– Ты становишься мудрой, дочка, – возник в ответ мыслеобраз Муари-Ю. – Тебе перестаёт кружить голову блеск и мишура. Ты начала видеть под ней суть вещей. Это хорошо и одновременно плохо.
– Почему, благороднейший Муари-Ю?
– Тяжело жить в нашем обществе с такими мыслями. Такие мысли не рекомендованы Иерархическим Кодексом и общественным мнением. Наша цивилизация катастрофически стара. Ей, собственно, заниматься-то и нечем. И незачем. Потому что наша цивилизация достигла всего, что планировала во времена своей юности. А новых задач нет. Даже исследования за границами Системы Светила перестали кого-то привлекать. Хотя специально для этого построен и даже готов к запуску суперкрейсер "Молниеносный". Но никто никуда не хочет отравляться. Те из нас, кто утратил белковую оболочку, нуждаются в чужой жизненной силе для поддержания процессов сознания. А те кто ещё в белковых телах, тоже перейдут в волновое состояние, как только пройдёт молодость и зрелость. И тоже станут нуждаться в чужой жизненной силе.
– А как жить иначе, благороднейший Муари-Ю? Ведь мы – древний, совершенный вид людей.
– Наш вид – холодные правильные автоматы вроде Киюса-У. А вот ты… ты другая. Я давно наблюдаю за тобой, Бэа. В тебе проснулась наша древняя горячая кровь. Глядя на тебя я будто воочию вижу свою буйную молодость на Ктуме, полную сумасшедших идей, решительных поступков, сильных чувств, собственных мнений. Всё это бесследно поглотил океан ушедшего времени, превратив мудрую цивилизацию в кучку надменных паразитов. И я радуюсь возрождению былого в тебе. Радуюсь и печалюсь, потому что нелегко тебе будет.
– Что мне делать с моим проектом, благороднейший Муари-Ю?
– Это твой проект, благороднейшая Бэаэт-Ла, тебе и решать, что делать. Собственно, у тебя лишь два варианта. Первый – это следовать той роли, которую ты играешь в социуме. Ну, а второй – следовать зову души, как ни банально это звучит. Согласно своей роли ты сейчас прекратишь мучиться из-за излишней гравитации и переизбытка кислорода и вернёшься в свой мир. И будешь спокойно заниматься своим экспериментом. Будешь добросовестно фиксировать мелкие нюансы, не задаваясь вопросом "зачем это нужно". Приструнишь помощника, играющего роль жрицы, чтоб знал своё место и обязанности, да и остальных прижучишь. Затем предъявишь свою работу комиссии…
– Это всё понятно. А что с "зовом души"?
– Это значит, что ты поступишь так, как считаешь нужным поступить именно ты, и никто другой. Даже, если это будет вопреки мнению общества. При этом ты рискуешь получить массу неприятностей, но останешься в ладу с собой. В любом случае можешь рассчитывать на мою поддержку, Бэа: мне нравится твоя горячая кровь, напоминающая мне давно ушедшее.
– Я буду думать над обоими вариантами, благороднейший Муари-Ю.
– Но я разыскивал тебя не для того, чтоб обсуждать твой проект, – продолжил бесплотный старец. – Меня беспокоит кое-что другое. И это другое – достаточно скверная вещь. Знаешь ли ты, чем сейчас занимается Киюс-У?
– Понятия не имею, – вздрогнула Бэаэт.
– Киюс-У готовит новый проект совместно с Туэдес-Ми. Она, как ты знаешь, завершила обучение по микробиологии и вирусологии. Так вот эти двое сейчас усиленно заняты более, чем опасным экспериментом. И не надо смотреть на меня безумными глазами: хоть я и бестелесный, но из ума ещё не выжил. Повторяю: деятельность этих двоих таит в себе опасность для общества. Я доложил об этом Иерархическому Совету, но уверен, что эти сонные бюрократы не сделают ничего. Не знаю, как далеко зайдут Киюс-У и Туэдес-Ми, и выйдет ли у них что-то вообще. Но нельзя оставлять это так. Возможно, мне понадобится твоя помощь, ведь я – всего лишь точка восприятия и передачи информации. Я ничего практически не в состоянии сделать, кроме передачи информации.
– Я, конечно, готова помочь, благороднейший Муари-Ю, но мне не понятно…
– Чтобы тебе было понятно, о чём речь, отправь свою проекцию на Ксаф, и как можно скорее. Лучше бы прямо сейчас, но локация у тебя уж очень не подходящая. Я только что с Ксафа, и как раз сейчас в апартаментах Киюса-У эти двое вовсю обсуждают свои сомнительные делишки.
– Как изначално стало известно об этом?
– Сейчас разъясню. Я проявился на Ксафе из-за твоей просьбы разузнать, куда пропала эта твоя девчонка Лилит. В приёмной Сиуманса-Э, я заметил Киюса-У и Туэдес-Ми. Оказалось, Сиуманс-Э – теперь официальный куратор их совместного проекта. Но чем они там занимаются, он и знать не желает. Киюс-У и Туэдес спешили. До меня случайно донеслось, как Киюс на ходу шепнул Туэдес: "Осторожно, старый дуралей Муари здесь! Как бы он не разнюхал наши планы, он любит совать нос в чужие дела". Конечно, мне сразу стало интересно, какие планы надо скрывать от "старого дуралея". Я проявился позади декоративной драппировки в личном апартаменте Киюса-У и вульгарно подслушал (знаю, знаю: неэтично и всё такое, но мне плевать). Поторопись и ты сделать то же самое своей проекцией. Выводы сделаешь после. Поверь, это может оказаться настолько важным, что этику можно отринуть. Пока ты это делаешь, я попробую ещё раз потормошить Совет.
Блеснула точка в пространстве, и Бэаэт перестала ощущать присутствие Муари-Ю.
Она была привычна к более низким температурам, чем люди молодого вида, потому холода не чувствовала. Но неудержимая дрожь пронизала всё её тело так, что стучали зубы. Постояв чуть-чуть на пронизывающем ветру, Бэаэт немного успокоилась и вернулась в номер отеля.
Глава 29
Она вошла, и все взгляды устремились на неё с нескрываемым любопытством. Вот они – говорящие приматы. Самовоспроизводящиеся белковые машины с набором заранее известных рефлексов, инстинктов и жалким бессмысленным цеплянием за столь же жалкое существование. Но отчего в белковых машинах иногда образуется отвага, тяга к знаниям, храбрость, фантазия, сострадание? Всего этого не должно быть в белковых машинах. Даже сами они объясняют эти странные вещи некими причудливыми играми импульсов в нейронах мозга, словно боятся признаться самим себе, что они не машины. И ведь она сама, благороднейшая, Высшая Бэаэт из старинного рода Ла, разве не принадлежит она к ним, к говорящим приматам, только более древнего вида! И этот бракованный помощник, перенявший память девчонки Лилит – неужели и он тоже человек, наделённый всеми качествами противоречивого явления, которое называется "люди"?
– Что вы все на меня уставились? – Бэаэт не смогла скрыть раздражения.
– Позвольте налить вам бокал вина, уважаемая, – галантно улыбнулся антрополог. – Или, быть может, виски? Вы должны нас извинить за излишнее внимание, просто не каждый день в нашей жизни, образно говоря, боги спускаются с небес. Разрешите всё-таки задать вам пару вопросов…
– Никаких вопросов, – замахал руками Ян. – Меню уже пришло на вотс-ап. Выбирайте быстренько, и я заказываю. Я лично голодный, как бездомный пёс.
От кошмарного жгучего напитка настолько закружилась голова, что Бэаэт даже не смогла дотянуться до корректора медицинских параметров. Как они могут пить такую отраву?! Конечно, бодрящие и пьянящие напитки есть и у Высших. Но их никак нельзя даже сравнить с той жутью, что выпила Бэаэт (и чего ей вздумалось экспериментировать на своём организме?!). Жрица ей разъяснила, что отрава создана на основе этилового спирта и каких-то добавок. Бэаэт невольно вспомнила нелюбимые ученические занятия химией. Подташнивало. Неудержимо хотелось спать. Корректор тревожно мерцал красными огоньками сквозь ткань сумки, и антрополог поглядывал на огоньки с живейшим интересом. Мрак и Змей вполголоса обсуждали написанный Бесом саундтрек. Их голоса звучали для неё, как шелест воздуха в вентиляционной решётке в подпочвенных помещениях спутника Ксаф. Невольное и неприятное расслабление окутало тело Бэаэт. Несмотря на то, что её настойчиво убеждали закусить, чтоб не стало совсем дурно, она рискнула съесть лишь пару оливок – то, что гарантированно не приготовлено из трупа животного. А то ведь эти приматы в еде неразборчивы, поди знай, что они там поедают… После ужина комнату наполнил приятно пахнущий дым, который они все, кроме учёного, в себя зачем-то втягивают. Дым попал ей в ноздри и подействовал усыпляюще, разлился по телу дурманом. Всеми силами Бэаэт боролась со сном, но глаза закрылись помимо воли. Она успела ощутить, как кто-то заботливо укрывает её чем-то…
Бэаэт-Ла, как все представители её древнего вида, часто осознавала себя во сне. Этому Высших обучали с детских лет: ведь именно находясь в таком сне легче всего проецировать свой образ, несущий сознание, в то, или иное место. Вот и сейчас, она привычно осознала себя во сне, сконцентрировала десантную часть сознания и вывела за пределы тела. Увидела себя со стороны. С неудовольствием обнаружила, что её тело крепко спит на диване, укрытое пиджаком въедливого антрополога. Змей вновь наполняет гадкой отравой хрустальные стаканы, Мрак что-то говорит. А Борис Вайнштейн о чём-то с большим интересом расспрашивает псевдо-Лилит. Но о чём – Бэаэт не понимала: лептонный переводчик остался прицепленным к комбинезону на её теле, создаваемое им поле не достигало точки восприятия Бэаэт. Хотелось вернуться, проснуться, показать всем, что она не спит вовсе, поутихомирить исследовательский пыл антрополога…
Но Муари-Ю просто так не будет предостерегать относительно проекта Киюса-У и Туэдес-Ми. Он не из тех, кто попусту создаёт ажиотаж. Раз он специально разыскал её, да ещё здесь, значит дело действительно серьёзное. Но что такого может исходить от её бывшего друга? Что может грозить реальной опасностью? И опасностью всем – таким, кажется, был мыслеобраз Муари-Ю.
Бэаэт окончательно сформировала проекцию себя. Наполнила проекцию энергией своего тела, спящего на диване в самом дорогом номере лучшего отеля города. За долю мгновения её проекция пронзила пространство, почти несуществующее для неё (во всякос случае в пределах пары-тройки астрономических единиц). Мелькнул спутник Ксаф. Вот и подпочвенный жилой блок – именно сюда она проецировалась. Слились в сплошную полосу коридоры, освещённые мягким зеленовато-голубым светом. Вот аппартаменты, которые обычно занимал Киюс-У, когда бывал здесь.
Проекция Бэаэт, чувствуя крайнюю неловкость и стараясь быть незамеченной, прошла сквозь входную панель туда, куда прежде входила желанной гостьей. Проекция, несущая её образ, сознание и ощущения, быстро скользнула за старинную декоративную драппировку – единственное украшение во временном жилище Киюса-У. Невероятно коробила мысль, что она так по-воровски проникает сюда. Но теперь появиться здесь по-другому для неё невозможно.
Даже будучи лишь тенью себя, Бэаэт вздрогнула: вот он, Киюс-У, стройный, изящный, элегантный. Тот, к кому тянутся мысли, чувства. Такой близкий, но такой болезненно далёкий. Даже частью сознания она чувствовала притяжение к нему. Киюс-У устанавливал в своих аппартаментах какой-то прибор на ножке, назначение которого Бэаэт не знала. Закончив, он сел за стол, заваленный голограммами с какими-то формулами и графиками. Безумно захотелось подойти к нему сзади, обнять, привычно растрепать его мягкие светло-серые волосы…
Зрение проекции всегда узконаправлено: в поле видимости – лишь то, на что направлено внимание. Поэтому Бэаэт не сразу увидела серьёзные изменения в жилище Киюса-У. Все стены его гостинной оказались заставлены множеством прозрачных сот, в каждой из которых находилась крошечная колбочка с подведёнными к ней трубочками и миниатюрными приборами. Приборы то и дело высвечивали прямо в воздухе иероглифические формулы…
"Почему лаборатория оборудована в гостинной Киюса-У? – спросила себя Бэаэт. – Какое отношение социолог имеет к лаборатории?".
Только тут она увидела, кто сидит напротив Киюса-У. Туэдес-Ми, биолог-вирусолог. Бэаэт не виделась с лучшей подругой детства довольно давно, всё никак не было времени. Тхелла пару раз обошла вокруг Светила с тех пор, как они не виделись. Для людей древнего вида с их долгой жизнью это очень мало времени. И всё же что-то важное успело произойти за это короткое время. Бэаэт знала, что Туэдес-Ми уже почти учёный-вирусолог и усиленно готовит свой квалификационный эксперимент. Оказалось, что эксперимент-то у неё общий с Киюсом У! И лаборатория в его гостинной – её. Что общего может быть у социолога и вирусолога?
Рассматривая сквозь декоративную драппирровку свою подругу детства, Бэаэт заметила, что и Туэдес тоже сделала себе эту, ставшую столь популярной, татуировку – маленькую чёрную слезинку на щеке. Вот только почему она так улыбается Киюсу-У? Почему она так нежно берёт его за руку? Их пальцы сплетаются… Бэаэт впервые в жизни почувствовала ревность.
Туэдес отпустила руку Киюса-У, и они продолжили обсуждение совместного эксперимента. Ещё ни разу Бэаэт не слышала от Киюса-У таких восторженных речей.
– Его возможности не перестают меня удивлять! – восклицал он. – Это будет небывалая доселе эпидемия! Никогда не думал, что в принципе есть возможность создать вирус, избирательно действующий! Для меня необыкновенно важно, что действует он на субъектов, мыслящих понятиями, отличными от тех, что лежат в основе Иерархического Кодекса!
– Это небывалое научное открытие должно было однажды случиться! – в тон ему воскликнула Туэдес-Ми. – И сделали его мы!!!
– Притом до чего же гуманно действует вирус! – продолжал восхищаться Киюс-У. – Он не убьёт ни одного человека. Он всего лишь полностью заблокирует действие серотонина, дофамина, норадреналина!
– Не торопись, Киюс, – строго сказала Туэдес-Ми. – Мы ещё недоработали программу неэффективности лечения от нашего вируса. Надеюсь, это я завершу в кратчайший срок.
– Я даже не сомневаюсь, моя очаровательная учёная! – улыбнулся Киюс-У – Никто не упрекнёт нас, что мы убийцы, и мы сами не будем чувствовать себя убийцами.
– Ну да. Я полагаю, это будет так: субъект, поражённый вирусом, просто тихонечко уйдёт на обочину жизни. Мне так нравится социальная программа, которую ты, любимый, разработал для действий нашего вируса!
– Ну, эту программу надо ещё серьёзно доработать, моё счастье!
– Я представляю, как твоя программа заставит поражённого вирусом перестать принимать решения, интересоваться чем бы то ни было. Личность, осознанность, память, логические связи сознания распадутся при жизни. Поражённые нашим вирусом не смогут продолжать существование на волновом уровне. И не будут мешать развитию цивилизации – вот, что самое ценное!
– Если у нас всё получится, – мечтательно произнёс Киюс-У, – вирус сможет дотянуться даже до тех, кто уже находится на волновом уровне! До злостно плюющих на Кодекс, как, например, старый чудак Муари.
– Назовём наш проект Ментальный вирус! – нежно мурлыкнула Туэдес-Ми и опять взяла его за руку. – Мы с тобой – гении, милый Ки! Когда я думаю, какую неимоверную пользу принесут наши разработки, у меня кружится голова!
– Мы наконец-то избавим Систему Светила от мерзких вырожденцев! Мы организуем Великую Чистку социума.
– Да, милый, общество станет здоровым, чистым, однородным, предсказуемым и легко программируемым здоровыми программами.
– И тогда исполнится, наконец-то, главная заповедь Иерархического Кодекса: слияние всех чистых и развитых сознаний в единое мощное сознание! Моя чудесная Туэ! Это же далеко выходит за рамки простой квалификационной работы. Это величайшее открытие всех времён!
– Верно, Ки! – воскликнула Туэдес. – Это открытие принесёт нам славу, почёт, уважение Высших и Высочайших… Разумеется, тех, кто останется после нашей Великой Чистки.
– Но Иерархический и Учёный Советы с их вялыми нытиками не пропустят наш проект, – озадачился Киюс-У. – Решат, что он опасный. Для них. Нельзя афишировать его до времени. Думаю, сделаем так: сначала приведём вирус в действие, а, когда в Совете не останется вырожденцев, тогда можно будет открыто представить оставшейся общественности наш проект.
– Рискованно что-то скрывать от Иерархического Совета, Киюс-У, – посерьёзнев, сказала Туэдес-Ми. – Но я готова рискнуть ради великой цели очищения общества. Может, это звучит слишком помпезно, но по-моему идея Ментального вируса – величайшая идея с момента основания нашей древней цивилизации. После создания самого Кодекса, конечно.
– Я никогда не забуду, Туэ, этот восхитительный миг, когда я впервые услышал от тебя идею очищающего вируса. Я тогда вернулся с океанической базы Тхеллы после участия в дурацком проекте, о котором я даже не хочу вспоминать. И, услышав от тебя всего лишь намёк на идею проекта, я, будто, заново родился. Я сразу понял, сколько потенциала он в себе таит.
Киюс-У потянулся к Туэдес через стол, с нежной страстью поцеловал её шелковистые ультрамариновые губы. Над ними в воздухе высветились таблицы и схемы. Бэаэт в своей проекции в гневе чуть не выскочила из-за драппировки, но сдержалась. Она отлично понимала, что главное сейчас – узнать как можно больше о планах неприятеля… То, что в роли неприятеля выступают Киюс-У и её подруга детства, могло бы довести её до слёз, не будь она лишь проекцией себя.
– Будем тестировать вирус согласно плану, – продолжил Киюс-У, с сожалением оторвавшись от шелковистых губ. – Сначала испробуем на людях Тхеллы и на помощниках. Кстати, на складе живых биоматериалов у меня имеется молодая нестандартная самка – то, что надо для тестирования вируса. Конечно, её одной недостаточно, придётся раздобыть ещё много таких же. А после мы, как истинные учёные, инфицируем себя. Уверен, здесь всё пройдёт отлично. И тогда наконец…
– Инфицируем всё наше общество! – воскликнула Туэдес-Ми и лазурный румянец проступил на её нежных щеках. – Ведь конечная цель – очищение именно нашего древнего вида! Впервые в истории создадутся условия для слияния сознаний! Всё, как предсказано в Древнейшем Кодексе!
– Среди нашего общества удручающий переизбыток нестандартно мыслящих вырожденцев, – вздохнул Киюс-У. – Всякие там сострадающие биообъектам, позволяющие им делать, что хотят…
Бэаэт не сомневалась, что в этот миг он вспомнил о ней. Вот только как-то нехорошо вспомнил…
– Нашим Ментальным вирусом можно будет заразить и до сих пор ещё не покорённых Низших! А в завершение очистим все эти людишники и гадюшники Тхеллы.
– И тогда с нестандартностью мышления всех видов и фасонов будет покончено навсегда и во всех слоях Системы Светила. Настанет предсказанный Кодексом прекрасный чистый мир! Ну а сейчас давай-ка за дело! Материалы ещё сырые, требуют проработок перед тестированием.
– Я тут на досуге разработал ещё одну идею усовершенствования нашего вируса, – сказал Киюс-У. – А также план его сокрытия до поры. Сейчас расскажу тебе…
– Постой, Ки! – вдруг насторожилась Туэдес-Ми. – Может, это мнительность, но мне кажется, здесь присутствует чье-то сознание… Возможно, чья-то проекция.
– Ну что ты, Туэ! Нарушить неприкосновенность жилища Высшего – это слишком, даже для старого чудака Муари!
– Нет, Ки. Муари бы не стал заниматься таким грязным делом, как подслушивание. Он Высочайший, как-никак. Но твоя бывшая подружка Бэаэт… Я её давно не видела, но она, наверно, бесится, что потеряла тебя.
– Это совсем уж невероятно, Туэ, – попытался успокоить её Киюс-У. – Она там возюкается себе со своими развесёлыми приматами… Кроме того, мы бы увидели её проекцию. Здесь и спрятаться-то негде.
– Негде, говоришь… – Туэдес-Ми озиралась по сторонам, пока её взгляд не остановился на старинной декоративной драппировке.
– Ки! Зачем ты прицепил сюда эту дурацкую тряпку!!!
Это было последнее, что успела услышать Бэаэт-Ла. Проекция, несущая десантную часть её сознания, рванулась сквозь молекулы стены, сквозь биометаллические перекрытия, сквозь толстый слой реголита, сквозь холод и мрак. Со скоростью гравитационной волны мчалась к Тхелле, к одному из крупных людишников, к одному из очень дорогих отелей, в один из номеров-люкс на верхнем этаже…
Глава 30
Бэаэт-Ла не сразу смогла придти в себя после возвращения проекции, несущей её сознание. Она ещё не могла открыть глаза. Болело сердце… Он только что был совсем рядом… Он так нежно поцеловал в губы её лучшую подругу… Подругу детства. Она улыбалась ему, брала за руку… И этот проклятый Кодекс с его идеей унификации сознаний и слияния их в единое целое… Великая Чистка, уничтожение нестандартно мыслящих… Где, вообще, критерий нестандартности мышления? В чём преимущество слияния сознаний? Так ли уж нужны те, кто мыслит только строго правильными категориями, установленными в незапамятные времена Иерархическим Кодексом? Уже давно никто не помнит создателей этого Кодекса, а его всё ещё принято свято чьтить. Иерархический Кодекс изучают в учебных заведениях. О каждом параграфе Кодекса написаны научные тома, составлены длинные доклады. Ей никогда прежде не было особого дела до всего этого. И никогда она всерьёз не задумывалась о единообразии, столь превозносимом этим самым Кодексом.
Почему-то вспомнился какой-то давно просмотренный галаграфильм о крохотных существах, водящихся на Тхелле… Какое-то у них было забавное называние на одном из местных наречий… Кажется, муравьи.
Не открывая глаз, Бэаэт представила себе всех, кто сидел за столом. Историк и антрополог, так заботливо укрывший её своим пиджаком. Он слишком доискивается до скрытых от простого человека тайн мира. Но разве плохо это? Нестандартный для своего общества гитарист с псевдонимом Бес, с его чёрным юморком и в общем-то добродушным нравом. Музыканты с такими же нестандартными псевдонимами, любители людских удовольствий, при этом хорошо отдающие себе отчёт, в каком мире им приходится жить. Лилит – жрица созданной ею вольнолюбивой и гедонистской религии, она же Куцый – бракованный помощник. Если проект Киюса-У и Туэдес-Ми увенчается успехом, их всех не станет. Что ж, умирать – общее свойство людей, от вируса ли, от войн, от старости… Не станет и её, Бэаэт-Ла. И ещё многих, чьи мысли не вписываются в жёсткие правила древнейшего, невесть кем придуманного Иерархического Кодекса. А потом, возможно, дойдёт очередь и до Муари-Ю. Как остановить это? Как помешать безумному проекту?
Не открывая глаз, она слышала, как сидящие за столом поднялись, выразив желание спуститься в бар отеля, чтобы там продолжить разговор об зарождении новой религии. Чтобы не разбудить Бэаэт-Ла, Борис Вайнштейн оставил на ней свой пиджак, обещав забрать его завтра вечером после научного симпозиума. А то ведь на девушке совсем тоненький комбинезончик в такую-то холодину! Псевдо-Лилит вознамерилась остаться в номере с гостьей. Она довольно тепло попрощалась с учёным, пожелала адептам спокойной ночи. Мягко хлопнула входная дверь, мужчины покинули номер.
Ночное светило озарило холодным светом балкон и широкое окно номера люкс. Где-то там, в лабиринте туннелей экспериментального комплекса "Людопарк" затерялась девушка с непростой судьбой и придуманным именем Лилит. Бэаэт вспомнила о ней, и кольнуло в душу какое-то нестандартное, не положенное Высшим, чувство. Пришла на ум совсем уж безумная мысль: отыскать её любой ценой, если она ещё жива, привезти сюда, к человеку, с которым ей хорошо, а отсюда увезти отчаявшегося помощника, псевдо-Лилит. Идея воистину безумная, потому что какое ей, благороднейшей Бэаэт-Ла из Высших, может быть дело до жалкого экспериментального материала!? Непонятно почему, она чувствует странную связь между собой и той девушкой. Видимо, это один из признаков инакомыслия, несоответствия Кодексу. Признак вырождения. Или признак самостоятельного мысляшления?
Кружилась голова, вспомнилось сказанное Муари-Ю: "По зову души – это значит, ты поступишь так, как должна поступать именно ты, и никто другой. Даже в случае, если это будет вопреки мнению общества, которое тебя окружает. При этом ты рискуешь получить множество неприятностей, но останешься в ладу с собой".
Проносились в сознании противоречивые мысли:
"Как найти способ помешать проекту Киюса-У и Туэдес-Ми? Отыскать затерявшуюся Лилит, дать помощнику возможность вернуть себе истинное лицо. Закрыть никому ненужный эксперимент".
"Оставить всё, как есть и вернуться домой, в благословенный рай на скрытой мощнейшими силовыми полями платформе Ор. И жить там в полном соответствии со всеми нормами Кодекса. Жить спокойно и безмятежно, пока не пройдёт длинная-длинная молодость и такая же длинная зрелость. Можно даже прямо оттуда курировать свой эксперимент, хотя это сложнее. А потом завершить его, ведь учёная степень желательна для любого Высшего, соблюдающего все пункты Иерархического Кодекса. И забыть, забыть, как нелепый сон все глупости, не вписывающиеся в правила и предписания Кодекса. Тогда можно не бояться никакого Ментального вируса, если его действительно создадут".
Бэаэт-Ла, наконец, открыла глаза и медленно поднялась с дивана. Свет в комнате был приглушен. Мужчины ушли куда-то. Куцый в тёмно-лиловом халате в образе пророчицы созданной ею религии сидел в кресле напротив. Куцый, казалось, размышлял, совсем по-людски поджав ноги. Или в самом деле размышлял? Бэаэт уже не удивится, узнав, что помощники в состоянии размышлять.
Бэаэт-Ла ещё не решила, что будет делать.
Часть вторая "Людопарк"
Глава 1
Маститый учёный-социолог Сиуманс-Э значительно оглядел конференц-зал. Лучшие умы явились (кто виртуально, то есть проекцией, а кто лично) в Большой Дворец Науки, чтобы обменяться опытом, рассказать и услышать о последних достижениях научной мысли, да и просто пообщаться. Помимо прочего, на повестке дня стояло ознакомление с промежуточными результатами длительного эксперимента "Людопарк".
Руководитель и автор эксперимента Сиуманс-Э был уже немолод, но пока ещё не перевёл своё сознание на волновой носитель. Эта процедура потребовала бы на некоторое время отвлечься от научных изысканий, а этого учёный не хотел. Ради конференции он ненадолго лично прибыл на Ор – крупнейшую из жилых платформ Системы Светила. Сиуманс-Э давно не был на Оре, прочно обосновавшись со своей научной группой возле своей экспериментальной площадки в подпочвенном научном комплексе спутника Ксаф. Туда он намеревался возвратиться немедленно после окончания конференции.
Сиуманс-Э значительно оглядел публику и начал доклад:
