Александр Райн "33 волшебных метра"

33 волшебных метра
Александр Райн

Продавец кровельных материалов Стасик Жбанов развелся, потерял жилье и всякое самоуважение. Он уже был готов погрязнуть в унынии, но однажды ночью к нему явился дальний родственник – дядя-оборотень из волшебного города Кошмаринска – и сообщил, что Стас потомственный волшебник. В наследство Стасу досталось тридцать три квадратных метра от покойной бабки-колдуньи, и если парень хочет изменить свою унылую жизнь, то выезжать нужно немедленно.

Казалось бы, что может быть более привлекательным, чем магия, волшебный город и таинственное наследство? Вот только Кошмаринск – не Хогвартс. Здесь твоими соседями могут оказаться подлый тролль и энергетический вампир. Городом управляют рептилоиды, в автошколах преподают бывшие богатыри, а приезжие зомби никак не могут получить вид на жительство из-за больших очередей в государственных учреждениях. В этом хаосе из нежити и бюрократии надо еще платить налоги и строить бизнес и личную жизнь. А как ее построить, если отец девушки, которая тебе понравилась, настоящий слесарь-колдун?

Динамичная, веселая, ироничная и порой грустная сага «33 волшебных метра» скрасит ваш вечер и напомнит, что магия – это не только пафосные заклинания, зелья, летающие метлы и волшебные палочки, а еще и очень большая социальная ответственность.

Александр Райн

33 волшебных метра

* * *

Продавец кровельных материалов Стасик Жбанов развелся. Жена ему три года намекала, что от него скукой веет, как от инструкции к водонагревателю, а сама тем временем мыться вообще в другую квартиру ходила.

Супруги начали пилить хилую березу своего имущества двуручной пилой. В итоге ствол, корни и весь березовый сок получила жена, а Стасику досталась чахлая верхушка и немного стружки, из которой и тепла-то толком не добыть.

Оставшись без квартиры, любимого кресла и всякого уважения, Стасик снял все свои магнитики с холодильника, собрал набор трусы-носки, захватил роутер и отправился в железный гараж, где три дня прожил, питаясь проросшей картошкой из погреба и утоляя жажду собственными слезами. Пока ему не пришло странное письмо.

Это случилось ночью, когда холодные стены гаража покрылись бархатистой пленкой инея, а на улице уже осел шашлычный туман, ежедневно растекающийся из соседнего ряда по всему гаражному кооперативу.

Стасик спал на своей раскладушке, укутавшись тремя бушлатами, в обнимку с канистрой олифы, когда с улицы донесся леденящий душу вой. Выли громко, с выражением, но недолго. Потому что солист закашлялся, потом начал чихать, кряхтеть и вспоминать чью-то волчью мать.

Стасика затрясло. За воротами раздавались шорохи, слышалось, как кто-то шумно сопит, будто что-то разнюхивает, а еще громко метит территорию.

«Огромный пес», – решил Стасик и обрадовался, что его защищают пусть и подгнившие, но железные листы.

Тун-тун-тун – раздался тяжелым эхом внезапный стук в калитку.

«Головой, что ли, бьется, – подумал Стасик. – Видать, сильно оголодала собака».

Жбанов сглотнул подступивший к горлу ком и осветил фонариком телефона чрево гаража. От давно проданной машины осталась только прелая зимняя резина и масляное пятно на полу. Всё железо: молотки, топоры, ключи, лом – Стас через металлоприемник конвертировал в консервированную фасоль, хлеб и влажные салфетки. Единственно возможным оружием здесь были ручной насос и пластиковая лейка.

– Открывай давай! Гав-гав! – Ворота начали шумно дергаться, а весь гараж ходить ходуном.

«Наверное, очень плохо животному, что аж заговорило», – дрожал Стас.

Он решил забраться повыше, на полки, прикрепленные к стенам, но потом вспомнил, что их устанавливал он сам вместе с отцом, и решил, что переломанная шея и перегрызенная – это, по сути, одно и то же. Но в случае с бешеным псом еще можно дать отпор, а вот шанс дать отпор криворукости семейства Жбановых был меньше одного процента.

Натянув на себя самый толстый бушлат, от которого пахло плесенью, и вооружившись насосом и лейкой, Стас вжался в самый темный угол, где приготовился держать оборону.

Наконец мощное чудище снаружи смогло оторвать засовы и начало тянуть ворота на себя.

– Хоть бы петли смазали и распорку заменили, дурошлепы, – кряхтел и матерился монстр, пытаясь справиться с тяжело открывающимися воротинами. Сам Стасик обычно без помощи лома даже не пытался открыть ворота и пользовался исключительно калиткой.

Через пять минут одна петля отвалилась.

– Хвост прищемило, хвост! Помогите! – заорал как ошпаренный незваный гость.

Жбанов обрадовался, это был его шанс прорваться. Но тут лопнул сварной шов у второй петли, и воротина с грохотом повалилась на землю. В гараж ворвалась пыль, серый лунный свет, а еще зашло нечто.

Стас щурился, силясь разглядеть гостя. Чудище шло на двух ногах и утробно рычало, сзади по полу волочился хвост. Кажется, это был получеловек-полузверь. Толстое пузо пыталось прорваться на волю через ткань клетчатой рубашки, а торчащий на виду короткий кончик ремня кричал о том, что места для дырок больше нет. Сам мужчина выглядел лет на шестьдесят, был усат, очкаст и щекаст. И без того тяжелый воздух в гараже начал быстро наполняться запахом собачьего шампуня.

– Жбанов, гав, Станислав Игоревич? – прохрипело чудище, дышавшее с присвистом, и уселось на трехногий табурет, с которого тут же упало, пронзив воздух новой порцией мата.

– Д-д-да, это я, – промычал дрожащий Стасик и занес над головой насос.

– Хвала темным силам, гав, и пиратским сайтам с бесплатными сериалами, а то у меня, гав, навигатор давно уже ничего кроме кориандра в супе обнаружить толком не может, – потер мужчина нос. – Я пока к тебе шел, гав, в трех гаражах людей закодировал и одну секту малолеток, гав, случайно разогнал. А насос нам, пожалуй, пригодится, у меня там, гав, колесо, спустило, да и лейка не помешает, бензин тоже закончился, гав, пока я тебя по всей области искал.

– Чего вы хотите? Кто вы?

– Борзую хочу, но мне нельзя – женат. Зовут дядя Витя. Оборотень я. Потомок знатного французского бульдога и начальницы мукомольного цеха. Не спрашивай, ради всего не святого, как там у них было, я сам знать не хочу. Одно точно, гав, известно: без магии не обошлось. Короче, принес тебе печальную новость, гав. Твоя двоюродная бабка, ведьма Светлана Ивановна Глюк, скончалась и наследство тебе оставила – квартиру, гав, в шестом микрорайоне в Кошмаринске.

– Простите, но я ничего не понимаю…

– Надо же, а я еще жалуюсь на свою плохую наследственность, – потер лоб дядя Витя. – Повторяю. Квартиру. Тебе. Оставили. Поздравляю, – оборотень начал говорить громко и делать паузы между словами. – Ты, кстати, Стасик, колдун. Считай, Гарри Поттер, гав, только Стасик Жбанов. Правда, жить тебе не в Хогвартсе, а в хрущевке на тридцати трех квадратах. И бабка у тебя не шибко богатая была, гав, а еще стерва настоящая, но с постоянной клиентурой. И самогон у нее что надо был.

Жбанову вся эта ересь про колдунов, непонятные города и французских бульдогов казалась эффектом от долгих объятий с олифой, но вот письмо, которое ему протянул дядя Витя, было точно настоящим и понятным, к тому же было заверено печатью нотариуса. В нем прямым текстом говорилось, что Стасик Жбанов – полноправный владелец однокомнатной квартиры в каком-то Задрищенске.

«Хм-м-м… Не Кремниевая долина, конечно, но и не железный гараж», – раздалось где-то эхом в голове Стаса.

– Ну что, едем обмывать, в смысле, осматривать имущество? – покосился дядя Витя на Стасика, и тот неловко кивнул.

Оборотень помог Стасу собраться и погрузить его жалкие пожитки в старенький «гольф», на котором приехал. Пока Стасик качал колесо, дядя Витя бегал по ближайшим жилым домам со шлангом и лейкой, пытаясь слить бензин. Пару раз на него спускали собак, но дядя Витя всегда умудрялся с ними договориться или облаивал в ответ.

– Всё, поехали, – скомандовал оборотень, заправив машину из лейки и пометив напоследок территорию.

– А нельзя было бензин на заправке купить?

– Не доехали бы.

Причина показалось веской, и Стасик промолчал.

– А почему я раньше про бабку ничего не слышал? – спросил Жбанов, когда они выехали на трассу.

– Твои мама и папа тебя оберегали и не хотели вовлекать в страшные и опасные тайны, гав, связанные с твоим родом, – таинственным голосом произнес оборотень.

– За нами охотятся темные силы?

– Нет, сахарный диабет и хронический сволочизм. От этого твоя бабка и скончалась, гав. Надеюсь, что тебе это по наследству не передалось.

– Ну а с магией что?

– В современном мире взять ипотеку под четыре процента, а еще жрать и не толстеть – вот магия, остальное – фокусы, гав. – Дядя Витя повернулся к Стасику, и тот заметил, как у мужчины меняется лицо, превращаясь из человеческого в собачье и наоборот, правда, породу было не разобрать. – Но ты, я думаю, тоже способен на кое-какие трюки, гав. В бардачке лежит волшебный штангенциркуль, можешь достать и попробовать.

– Штангенциркуль?

– Ага, полезная вещь в автомобиле. Можно и расход колодок измерить, и автохама в ишака превратить. Но я-то оборотень, мне магия неподвластна, а вот ты колдун. Глядишь, чего и получится.

Стасик сунул руку в бардачок и что-то сжал, раздался писк.

– Гав-гав! – залаял дядя Витя и начал размахивать хвостом.

– Ой, это игрушка какая-то, – достал Стасик резиновую курицу.

– Это мое, развлекаюсь, когда в пробках стою.

– Кажется, нашел, – достал Жбанов штангенциркуль.

– Только аккуратнее будь, прибор очень точный. Он любое колдовство дословно исполняет, – предупредил оборотень.

– А чего колдовать-то? – спросил Жбанов.

– Ну не знаю, наколдуй нам кофе хотя бы, а то ехать часа четыре.

– А как?

– Да я-то почем знаю, ты у нас с наследственностью, вот и думай.

Стасику казалось, что это всё сон. Возможно, на него с полки свалился точильный камень или банка с засохшей краской, и он сейчас в отключке, а проросшая картошка вот-вот доберется до него из-под пола и утащит в мир холода и грибов.

– Абра-капучинябра! – произнес Стас и взмахнул волшебным измерительным прибором.

Раздался хлопо?к. На панели приборов поползла вверх температурная стрелка, а в салоне запахло чем-то приторно-сладким.

– Ты чего наделал?! – залаял дядя Витя.

– Капучино заказал, ну с пенкой которое, – виновато вжал голову в плечи Жбанов.

– Ага, а вместо этого бачок расширительный мне взорвал, гав! Вот тебе и пенка, чудотворец хренов.

Двигатель начал сбавлять обороты, а дядя Витя, наоборот, набирать. Припарковавшись у обочины, он открыл капот, и ночной воздух наполнился запахом горячего тосола.

– Пожалуй, хватит на сегодня магии. – Оборотень отобрал штангенциркуль у Стаса и запихнул его в огромный карман штанины.

– Как же мы теперь доберемся?

– На метле.

– Правда? – просиял лицом Стасик, представляя, как грациозно рассекает по ночному небу.

– Ага, тебе понравится, – как-то совсем нерадостно произнес дядя Витя.

«Метлой» оказалось приложение наподобие «Блаблакар», только для сказочной части страны. Через полчаса к Стасу и дяде Вите подкатила синяя трехдверная «Нива», у которой не работала одна фара. Внутри сидело несколько человек с весьма угрюмыми лицами.

– Вот ты, дохлый, – обратился водитель к Жбанову, – садись спереди, будешь зеркало держать, а то у этого зомби рука отсохла уже.

Услышав шутку, пассажирка сзади устало хихикнула.

Зомби, которым оказался старик весьма потрепанного вида с синей кожей, торчащими зубами и всего одним ухом, радостно перескочил на заднее сиденье и уставился в окно. Туда же с третьей попытки залез и дядя Витя, которого всё это ужасно бесило, и он негромко рычал себе под нос.

В салоне пахло как в хлеву, а из-за нерабочей печки лобовое стекло постоянно потело. Стас взял в руки зеркало, и они с водителем еще долгое время пытались выбрать правильный угол.

– О! Супер, вот так и держи, – подняв большой палец вверх, сказал водитель и включил передачу. Послышалось несколько громких стуков. Водитель не с первого раза смог попасть ногой на педаль. Наконец машина тронулась и, скрипя амортизацией и хрустя железом, начала набирать скорость.

– А вы тоже магическое существо? – спросил через десять минут Стасик у водителя.

– Существо? Я фавн, вообще-то, – обиженно, но гордо фыркнул водитель.

– Ага, тот еще козёл, – раздался сзади женский голос.

– Молчала бы, кикимора болотная, – повернув голову, гаркнул фавн. – Это супруга моя. Не обращайте внимания, у нее язык без костей. Буквально. Лишь бы чего гадкого про меня ляпнуть. Сами-то чьих будете?

– Я Стасик Жбанов, – ответил Стас и тут же заметил, как лицо у фавна изменилось.

– Тот самый знаменитый Жбанов? – с трепетом произнес водитель, и Стас почувствовал, как внутри него разгорается незнакомое до сих пор чувство гордости.