– Нет, – Леона посмотрела на меня еще внимательнее. – Танни, погоди…
– У меня тут вопрос по поводу Совета, – я успела перебить ее до того, как она развила тему. Но главное, до того, как тему развила я. – Когда состоится вынесение приговора?
– Пока не знаю, – лицо сестры вновь стало сосредоточенным и по-настоящему деловым. – В связи со всем происходящим это может несколько затянуться, но я дам знать, когда нужно будет готовиться.
Готовиться? К чему?
– Они что, могут мне отказать?
– В принципе, не должны…
– В принципе?
– Такое может случиться только если большинство проголосует против смягчения наказания. В Совете Гроу дорогу никому не переходил…
Кроме Ярлиса.
– Так что будем верить в лучшее. В любом случае, я научу тебя как говорить, что говорить. Не переживай, – сестра улыбнулась. – Прорвемся.
Мне бы ее уверенность.
Я человек, обращаться к главным иртханам Аронгары с просьбой мне еще не доводилось.
– Прорвемся, – подтвердила я. И добавила: – Если что, я за драконов.
– Я знаю, – серьезно кивнула она. – Мне бы и в голову не пришло, что может быть иначе.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи, договорились быть на связи и попрощались. После чего я еще с час выбирала себе новый телефон, потом минут пятнадцать пыталась объяснить девушке из интернет-магазина, что он мне нужен срочно, то есть рано утром, в итоге согласилась на доставку во второй половине дня и пошла спать. Несмотря на то, что я умудрилась проспать большую часть дня, сейчас у меня снова слипались глаза, а голова казалась тяжелой, как гирька. Так кто я такая, чтобы отказывать организму в простых житейских радостях?
Тем более что-то мне подсказывало, что очередной съемочный день будет веселым.
Если не сказать больше.
ГЛАВА 3. ТАННИ
Веселье началось с утра пораньше, когда я проснулась с по-прежнему тяжелой головой, больным горлом и заложенным носом под бодрый стук в дверь. Я бы сказала, под грохот, который с постели мог поднять не только простывшую меня, но и безвременно почившего. Выбравшись из-под одеяла, я на ходу бросила на себя взгляд в зеркало и ужаснулась: глазки красные, волосы растрепанные, еще и на щеках румянец. Веселее не бывает.
Спросонья не сразу вспомнила, что вчера вальцгарды все-таки вышли из номера, оставив личное пространство лично мне. Что им могло понадобиться, я понятия не имела, но между нами уже было столько всего, что стесняться посчитала лишним. Поэтому и дверь распахнула без вопросов, чтобы наткнуться взглядом на физиономию Гроу. Яростную, надо сказать, физиономию, с которой эта самая ярость сползала ну очень выразительно, уступая место непонятным чувствам.
Визжать и отпрыгивать за дверь было бы как-то пошло, поэтому я просто сложила руки на груди, и тут же об этом пожалела. Топик пижамки с виарчиками натянулся, подчеркивая то немногое, что он в принципе мог подчеркнуть. Например, заострившиеся от прохлады соски. Режиссерская дракономорда вытянулась, как гимнастка на растяжке, и я вздернула руки повыше.
– Ладэ, – мрачно сообщили мне. – Ты почему телефон выключила?
Судя по выражению этой самой дракономорды, сказать мне хотели много всего, но вот прямо сейчас передумали.
– Не выключила. Он убился, – сказала я тоном прокуренной оперной дивы в отставке.
Твоего ж дракона!
– Что у тебя с голосом?
– Ничего. Со сна, – я подавила новый приступ желания отползти за дверь, потому что под взглядами Гроу по коже скакали огненные виарчики. От этого мне становилось неуютно, а волоски на затылке становились перпендикулярно коже. – Так что?
Последнее прозвучало грубо. Исключительно потому, что внимательный взгляд и вот это вот присутствие сильно меня напрягало. Несмотря на торчащее в дверном проеме плечо вальцгарда, несмотря на то, что мне предстояло терпеть присутствие Гроу целый день, а потом следующий день, и еще много-много дней.
– Выдвигаемся через полчаса, сбор в западном холле, – заявили мне. – Будь готова.
А потом развернулись режиссерской спиной.
– Всегда готова, – буркнула в нее и от души захлопнула дверь.
На обратном пути бросила на себя еще один взгляд в зеркало, и оставшиеся волоски тоже встали дыбом.
У-у-ужас.
Голова действительно напоминала бесполезную баклажку, в которую нагнали расплавленного металла. Если продолжится в том же духе, то к обеду я буду напоминать не Ильеррскую, а подбитого на лету виара. Поэтому с усилием продрав спутанные волосы и быстренько приняв душ, после которого меня начало знобить, я рванула не на завтрак, а в ближайшую аптеку. Там мне выдали пластинки, снимающие боль в горле и заложенность носа, а заодно пластинки от температуры, пояснив что у последних побочный седативный эффект.
Справедливо рассудив, что спать во время съемок не положено (тем более что температура у меня никогда высоко не поднималась), я наляпала себе одну на горло, другую на переносицу, и спустя пять минут (спасибо современной медицине!) уже была готова к боевым действиям. Читай, к съемочному дню под бдительным взором Гроу.
По возвращении меня ждал сюрприз: смена вальцгардов. В отличие от привычного морозильника с ножками и его напарника, эти были чуть менее шкафоподобные (хотя обманчивая видимость деловых костюмов и не скрывала физподготовки). Оба высокие, темноволосые и стильные. Меня передали с рук на руки, спасибо хоть не буквально, и попрощались до завтра. Проводив «единичку» с подчиненным задумчивым взглядом, вздохнула. К отмороженному и его номеру два я уже как-то привыкла, даже контакт с ними нашла. Почти.
А с этими мне что делать?
Не представляю, как наша компания будет смотреться в аэробасе. Не представляю, потому что несмотря на то, что сказал Рихт, я переживала о том, как меня примут после случившегося. Добиться расположения коллег стоило немалых усилий (читай, танца над пропастью), и мне бы очень не хотелось его терять. Сейчас бы, по-хорошему, не выделяться лишний раз, но…
– Ребят, может вы просто за аэробасом полетите? – спросила с надеждой, чиркнув ключом по замку.
– Нет.
Ничего, что внешне разные, по многословности они похожи, как братья-близнецы. Думаю, с закрытыми глазами я даже разницы не почувствую.
– Ну что со мной может случиться в битком набитом людьми транспорте?
– Вы полетите на отдельном флайсе, эсса Ладэ.
Еще лучше. Просить их высадить меня за углом, очевидно, бессмысленно.
– Кстати, это вам, – явный лидер в этой паре движением фокусника вытащил из-под пиджака крохотную плоскую коробочку и протянул мне.
Верт J-12. Смартфон стоимостью с флайсоцикл или даже простенький флайс.
– Подарок от первой леди, – пояснил вальцгард и отступил в сторону.
Я забрала коробочку и протопала в номер.
Искушение заняться крутышкой прямо сейчас было велико (эта штука разве что не умела варить кофе и приносить завтрак в постель), но я решила отложить знакомство с ней до вечера. Тем более что сейчас у меня оставалось очень мало времени, чтобы собраться и сообщить Гроу о том, что я лечу отдельно. Если честно, мне вообще ни о чем не хотелось ему сообщать, но режиссерская должность как бы намекала. Поэтому я быстро отменила заказ (а вот не надо было динамить меня с доставкой на утро!), покидала в сумку все самое необходимое, перекинула ее через плечо и вышла в коридор.
В компании вальцгардов, провожаемая едва заметными взглядами сотрудников отеля и встреченных нами гостей, вышла в западный холл. При моем появлении стало как-то подозрительно тихо, и я всерьез задумалась о том, что Рихт – неисправимый оптимист.
Его, кстати, нигде не было видно, равно как и Гроу, а вот Ленард помахал мне рукой.
– Всем привет, – сказала я и направилась к парню, вальцгарды двинулись следом за мной.
Да уж, не выделяться – это не про меня.
– Ленард, ты не в курсе, Гроу сегодня со всеми или отдельно?
– Понятия не имею, – парень пожал плечами. – А что?
– Мне надо кое-что ему передать.
– Если хочешь что-то ему передать, это можно сделать через меня, – низкий ледяной голос Сибриллы эхом отразился от сводов западного холла, стилизованного под алое ретро. В этом царстве огня она смотрелась нелепо, как льдинка в плавильной установке, разве что эта льдинка наверняка могла бы заморозить плавильную установку.
Влет.
Она приблизилась к нам на своих умопомрачительных шпильках и остановилась, глядя на меня сверху вниз. Несмотря на каблуки, мы с ней были одного роста, но Сибриллу это совершенно не смущало. Аромат ее духов, таких же холодных, как она сама, изморозью протянулся по коже, в льдисто-голубых глазах мелькнула насмешка.
– Боюсь, это связано с рабочими моментами, – подхватила ее снисходительный тон. – Так что извини, но ты вряд ли имеешь к этому отношение.
Ленард икнул, а по губам Сибриллы скользнула улыбка. У нее даже помада (светлая), была словно припорошена инеем.
– Имею, и самое непосредственное, – она вскинула бровь. – Ты что, даже не удосужилась в кастинг заглянуть, Танни?
Я покосилась на Ленарда, и он сделал большие глаза. В ответ я тоже сделала большие глаза.
– Сибрилла Ритхарсон! – почему-то шепотом сказал он. – Хеллирия. И исполнительница главной темы саундтрека к Ильеррской.
Хеллирия. Сибрилла.
Когда я в следующий раз решу что-нибудь подумать, тюкните меня кто-нибудь по голове.
– Ну что, Танни? – иртханесса улыбнулась. – Ты хочешь что-то передать Джерману?
Если она еще раз назовет его Джерман с таким милым оскалом, я тюкну ее.
– Да, – сообщила я с не менее милой улыбкой. – Если ты по совместительству еще и секретарь, передай, пожалуйста, Джерману, что сегодня я лечу отдельно.
Сибрилла наконец-то изменилась в лице, ледяная маска пошла трещинами, но что там из-под нее вылезет мне наблюдать не хотелось. Поэтому я обошла ее, еще раз вдохнув морозную свежесть раннего зимнего утра, как говорилось в рекламе какого-то умопомрачительного дорогого аромата, и направилась к выходу.
Не знаю, как насчет ледянессы, а у меня внутри похрустывали снежинки, которые драконически кололись. Должно быть, так себя чувствует горка, внутри которой набирает силу извержение. То есть снаружи она вся такая снегом покрытая, а внутри кипит варево, способное расплавить все что угодно в считанные минуты.
Я относительно успокоилась, когда села во флайс, и мы набрали высоту. Солнце только-только поднималось над городом, и вершина Лимайны из-за этого казалась раскаленной. Со стороны выглядело невероятно красиво: когда пик-верхушка подобно маяку охраняющих города башен загорается, и свет от него начинает стекать по склонам, как раскаленный металл.
Что я там говорила про успокоиться? Внутри меня происходило все то же самое.
Когда я думала про терпеть Гроу каждый день, я даже не подозревала, что мне придется терпеть каждый день еще и Сибриллу.
Главное, чтобы не Гроу и Сибриллу вместе.
Но они же не могут быть вместе?
Да какая мне к драконам разница!
Сложив руки на груди смотрела на мельтешащие за окнами высотки, понимая, что я окажусь на месте раньше всех остальных. И что мне, спрашивается, с этим делать? Надо было попросить вальцгардов и водителя (да, у меня помимо охраны теперь еще и личный водитель нарисовался), чтобы подождали аэробас или хотя бы чтобы летели не по верхней аэромагистрали, но в тот момент я думала немного о другом.
Жаль, не взяла новенький телефон, чтобы почитать про вышеупомянутую звезду.
Звезду, ха.
Плагиаторша! Ее даже Ледяным голосом Ферверна назвали по аналогии с Леоной.
К счастью, мы пошли на снижение быстрее, чем я успела попросить у своей охраны смартфон и начала изучать биографию местрель Ритхарсон вплоть до пятого колена. Пока что все, что я о ней знала – это то, что ее звезда взошла очень быстро и очень ярко светила. Особенно над Ферверном, но ее голос и первый альбом (в особенности, благодаря «Ледяной буре») покорили весь мир.
У заповедника нас традиционно дожидался внутренний транспорт, его было видно даже когда мы шли вниз по воздушному рукаву.
– Ребят, на пребывание в заповеднике нужен особый пропуск, так что…
– Разрешение получено, – негромко отозвался сидевший справа брюнет.
Ну кто бы сомневался, что оно получено.
– Я имею в виду, на территорию заповедника никто посторонний не пройдет, поэтому вы можете просто подождать снаружи.
– Нет, – ответил тот же.
В сочетании с темными волосами и смуглой кожей глаза-льдинки в его внешности смотрелись особенно эффектно.
– Нет?!
– У нас приказ, эсса Ладэ, не отходить от вас ни на шаг.
А на съемках они что, освещение держать собираются?
Подавив желание треснуть себя ладонью по лбу (вальцгарда треснуть хотелось сильнее, но я подозревала, что это может плохо кончиться), откинулась на спинку. В очередной раз мысленно обозвав себя самкой оцехарры за то, что не взяла новый мобильный. Ладно, вечером мы с Леоной этот вопрос решим: уверена, ей бы тоже не понравилось, если бы за ней по сцене ходили два шкафчика.
Стоило флайсу опуститься на землю, как сидевший слева вышел и подал мне руку. Наверное, я бы даже ее приняла, если бы не заметила шагнувшего ко мне Рихта с коробочкой в руках. С коробочкой, в которой лежал смартфон.
Поэтому для начала я шагнула прямо на ногу вальцгарду, а потом треснулась головой о дверцу.
– Ауч!
Подозреваю, что вальцгард подумал то же самое, потому что ногу ему я отдавила знатно. Только вальцгардская гордость не позволила произнести это вслух.
