Михаил Васильевич Шелест "Космический вальс"

Космический вальс
Михаил Васильевич Шелест

Продолжение цикла "Изменить будущее", "Спасти настоящее". Герой реализует давнюю мечту.

Михаил Шелест

Космический вальс

Глава 1.

Граница холодного слоя осталась далеко на верху. Полуденные солнечные лучи пробивали толщу воды до самого дна. Я посмотрел на старый аналоговый глубиномер, доставшийся от отца. Манометр служил скорее талисманом и гарантом возвращения на воздух, так как водолазные часы и водолазный компьютер выполняли и эту функцию тоже.

Сорок три метра… А до дна ещё метров пять… Ну, как, до дна, до карниза, за которым скрывалась бездна подводного ущелья.

Автоматически глянув на «запасы воздушной смеси», я мысленно похвалил себя за то, что взял с собой запасной баллон с воздушно-гелиевой смесью. В бездну нырять не очень хотелось, однако весь, отведённый мне квадрат, уже исследован, но ничего необычного обнаружено не было. Исследовано было всё, кроме впадины.

Оставив на уступе маяк для азимута возвращения и отправив наверх сигнал «всё в порядке, продолжаю работу», я замахал длинными крыльями ласт.

Почти отвесная стена опускалось всё глубже и глубже. Восемьдесят метров – мой предыдущий предел. С сотни подниматься минимум полтора часа. Решил, что ниже восьмидесяти не пойду.

Дно ущелья уходило отрицательным уклоном и терялось в сумраке. Сверив место положения по навигатору и планшету, я поплыл вдоль. Мощный фонарь гладил пустынное каменистое дно и вспугивал стайки глазастых японских гипероглифов.

Судя по карте, ущелье выходило из зоны моего поиска метров через сорок, но там и глубина зашкаливала за сотню.

Похожий на описание силуэт я заметил даже не глазами, а кожей. Мой взгляд не концентрировался, а «мазался» по картинке, и кожа вдруг пошла мурашками, словно под сухой водолазный костюм проникла вода.

Объект лежал впереди и чуть ниже меня, под наклоном, опершись краями в скалы и перекрыв пятидесятиметровое ущелье.

– Хрена себе! – Хрюкнул я.

Это был точно не камень. Я бы знал это место. Не сказать, что я обнырял весь Аскольд, но служба в береговой охране знать подведомственную акваторию обязывала. Да и перегораживать чем-то канал прохода подводных лодок, хотя по нему уже давно никто не ходит, никто бы не позволил. И откуда здесь вдруг появиться такому камешку?

Можно было выбрасывать радио буй, но меня остановило простое любопытство. Хотя, ни фига себе, простое. Не каждый день обнаруживаешь объект неземной цивилизации. А после выброски буя, я должен быстро махать ластами, как минимум в сторону.

Успокоив себя тем, что выброшу буй над объектом, заякорив его за поверхность, подплыл к объекту ближе, оставив его под собой. НЛО явно заклинило, и он плотно сидел между скал.

Сверху объект представлял собой равнобедренный треугольник серого цвета. в центре которого зияла рваная дыра. Наша ПВО отработала «в яблочко».

Достав из кармана буй, я вытянул тонкий якорный линь и попытался закрепить его за рваную обшивку космического корабля, но вдруг увидел внутри корпуса мёртвое человеческое тело, стоящее вертикально, но вверх ногами. Рефлёные подошвы обуви мертвеца болтались от меня на расстоянии метров пяти. «В кедах он, что ли? – Мелькнула мысль».

Засунув буй снова в карман, я нырнул в дыру.

Представить, что кто-то, обутый в кеды, раньше меня нашёл НЛО на глубине ста метров, не получалось. Но и пришелец в кедах, тоже не прорисовывался в моём воображении. Пискнул компьютер и сообщил, что надо всплывать, лимит смеси такой-то… Ум, сдавленный одиннадцатью атмосферами, напрягся и выдал: на такой глубине даже с запасным баллоном можно просидеть не больше пятнадцати минут. Однако взглянуть в лицо пришельца хотелось невероятно. До остатка дней себе не прощу, если не увижу, хоть и мёртвые, глаза зелёного человечка.

Тьфу, млять, я уже, что, брежу? Такое бывает, если перестаёшь хорошо дышать на большой глубине. Ну, или от азотного наркоза.

На голове гуманоида, одетом в брюки и куртку, была надета большая прозрачная воздушная маска, шланг от которой тянулся к одинокому пилотному креслу, стоящему в центре небольшого помещения, выглядевшего очень по земному. Неужели наши угрохали землянина? Амера или япа? Вот шуму будет…

Не прикасаясь к раскинутым в сторону рукам гуманоида, я опустился ниже. Не… Не землянин, понял я, разглядев в свете фонаря серое, похожее на птичье лицо.

Штаны и куртка всё-таки оказались сплошным костюмом, как и маска, явившаяся его продолжением. Скафандр! Нам ли не знать! Читали.

На груди у гуманоида что-то мигнуло, и чёрт меня дёрнул попытаться остановить его медленное вращение. Удар тока сотряс моё тело, и я потерял сознание.

* * *

Умшу снова получил возможность ощущать окружающее пространство не только с помощью внешних корабельных сенсоров, но и с помощью органов чувств реципиента. Правда, зрение временно отсутствовало, зато все остальные рецепторы возбудили Умшу и он наполнился собственным чувством. Чувством благодарности.

Центральная нервная система существа работала исправно и поступающие от рецепторов сигналы успокаивали Умшу и вселяли надежду на дальнейшее его существование. А совсем недавно жить Умшу оставалось очень недолго.

Однако его новый «сожитель» не торопился приходить в сознание и Умшу забеспокоился. Похоже, он плохо рассчитал заряд энергоперехода и в статистическо-аналоговом центре объекта перегорели предохранители.

Умшу просканировал нейронные связи и переключил потоки информации мимо заблокированных переходов. Однако его «партнёр» не приходил в полное сознание.

Просканировав оперативную память объекта, Умшу встревожился. Тело по своим характеристикам, оказывается, не соответствовало среде его нахождения и сейчас подвергалось серьёзной опасности. Умшу почувствовал избыточное давление на «своё» тело и то, как это негативно сказывается на физиологические процессы.

Он обратил внимание, что орган, перекачивающий животворную жидкость, сокращается вяло, и понял, что именно поэтому мыслительный процесс и остальные функции только что приобретённого им организма не запускались, или работали на холостых оборотах.

– Странное существо, – подумал Умшу. – Что оно здесь делает, если это не его среда обитания?

Оперативная память тела напоминала Умшу, что запас газовой смеси в ёмкостях ограничен и телу необходимо подниматься из глубины наверх. И тут, до Умшу дошло, что объект – такой же организм, как и его предыдущий «партнёр» и находится здесь, скорее всего, с целью исследования. Более глубокое сканирование его памяти подтвердило предположения Умшу и заставило пересмотреть планы.

К сожалению, Умшу не мог, почему-то, проникнуть в сознание организма, в его глубокую память. Но сейчас ему было достаточно и полученной информации. Информации о том, что вновь обретённое им тело умирало.

Умшу занялся раскодированием команд, управлявшими жизненными процессами. Начал он с насоса, снабжавшего тело окислителем энергетических реакторов, коих Умшу насчитал одна тысяча двести двадцать четыре штуки.

Хорошо, что в ЦПУ команды хранились организованно. Тело, вероятно, было хорошо подготовлено и само-организованно.

Умшу не стал мудрствовать и замерил количество электрических сигналов, поступающих в орган и нашёл место, отвечающее за их подачу. Это был небольшой клеточный узел, расположенный в мышечной стенке насоса.

Искусственно добавив насосу электрический потенциал, Умшу почувствовал, что наполняемость тела окислителем улучшилась. А после того, как он увеличил объём забора газовой смеси во внутренние газообменники организма, тело стало оживать. Лучше заработали сенсоры и рецепторы, выровнялась температура, перегоревшие нейронные связи стали восстанавливаться.

Это тело было лучше собрано и настроено, хотя и было менее защищено, по сравнению с предыдущим, а его управляющие модули лучше само-организованы и не требовали внешнего воздействия.

В принципе, все биологические формы организованны и управляются одинаково, – усмехнулся Умшу. – По образу и подобию, так сказать.

Умшу не додумал, что по образу и подобию его далёких предков. И подобие было не в форме, а в содержании. В энергетическом содержании, потому, что в его «продвинутом» мире разум стал формой жизни и мог перемещаться из одного биологического объекта в другой. И потому, жил вечно.

Хотя, откровенности ради надо сказать, что кроме как в его мире по такому пути эволюция нигде больше не пошла. У других цивилизаций разум в организмах имел стационарную форму существования, привязанную к одному телу. И перемещаться в такие биологические объекты в иных мирах не рекомендовалось. Такой симбиоз имел бы негативные последствия для обеих энергетических сущностей.

– Беда-а-а… – Сам себе сказал Умшу, почесав голову.

Его пальцы коснулись прорезиненной поверхности костюма, и Умшу понял, что тело заработало, но его разум ещё не включился. Умшу вспомнил, что надо выбираться и зашевелил конечностями. У него имелся опыт вселения в водоплавающих ящеров и он мог передвигаться под водой. На это он и рассчитывал, переселяясь в чужой организм. Сканеры корабля сообщали ему о множестве биологических форм, обитавших рядом и он надеялся, что именно такую форму и привлёк свет его скафандра.

Умшу поднимался медленно. Он знал, что резкий перепад давления хоть в одну, хоть в другую сторону чреват разрушением организма.

Опыт – сын ошибок, а опыта эксплуатации биотел у тохов, как называли себя сородичи Умшу, был огромный.

* * *

Я очнулся от того, что надо мной кричали чайки и волны норовили заполнить мой широко открытый рот. Руки и ноги работали, разворачивая тело, но парусность и развесовка аппарата разворачивала меня лицом к ветру.

Первым делом рука рванула аварийный клапан и организм физически почувствовал, как в эфир понеслись сигналы «сос». Покрутившись, поискав глазами «своих» и никого в волнах не увидев, я попытался подкачать компенсатор плавучести, но баллоны оказались пусты.

О, как! Как же я всплывал?! – Представил и ужаснулся.

Сплюнул. Крови нет. Голова не болит. Мышцы не болят. Онемения нет. Чудеса! И тут я вспомнил про НЛО. Мацнул карманы с зондами. На месте. Вот блин! Не отметил! Провалил задание! Но что это было?! Электричество под водой?! Не вероятно! Скат Морсби? Но я весь такой прорезиненный… Так… Шучу… Это хорошо. Но скоро мне будет не до шуток… Да, мне уже и сейчас не до шуток.

Волнение усиливалось, но я выровнял компенсатором тело, вручную подкачав ворот, грудь и выкинув два груза. Вскоре послышался стрёкот вертолёта, а чуть позже подрулил «зодиак». Карабин щёлкнул на бортовой скобе, лодка чуть ускорилась, я шевельнул ластами и оказался в «зодиаке».

– Ты где потерялся, товарищ полковник? – Спросил Разводящий.

– В «щель» нырял, – кряхтя ответил я, расстёгивая и стягивая жилет с баллонами.

– Лихо ты с тремя «дурами» и поясом на борт вознёсся. Не устал, что ли?

Потом до него дошло.

– В щель? Там же сотка. Охренел? На воздухе?

– Один баллон с гелием. Командир в курсе.

– А-а-а… – Облегчённо вздохнул мичман. – Нигде не зудит? Не болит? Не тошнит?

– Нет, вроде…

– Ну… Всё равно, посиди, подыши. На водички…

Мичман надел на меня кислородную маску и помог сесть.

Я сам с удивлением прислушивался к своим ощущениям и не чувствовал даже усталости. Что же мне сказать коллегам? Что я всплыл с сотни метров, как мешок с дерьмом на отрицательной плавучести? Такого не бывает! Мой опыт погружения на такие глубины и главное – всплытия не позволял даже предположить подобное. Никто и не поверит. Потерял сознание на сотне, значит умер. Никто и не ходит на сотню в одиночку. Там так ластами намашешься при подъёме, что…

– Ну, ты, однако, придурок, товарищ полковник.

Мичмана я знал лет пятнадцать, как и он меня, поэтому на «придурка» не обиделся. Придурок и есть… Что тут скажешь. А Палыч лох в нырянии, вот и разрешил.

Я вздохнул и хлебнул водички. Рассказывать про НЛО, почему-то, не хотелось.

Зодиак высоко подбрасывало на шедших накатом волнах. Ёкала селезёнка и щекотало в паху.

Так и не найдя достойного объяснения «своего поведения», на борт катера я поднимался грустно. В конце концов мог же я не увидеть его? Компьютер, сука, нарисует, где был и что делал…

Весь отряд боевых пловцов находился на борту катера.

– Пусто? – Спросил командир.

– Пусто, – вздохнул я.

– В каньон нырял?

– Нырял.

Владимир Палыч протянул руку за планшетом, ткнул его пальцем. Для чего-то встряхнул. Ещё раз ткнул кнопку включения.

– Ты его, что, не включал?

– Что значит не включал? Его и не я включал, а мичман. Раз пять сверял маршрут… Ну ка, дай…

Планшет, действительно, молчал.

– И сигналы мы от тебя получали, – выпятив губу, как обиженный ребёнок, сказал «капдва». Палыч, будучи заместителем командира отряда по диверсионной «работе», исполнял не свойственные ему функции командира сводного поискового отряда, и «нервничал за результат».

– Но ты там точно ничего не нашёл? – Спросил он.

– Не нашёл, – густо краснея, сказал я.

– Померьте давление, что-то красный он, и в барокамеру его, – скомандовал «зам-по-дэ».