Анастасия Бахарева "Две карты"

Две карты
Анастасия Бахарева

Обычные утренние новости изменили жизнь целой планеты. Аура расцвела над головой, друзей объявили вне закона. Тебе обещают все радости жизни, а отказаться нельзя. Что делать, если выделили из большинства и выбора нет? Или всё же есть?

Анастасия Бахарева

Две карты

Пролог

Планета Кардифф. Заселена людьми. Цивилизации несколько тысяч лет. Население около шестисот миллионов. Мир то погрязает в войнах, то нежится в волнах новых пацифистских идеологий. Сто двенадцать стран. Каждая считает себя обделённой. Кто-то нуждается в новых энергетических ресурсах или в площади под атомные электростанции. Кому-то требуется несколько дополнительных тонн культурных растений. Те, у кого есть всё, подвергаются коротким набегам от подозрительно настроенных соседей. Есть города, полностью заполненные отходами и утонувшие в дымовой завесе. Есть те, куда приезжают со всего мира увидеть последние белые гладиолусы и обзавестись новым образцом безопасного домашнего очистителя воздуха. Верховное правительство, коим являются президенты всех стран, несколько раз в год собирающиеся на территории одного из городов чистого цикла, с гордостью заявляет, что заботится о благе и равноправии для всех жителей планеты Кардифф.

Глава 1. Нелепые новости

Едва проснувшись и слегка приоткрыв глаза, Раймон снова зажмурился. В комнате постепенно светлело. Настырный рассветный лучик, появившийся из-за загораживающей вид из окна высотки, лез прямо в лицо. После долгой и нудной работы за светящимся экраном уснуть ему удалось лишь недавно. Телефон приветственно блеснул прозрачным экраном. «07.03. 14 августа 3163, пятница».

Валяться осталось всего ничего, и он встал, лениво направившись в душ, махнув рукой телевизору. Громкий звук наполнил квартирку, достав его даже за стенкой, нарушив приятное расслабление от прохладной воды, сбегающей по спине. Взбодрившись и даже протанцевав до холодильника под весёленькую рекламу покрытия от излучения, Раймон выудил из-за белой дверцы очередную порцию хлебцев и остатки колбасы.

Кусок не лез в горло, норовя перекрыть последние токи воздуха своей сухой массой, и пришлось в срочном порядке искать бутылку воды. Телевизор, видимо, решил, что странные движения руками вокруг шкафа – это знак переключить канал, и издал патриотическую мелодию.

– Срочное заседание мирового правительства было созвано вчера в десять часов вечера, – принялся заливаться неисправным радио диктор. – Его решением во всех странах вводится чрезвычайное положение четвёртой степени.

Картинка сильно подправленного программой макияжа лица сменилась на вид зала, где бурно шло обсуждение. Одновременно кричали несколько голосов. Но вот вытолкнули оратора, и на главную трибуну влез дородный седеющий президент Скальты, впился глазами куда-то в потолок зала, и всё стихло.

Раймон, наконец, перестал давиться хлебцем и заинтриговано уставился на президента в ответ.

– Мы… э… с господами президентами пришли к выводу э…, то есть к утверждению нового закона. Мы… э… вынуждены были разделить наше общество на… э… несколько частей…

За спиной президента произошло шевеление, и от микрофона его настоятельно попросили. Камера сфокусировалась на другом человеке, которого Раймон даже не помнил.

– Думаю, я смогу наиболее точно изложить картину произошедшего. Поверьте, много времени это не займёт, – улыбнулось новое лицо. – Как знают все граждане наших стран, мы всегда пропагандировали теорию всеобщего равенства и терпимости по отношению к другим культурам и народностям. И, смею вас заверить, это было самым лучшим решением в течение всей нашей долгой истории.

– Но теперь, когда после заключения Вечного Мира решается проблема войн и вооружения, не существует недостатка продовольствия и достигнуты самые лучшие условия жизни по сравнению со всеми предыдущими периодами, мы должны принять меры по удалению проблем нравственности и человечности.

Раймон чуть снова не подавился, неосторожно откусив колбасы и расхохотавшись, расплескав воду. Такого бреда он давно не слышал. Даже как-то не ожидал. Поэтому остаток восторженных объяснений президента были прослушаны сначала из-за поисков тряпки, а потом – попыток стереть капли воды босой ступнёй.

– Хочу вам сказать, что сейчас мы можем этого достигнуть. Текущие условия были изучены и инспектированы. Лучшие научные умы трудились ради всеобщего блага. Теперь пришло время стать теми, кем мы являемся изначально.

– Общим решением правительства от 13 августа 3163 года провозглашается действующим закон № 1842 под названием: «Всемирный закон о наследниках ауры».

Колбаса была доедена, хлебцы, к счастью, закончились, и до встречи с заказчиком остался ещё час. Можно было бы последний раз пересмотреть результаты расчёта, но Раймон решил всё-таки дослушать об очередной реформе. Четвёртая степень как-никак.

– Всё человечество отныне делится на четыре касты. Каждая каста обладает определёнными правами и обязанностями. С которыми можно и нужно в обязательном порядке ознакомиться на правительственном сайте любой из стран. Принадлежность к касте будет определяться цветом ауры, которая проявится над головой каждого гражданина нашей планеты. Золотым – для первой или высшей касты, серебряным – для второй. Те, у кого аура никак себя не проявит, являются третьей кастой. И наконец, четвёртая каста – люди с красным цветом ауры.

– Спешу вас заверить, что принадлежность к касте никак не отразится на ваших повседневных занятиях и степени жизнеобеспечения. Новые права и обязанности также ничем вас не стеснят. Члены первой касты по-прежнему ограничиваются законом.

– Единственное досадное решение, на которое мы были обязаны пойти: «красные», то есть члены четвёртой касты, объявляются вне закона и должны в обязательном порядке предстать перед органами порядкообеспечения.

Брови Раймона, как ему показалось, слились с волосами. Подозрительно оглядев новоявленного президента, к сожалению, вспомнить от какой страны тот говорит, он не смог, он принялся переключать каналы.

Все сорок два показывали то же собрание. Только сорок третий, который ему удалось провести в обход основного канала связи по собственноручно созданной сети, и который так и не показывал ничего, кроме сводки о состоянии аграрных секторов и изредка погоды, отражал безмятежный зелёный фон. А значит, правительство не имеет доступа к программе передач.

– Вирусы не досохшие, – буркнул Раймон под нос и принялся собираться.

Скорее отдать чертежи и расчёты мощности аэродвигателя, и он будет завтракать настоящим мясом и хлебом. Ещё немного побурчав на неисправный телевизор, он закрыл квартиру и вышел на улицу.

Пять минут по серому камню, ещё пять по чёрному, и вот он уже у аэробусной станции. Людей вокруг видно не было – ещё бы, в такую рань. Раймон порадовался: не будет давки. Проверив в кармане телефон и три носителя, он нажал на кнопку вызова транспорта, уже через минуту принявшись наблюдать за пролетавшими под полупрозрачной кабиной массивами здания и служебными машинами.

– Заверяю вас, что волноваться не стоит, – послышался знакомый голос. Раймон заозирался и в новейшей модели планшета в руках впереди сидящего мальчишки увидел знакомого президента. – Аура проявится не у всех, а «золотых» среди нас и вовсе будет очень мало, о чём стоило бы пожалеть, по правде. Четырнадцатого августа, ровно в полдень. Да-да, «красных» мы поместим в отдельные здания. Нет, что вы, городов для них будет слишком много. Никто выселять их, конечно, не будет. Все мы знаем, как опасны могут быть террористы. Так что к «красным» прошу отнестись по всей строгости. Почему же нет? Всё определяют гены. К сожалению, я не профессор наук. Что вы. Я всё-таки надеюсь, что не представляю угрозы для общества. Но если будет нужно, я первым…

Мальчик отключил звук. Раймон снова принялся следить за миром. Новые модели выпускают, а со старыми вирусами так и не разобрались.

Легко выскочив на платформу, он не спеша направился к зданию университетской столовой. Проводить здесь лишнее время не во время занятий ему совершенно не хотелось. Оглядевшись по сторонам, он понял, что, несмотря на летние каникулы, здесь по-прежнему толчется народ – не студенты, так задолжники. Впрочем, без них хлебцы пришлось бы есть без колбасы.

Ждать пришлось долго. Только через час в проходе показалась мелкая фигурка плешивого второкурсника.

– Раймон, – выдохнул он, глядя чуть ли не с обожанием.

Раймон вынужден был кивнуть и указать на место напротив. Ещё один душный час пришлось провести, объясняя, что и как делалось и откуда бралось. Но он давно узнал, что пацан еле дошёл до второго курса, так что запасся терпением. И, объяснив всё по третьему кругу, он, наконец, получил свои деньги. С вожделением сжав тонкий чёрный пластик в руках, глядя, как изменяются белые цифры, он на минуту мысленно оказался в магазине. Выбирая кофе.

Раньше, насколько он знал, кофе считался обыкновенным продуктом. Рос внутри городов и стоил копейки. Но в последние годы, после пары непредвиденных аварий на АЭС, которые произошли на территориях, слишком приближенных к аграрному сектору, кофе стоял только в закрытых магазинах, куда и пускали-то не всех.

Раймон улыбнулся, решив не облизываться под цепким взглядом буфетчицы.

Его пускали. По крайней мере, после очередного проданного проекта – всегда.

От благодарных улыбок и заискивающих взглядов уже сводило скулы, так что он распрощался и двинулся к выходу. Тут же напоровшись на неприветливое лицо и подумав, что мог бы ещё с полчасика послушать дифирамбы.

Компания парней его возраста с шумом ворвалась в столовую. Они ломанулись к буфету, и лишь один, оказавшийся старым знакомым, вынужденный появиться здесь летом отчасти по его вине, замешкался, обещая новые синяки на рёбрах, если не свалить. Раймон слабаком не был, и, хотя предпочитал расходиться по-хорошему, мог изрядно попортить внешность и здоровье. Хотя от Кайги огребал всегда больше, что уж там.

Кайга, Кайга… Не заладилось у них сразу, ещё в детской группе. Хотя он не помнил из-за чего. Потом в школе неожиданно заладилось, правда, с переменным успехом. До второго курса универа они отлично общались, а потом появилась Эри, и синяки стали меньшей из проблем. Вот чинить схемы одной левой было неудобно, ещё и гипс дольше продержать пришлось.

Сделав вид, что ничего не видит, он спокойно прошёл к выходу, и, выдохнув через нос, отправился в ближайший магазин.

Глаза после двух недель вынужденного поедания только сухарей и симуляторов разбегались, и хотелось всего и сразу. Не утерпев, Раймон нашел пачку кофе, три палки жирной настоящей колбасы, два пакета мяса и, не удержался – мешок яблок. Остальное: пакеты с крупой, молоко, чай, хлеб и шампуни, шло на автомате. Завернув в вещевой отдел, нашёл пару подходящих тапочек и большое махровое полотенце.

Роботы с людьми, как всегда, не справлялись. Подойдя к кассе Раймон подумал, что, либо дородную тётку, утверждающую, что синий виноград должен стоить дешевле красного, хватит удар, либо у робота сгорит плата. Минут через десять, видимо, поняв, что робот без помощи не обойдется, из подсобки выскочили двое мужчин. Тётка оказалась не промах, и роботы, работники, тётка и ещё человек семь с тележками принялись ждать менеджера. После получаса, когда фоновые песни пошли по кругу, терпение у всех начало кончаться. Ещё через четверть – обнаружилось, что менеджер заболел и неделю в магазине не появится.

Тут уже терпение кончилось у всех. Тётку облаяли отовсюду. Один из роботов подозрительно запищал, и Раймон понял, что писк идет именно от того стола, где остановился он. И действительно, пакет с яблоками весело заморгал красной линией, преграждающей проход. Быстро схватив покупки, он успел первым, пока остальные из его очереди соображали, что произошло, перебежать к другому столу.

Старичок, которому довольно тяжёлым пакетом с мясом отдавило руку, уже почти разразился гневной тирадой. После столь длительного ожидания, Раймон даже не счёл бы нужным отвечать, но старик неожиданно смолк, вытаращив глаза. Это бы ещё ничего: старшие часто смотрели на молодёжь, как на умалишённых, а всего-то волосы торчком и линзы, скрывающие зрачок за белой каймой; но после старичка замолкла вся очередь, а потом и почти перешедшая на визг тётка.

Дымившийся робот внезапно включился, и красная линия пропала. В тишине отчетливо прозвучало пиликанье часов, монотонно возвестивших, что пришло время полудня и погода тёплая, а воздух с двадцатью двумя процентами вредных примесей.

Полный магазин так и продолжал глазеть на Раймона, забыв и про виноград, и про освободившуюся кассу.

– У… У вас, – старичок вытащил пострадавшую руку, указывая куда-то вверх.

Раймон нетерпеливо провёл рукой по волосам, медленно пятясь мимо замершего дедка к кассе. Осторожно ощупав волосы, он готов был найти неприятный подарок от голубя или паразитирующего слепня, но наткнулся только на прохладный пластик очков. Осталось только вздохнуть. И на его улице бывали праздники. Прошлый студент, которому он помогал, оказался не только глуповатым, но и хорошо обеспеченным. Так что он смело смог позволить себе очки последней модели, при нужде одним щелчком превращающиеся в маску. Так что не нужно было бежать за респиратором.

Робот деловито принялся считывать нужную сумму с его карточки, а за спиной молчание сгустилось ещё больше. Да-да, и это тоже. Хотя псевдоавтомат ему подарили.

Прозрачная дверь отворилась, и Раймон с упоением ступил под открывшееся небо. Звёзды грели, но не палили, рейдеры кружили вокруг, но под ноги никто не лез, и даже какие-то туристы, тыкавшие в него пальцами и тащившиеся следом полквартала, не испортили настроение.

Квартирка встретила прохладой и тишиной. Включать телевизор он не рискнул, для чего пришлось выгружать продукты осторожно и беззвучно. Расправившись с этим, быстро настругал себе гренок, пообедал и с чувством полного довольства свалился спать.

Проснулся он снова из-за настырных звёздных лучей, которые, казалось, совсем взбесились и лезли в кровать не только из окон, но и откуда-то с крыши. Раймон подумал, что пора сходить к соседям: достали уже со своим архитектурными изысками.

Был ещё только вечер, а никак не утро, что не особо радовало. Рука привычно нашарила тонкую пластину телефона, который не тускло блестел, а слегка мигал зелёным светом. Решив, что от прочитанного сообщения хуже не будет, Раймон сосредоточился на мелких буквах:

– Не знаю, что происходит. Кажется, у Кайги проблемы. Появишься?

Он поморщился и лениво подорвался с постели. Из-за мелочей Руи писать не станет.

– Где?

– Минуту назад бежал по Третьему мосту.

Вот теперь стоило торопиться. Кайга редко бегал. Разве что догоняя кого-то.

Пересекая очередной мост за несколько кварталов от места, Раймон снова заметил кучки туристов, удивлявшихся его не такому уж и экстравагантному виду. Почти добежав до нужной улицы, понял, что они заполонили полгорода.

Издали увидев приметный чёрный аэробайк, он прибавил скорость и почти догнал его, на доли секунды разминувшись с вильнувшим в сторону сверкающим боком. К счастью, сам дёрнулся следом, иначе бы попал под струю парализатора, прилетевшую откуда-то сбоку. Приглядевшись, он понял, что из окон соседнего здания торчат стволы псевдоружей. То ли местные жители решили отогнать нарушителей спокойствия, то ли порядкоохранники, наконец, оказались в центре событий.

С трудом протиснувшись сквозь захлопнутую перед носом дверь аптеки, вовремя оказавшейся рядом, Раймон принялся наблюдать за происходящим на улице. Стволы из окон скоро убрались, и люди, запершиеся вместе с ним, в очередной раз словно удивлённо замолкнув рядом, приблизились. Поняв, что упустил не только ружья, но и байк, он осторожно вышел, проигнорировав их. Впереди слышались крики.

Он перелез через толстый забор и двинулся следом за громкими звуками по мосту, наблюдая сверху. Среди туристов, раздавшихся в стороны, мелькали синие рубашки хранителей порядка, которые сейчас больше его нарушали. И далеко впереди, непонятно как успев оторваться, бежал человек в красной майке и толстой шапке. Очередной вулстер.

Но ещё раз прицельно осмотрев человека, Раймон понял, что это и есть Кайга. Только он может так бездарно нарваться на порядников. Он вытянул из кармана телефон, и шустрый гаджет замигал зелёным, настраиваясь на Руи.

– Да! Где ты? – раздался голос в наушнике.

– Иду следом! Что натворили?

Дальше последовала тирада, и, пролетев мимо, чёрный, под стекло, байк завертелся и вписался в стену, подрезая неповоротливые, старые, один даже на колёсах, байки охранников.

Выругавшись, Раймон влез на очередной мост, напугав половину аэробуса, и бросился бежать наперерез через параллельную улицу.

Крики раздавались совсем рядом. Туристы мешались, застывая с открытыми ртами прямо на его пути, и ничего не оставалось, кроме как расталкивать их в стороны.

Проскочив мимо узкой арки, он краем глаза заметил, что Кайгу почти схватили. Пятеро порядников медленно прижимали того к стене, ещё трое поливали из псевдоружей. Несмотря на унылую допотопность в их рабочем состоянии сомневаться не приходилось. Незаметно пройдя здание насквозь, Раймон оказался в нескольких метрах от них.

Внезапно сзади раздался свист воздуха, и он едва успел отскочить, почти подставившись взглядам охранников, но избежав столкновения с чёрным байком.

– Вот сухло, – ошарашено протянул Руи.

– Какого ты двинул в арку?! – адреналин погони ещё будоражил кровь, и обвинение перешло в крик. – Тут же не развернуться!

– Вот сухло…

И только тут Раймон понял, что байкер смотрит не на группу охранников, а на его голову. И уж он-то вряд ли удивился маске-очкам.

– Не только Кайга везунчик, – Руи криво усмехнулся.

– О чём ты? – непроизвольно провел по волосам Раймон, снова ничего постороннего не найдя.

Несколько секунд они непонятливо смотрели друг на друга, а потом Раймон обнаружил себя притянутым лбом впритык к самой поверхности байка. В чёрном пластике отражались жёлтые лучи.

Не веря себе, он медленно повернулся, бросая последний взгляд на Кайгу. Тот лежал на животе, с трудом приподняв голову, пьяными глазами смотря прямо в темноту арки, с ног до головы облитый парализующим раствором и сквозь почти слетевшую с головы шапку отсвечивая красным огнем, льющимся с головы.