12 октября
После завтрака у нас всегда было время, в которое каждый мог заниматься своими делами. К тому же сегодня было воскресенье, а это значит, что никто не станет напрягать меня своими занятиями и учебой, но нужно придумать, чем заняться, чтобы не умереть здесь со скуки еще ближайший год.
Здание школы было двухэтажным и спроектировано так, что напоминало общежитие, которым в каком-то смысле и являлось. Первый этаж – основной и более обитаемый, по нему проходит очень длинный центральный коридор, который начинается со входа и заканчивается величественным кабинетом Ванессы. По его сторонам расположены двери в спальни учителей, детей, общие ванные на несколько комнат и, конечно, кабинеты для учебы. У каждого учителя, разумеется, была своя личная комната, а вот воспитанники жили по два-три человека – впрочем, когда живешь тут всю сознательную жизнь, просто не знаешь, что может быть по-другому. В самом конце коридора располагалась небольшая невзрачная лестница, ведущая на второй этаж – к столовой и библиотеке. Ванесса специально продумала все так, чтобы контролировать каждого ребенка, проживающего здесь, которых из года в год было разное количество. Кому-то исполнялось восемнадцать и их выпускали из заключения в свободное плаванье, кого-то забирала настоящая приемная семья, но это было скорее исключением, чем правилом, а еще, пусть редко, но все же появлялись новенькие. Моя комната находилась практически в самом конце коридора, максимально близко к кабинету Ванессы и комнате Ника, чтобы я уж наверняка не смогла что-нибудь вытворить. Но не очень-то это и помогало.
– Эй, Эбби, говорят, тебе вчера влетело от Ванессы?
Я шла по коридору и настолько задумалась, что даже не сразу увидела Грэга – надоедливого, раздражающего и просто отвратительного человека. Ему было почти восемнадцать, и он уже очень скоро должен был убраться отсюда, что неимоверно радовало меня, так как не терпелось избавиться от его общества.
– Ты сам отвалишь от меня или тебе помочь?
– Не горячись, я же просто спросил, – рассмеялся он и облокотился боком о стену коридора, почти полностью перекрывая мне проход своей широченной спиной.
– Заткнись и дай мне пройти мимо, если не хочешь смеяться, лежа на полу.
– У-у, как страшно. И кто же это сделает? Ты своими маленькими ручками и ростом в пять футов[3 - 1,55 метра], что ли?
– Поверь, эти маленькие ручки могут…
– Грэг, тебя Ванесса ждет в библиотеке на помощь уже десять минут. Или мне пойти сказать ей, что ты ужасно занят? – за моей спиной раздался знакомый голос, некультурно перебивая меня на самом интересном месте.
– Иду, мистер Пи.
Грэг сразу выпрямился, убрал дурацкую улыбочку с лица и убежал в противоположном направлении. А я развернулась и уставилась на Ника.
– Спасибо за помощь, но я бы и сама справилась, мистер Пи, – поддразнила я его.
Другие дети, которые были с ним в не столь близких отношениях, – в общем-то это все, кроме меня, – обращались к нему «мистер Пи», чтобы не выговаривать его полную фамилию – Питерсон. Но его это ужасно нервировало.
– О, не сомневаюсь, солнышко. Уверен, спустя пару минут этот сопляк убежал бы отсюда в слезах.
– Я же просила не называть меня так!
– Зная, как тебя это бесит, я намерен делать это до конца твоей жизни, – он рассмеялся, и я не могла не оценить, как тонко он научился копировать мою манеру общения. – Вообще-то я здесь не ради тебя, Ванесса и правда попросила его помочь в библиотеке рассортировать книги.
– Его? – хохотнула я, моментально расслабляясь. – Надеюсь, она готова слушать его нытье и тупые шутки целый день напролет?
– Забыла, что мы говорим о Ванессе? Это скорее Грэгу придется терпеть ее целый день, бедняга.
– Это все, конечно, забавно, но если ты подошел просто поболтать со мной, то иди мимо, на беседу я не настроена.
Развернувшись, я собралась пойти поискать хоть какое-нибудь уединенное место, даже если это будет шкаф или углубление под кроватью – мне все равно.
– Постой, – он схватил меня за руку, слегка, будто машинально и тут же отдернул, но этого было достаточно. Я обернулась и в ужасе уставилась на него. – Прости, – он тут же немного отклонился назад и поднял руки вверх, – прости, пожалуйста. Я просто хотел сказать, что еду в город по делам и хотел позвать тебя с собой.
– Меня в город? Сколько невинных душ ты сдал нашей королеве, что она отпустила меня?
– Хватило всего шести штук, – он улыбнулся, и я не смогла не улыбнуться в ответ, как было, впрочем, всегда. – На самом деле, она целый день будет в библиотеке и оставила вместо себя Сэм. А для договоренности с ней хватило всего лишь шоколадки.
– Как низко ты пал, что подкупаешь женщин шоколадками.
– Я просто отблагодарил ее за то, что она согласилась сделать то, что нужно мне. Это называется вежливостью, нужно и тебя этому научить.
– Тебе так нужно, чтобы я пошла с тобой, что ты даже потратился на шоколадку? – я сложила руки на груди и облокотилась о стену. – Не спроста это, тебе явно что-то от меня нужно.
– Хватит соревноваться в сарказме. Ты идешь со мной или нет?
– Выбора у меня нет, шоколадка ведь уже заплачена, – рассмеялась я, выпрямляясь. – Дай мне пять минут.
Ник закатил глаза и молча пошел в сторону выхода, махнув мне ключами от машины, имея в виду, что будет ждать меня там. Я же поплелась в свою комнату, в голове придумывая новые поводы побесить его во время этой вылазки. В нашей комнате никого не было, я быстро натянула на себя самые нормальные вещи, которые у меня были, накинула куртку. Затем взяла телефон, сунула в карман пачку сигарет и выскочила из комнаты.
Серая Хонда Ника стояла прямо у входа, он уже ждал меня внутри. Увидев меня, он улыбнулся, и открыл дверь изнутри. Только сейчас я поняла, что сегодня он выглядел просто потрясающе, на нем была темно-серая строгая рубашка и черное пальто, которое довольно впечатляюще смотрелось с черными волосами, оттеняющими голубые глаза. Не стану отрицать, что он в целом имел довольно притягивающую к себе внешность и очень умело этим пользовался. Одеваться он предпочитал под стать своему виду – серьезно, сдержанно и определенно продумано. И будто в противовес всему этому был он сам – добрый, приятный в общении, понимающий и, я даже себе никогда в этом не признаюсь, очень располагал к себе. Поистине жестокое сочетание, особенно в отношении окружающих его людей. Но мне было все равно. Для меня он был не более чем учителем, а на все остальные глупости я не обращала внимания.
И только сейчас, увидев его в таком виде, я осознала, что он определенно имел свое особое чувство стиля. И, как ни странно, деньги на хорошую машину, о чем раньше я даже не задумывалась. Не думаю, что это все было возможно на копейки, которые Ванесса платила ему. Но в историю своей жизни он меня не посвящал, да и я не горела желанием, своих проблем хватало.
Несмотря на октябрь, погода на улице была замечательная – будучи тепло одетой я могла насладиться ей. Я очень редко выходила куда-то, потому что это в принципе было запрещено правилами, за редким исключением. Таким как, например, сейчас, когда главный опекун захотел куда-то вывести своего подопечного. Но это, разумеется, только официально. На деле же я умудрялась сбегать отсюда практически каждую ночь, возвращаясь только под утро, как сегодня.
– Так куда мы едем? Если ты собрался похитить меня, я надеюсь, у тебя есть хороший план, иначе, когда Ванесса меня вернет, я даже в туалет буду ходить под ее присмотром.
– Вообще-то Ванесса заплатила мне, чтобы я тебя забрал, – на удивление, он сказал это с очень серьезным лицом.
– Так вот откуда у тебя деньги на классные шмотки и такую тачку.
Ник рассмеялся и, оставив мою реплику без ответа, вклинился в поток машин, вывернув на главную улицу. Я раздраженно надулась и отвернулась к окну, за которым с огромной скоростью проносился город.
– Ладно, не обижайся, солнышко. Мы едем в гости.
– Куда? – я удивленно посмотрела на него. Он не отрывался от дороги, но кажется, говорил совершенно серьезно. – Так вот почему ты так потрясно одет.
– Вообще-то я всегда так одеваюсь.
– Ну да, не смеши меня, – хохотнула я и сделала музыку чуть тише, чтобы не перекрикивать ее, – ладно, пусть так. Но все равно ни разу за два года я не видела тебя в чем-то кроме свитера или футболки, а сейчас…
– Что?
– Сейчас ты выглядишь очень круто.
Он промолчал, все так же не отрывая взгляда от дороги, а я не могла оторвать взгляд от него, словно впервые его видела.
Спустя долгие несколько минут он, наконец, продолжил, как ни в чем не бывало:
– Я хочу познакомить тебя с очень важными людьми. Возможно, это изменит твою жизнь.
– Только не говори, что нашел мне приемную семью.
– О, нет, с твоим характером они вернут тебя ко мне через неделю, – усмехнулся Ник. – Это одна очень богатая семья, у них крупный бизнес, и они согласились спонсировать нашу школу. Конечно, сейчас будет неофициальная встреча, официально мы встречались три дня назад, и Ванесса лично с ними договорилась.
– Я очень рада за них, но зачем мы туда едем?
– Они не готовы к усыновлению, но они хотят взять в обеспечение несколько подростков, чтобы дать им хорошее образование и обеспечить успешный старт в жизни. И я хочу познакомить их с тобой.
– Ради всего святого, что за бред ты несешь? Какое обеспечение? Какое образование? Если хотят заняться благотворительностью, пусть пожертвуют деньги какому-нибудь фонду, занимающемуся поставкой лекарств для больных детей. Или на содержание животных, внесенных в «Красную книгу». В общем, помогают тем, кому эта помощь нужна.
– Да что с тобой такое? Ты как будто не хочешь нормальной жизни.
– Останови машину, – я схватилась за ручку двери, тем самым показывая, что не шучу и сердито уставилась на него.
– Эбигейл, не глупи.
– Останови машину, я никуда не поеду.
Для пущего эффекта я сделала вид, что открываю дверь прямо на ходу. Ник от неожиданности дернул рулем, из-за чего сзади послышались недовольные гудки, все-таки мы ехали прямо по оживленному шоссе. В итоге ему не оставалось ничего, кроме как резко затормозить, прижавшись к обочине.
– Да что ты творишь? – крикнул он, когда я выскочила, стоило только машине остановиться.
Я отбежала на безопасное расстояние от машины, чтобы привести мысли в порядок. Согнувшись пополам, уперлась руками в колени в попытке отдышаться и успокоиться. В глазах помутнело от внезапно накатившей злости. С чего он решил, что знает, как будет лучше для меня? Да кто он вообще такой, чтобы что-то за меня решать?
– Послушай меня, Эбигейл, – Ник выбежал из машины вслед за мной, не обращая внимания на недовольные крики водителей, и начал медленно подходить ко мне. – Я никогда не пойму, через что тебе уже пришлось пройти за свои шестнадцать лет. Но я прекрасно понимаю, что ты никому не доверяешь, в том числе и мне. Я знаю, что тебе нужно время осознать все это и я не тороплю. Я прошу тебя просто съездить со мной и познакомиться с ними, они хорошие люди и действительно хотят помочь тебе и таким как ты. Если тебе что-то не понравится или станет некомфортно, просто скажи мне и мы тут же уедем. Я не прошу тебя доверить мне свою жизнь, но доверься мне лишь на сегодняшний день. Всего на один день.
После такого монолога я поняла, что спорить бесполезно. Я могла бы завернуть ему что-то про то, как меня раздражает вся эта система и эти дурацкие правила. Про то, как сильно я хочу жить своей жизнью, независимо ни от кого. Но я делала такое уже не раз и сейчас от этого было бы только хуже. Особенно, если в его машину сейчас кто-нибудь влетит на скорости. Поэтому, не говоря ни слова, я выпрямилась и глубоко вдохнула. Оглядевшись по сторонам, развернулась и пошла обратно к машине, всем своим видом показывая безразличие удивившемуся Нику.
Спустя двадцать минут мы приехали. От этих богачей прямо-таки пахло богатством. Об этом кричал их дом, сад возле дома, даже парочка дорогих машин, припаркованных в специально отведенном для этого месте, недалеко от дома.
Остановившись вдалеке от дома, на так называемой парковке, мы вышли из машины.
– Ник, ты просил сказать и вот я говорю: мне здесь некомфортно, давай уедем.
– Мы еще даже не зашли в дом. Дай им шанс.
– Я дам им шанс и пять минут времени, а ты мне за это пачку сигарет.
– Ты как маленький ребенок, – усмехнулся он, но по моему серьезному виду понял, что я не шучу. – Хорошо, сразу после заедем и купим тебе сигареты. А теперь, пожалуйста, останови свой поток сарказма на некоторое время и притворись ангелочком. Я и правда хочу, чтобы эти люди дали тебе денег.
– Так не терпится избавиться от моей компании?
– Твою компанию мне придётся терпеть еще год в любом случае, солнышко. Пошли уже, пока они не вызвали полицию, решив, что мы следим за домом.
Мы вошли в дом, который изнутри выглядел еще великолепнее, чем снаружи, просто поражая воображение. Перед нами предстала огромная светлая гостиная, с несколькими диванами, роялем и камином. Тут же нас сразу встретили мужчина и женщина. Мужчина выглядел лет на пятьдесят, довольно хорош собой, брутальный и в деловом костюме. Женщина же на вид была чуть младше и по виду ничуть не уступала своему, видимо, мужу.
– Добрый день, Аманда, Ричард. Познакомьтесь, это – Эбигейл Морган. Эбигейл, это – Аманда и Ричард Оуэн. Им принадлежит целая сеть крупных ресторанов в нашем городе, – представил нас друг другу Ник, поочередно пожимая им руки.
– Очень приятно, – я мило улыбнулась им, проигнорировав протянутые для рукопожатия руки. – У вас чудесный дом.
– Взаимно, Эбигейл, и спасибо, мы вложили в этот дом очень много сил и денег.
– Поверьте, это заметно, – мы прошли в гостиную, и все вместе расположились на безумно удобных диванах. Ник сел возле меня, демонстрируя молчаливую поддержку, а Аманда и Ричард устроились напротив нас.
– Какая замечательная девушка, мистер Питерсон, и очень воспитанная, – улыбнулась Аманда. – Я бы хотела узнать о ней побольше.
– Прошу, зовите меня Ник. К сожалению, Эбигейл уже десять лет живет в школе-интернате. Ей было всего семь, когда она осталась без родителей. За свои почти семнадцать лет она пережила столько, что не каждому человеку дано испытать.
– Значит мы не зря решили вложиться в вашу школу, – сказал Ричард, – судя по тому, как хорошо воспитываются там дети.
– Боже мой, Эбигейл, мне очень жаль, что тебе довелось пережить такое, – воскликнула Аманда и вскочила со своего места.
Я напряглась и как оказалось не зря, потому что она тут же подошла ко мне, положив руку мне на плечо. Я в ужасе попыталась освободиться от нее, но она крепко держала меня. К счастью, на помощь пришел Ричард.
– Аманда, отпусти бедную девочку, мне кажется ей не очень комфортно, она вряд ли привыкла к такому вниманию, – с трудом, но она отпустила меня и отошла подальше. – Простите, Эбигейл, моя жена просто воспринимает все очень близко к сердцу.
Я подняла свой бешеный взгляд на Ника в попытке найти помощь. По его ответному взгляду, я поняла, что он едва сдерживал себя, чтобы не кинуться отлеплять от меня Аманду, прекрасно осознавая, как может быть воспринят ей этот жест. Впрочем, молчать он не стал:
– Вообще-то нас отпустили совсем ненадолго, у Эбигейл сегодня еще есть некоторые обязанности в школе, – четко проговорил он, поднимаясь и будто случайно закрывая меня собой от Аманды. Для нее это осталось незамеченным, но я-то сразу все поняла. – Так что хотелось бы поскорее перейти непосредственно к обсуждению.
– Здесь нечего обсуждать, мы поможем ей, – снова воскликнула Аманда и обошла диван, опустившись на него с другой стороны от меня.
Я молча закатила глаза, чувствуя подкатывающую тошноту и постаралась чуть отодвинуться от нее. Аманда же смотрела на меня так, будто хотела задушить меня в объятиях словно родная мать. Кажется, эта женщина и правда чересчур эмоциональна. Надеюсь, это не станет проблемой. По крайней мере, больше, чем сейчас.
– Я согласен, мы должны ей помочь, – кивнул Ричард.
Ник, очевидно заметив мое состояние, собрался выдать что-то – как я надеюсь – на прощание и, наконец, покинуть это место. Но его прервал громкий звук закрывающейся входной двери. На лицах мистера и миссис Оуэн тут же отразилось смущение и страх, как будто что-то пошло не по плану. Ричард тут же выпрямился и натянул на лицо максимально серьезное выражение. Аманда же, к моему счастью, отодвинулась от меня и опустила глаза в пол, будто… от неловкости?
В коридоре послышались тяжелые шаги. Что-то, вероятно стеклянное, упало на пол и очевидно рассыпалось на миллион маленьких кусочков с диким дребезгом. Мы с Ником обернулись на звук и увидели девушку. Она была чуть старше меня, с огромным количеством темного макияжа на лице, растрепанными длинными черными волосами и в такой одежде, как будто всю ночь провела на тусовке. Впрочем, пахло от нее тоже так же.
– Мам, пап, я дома! – крикнула она, и только потом заметила нас всех, сидящих в гостиной, – ой, а у нас гости, не знала.
– Эбигейл, Ник, знакомьтесь, это – наша двадцатидвухлетняя дочь Мэдисон. Мэдисон, эти люди из…
У них есть дочь? За те пять минут, что мы здесь находились, я успела задаться этим вопросом раз восемь. Поначалу мне показалось, что Аманде не на ком вымещать свою заботу и чрезмерную эмоциональность по причине отсутствия своих детей. Но в таком случае вопросов становилось все больше. Впрочем, видя перед собой высокую пьяную брюнетку, явно далекую от образа «идеального ребенка», у меня появилась пара тройка теорий насчет этой семейки.
– Мне все равно, хоть от самого президента. Я пошла спать, до вечера прошу меня не будить, – она скользнула по мне странным взглядом, но, тряхнув головой, направилась вверх по лестнице, чуть не упав два раза, едва успев зацепиться за поручень.
– Простите за это, они отмечали Хэллоуин с друзьями. Дети, всякое бывает, – постарался оправдаться Ричард.
Отмечать Хэллоуин двенадцатого октября? Так и поверила. Но эту мысль я решила оставить при себе, чтобы не смущать хозяев дома еще больше. По взгляду Ника я поняла, что он думает о том же. Это вызвало во мне дикую волну смеха, но я всеми силами постаралась сдержаться.
Спустя несколько долгих минут, неловкую тишину, наконец, прервал Ник:
– Ну, раз на этом все, пожалуй, мы поедем, – он вновь по очереди пожал руки Ричарду и Аманде. – Я отвечаю за Эбигейл и прошу вас связываться со мной по любому вопросу касаемо нее.
– Было очень приятно с вами познакомиться, – я мило улыбнулась, снова игнорируя протянутые руки. – Всего доброго.
– До встречи, Эбигейл, – сказала Аманда, напоследок одарив меня сочувствующим взглядом.
Выйдя из дома, мы буквально наткнулись на припаркованную почти под дверью ярко-красную Шевроле Камаро, которой всего пару минут назад тут явно не было.
