– Это Ваня меня разбудил. Буквально заставил за собой следовать…
– Я так и подумал. Напомни мне, во что он одет?
Лиза посмотрела на мужа в недоумении.
– Зачем тебе?
Он не ответил, смотрел выжидающе.
– В футболку с покемоном. Линялая футболка, голубая, кажется, или бирюзовая, не разобрать, и на груди покемон жёлтый. Шортики короткие, синие.
– Понятно. – Кирилл приложил к глазам ладонь, надолго задумался, вспомнил, наконец, о кофе, глотнул, поморщился. – Лизунь, он, в смысле Ваня, сегодня, походу, не только нашей Полинке жизнь спас. Ещё и мне.
– Как это? – забирая у мужа чашку и выплёскивая остатки остывшего кофе в раковину, спросила Лиза.
– Я на зелёный ехал, а тут мальчишка. Возник будто из воздуха, под колёса бросился. Я остановился, а в этот момент… фура на красный пролетела. Если бы я успел повернуть, как раз бы встретились. Она бы смяла мою большую и надёжную машинку как банку из-под кока-колы.
– Ой! – Лиза выронила чашку из рук, повернулась к Кириллу всем корпусом, забыв о разбитой чашке и льющейся воде. – А мальчик?!
– Лизка, соображай быстрее! Это не мальчик был, там вообще никого не было. Совсем никого! Это Ванька наш. Голубая футболка с жёлтым покемоном, синие шорты, босые ноги. И ни следочка вокруг, только снег нетронутый.
– Ты его видел?!
– Да, кажется.
– Но как?!
– Сам не понимаю. Я, в отличие от некоторых, самый обычный человек, так как же я смог увидеть его?! Не понимаю!
– Так, наверное, бывает, Кирюш. Даже подумать страшно, что ты… – Лиза закрыла рот ладонью, будто сорвавшиеся с языка слова могли навредить. Даже говорить о том, что Кирилл снова оказался на грани гибели, было страшно. Чистая случайность на дороге, а для её мужа она могла стать роковой. – А что с водителем фуры? – взяла себя в руки Лиза. – Он пьян был?
– Инфаркт. Подумать только, какие-то секунды… Лизунь, мы просто обязаны теперь помочь Ване.
– И так бы помогли, знать бы чем. Он же молчит, ничегошеньки не говорит. Всего-то удалось узнать, что зовут его Ваней, и что пять лет ему.
– И погиб он летом, судя по тому, как одет был. Есть у меня одна мыслишка… – Кирилл задумался.
– Какая?
– Завтра же военный совет соберём.
– Что нам это даст? – с сомнением глядя на мужа, Лиза присела на краешек стула. – Раз со мной он не говорит, с остальными и подавно не станет. Его просто никто больше не увидит.
– Ну смотри… Ритка в органах работала, соответственно, может пробить все несчастные случаи за прошлое лето. Глеб журналист, в газете тоже, вполне может статься, информация какая была. Раз не говорит Ванька, сами попытаемся что-то нарыть.
– А ты не подумал, что это могло быть вовсе не прошлое лето? Может, он уже не один год бродит, ищет, кто помочь ему способен. Покемоны были популярны лет десять назад, а то и больше… так что всё может быть.
– Не подумал я об этом, твоя правда, но попытаться-то стоит.
– Ну хорошо. Это лучше, чем ничего. Утром позвоню Ритке, пусть с бывшими коллегами свяжется, глядишь, и добудет информацию.
– Ты права, нечего время терять, я тоже с Глебом с утра свяжусь. А уж вечером соберёмся у нас, обсудим всё.
«Военный совет» был назначен на семь часов вечера. В половину седьмого приехал Глеб. Он явился один, без семейства, объяснив это тем, что на территории его жилища открыт филиал клинической больницы. Разболелись все: обе девчонки – и Яся, и Сашка, тёща, жена. За жену Глеб переживал особо, всё же беременная, медикаментозное лечение ей противопоказано, приходится народными средствами лечиться. Не так давно Глеб, продав свою «холостяцкую берлогу» в городе и существенно потрепав собственные счета, довольно внушительные, благодаря бесконечным командировкам в горячие точки, приобрёл таунхаус в том же посёлке, где проживали друзья, но ремонт в доме затягивался, приходилось временно жить всей оравой у Иркиной матери.
Ближе к семи подошли Антон Рита и Макар. За ними в холл нырнула кошка Маруська. Как же без неё, она здесь частой гостьей была. Приходила вместе с хозяевами, иногда и сама забегала, у Лизы всегда находилось для неё угощение.
Но сегодня кошка повела себя странно. Выбила шубку в коридоре, побежала к гостиной, занимать любимое место возле тёплого каминного бока, но резко остановилась у входа, будто на стену налетела. Припала к полу, вздыбила шёрстку, прижала уши к голове, зарычала глухо и утробно, застучал по паркету длинный полосатый хвост.
– Чего это она? – удивилась Рита, а кошка, перетекая с места на место по странной, одной ей понятной траектории, двинулась к окну, при этом рычание её становилось всё более угрожающим. В нём клокотала ярость, и слышалась явная угроза. Кошка готовилась к атаке. Вот только на кого? В комнате кроме Глеба и Кирилла никого не было, но на них кошка внимания не обращала, гости зайти не успели, так же, как и хозяйка, вышедшая встречать. И только ей, Лизе, было понятно, на кого готовит атаку смелый зверёк.
Ваня сидел на подоконнике, качал ногой, дразня кошку, и смеялся, думая, что зверёк играет с ним. Вот спрыгнул с подоконника, присел на корточки, занёс ладонь над кошачьей головой. Кошка буквально взревела, но напасть не посмела, сжалась вся под призрачными пальчиками, замерла, вжав мордочку в пушистый ковёр.
Никто кроме Лизы не видел, что происходит в комнате, лишь наблюдали, как по кошачьей шкурке, от головы и до самого хвостика, бегают электрические искорки. Не выдержала Маруська, жалобно мявкнула и стрелой метнулась под диван, затаилась там. Все, кто находился в комнате и наблюдал странную картину, выдохнули, переглянулись в недоумении.
– Лиз, а что происходит? – не заметив удивления в глазах сестры, поинтересовался Антон. – Ты, кажется, понимаешь больше, чем все мы вместе взятые.
– Потом. Я всё расскажу потом, после ужина. Собирайтесь к столу, пока не остыло, у нас всё готово.
– А Полинка где? – спросила Рита. Она подхватила из коляски проснувшегося Макса, заворковала над ним, с ним на руках и за стол уселась.
– Полинка в больнице. У неё приступ ложного крупа был ночью, мы «скорую» вызывали. По «скорой» и отправили в больницу.
– Что такое ложный круп? – нахмурилась Рита. – Впервые слышу.
– Я тебе потом расскажу. Сегодня нам есть о чём поговорить.
– Кажется, новое дело намечается? – хмыкнул Антон, переводя взгляд с Лизы на Кирилла и обратно. Оба сосредоточенные, озадаченные чем-то… и кошка… она, ласковая и спокойная, ни разу не была замечена в агрессии, что нашло на неё сегодня?
За ужином разговаривали ни о чём. Глеб рассказывал, как ремонт в доме продвигается, что переезд планируют к концу учебного года, чтобы девчонок одну с уроков другую с детского сада не срывать, о том, что Яське снова школу менять придётся, в этой прижилась вроде, но ездить от нового жилища далековато, а Сашке повезло больше, в первый класс уже здесь пойдёт. Рита рассказывала, что уже неделю водит Макара в детский сад пока на два часа, а с сентября на целый день оставлять станет, что возвращаться в полицию она не собирается, раз в собственной беде оказалась беспомощна, то, как она может помочь другим? Нет уж, пусть Тоха работает, а на ней дом будет и дети… Пусть не сейчас, но второго ребёнка она планирует, пока ей и Макарки хватает, она глаз с него не спускает, вдруг похитят снова. Антон еле уговорил мальца в садик отдать, Рита отводит его, а сама в машине у входа сидит все два часа, беспокоится. Паранойя, конечно, она понимает, но сынишку старается всё время при себе держать. Так спокойнее.
– Так что случилось у вас? – спросил Глеб, когда с ужином было покончено и на столе появились чашки с чаем и кофе.
– Нет, – мотнул головой Кирилл, подхватывая со стола кофейную чашку. – Сначала вы. Удалось что узнать о мальчике Ване?
– Немного. – Глеб нахмурился. – Но да, прошлым летом была одна странная история в городишке неподалёку от нашего… Тело пятилетнего Вани Сенцова было выловлено из реки. Он упал с обрыва на камни и погиб. Несчастный случай.
– А в чём странность истории? – уточнила Лиза. – Вроде всё предельно ясно.
– Да не совсем… Причину смерти мальчика сразу квалифицировали как несчастный случай, журналистов близко к этому делу не подпустили, а дело по факту гибели мальчика завели и тут же закрыли. То есть никто ни в чём разбираться не стал, даже обстоятельства смерти установлены не были.
– Скажу больше, – вмешалась Рита. – Дело было возбуждено, это правда, по таким происшествиям всегда уголовка работает, но его тут же закрыли, списав гибель мальчика на несчастный случай, и повлиял на это отец Вани – майор полиции. Когда при невыясненных обстоятельствах погибают дети, дела, как правило, расследуются особо тщательно, следователи с оперативниками, как говорится, землю носом роют, и на расследовании настаивают в первую очередь родители, а тут… вот так просто взял и смирился, признал гибель единственного сына несчастным случаем, кажется, ещё до вскрытия. Он сказал, что Ваня слабоумным был, бродил вечно где-то, убегал из дома, вот и… печальный итог. Со скалы сорвался, подумаешь… – с сарказмом закончила свой рассказ Рита, – с кем не бывает… А почему вас этот Ваня так заинтересовал?
Лиза, не отрываясь, смотрела на подоконник.
– И вовсе не слабоумный он! – сказала она. – Не говорил просто, но всё-всё понимал… Ванечка, покажи мне, что с тобой случилось?
Все замерли в оцепенении, глядя в ту же сторону, что и Лиза, но, как ни старались, разглядеть ничего не сумели. А Ваня вздохнул, поднялся на ноги, вскинул вверх руки, оттолкнулся босыми ногами и… спрыгнул с подоконника.
– Ребят…, – запнулась Лиза. – Прикиньте, это самоубийство было… но как?! Ему всего пять лет было! Невероятно!
– Лиза, – позвал сестру Антон. – Может быть, отвлечёшься от созерцания невидимого и обратишь внимание на нас? Мы ничего не понимаем! Кирилл… Лизка не в себе, похоже, может, ты расскажешь?
– Да, собственно, тут и говорить нечего. Появился в нашем доме призрак. Мальчик Ваня. Он чего-то хочет от нас, помощи, наверное, а мы не знаем, чем ему помочь, поскольку он не говорит. Только имя смог назвать, сложил из призрачных кубиков, и возраст, ладошку растопырив… Всё. Больше мы ничего не знаем о нём. И… самое главное… это он забил тревогу, когда Полинке плохо стало. Разбудил Лизу, позвал её в комнату к Поле…
– А ещё ночью Кир чуть в аварию не попал, опять же, Ваня его спас, – подхватила повествование Лиза. – Кирилл из больницы ехал, а тут ребёнок на дорогу выскочил. Кир затормозил, это ему жизнь спасло, уберегло от столкновения с фурой.
– Это с той, что в аптеку влетела? – в недоумении уточнил Глеб. – Весь город гудит. Говорят, водитель пьяный был или под наркотой.
– С той, – подтвердил Кирилл, – вот только не пьяный он был, у него инфаркт случился.
– И ты что же, призрака видел?
– Выходит, что так. Так что там, с самоубийством, Лиза?
– Он сам спрыгнул, но, когда я говорю о самоубийстве, головой отрицательно мотает. Ничего не понимаю. Спрыгнул сам, но умирать не хотел, так получается…
– Может, заставили?
– Нет, он снова головой качает… не понять.
– Дело ясное, что дело тёмное, – резюмировал Глеб. – Кир, ты завтра на работе сильно занят? Может, прокатимся туда, где мальчишка жил, поспрашиваем аборигенов, вдруг расскажут что?
– Да, Глеб. Сам хотел предложить. Надо к его родителям наведаться, с ними побеседовать. Скажем, что журналисты, очерк хотим написать…
– Не… не тянет. Тут по факту банальный несчастный случай, сколько детишек в результате собственной глупости погибает, родители не поймут, почему нас именно Ваня заинтересовал.
– Ну а если мы статистику проводим, и Ванин случай всего лишь один из многих, затронутых в статье. Так лучше?
– Не знаю, Кир. Тут подумать надо. У меня папаша мальчика подозрения вызывает. Вернее, не подозрения, нет, но настораживает что-то… Может то, что он расследование свернул? Это странно. Действительно странно. Когда подобное случается, родители до последнего бодаются, пытаясь выяснить обстоятельства гибели, сами свидетелей ищут, улики, пытаются как-то картинку восстановить, а тут… нелогично как-то.
– Вот, и я о том же! Я бы, Глеб, ещё с соседями поговорил, чтобы представление иметь о семье мальчика. Что-то есть такое во всей этой истории… опять же, Ваня просит о помощи. О какой? Может, разобраться во всём требуется? Но ему, по сути, уже всё равно… – Кирилл посмотрел на жену. Она кормила Максимку, тот жадно присосавшись к бутылочке, с аппетитом поглощал молочную смесь. – Лизунь, а Ваня тебе никак показать не может?
– Что? – отвлеклась Лиза. Максим потерял бутылочку, засопел недовольно.
– Что с ним случилось. Помнишь, Ви тебе показывала, как она погибла?
– Помню, конечно. Вот только как ей это удалось, она не рассказала. Мне кажется, если бы Ваня мог, давно бы показал всё, что считает нужным.
– Жаль. Зная обстоятельства гибели Вани, мы бы хоть предположить могли, с какой стороны начинать раскручивать это дело, а так придётся наобум действовать, искать непонятно что.
– Нам не привыкать, – усмехнулся Антон. – Мы что в первый раз искали по наитию, что во второй… Так даже интереснее.
– Кому как! – огрызнулась Лиза, – Кто-то жизнью рисковал, причём и в первом, и во втором случае.
– Лизунь, дело прошлое, – поморщился Кирилл, – Забыли.
Лиза с досадой дёрнула плечом, поставила на стол пустую бутылочку.
– Я никому не в упрёк вспомнила. – Она потёрла пальцем висок, заправила за ухо прядь волос. – Просто как-то так выходит, что именно я уже в третий раз всех втягиваю в какой-то жуткий нелепый квест, слишком опасный, слишком реальный, чтобы относиться к нему как к игре…
– Не ты, – поправил её Антон. – В первый раз дед Тихон с семейным проклятьем подсуетился, а во второй… Пожалуй, там мы с Риткой всех подставили, ведь именно нашего сына похитил магистр. Не понимаю, почему во всем, что происходит, ты всегда винишь себя?
– Потому что все эти призраки… только я их вижу.
– И что? Макара похитили вовсе не призраки, а вполне реальный, живой человек.
– К тому же, с чего ты взяла, что история мальчика Вани окажется такой же опасной, как две предыдущие? – забирая у жены Максимку, спросил Кирилл.
– Вот не поверишь! Предчувствие! – сердито огрызнулась Лиза.
– Это аргумент. Но не обоснованный. Давай-ка, жена, проблемы решать по мере их поступления, а не накручивать себя заранее.
– Давайте подведём итог, – предложил Глеб. – Итак… мальчик Ваня Сенцов пяти лет. Погиб в августе прошлого года. Жил в многодетной семье, там, помимо него ещё пятеро. Проживал в частном доме в пригороде райцентра. Отец его – майор полиции Сенцов Владимир Васильевич – уважаемый человек в районе, родился и вырос всё в том же пригороде. Мать тоже местная… вот кажется и всё. Да. Все остальные дети в семье – девочки.
– Не густо, – с досадой хмыкнул Кирилл. – Ладно, будем надеяться, что поездка в райцентр внесёт ясность.
– Или запутает всё окончательно, – ворчливо пробормотала Лиза. – Вы сидите, не разбегайтесь по домам, а я пойду Макса укладывать.
5
В путь отправились на машине Кирилла. Он заехал за Глебом, тот уже ждал его у подъезда. Погода выдалась мерзкая, морозы и снегопады сменились сильной оттепелью с холодным дождём. За сутки просели сугробы, грязный снег медленно таял, прохожие месили его ногами, превращая в кашу, по дорогам, разбрызгивая колёсами жидкую грязь, мчались чумазые автомобили, заляпанные этой самой грязью по самую маковку. Вот уж радость так радость, отправляться в путь по такой погоде!
Глеб запрыгнул в салон, нахохлился, застыл на пассажирском сиденье.
– Может, не сегодня? – страдальчески протянул он. – Кир, может, по домам?
– Поздняк метаться, – так же хмуро бросил Кирилл, – Поехали уже. Адрес не потерял?
– Не… я запомнил.
– Штурманом будешь.
– Кир, а ты чего это сегодня не в духе? Случилось что? Или из-за погоды?
Кирилл пожал плечами, раздумывая, говорить или нет. Кое-что произошло, но он сам ещё не успел понять и осознать новости, свалившиеся на голову прямо с утра.
– Да отец звонил, – нехотя отозвался он.
– И как ему живётся в Австралии?
– Хорошо живётся, сыто и солнечно. Вот от такой дряни, – Кирилл кивнул за окно, – он точно давно отвык. И всё у него хорошо, только сынишка лютует.
– Братец твой?
– Ну типа того… – объезжая лужу, вывернул руль Кирилл. – Братец… которого не видел никогда. Ещё две сестры имеются в наличии, одна Полинке моей ровесница, другой только-только четыре года стукнуло. Так вот… Переходный возраст у Марка, бушует он не по-детски. Учиться отказывается наотрез, общаться с ровесниками тоже, сидит взаперти целыми днями, ни с кем не разговаривает, сестёр третирует.
– Не понимаю, к чему ты клонишь? Чем ты можешь отцу помочь, когда вы живёте с Марком на разных континентах?
