Мертвые страницы. Том II
Андрей Лоскутов
Павел Рязанцев
Андрей Скрыль
Тоталитарные режимы, беспокойные мертвецы, психопаты и кровожадные анимешные девочки… Стоп, что?Да, всё верно. Андрей Лоскутов и Павел Рязанцев объединили свои усилия, чтобы пугать, тревожить и удивлять вас.14 рассказов, после которых уже никому не захочется стать книжным героем.Читайте, вздрагивайте и радуйтесь, что история вашей жизни не записана на этих «мертвых» страницах…А также бонус-новинка от Андрея Скрыль.P.S. Одна голова хорошо, а три уже дракон.
Мертвые страницы. Том II
Андрей Лоскутов
Павел Рязанцев
Андрей Скрыль
© Андрей Лоскутов, 2023
© Павел Рязанцев, 2023
© Андрей Скрыль, 2023
ISBN 978-5-0062-0021-0 (т. 2)
ISBN 978-5-0060-8579-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Мертвые страницы. Том 2»
Соавторский сборник мистики и ужасов
Павел Рязанцев
Пара слов об авторе
Писатель и поэт в «тёмных» жанрах. Родился в 1999 г., живёт в Подмосковье. Литературным творчеством занимается с 2010 года (с перерывами). С 2020 года ведёт авторское сообщество ВК «Кладбище мыслей и чувств», с 2022-го публикуется на самиздат-площадках, участник групповых сборников.
Состоит в «Клубе любителей ужасов и мистики» под эгидой серии «Самая страшная книга». Наиболее примечательные работы: роман в рассказах «Разговоры с живым мертвецом», рассказы «Конечная» и «Запах из соседнего номера». Работает над крупной прозой, сборниками рассказов и поэзии.
Человеческий алмаз
1
На песчаном пляже не было взрослых, лишь маленькая девочка играла вдоль границы сверкавшей воды. По-своему честная игра: собирать красивые ракушки и отдавать морю что-то взамен из своего мира. Что-то столь же симпатичное, красивенькое. Диковинные для морских просторов побрякушки: цветные стёклышки, конфетные фантики и фольга от эскимо – подходили идеально. И вода принимала их, унося в свои глубины откатами волн. Принимала и, казалось, готова была принять всё, что ей ни предложи: и окурки, и гальку, и даже песочные замки!
Хорошо играть с водой! Всё проглотит, всё стерпит!
«Может, вернуть ей некрасивые? Может, они ещё расцветут… раскрасивеют… раскрасятся, в общем».
Девочка села на песок, чтобы перебрать «богатства». Ведёрко сокровищ, по ракушке собранных с песчаного поля, постепенно превращалось в мусорное. Что поделать, игра окончена, а нести добычу домой нельзя – мама отругает за россыпи песка где ни попадя.
Вдруг стало темно и шумно. Девочка подняла голову.
Начался прилив. Море встало на дыбы, ветер свистел и теребил брошенные газеты, норовя унести их Бог знает куда. Перекати-полем по песку слонялся целлофановый пакет. Где-то сбоку, вдоль аллеи, шелестели листья и качались ветви.
Но это лишь обрамление, фон, игравший на атмосферу, будто музыка в фильме-катастрофе. Сама катастрофа виднелась на горизонте.
Чёрное пятно волны росло и приближалось. Налетевшие на солнце облака лишили небеса и песок красок, обратили их в тлен.
Фольга и стёкла поблёскивали в клочьях пены. Они неслись к щедрой девочке, готовые прыгнуть ей в руки. В лицо. В глаза. В беззащитное тело.
Ни встать, ни защититься.
***
– Ай! – вскрикнула Алёна, зажмурившись.
Инстинкт самосохранения взрослой женщины оказался сильнее рассудка. Спасаясь от шквала призрачной волны, Алёна попыталась закрыть лицо, но что-то помешало, что-то удержало руки. Нечаянный рывок головой, и макушка врезалась в лист металла. Удар и приглушённый болью шум – так жизнь ответила на испуг.
Перед глазами заплясали бесформенные разноцветные пятна.
Немного придя в себя, Алёна попыталась пошевелиться, но не вышло. Руки и ноги оказались сцеплены друг с другом скотчем, а сама она лежала, свернувшись в позу эмбриона на твёрдой неудобной поверхности. В крошечные отверстия над головой падало немного света. Блики на стенках намекали Алёне, что она очутилась в металлическом ящике. В голову тут же пролезли мрачные ассоциации с гробом и мусорным баком, отчего медленно наползавший ужас захватил Алёну с головой и заставил вскрикнуть. Не вышло, губы не расцепились, вездесущий скотч не оставил девушке ничего, кроме возможности мычать и скулить. Тысячи обрывков мыслей беспорядочно носились по мозгу, вспыхивали и моментально гасли в урагане эмоций.
Глаза заслезились от гадкого чувства собственной беспомощности. Кислорода не хватало; всё, что поступало извне, тут же превращалось в отработанный, спёртый воздух. Алёна дышала им снова и снова, как утопленник заполнял свои лёгкие стоялой болотной водой.
Пока слёзы текли по щекам, а горло содрогалось от терзавших его рыданий, ящик (гроб? мусорный бак?) пришёл в движение. Кто-то толкал Алёну вперёд. Судя по дребезжанию внизу, ящик с девушкой лежал на чём-то вроде тележки или операционного стола. Ям и колдобин не ощущалось, ровный пол, возможно, бетонный. Из-за стенки доносились напряжённые шаги толкавшего и его шумное дыхание. Впереди раздались приглушённые шумы и мужские голоса.
Тележка остановилась.
– Как же я это всё ненавижу, – прошептал толкавший и обошёл свою ношу.
Алёна попыталась извернуться и увидеть в отверстиях над головой хотя бы силуэт похитителя. Не вышло. Тот отдалился куда-то вперёд. Раздался стук, словно удары кулаком в гаражные ворота. Слишком слабые, чтобы кто-то по ту сторону врат их заметил.
Усталый вздох. Алёна замерла и вслушивалась, затаив дыхание.
– Дрочат они там, что ли? – проговорил похититель.
Алёна вздрогнула от новой серии ударов. Похоже, не она одна. Голоса и шум впереди затихли.
Скрип и щелчки засовов. Незримые ворота впереди приотворились.
– Привёз? – Голос привратника звучал хрипло и нездорово на фоне той липкой грусти, что сквозила в словах похитителя.
«Кто это?! Что им от меня нужно? За что?!» Лишь теперь Алёна начала думать о чём-то, кроме собственно боли и обиды на жизнь за её жестокость и несправедливость.
– Привезли, – отозвался похититель, – я с вами на брудершафт не пил.
Мрачная усмешка, за которой последовали новые щелчки и звук распахиваемых массивных дверей. Похититель вернулся за тележку, и движение возобновилось. Голоса впереди стали громче. Алёна всё ещё не могла разобрать ни слова, но интонации её пугали.
– Welcome to where time stands still, no one leaves and no one will, – напел похититель и вздохнул.
– Принимай посылку! – рявкнул привратник, обгоняя тележку.
Часть голосов впереди одобрительно зацокала, другая умолкла. Ящик с Алёной схватили с разных концов и перенесли на пол. Вряд ли невидных «грузчиков» сильно волновала сохранность девушки; от того, чтобы просто стащить или даже столкнуть добычу с тележки, их удержал разве что громкий и неприятный шум от падения.
– Так! Готовь камеру! Свет! Быстро, подвози! – Новый, резкий голос заглушил все старые, и все в помещении засуетились. Над головой Алёны раздались щелчки заклёпок и скрежет выгибающегося металла. Стало светлее.
– Ну чё, уже снимать?
– Нет, – тихий и мягкий голос похитителя очень выбивался из атмосферы сырого бедлама, создаваемый прокуренными и пьяными голосами вокруг и душным, нездоровым воздухом. – Подождите, пока я не уйду.
Ящик распахнулся, и девушку выволокли наружу на выдвигающемся листе металла, словно курицу на противне. По глазам резанул белый свет. Алёна зажмурилась и попыталась отвернуться – насколько позволяло положение.
– О-о, ты смотри! Ничё такая!
Что-то бросило на лицо тень, и девушка рискнула осмотреться. Помимо грязных кирпичных стен то ли подвала, то ли заброшки Алёну окружала старая мебель: плеснево-зелёный оборванный диван, кровать с приторно-розовыми простынями и мягкими игрушками, щедро раскиданными между подушками. Сравнительно новые лампы. Пара цифровых камер и трое мужчин в спортивных костюмах рядом с ними. Обладатель противного, бьющего по ушам голоса. Небрежно одетый и с немытыми тёмными волосами, он, несмотря на прищур, исполненный презрения, и кривую ухмылку, выглядел на фоне остальной компании относительно прилично.
Между камерами и Алёной стояли, сидели и лежали ещё шестеро – в масках, балаклавах и раздетые до трусов. Кто-то стоял-сидел и без последних.
Девушка отчаянно заёрзала. Не помогло.
Воздух сбоку колыхнулся. Повернув голову, Алёна смогла рассмотреть человека, привёзшего её в это злополучное место. Явно непохожий на матёрого уголовника, он брезгливо оглядывал человеческий серпентарий, его обитателей, а затем наклонился к «жертвенному хомячку».
– Вряд ли вы меня помните, Алёна Владимировна, – почти прошептал незнакомец. – Впрочем, вы тогда и представлялись иначе.
Алёна мотала головой, мычала, жалобно глядела в глаза мучителю. В душе у девушки ещё теплилась надежда на спасение. Надежда, что происходящее было ошибкой.
– Как когда-то я для вас, вы для меня больше не человек. – Голова его опустилась, словно под весом тяжёлых воспоминаний. – Разменная монета, мыльный пузырь, кусок сырого мяса…
Заслышав последнее сравнение, компания у диванов, фонарей и камер разразилась гадким смехом. Алёна заскулила.
– Не факт, что вы выйдете отсюда живой или вообще сможете ходить. Не факт, что вас опознают. На самом деле, – в руках у похитителя оказался паспорт в знакомой Алёне чехле, – вас больше не существует для этого мира.
Паспорт с тяжёлым треском превратился в ворох рваной бумаги и кусочки пластика. Тушь потекла по щекам девушки чёрными ручейками.
– Не думаю, что вас волновало, выберусь ли я из ямы, в которую вы сталкивали людей. Мог ведь и не выбраться…
За спиной похитителя со скрипом затворилась дверь.
Взвыв, Алёна изо всех сил рванула в сторону покинувшего помещение злодея, но даже без пут она вряд ли смогла бы продвинуться дальше, чем на полметра: с полдюжины волосатых рук уже вцепились ей в шею, ноги и грудь.
В животе Алёны похолодело, в голове загудело. Уже выпадая из реальности, девушка услышала будничные распоряжения со стороны камер и ощутила, как холодные жёсткие пальцы залезли к ней в джинсы и закопошились в белье.
– Так, работаем! Включите камеры! Ко, Фил, несите её на диван, вы первые. У кого-нибудь здесь есть перочинный нож? А то тяжеловато будет с сомкнутыми ногами. Хотя…
