Попросив не бояться, ты верила, что мы сможем.
Но чудовища рядом. Чудовища всегда были.
Она говорит
Она говорит: «Я уйду». И, считай, сама же
спасает меня от всего, что мне сделать хочет,
избрав меня, словно жертву, из многих прочих.
Она говорит: «Не вернусь». Но я так зависим,
что боль пить из рук ее слаще любых амброзий.
Издохший почти так добить себя тихо просит.
Она говорит: «Не ищи». Но я как собака
по следу ее сквозь миры, пусть не рада встрече,
а значит, ничто меня уже не излечит.
Она говорит: «Не судьба». Но судьба лишь карта,
и может вести туда, куда сам отметишь,
а ты приручила, а значит, теперь в ответе.
Ах, Алиса!
Ах, Алиса, я ждал и верил,
зло смеялся судьбе в лицо.
После сдался. Сдается каждый,
в конце концов.
Ах, Алиса, я ждал так долго!
Столько люди других не ждут.
Вы мне раной на сердце были
и вы же – жгут.
И я дрался со страхом едким,
отпуская года, как птиц.
Столько перьев, глядите, прячет
печаль страниц,
где история ваша – наша? —
не дописана. До поры?
Но там точка, как спуск пугающий
в глубь норы.
Впрочем, вряд ли пропустит влегкую,
вас обратно в себя нора,
заяц, спрятав глаза, сбежит, сказав:
«Вам пора»,
потому что сюда не поездом
едут, выбрав удобный час.
Мир чудес проживет чудесно, как
жил. Без вас.
Ах, Алиса, моя Алиса,
Вас обратно, увы, не пустят.
Нежно любящий,верно преданный,
с вечной грустью
…
Улыбка деградирует
Улыбка деградирует, превращается в оскал волчий.
Ты не враг Королеве Алой, Алиса, ты словно дочерью
ей приходишься и в жестокости своей не уступаешь матери.
Возвращение твое в мир наш – наказание. Жизнью платим.
Смеюсь в лицо тебе, на деле плакаться тянет – мочи нет.
Любимым был, теперь стою в толпе среди прочих, и
казни жду, и точно знаю, жалеть не станешь, а
глаза твои – котла два адовых цвета стали.
Пошлешь на смерть и не заметишь, едва ли вспомнишь.
Наш мир загнил Чудес, когда-то радостный и огромный,
теперь могилой стал, зловонной ямой, куда мы падаем.
Повсюду смерть кругом. А ты… А ты и рада.
Это было давно
Это было давно, не помню уже деталей.
Только взгляд васильковый, пшеницу ее кудрей.
И не хочется все же, но я говорю о ней.
Я по-прежнему, слышишь, Алиса, все так же очень,
пусть немного не так, как прежде, но до сих пор.
Ты, украв мое сердце, сбежала, как гнусный вор.
С этой страшной дырой, что центра груди левее,
не живётся совсем. Там Сони теперь гнездо.
Хоть кому-то из нас и в чем-то хоть повезло.
Ты прости, что опять тебя вспоминаю всуе,
твое имя на вкус, как старый остывший чай.
Продолжай, милый друг, не помнить и не скучать,
а я справлюсь, Алиса, с тоской и твоею клятвой
вновь найти сюда путь. Живешь, позабыв ее.
И в шкатулке хранимое сердце мое гниет.
Возьмите Алису с собой
