на которой нужно выйти для того что бы пройдя пешком небольшое расстояние сделать работу и опять в метро и так точно зная время которое затрачу на доставку своего тела до места работы пройти по всему плану на день.

В этот день мне нужно было встретится с клиентом в парке Шевченка и я, зайдя в метро Академгородок спокойно без обычной суеты и тянучки на проспекте Победы, а потом и на бульваре Тараса Шевченка примерно за 20 минут, я не смотрел за сколько в этот раз, точно проехал, потому что не опаздывал, ехал так что бы в запасе, до встречи с клиентом, оставалось минимум 15 минут, вышел на станции метро Университет. Поднялся на эскалаторе на верх, выйдя из дверей с названием «Вихiд» повернул на право и направился вдоль забора ботанического сада в сторону парка Шевченко.

Забор ботанического сада имеет парапет примерно метр высотой и постепенно по мере того, как тротуар поднимается под горку его высота уменьшается. Этот маршрут я знаю хорошо еще со времен учебы в красном корпусе Университета Шевченко. В этом месте еще в те, уже можно сказать далекие времена, на парапете забора ботанического сада в сторону парка Шевченко постоянно стояли старички и старушки продающие различные «бэушные» книги и вещи, возможно эта стихийная барахолка возникла еще в конце эпохи УССР, этого я точно не знаю, но на моей памяти, вот уже более двадцати лет она существует. Об этом я размышлял неспеша идя вдоль забора разглядывая лежащие на стареньких покрывалах книги, вещи и вспоминая как ходил здесь студентом.

И вдруг мой взгляд зацепился за одну обложку книги, именно зацепился, да так что я резко остановился, чем вызвал недовольное бурчание идущих за мной людей. Остановившись и сделав шаг к раскладке книги я присмотрелся к обложке, которая так привлекла мой взгляд. Это была красивая глянцевая обложка нестандартного размера, а взгляд мой так и манил и не давал от себя отвести синий конь, спускающийся по скальной тропе и на седле этого коня, золотым огнем, горел костер. Присмотревшись, я рассмотрел, что это даже не костер, а на седле коня ярким золотым огнем горят три небольших шарика сложенных на подобии бильярдной пирамиды вершиной вверх.

Я совершенно забыл, что у меня встреча и работа. Этот конь с костром на седле заполнил все мое сознание. Это было странно, краем сознания я это понимал, ибо никогда не был религиозен, в виду профессии в меру циничен, но вот образ этого коня с костром полностью завладел моим вниманием. Я наклонился взял книгу с раскладки и прочитал на обложке: «Николай Рерих Из коллекции Международного Центра Рерихов, Москва». Открыл книгу и увидел на первой странице такие же круглые шары в виде бильярдной пирамиды, но уже красного цвета и обведенные по кругу красной полосой.

Я начал пролистывать книгу, открывая на случайных страницах. Это оказалась книга с репродукциями картин Н. Рериха. Всмотревшись в первую картину, я вдруг ощутил или увидел, как кино с качественной озвучкой и голливудскими спецэффектами. Словно каждая картина, на которую я смотрел оживала и затягивала меня в себя.

Бегущий лама.

Суровый горный край. Дуют беспощадные ветра, застилая глаза снеговой пылью. Холодно. Под вечер мороз крепчает, но одинокий путник не прекращает своего стремительного, целеустремлённого бега. Он не думает об опасностях, подстерегающих его на пути: глубоких лощинах, обледенелых склонах; он не думает и о конце своего пути. Перед его духовным взором сияет Образ Учителя, Образ Вечности, что и является целью его пути.

Лама послан, чтобы спасти умирающего ребёнка, чтобы через его чистое, верное сердце Учитель излечил дитя. Он даже не знает точно, где именно живет этот ребёнок. Но он знает наверняка – его послал Учитель, доверив ему это дело. И он должен, забыв о себе, забыв о своей временной форме и о временной форме того, кому несёт Помощь Учителя, донести Ёе не пролив ни капли из той прекрасной чаши благодати, доверенной ему Учителем, которую он должен донести, и не помешать Учителю, омыть в ней сердца страждущие, болящие.

И он несёт Помощь Учителя, надежно укрыв её в своём сердце и бережно укутав ветхим, но крепким, как кольчуга воина, плащом, чтоб ничей случайный глаз не мог умалить Ёе.

Постороннему наблюдателю показалось бы, что он бежит совершенно, не выбирая дорог и лишь каким-то, чудом не срываясь в пропасти, и не ломая ноги в расщелинах, но для него и немногих Знающих, в этом нет никакого чуда, ибо спешит он по дороге, которую для него проложил Учитель. Она вьётся огненной лентой, казалось бы, по совершенно непроходимым местам, но лама знает, что это единственно правильный и кратчайший путь, и он совершенно не замечает окружающего его мира: для него, в данный момент, существует лишь огненная лента дороги, проложенной Учителем, образ Учителя глубоко в сердце, и тот Приказ, который дан ему Учителем.

Уста, бегущего по горам ламы, светятся радостной улыбкой – он выполняет Приказ Учителя; и ничего нет радостней и важнее на всём белом свете для него, чем с честью выполнить Приказ Учителя и, получив новый, спешить, наилучшим образом выполнить и его.

Вот впереди появилась большая деревня, и лама еще ускорил свой бег. Он стрелой промчался мимо больших богатых домов и остановился возле двери ветхой хижины. Была уже поздняя ночь, и бушевала вьюга, но, когда лама постучал в дверь – ему тут же открыли и впустили внутрь, даже не спросив, кто там. Его ждали. Казалось бы, обыкновенное дело, один человек входит в дом к другим, но ведь лама нес с собою образ Учителя. И вместе с ним, даже перед ним, в хижину шагнул Сам Учитель, и через сердце ламы, бережно сохранившее чашу с вверенной ему Благодатью, наполнил всю лачугу сверкающим и искрящимся Огнём Любви, так, что теперь она стала похожа на огромную башню, которая своим копьеобразным шпилем, прободав тяжелые темные тучи, соединилась с солнцем.

Ни одного слова не было произнесено. Молча лама отдал хозяйке теперь уже прекрасной солнечной башни, а не лачуги, небольшого роста женщине с измученным, серым от усталости и скорби лицом, но светящимися радостью глазами, бережно сохранённый им свёрток, и пока она вышла в другую комнату, где на крохотной кроватке лежал больной ребёнок, лама мельком заглянул в эту комнату и, встретившись глазами с только что проснувшимся ребёнком, на долю секунды задержал свой взгляд на его голубых глазах, а после повернулся и беззвучно вышел. Но этот мимолетный взгляд, длившийся не более доли секунды, был достаточен для того, чтобы Учитель успел омыть измученное сердце ребёнка в той чаше Благодати, которую лама так бережно хранил во время своего нелёгкого пути.

Спасибо, Учитель. – Прошептал лама, выйдя на улицу, и некоторое время постояв, словно прислушиваясь к беззвучному голосу, опять заспешил в другое место.

Он знал, что успел к ребенку и его матери вовремя, и теперь они больше не будут нищенствовать, а ребёнок поправится и совершит в своей жизни много добрых дел. Но лама уже об этом не думал, он, его дух, был всецело поглощен новым Приказом Учителя. Он опять мчался по горам, ни на секунду не сомневаясь в правильности своего пути и ни секунды, не думая о себе, а лишь идя по жизни с постоянною молитвою в сердце:

О мой Господь, Тебе отдал себя я!

Великий Путник на челе Земли,

Тобой Единым я молюсь и знаю,

Что лишь твоей молитвой жив я на земле.

Дай сил, Учитель, мне везде и всюду

Твой Лик прекрасный в сердце сохранить,

И за Тобою в жизни проходить.

Ведь знаю я, что Ты везде и всюду

Достанет сил же мне во всех земных делах

Твоё Великое Присутствие и Чудо

Ежесекундно сердцем прозревать,

Чтить, любить и прославлять.

О мой Господь, Тебе отдал себя я!

Веди меня по всем Твоим делам.

Нет для меня величественней счастья

Чем волю твою всюду исполнять.

АУМ

Ведущая.

Собрались люди на привале в кружок у большого жаркого костра, который разжег для них старик седовласый с внучонком своим радостным, белокурым. Уж не первый это у них привал, на пути долгом, и на каждом из них старик седовласый, что-то рассказывает якобы только внученьку своему, поначалу люди не прислушивались к голсу старца, но со временем, каждый в свой срок начали с нетерпением ждать привали и нового рассказа.

– Детки, мир держится не на трех слонах и черепахах, а на двух Исполинах, Колоннах, Началах. – Начал старик, когда убедился, что все собрались и готовы слушать его. – Как-то мне мой дед рассказал одну древнюю легенду «О Двух Началах», теперь я расскажу её вам. Если хотите, тогда слушайте, она проста, но от понимания и применения её зависит вся жизнь.

Очень давно люди не разделялись на мужчин и женщин. Каждый вмещал в себе и то и другое. И были они огромны и величественны. Во всём они повиновались Богу, а сами ТВОРИТЬ не могли.

И сказал им тогда Бог:

– Дети мои, хотите ли вы научится ТВОРИТЬ, как это делаю Я, и после заменить меня на Престоле Мира?

– Хотим, – ответили те без раздумий.

И сразу же после их ответа Бог разделил их на две половины и эти две половины разбил на мелкие кусочки, так, что с одной получилось миллион. И поставил Он их по парам перед бездонной, перейдя которую, они попадут в царствие Его. И напротив каждой пары перекинул мостик – струну. И сказал:

– Дети мои, вот вам вера и милосердие Моё. Дерзайте! У вас под ногами лежит плита тверди земной, плита Мира водрузите её на головы свои, уравновесьте, настройте мост – струну и перейдите по нему ко Мне. Ждать вас буду. И встречу в горниле Любви и сплавлю в единое целое.

Кинулись Начала искать плиты, о которых сказал им бог, а они огромны и тяжелы были. Но лежали прямо под ногами в дорожной пыли. Многие, не глядя под ноги свои пошли прочь от пропасти и затерялись в круговерти мира плотного, многие приуныли и стали оплакивать долю свою злую и слёзы горючие затуманили глаза им и не видели они, на чём сидят и не слышали голоса Бога подбадривающего их, а некоторые нашли плиты мира и водрузили их на головы свои. Стояли эти немногие возле пропасти и не знали, что делать им дальше. Как плиту уравновесить? И где ключ найти, чтобы мост – струну настроить? Начали они думать, но вид пропасти мешал мужчине сосредоточится, и женщина озябла от холода земного лютого, и тогда повернулась она спиной к пропасти, а лицом к мужчине и улыбкою своею вселила в мужчину уверенность в силах его. Мелькнула тогда искра меж ними, и загорелось пламя Любви, и стало тепло и уютно женщине, и мужчина весь закипел энергиями творческими. Поняли Начала, что только при взаимодействии друг с другом смогут они удержать на головах своих плиту мира, уравновесив её.

Долго искали Начала ответ на второй свой вопрос, блуждая по краю пропасти в поисках ключа для настройки моста – струны, но тщетны были все их усилия, ключа нигде не было. И тогда в отчаянии обратились они к Богу. Взмолились, прося Его помочь им найти ключ желанный. И увидели они как от пламени их любви отделился лучик и устремился через пропасть к Богу, и посредине пропасти, преодолев даже меньшую её половину он встретился с мощным, сияющим лучом Бога. Они соединились! Пламя любви Начал стало неописуемо ярче и больше. И мостик – струна вдруг натянулся, настроился и стал звенеть радостью.

– Взойдите на мост, дети, есть у вас все ключи, теперь идите ко Мне. – Услышали Начала зовущий их голос Бога.

Взошли они на мост – струну. Впереди шла женщина спиной вперёд, а лицом к мужчине, что вдохновляло его на подвиг, возбуждая энергию творческую, и мужчина стремился за ней, стараясь охранить её от всяких неприятностей. Но главное было в том, что шли они гармонично, плавно продвигаясь вперёд. Без рывков и шатаний, чтобы плита мира не свалилась с голов их. Должны были начала сообща всё делать, чтобы не был кто-то умалён, ибо тогда плита мира наклонялась в ту или иную сторону и грозила в пропасть свалиться и увлечь их за собою. Нельзя было, и останавливаться им, ибо мостик – струна вперёд и вверх шел и, остановившись, они назад скользить начинали. Так и пошли начала по мостику. Конечно, не одни они шли, Бог послал им на помощь Ангелов своих светоносных. Но все равно гордыня и обида застилали глаза, забывали Начала, что идут над пропастью, нарушали равновесие, падали плиты и разбивались о дно пропасти, увлекая за собою и Начала. Приходилось тогда им возвращаться назад на край пропасти, выкарабкиваясь со дна её. И уже сами они должны были вытесать плиту мира, отшлифовать её уравновесить, любовь возжегши, устремиться к Богу, мостик – струну натянув, и опять в путь над пропастью.

Но не все разбивали плиты, хотя терялось равновесие, но вовремя понимали они ошибки свои и, находя в себе силы любви, шли к светлой цели своей – СЛИЯНИЯ ВОЕДИНО В ГОРНИЛЕ ЛЮБВИ.

– Такая вот легенда, – обведя сияющими глазами зачарованных слушателей заканчивал свой рассказ старец, – а говорит она о том, что мир зиждется на Двух Равнозначных Началах желающих стать ОДНИМ, и на цементе связующем их, а цемент этот ЛЮБОВЬЮ называется. Поймите, дети, что от гармонии между мужчиной и женщиной зависят судьбы Миров. И совершенно, не важно то ли это наша земная семья, то ли Галактика. Оба эти понятия подпадают под одно определение – МИР.

С окончанием рассказа закончился, и привал и разошлись люди по трудам своим, унося от костра по язычку пламени его и имея в сердце обновлённое понимание МИРА.

И полились, заискрились по сферам их радостные песни:

К трудам земли! Вперёд! Вперёд!

Любовью сердце пусть ведёт.

В трудах земных из года в год

Свет сердца множится, растёт.

Огнём заветным расцветёт

И каждый цельность обретёт,

И свой костёр тогда зажжёт!

Мир сотворён наш Любовью

Возлюбим друг друга! Пора!

Ты будешь мне Мамой, Женою -

Тебе буду Мужем, Отцом.

Дочерью будь мне Сестрою.

Братом позволь стать и Сыном

И вместе в ОГОНЬ мы войдём!

Весна Священная

Было, да и есть, на одной из планет Вселенной горное озеро. Сейчас оно огромных размеров и глубины неизмеримой, а тогда, давным–давно, в незапамятные времена, было оно небольшим круглим озерцом, но уже тогда, лучшие ныряльщики не могли достать его дна.

Озеро это расположилось, Волею Творца, в живописной горной долине. По его берегам раскинулись обширные луга, изобилующие прекрасными горными цветами, кое-где вплотную к воде подступали величественные короли кедры, и вся эта красота была бережно охраняема огромными седовласыми горными вершинами, которые гляделись в гладь озера, словно в зеркало. Пролетающим высоко над горами птицам озеро виделось сапфиром, обрамлённым изумрудами, с вкрапленными в них миллионами самоцветов, солнце играло своими яркими лучами на этом прекрасном творении, невообразимо чудесными переливами, неописуемо невероятными бликами и рассыпалось яркими искрами, наполняя всю долину изумительным, сказочным светом.

Известное дело, всему нужно питаться, и озеру тоже. Его питал мощный поток, ниспадающий с самой высокой горной вершины. А озеро, в свою очередь, питало собою множество ручейков, которые струящимися хрустальными ниточками тянулись от него вниз. Многие из них в последствии превращались в огромные могучие реки, которые поили своею чистою водою целые континенты.

На той планете, где жило озеро, никогда не было зимы (жители ее даже не знали, что это такое), у них царила постоянная весна:

Яркий свет солнца и пение птиц,

Яркая зелень деревьев,

Яркая нежная тонкая нить

Радости светлой безбрежной!

В небе высоком светлая синь!

Солнце в зените сияет