Павел Ковезин "Изнанка реальности"

Он поправил галстук и отряхнул пиджак.

– У тебя два варианта, – босс посмотрел мне в глаза, – выпустить опровержение и продолжать работать или отправиться вслед за коллегой.

– Филин псих, – выдохнув, сказал я и перевёл взгляд на начальника, – но хотя бы не идиот.

Я встал и вышел из кабинета.

Своё обещание Борис Игоревич сдержал – сдал Филинова врачам. Тот не стал отрицать, что верит в монстра – хотел, чтобы об этом узнал весь свет. Его подержали неделю на таблетках и отпустили. О Гундыре он больше старался не вспоминать.

Его судьба сложилась лучше, чем у других свидетелей проснувшегося чудовища – девочка оказалась в детском доме, врачи утверждали, что ничего не видели, а один из пилотов покончил жизнь самоубийством.

***

– Так и не нашёл работу? – спросил я.

Он помотал головой.

– Зато у тебя, я слышал, всё хорошо.

Я бы не сказал, что должность редактора в спортивном журнале – это хорошо, но на вопрос Филина лишь кивнул.

– Не скучно тебе после мистических статей про футбол писать?

– Футбол хотя бы реален. Осязаем. Он существует не только в головах поехавших стариков.

После этих слов Сергей облокотился на стол и посмотрел на меня с такой злостью, будто хотел ударить.

– Илья, – сквозь зубы процедил он, – ты же тоже видел… ты был там!

Я наклонился ближе и сказал полушёпотом:

– Да видел я, видел! Но проблема не в этом, а в том, что кроме нас и ещё пары человек, это больше никто подтвердить не может! – я стукнул кулаком по столу, – эта грёбаная статья с фотографиями монстра разрушила наши карьеры!

Когда мы на вертолете улетали с края земли, спасаясь от Гундыра, мы надеялись, что репортаж взорвёт интернет. В ответ же нас обвинили в фотошопе, монтаже и помешательстве.

– Понимаешь, – я откинулся на спинку стула и заговорил уже спокойнее, – люди хавали любую хрень, про которую мы писали, – домовых, леших, призраков, демонов – но, когда они собственными глазами увидели фотографию чудовища, назвали нас лжецами. Им проще верить в то, что нельзя потрогать, увидеть, почувствовать. А когда им в лоб говорят, что посёлок на Севере стоит на спине монстра из мифов – они крутят пальцем у виска.

К нам подошла официантка и поставила на стол ещё две кружки пива. Филин сделал большой глоток.

– В том-то и дело, что мы перешагнули через границу реальности, увидели нечто по ту сторону, и забыть это уже не получится, – сказал он, перестав злиться. – Сколько бы меня не пичкали таблетками.

– Он всё больше беспокоит меня, – сказал я Ане, когда мы вечером ходили по коридорам книжного магазина, – сидит на таблетках, спивается. Ещё немного и его снова закроют в белых стенах.

– Забудь ты про него, – ответила Аня, листая какую-то книжку из раздела мистики, – вас вообще что-нибудь связывает, кроме той командировки?

Перед глазами снова пронеслись воспоминания – чудом спасённая девочка, психопат, убивший семью, Филин, со слезами на глазах рассказывающий про смерть матери – такое не забывается. После такого людей связывает нечто большее, чем просто рабочие отношения.

– Я просто о нём беспокоюсь, – спокойно ответил я, чтобы это не выглядело как одержимость.

– Он в два раза старше тебя, вам же даже поговорить не о чем, – Аня закрыла книжку и поставила на место.

– Ты права, – ответил я, не желая дальше продолжать эту тему.

Разрыв с Леной я переживал долго и мучительно. Два года пытался её забыть, сжигал совместные фотографии, не мониторил её страницы в интернете, привыкал жить один. Но после Амдермы понял, что, если не хочу утонуть в воспоминаниях и оказаться в соседней от Филина палате, надо начинать новую жизнь.

Аня была полной противоположностью Лены. Она путешествовала не по странам, а по книжным мирам, проводила вечера не в спортзале, а в барах, брала от жизни всё, а не зацикливалась на будущем. Аня носила чокеры, чёрные обтягивающие платья и туфли на высоких каблуках. Мне нравились её пронзительный взгляд, игривая улыбка и то, как она мило убирает ярко-красные волосы за ухо, когда стесняется.

Аня купила две книги – Клайва Баркера и Дэвида Вонга – а я теперь не хотел даже слышать про сверхъестественное, не то, что посвящать этому вечера за чтением. Поэтому, пока она стояла на кассе, отошёл купить кофе – последние ночи я очень плохо спал. Надеюсь, что это никак не было связано с пережитым кошмаром.

Впервые Аня познакомилась с Филиновым в баре. Он, как обычно, угрюмо сидел за стойкой, когда мы подошли.

– Серёг, привет, – сказал я, дружески хлопнув его по плечу.

От испуга он выронил телефон. Я поднял его и мельком увидел на экране новости о пропавших людях. Можно вывести Филина из журналистики, но не журналистику из него. Теперь он, кажется, нашёл себе новое увлечение – читать криминальные хроники.

– Это Аня, – я отдал ему телефон и показал на девушку. – Я про неё рассказывал. Аня – это Сергей.

Аня мило улыбнулась и протянула руку, Филин же уставился на неё таким взглядом, словно увидел привидение, и не ответил на рукопожатие.

Я щёлкнул пальцами перед его лицом.

– Ты в порядке?

Аня замешкалась, опустила взгляд и убрала руку.

– Мне тоже приятно познакомиться, – сказала она голосом обиженного ребёнка. – Пожалуй, оставлю вас. Пойду потанцую. Закажи мне коктейль.

Я сел рядом с Сергеем и заказал напитки.

– Да что с тобой? Трудно было хотя бы изобразить дружелюбие?

– Прости… я… – он обернулся на танцпол. – Ты давно её знаешь?

– Чуть больше недели, я же тебе рассказывал. А что? Вы знакомы?

– Нет, просто… – он не отрываясь смотрел, как Аня танцует, и так и не договорил.

– Ладно, забей, – отмахнулся я, понимая, что пытать расспросами психически нездорового человека себе дороже. Возможно, он ещё не отошёл от таблеток, возможно, слишком много выпил. Может, и то и другое сразу.

Бармен поставил передо мной два стакана. Я залпом осушил половину своего. Пить хотелось ужасно, голова раскалывалась весь день, а от громкой музыки заболела ещё больше.

– Бурная ночь? – спросил Филин, показав пальцем на шею.

Он намекал на засос, оставленный Аней прошлой ночью.

– Будто у тебя никогда не было конфетно-букетного периода.

– Илья, я три развода пережил, – серьёзно сказал он, всматриваясь в пятно на моей шее.

– То-то и оно. Не думал попробовать начать всё сначала? Может, и забыл бы про…

– Не думал, – перебил меня Филин, снова повернувшись к Ане.

Она закончила танцевать и подошла к нам, взяв коктейль. «Кровавая Мэри» удачно сочеталась с цветом её платья и волос.

– Ладно, отдыхайте, – сказал Сергей, встав со стула. – Мне уже пора.

Он положил руку мне на плечо и приблизился. Даже несмотря на орущую музыку, я услышал слова, произнесённые полушёпотом.

– Аккуратней с ней.

А после улыбнулся нам и вышел из бара.

Меня разбудил звонок в дверь. Голова раскалывалась, в горле пересохло после выпитого ночью, а звон не прекращался. Я поднялся с кровати и открыл дверь. На пороге стоял Филинов. Его волосы были взлохмачены, под глазами – мешки, взгляд – потерянный и уставший.

– Лучше времени не нашёл? – спросил я, хватаясь за голову.

– Надо поговорить, – и, не дожидаясь моего приглашения, вошёл в квартиру.

Филин впервые был у меня в гостях. Он начал осматривать квартиру, словно риелтор, собирающийся выставить её на продажу. Я не придал этому значения и отошёл на кухню за минералкой.

Когда я вернулся в комнату, Сергей сидел на стуле, листая книгу Баркера.

– Это ты читаешь? – спросил он.

– Нет, Аня. В моей жизни хватило мистики.

– Аня… о ней-то я и хотел поговорить.

– А что с ней?

– Илюх… – он посмотрел на меня и захлопнул книгу. – Она вампир.

Я залпом осушил стакан минералки.

– Перепил вчера? – усмехнулся я.

– Нет, – спокойно ответил он, – серьёзно тебе говорю.

– В смысле, блядь, вампир? Энергетический типа?

– Настоящий вампир, Илюх.

– По-твоему, она не на работу с утра ушла, а в окно вылетела?

– Я вчера своими глазами видел её взгляд, её… клыки. Понимаю, звучит глупо, но после терапии я стал видеть мир иначе. Сначала я думал, что у меня галлюцинации – у людей же не могут отрастать крылья, дети не могут бегать по стенам, а врачи – быть орками с дубинками. Мне будто открылась изнанка реальности, я стал видеть существ, думал о них всё больше, читал всю информацию, что только мог найти. И вчера в баре… я чётко различил в Ане вампира.

Я кивнул и внимательно посмотрел на бывшего коллегу. Так психиатр смотрит на пациента, который рассказывает ему про пришельцев.

– Ты хоть раз виделся с ней днём? – спросил он.

– Днём она работает из дома.

– Ты знаешь, где она живёт? Приходил туда?

– Нет, но это же не значит, что она… вампир, – даже вслух произносить это было странно.

– У тебя в квартире нет зеркал. Ты виделся с ней только после захода солнца. Этот засос на твоей шее… не знаю, всматривался ли ты, но там отчетливо видны две точки. Такие точки оставляют, блядь, клыки.

Я провёл ладонью по шее, та неприятно отдала пульсирующей болью.

– Ты вообще хорошо себя чувствуешь?

Чувствовал я себя паршиво уже несколько дней, но сваливал всё на недосып, алкоголь и стресс на новой работе. И категорически не хотел соглашаться с глупой теорией Филина.

– Нормально, – ответил я.

– Вижу, как нормально. Послушай, если ты продолжишь с ней встречаться, она выпьет из тебя всю кровь. Может, не в прямом смысле, но рано или поздно ты высохнешь до такой степени, что не сможешь даже с кровати подняться.

– Серёг, я, конечно, всё понимаю, но не кажется тебе, что у тебя психологическая травма после… Амдермы. Что дальше? Пришельцы? Демоны? Отпусти это дерьмо и живи нормальной жизнью. Той, в которой нет места ничему сверхъестественному.

– Это тебе кажется, что в ней нет места ничему сверхъестественному! Но, как я уже говорил, грань пройдена. Обратно вернуться нельзя, – он встал и начал расхаживать из стороны в сторону, размахивая руками. – Почему ты наотрез отказываешься воспринимать тот факт, что в Заполярье живёт монстр, который нас чуть не сожрал?! Живёшь так, будто ничего не случилось. Но нет, мир гораздо сложнее. Он населён этими тварями! Надо только вовремя их распознать.

– Так ты у нас теперь охотник за привидениями?!

– Если ты забыл, ими мы и были, только тогда со скептицизмом относились ко всей херне, с которой к нам обращались. Но задумайся хоть на секунду, что если те люди были не психами?! Что если они тоже столкнулись с чем-то, что перевернуло их сознание?!

– Серёг… искренне советую тебе не говорить подобное вне этих стен. Ты же не хочешь опять…

– А я искренне советую тебе внимательней выбирать девушек, чтобы не превратиться в овоща!

После этих слов он развернулся и вышел за дверь, оставив меня с раскалывающейся головой и миллионом вопросов, на которые у меня не было ответов.

С одной стороны, я понимал, что Филин сошёл с ума, и теперь ему мерещатся монстры. С другой, Змей Горыныч тоже нереален, но мы видели его собственными глазами. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как проверить его глупую теорию. Точнее, это было попыткой доказать ему, что он не прав.

Когда Аня вечером пришла с работы, в моей квартире её ждали зеркала. Я повесил зеркало на шкафу, в коридоре и в ванной. После переезда я и так собирался это сделать, но теперь это было необходимостью.