Марина Важова "Похождения бизнесвумен. Книга 3. Коварный Миллениум"

Создав своё издательство, героиня начинает самостоятельную карьеру. А в это время… в стране хаос, криминал, и честно работать почти невозможно. А нечестно – смертельно опасно.Героиня имеет дело с разными людьми: с известными политическими деятелями, с серьёзными тяжеловесами бизнеса и с криминальными авторитетами, художниками и музыкантами, продюсерами и проходимцами.Но главное – хорошее и плохое – приходит от тех, кому она доверяет. Подчас превращая друзей и партнёров в конкурентов и врагов.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Издательские решения

person Автор :

workspaces ISBN :9785006081635

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 09.11.2023

Похождения бизнесвумен. Книга 3. Коварный Миллениум
Марина Важова

Создав своё издательство, героиня начинает самостоятельную карьеру. А в это время… в стране хаос, криминал, и честно работать почти невозможно. А нечестно – смертельно опасно.Героиня имеет дело с разными людьми: с известными политическими деятелями, с серьёзными тяжеловесами бизнеса и с криминальными авторитетами, художниками и музыкантами, продюсерами и проходимцами.Но главное – хорошее и плохое – приходит от тех, кому она доверяет. Подчас превращая друзей и партнёров в конкурентов и врагов.

Похождения бизнесвумен. Книга 3. Коварный Миллениум

Марина Важова




Посвящается моему сыну Лёнечке,

детство и юность которого прошли

в гуще описываемых событий.

Дизайнер обложки Неонилла Лищинская

Корректор Антонина Егорова

© Марина Важова, 2023

© Неонилла Лищинская, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0060-8163-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Прежде чем продолжить…

Вспоминая людей, с которыми меня свела судьба, я заново ощущаю ту приятность, что в своё время сближала нас: в модуляциях голоса, чертах лица, в привычке склонять голову набок, как бы меняя угол зрения, в ранних залысинах – признаке недюжинного ума, в привлекательной откровенности…

Я всех любила. И теперь понимаю, что без этой любви никем не могла бы руководить. Никем и ничем…

Сколько раз мне говорили: что ты с ним возишься, это лодырь и показушник… И добавляли для убедительности: он… сахар в столовой ворует!

Но… мне этот человек нравится! Он талантлив, приятен в общении, полезен, в конце концов! А сахар… пусть… не обеднеем.

– Это он перед тобой хвост распускает, хочет пролезть в любимчики! – не унимается правдорубец, но этим только вредит себе: его речами движет зависть.

Да, всё так и есть: и хвост распускает, и любимчиком хочет стать…

Не знаю, в чём тут дело, но люди вокруг меня собираются, по большей части, хорошие. Возможно, потому, что в первую очередь я вижу в них достоинства. Не стараюсь видеть, а именно вижу. И они подсознательно поворачиваются ко мне светлой, лучшей стороной. Я верю в них, я их люблю.

Но как это уживается с недоверчивостью? Точно знаю – они связаны: любовь и недоверие. Как говаривала моя бабушка: надейся на лучшее и готовься к худшему…

Вообще-то характер у меня лёгкий. Ни разу ни на кого не повысила голос. Могла съязвить, сказать что-то обидное, могла сама обидеться и минут пятнадцать не разговаривать, но это быстро проходило. Не моё это – долго сердиться.

Да-да, скажут некоторые, голос не повышала, это верно, зато тихо так и спокойно могла отбрить… Ну, эта черта у меня от мамы – быстрота реакций, замешанная на ассоциациях и словесных парадоксах. Оно в генах – что я могу поделать?

Так… а чего это я завела об этом речь? Не знаю. Вдруг показалось это важным для оценки того, о чём я хочу поведать в третьей и последней книге биографического романа «Похождения бизнесвумен». Пока ещё название книги не выбрано. «Предательские нулевые»? «Коварный миллениум»? Как-то мрачно. Ведь на рубеже веков было столько всего хорошего! Вот, кстати, ещё вариант – «На рубеже веков».

Но сейчас, пока не окунулась в глубину происходившего четверть века назад, в недостоверную убедительность памяти, – я хочу попросить прощения. У тех, кто уже прошёл со мной по жизни в первом томе «Крутые 80-е» и во втором «Лихие 90-е», а также у тех, кто ещё только появится в заключительном акте, пока никак не названном.

…Простите, если вы себе чем-то не понравились, если, на ваш взгляд, всё было не совсем так и даже совсем не так. Пусть простят меня те, кто уже перевалил рубеж земной жизни и там, за гранью обыденного, в эту самую минуту с лёгкостью читает ещё не написанные главы. Они-то уж точно знают, как всё было на самом деле, и что – по избирательности моей памяти – выпало из повествования.

Я вас любила, как любят коллег по актёрскому цеху, занятых в общей пьесе. Вы подавали мне реплики, вы, как и я, следовали замыслу Режиссёра, а порой – как и я – отступали от него, воображая себя умнее… или справедливее…

И вот теперь, когда пьеса сыграна, погасли огни рампы, и зрители разошлись, я шепчу вам вслед, уходящим: «Спасибо, дорогие мои… спасибо… спасибо…».

Часть 1. Мировой кризис

1997—1999 гг.

***

Души, конечно, нет, душа – иносказанье, —

Так разум говорит, и он, конечно, прав.

Душа, конечно, есть: волненье, любованье

Сверканием реки и влажным блеском трав.

Душа, конечно, есть, она читать газету

Не станет, но с утра любовь ей подавай,

И радость, и печаль, – души, конечно, нету,

Её и потерять случалось невзначай.

И разуму она как будто уступала,

Спешившему ей дать обдуманный совет.

Но счастье, но печаль, но боль… Начнём сначала:

Душа, конечно, есть, души, конечно, нет.

Александр Кушнер, 2019 г.

АНГЛИЙСКИЙ ДИЗАЙНЕР

Утро. Будильник уже отыграл, но застойная тишина в квартире провоцирует плюнуть на всё и спасть… спать… Сопящий рядом Юрка молча поддерживает. Лёнчик тоже дрыхнет в своей комнате. Всю ночь он программировал объёмные предметы. На экране стул наш венский – как живой…

Голова совсем не отдохнула. Мысли крутятся, как прошлогодние листья на ветру. Юрку они не достают. По совету Шри Ауробиндо он научился их отметать: садится в центр воображаемого круга и внимательно следит, чтобы ни одна не проникла за его периметр. По словам индийского философа, мысли похожи на крыс, их достаточно просто щёлкнуть по носу. Но я не могу сидеть в центре круга и следить за крысами. Ведь тогда ничего не успеть.

А дел полно, от них не скрыться, и студенческий девиз – никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра – уже не работает. Да он и раньше не всегда срабатывал, в то прекрасное, спокойное, предсказуемое время…

Мысли подкрадываются, выталкивая вперёд самую тревожную: Сергея Рогова убили. В собственной парадной, выстрелом в голову. Впрочем, переживаю не из-за него. Ходить по краю пропасти «большого передела» – для этого надо иметь девять жизней. Я больше волнуюсь за другого. Мне ведь так и не удалось разобрать, что сказал по телефону Владимир Васильевич Юдин, и с ним никак не связаться. Тобольск по-прежнему без связи, московская химкомбинатовская вертушка молчит, а звонить в питерское представительство после убийства директора – это как?

Но мне просто необходимо поговорить с Юдиным, я даже готова поехать, знать бы, куда? В Москву или Тобольск? «Больше не плати, жди моих указаний. К тебе подъедет… – и треск эфира, а потом: …верь мне и ничего не бойся». Кто должен подъехать? Чего не бойся? Поговорить об этом не с кем. Ведь никто, совсем никто не знает про звонок Юдина! Кроме Юрки. Но ему Шри Ауробиндо шепнул: живи внутренней жизнью, да не возмутят твой покой события внешнего мира…

Юрке-то хорошо, а мне как быть? Ну вот хотя бы с долгом по лизингу за поставку техники. Бухгалтерия представительства когда-нибудь очухается и потребует оплаты. Так нет же, – говорит Татьяна, мой главный бухгалтер, почти системный аналитик, – мы переводили деньги на разные счета. Согласно договору – по выставленному требованию за подписью Рогова. После его убийства – никаких требований не поступало.

Значит, представительство не в курсе наших с ним дел…

Так! А чего это я разлёживаюсь?! У меня же в одиннадцать встреча с этим… английским дизайнером… Майклом, фамилию не помню…. Надо срочно одеваться и бежать. Но сначала попить чаю и привести себя в порядок. Майкл… вот, вспомнила: Стоунлейк – подождёт. К тому же у нас с ним вряд ли что получится.

Этот англичанин позвонил месяц назад. Приятный мужской голос с настоящим британским произношением. Хочет работать дизайнером. Мы этим не занимаемся, у нас даже нет таких клиентов, лучше обращаться в дизайн-студии, отвечаю я и навскидку называю несколько подходящих контор. Он благодарит, прощается и месяц не подаёт о себе вестей. А теперь вот снова просит о встрече, поскольку никто ему не подходит, только «Русская коллекция»…

Интересная позиция, размышляю я, надо взять на вооружение, чтобы необидно отказывать соискателям: извините, мы вам не подходим.

Я опоздала ровно на пятнадцать минут. Майкл Стоунлейк уже ждал вместе с Аней, своей невестой и переводчицей. Высокий, смуглый, темноглазый, лет двадцати трёх, с той доброжелательностью во взгляде, которая мгновенно отличает иностранцев в толпе. Очки в тяжёлой оправе, в меру потёртые джинсы, чёрный свитер. Вполне себе хипующий artist. Аня же просто русская красавица, впору играть какую-нибудь княжну в историческом сериале.

И тут Майкл по-русски произнёс: «Мне подходит ваша техника. Я готов сделать дизайн-студию и привести клиентов». Эту фразу он явно заучил… Что ж, работы неплохие, стандартный европейский уровень дизайна, то, что сейчас хотят видеть заказчики. Его условие: полторы тысячи долларов, свободных от налогов, – говорит Анна.

Такую сумму я не готова платить. Лучшие специалисты получают вдвое меньше, как им объясню? Я молча смотрю на эту парочку, понимая, что цели у них разные. Ему хочется работать на привычном техническом уровне, а ей… Пожалуй, ей хочется поскорее перебраться в Great Britain. А мне, мне-то что надо? Ну не производством же заправлять! Если Майкл сдержит обещание, если у нас появится дизайн-студия, это будет шагом к моей мечте!

Если сдержит… А если нет? И как он будет с клиентами общаться без знания языка?

– Вот что… – тяну я задумчиво, толком ещё не зная, что хочу сказать. – Тысяча долларов, пока не выучит русский язык. Или вы намерены быть его переводчиком? – это я уже Анне.

– Нет, конечно, нет… Он будет учить…

Майкл старается быть дружески-приветливым, но его чётко вырезанные губы дрожат от волнения.

– Хорошо, со своими клиентами пусть работает, а наших доверить не могу. Тысяча долларов и десять процентов от добытых им заказов. Пока не выучит русский.

Последние слова я произношу, вставая с кресла. Очень много работы, пусть извинят и подумают над моим предложением.

– I agree[1 - I agree – Я согласен (англ.)], – Майкл сверкает глазами то ли от радости, то ли от бешенства. У мужчин это зачастую одно и то же…

Тут необходимо рассказать о наших компьютерных программах. Это важно и во многом объясняет, почему Майклу нигде, кроме «Русской коллекции», не понравилось. Хотя, если кто не смыслит в технике, может пропустить следующий абзац и поверить на слово.

Дело в том, что ещё в 1992 году, покупая программное обеспечение, не поставляемое даже в Европу, не говоря уже о России, мы изначально сделали мощное сальто поверх всех голов. В пакете к сканеру прилагалась программа вёрстки QuarkXPress, впервые разработанная под Windows. Штаты отстаивали дорогую и закрытую систему Macintosh, а европейцы уже поняли, что надо уходить в более управляемый Windows. Короче, наше программное обеспечение было прогрессивнее для Майкла, в то время как другие студии, попавшие на американский крючок, закабалили себя неуправляемыми Mac’ами…

Слух, что у нас работает настоящий английский дизайнер, распространился быстро, и клиенты стали прибывать. В кабинете целыми днями шли переговоры, я переводила, переводила… И больше ни на что не хватало времени. Тогда мы сделали перепланировку, и у Майкла появилась своя студия, где он уже сносно общался, переходя с русского на английский и подкрепляя слова жестами.

Как только шквал заказов стал неподъёмным, появилась Ира Филонова, мухинка. Она не скрывала, что выбрала «Русскую коллекцию», чтобы научиться у англичанина европейским приёмам. Уже через полгода мы вели под ключ восемь глянцевых журналов, а Майкл зарабатывал гораздо больше запрашиваемой суммы. С Ирой они являли прекрасный тандем: он создавал концептуальный эскиз, по которому она делала всю остальную работу.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом