Ксения Баштовая "Марья-царевна из Детской областной"

Орлова потрясла головой, возвращаясь к реальности. Размышлять, что здесь происходит, можно будет потом – когда станет чуть больше известно, а пока – все вопросы надо решать по мере их поступления. Вот, например. Для начала надо выяснить, с какого перепугу ее царевной называют.

– А почему… – начала Маша.

Закончить вопрос она не успела: дверь резко распахнулась, и на пороге появился он. Тот самый незнакомец, с появления которого на улицах родного города все и началось.

Теперь пленница смогла повнимательней рассмотреть мужчину: в черных растрепанных волосах блестела серебристая полоска венца, цвет темных глаз было не распознать… Тонкие губы кривились в непонятной усмешке…

Одежда на незнакомце, как и раньше, была сугубо историческая. Правда, сейчас вместо шипастых доспехов на мужчине был шитый серебром черный кафтан по колено – Маше опять пришли на ум сказки Роу.

– Очнулась? – в голосе у вошедшего проскользнули странные нотки. Пленница так до конца и не поняла, что же это было. Презрение? Насмешка?

Правда, единственное, что радовало: как и до этого, незнакомец говорил по- русски: значит, каким бы параллельным не был новый мир, опасаться языкового барьера не стоило.

– Очнулась, – согласилась Маша. Собралась с духом и начала: – И я хочу узнать…

Договорить ей не дали. Незнакомец прищурился, меряя пленницу взглядом, а затем резко обронил:

– Пойдешь за меня замуж?

Маше было тридцать. Маша ни разу не была замужем. Да что там греха таить, Маша даже на свидание ни разу толком не ходила. Все что было у нее в жизни – это так, пара поцелуев в подъезде. Стоило после них заикнуться о том, что Маша рассчитывает на нечто серьезное и все! Жених тут же пропал. А Маша хотела замуж.

Маша мечтала о красивой свадьбе, белом платье в пол, длинной фате, голубях, выпушенных в небо около ЗАГСа…

Маша очень хотела замуж.

Эмоции сработали раньше, чем мозги.

Маша взвизгнула:

– Да! – и радостно повисла на шее у похитителя.

Кощей остолбенел…

…Собраться с мыслями удалось не скоро. Мужчина осторожно перехватил тонкие запястья царевны, отвел ее руки от собственной шеи и, не разжимая ладоней, уточнил:

– А Иван?

Даже замутненный радостными мыслями о браке мозг Маши начал догадываться, что что- то не так:

– Какой Иван? – решилась уточнить молодая женщина.

– Царевич. В крайнем случае, дурак, – ничего умнее Кошей пока что сам не придумал.

Знакомых Иванов у Маши не было. Ни одного. Нет, конечно, если покопаться, может где- то когда- то какой- нибудь Ванятка мимо и пробегал, но сейчас, навскидку, Маша никого не припоминала.

– Н- нет никакого Ивана… – растеряно пробормотала она. Что- то явно было не так.

– Ага. Понятно, – оторопело протянул незнакомец, выпустил ее руки, отступил на шаг и истаял черным дымом.

Кощею и самому надо было собраться с мыслями.

Дверь захлопнулась.

***

Советника молодой царь нашел в библиотеке. Огненный Змей стоял, упершись ладонями в столешницу и напряженно выглядывая что- то в огромной инкунабуле. Страницы книги перелистывались самостоятельно – замирали на несколько секунд, а потом вновь начинали переворачиваться сами по себе.

– Как это понимать?! – прошипел Кощей.

Испуганная царским гневом значиха – книгочея, отвечавшая за библиотеку, поспешно шмыгнула за ближайший стеллаж, не рискуя призывать на свою голову все громы небесные.

Змей поднял голову от толстого тома. Кудрявые волосы, перехваченные широким алым очельем, казалось, светились золотом.

– Что именно, мой царь?

– Она согласилась!

– Кто? На что?

– Царевна! – рявкнул он, уже не сдерживаясь. – Замуж! А мне что теперь делать? Чай, жена – не гусли! Наигравшись, на стену не повесишь!

Любопытная значиха, только выглянувшая из- за книжных полок, юркнула обратно, а Змей так и замер, пораженно уставившись на Кощея.

– Царевна из Яви согласилась замуж пойти? Сама? С первого раза?.. А Иван?!

– Спрашивал, – зло буркнул мужчина. – Не знает она никакого Ивана, никто за ней не придет.

Сердце грызла злоба. Это ж надо было такую неудачную царевну подобрать, что ее даже никакой царевич не ищет! Отец, небось, так не ошибался… Хотя нет, в Навь за полонянками обычно никто не приходил… Но ведь они- то и не соглашались замуж идти!

Огненный Змей задумчиво закусил пухлую губу:

– Не знает, значит… – на миг перевел взгляд на книгу, которую листал до этого, и вдруг широко улыбнулся: – Но это же не беда, мой царь. Осталось ведь еще два раза. Откажется хоть один – и можно не печалиться!

– А если не откажется?!

– Девицы, они, существа ветреные… Сегодня говорят одно, завтра передумать могут… – новая улыбка обнажила острые, змеиные, зубы: – Вот и надо, мой царь, помочь твоей полонянке дать правильный ответ…

***

Стоило двери захлопнуться, как чудовище на створке разразилось хохотом. Не смотря на бас, которым до этого говорил охранник, смех у него больше походил на хихиканье – высокое, девичье и чуточку даже смущенное.

Маша потрясла головой, путаясь собраться с мыслями. Нет, во всем происходящем что- то явно было не так. Впрочем, понять, во что же она, собственно, вляпалась, мешал все тот же хохот, а потому Орлова не придумала ничего лучше, как хмуро поинтересоваться:

– Ну и что смешного?

Толкового ответа она не ждала, но охранник вдруг снизошел до ответа:

– Все! И как ты, царевна, ответила. И как он удивился…

– Да не царевна я! – не выдержала Маша. Если уж попала в какой- то параллельный мир, так надо сразу все точки над I расставить. А то сперва, вот, царевной обзывают, потом и замуж зовут…

А вот тут, кстати, и вопрос возникает. А не из- за этого ли ее, собственно, под венец пригласили?

Нет, конечно, спроси у Маши еще раз, хочет ли она замуж – ответ был бы тот же самый, ничего не изменилось, благо кандидат в мужья был вполне симпатичный, а любовь… Любовь – это штука такая, которой, может и не существует вовсе. А потому – стерпится, слюбится: в этом вопросе Мария была вполне практичной…

Мысли, вот, правда, имели тенденцию скакать, как угорелые тараканы, но это дело десятое.

Сейчас стоило вернуться к ранее заданным вопросам. А именно – что такого смешного, почему Машу упорно называют царевной и, главное, где она, все- таки оказалась? А то за этими вопросами о женитьбе все это из головы вылетело. Тем более, что брак, это, конечно, хорошо, но дома- то кот некормленый!

И вот да, все- таки возвращаясь к нежданному жениху. Кто ее замуж- то позвал? А то все это, конечно, прекрасно, но мы же не в каком- нибудь там древнем Китае живем, чтоб имя мужа в день свадьбы узнавать.

– …Вот о чем я поэтому так и говорю, – закончило свою речь чудовище на двери, и Маша поняла, что все это время, пока она была увлечена своими мыслями, фантастический охранник что- то рассказывал, объяснял и доказывал…

Осталось только попросить повторить все это на бис.

Долго ждать не пришлось:

– Царевна, конечно, говорю, – осклабилась клыкастая морда. – Будь ты не царевна, тебя бы разве сюда принесли? Нет, конечно. Вот и получается, как не крути, царевна самая настоящая… Вот я поэтому так и говорю. Третий раз повторить?

– А сюда, это куда? – осторожно уточнила Маша, чувствуя, что она наконец пошла нужным путем.

– Так в Навь же! – будь у надверного чудовища плечи, оно бы ими пожало.

– Куда?!

Слово «Навь» было Маше смутно знакомо. Где- то она его уже слышала или, может, читала… Но что оно означало, Орлова не знала.

– Навь! Навье царство, то есть, – чудовище цыкнуло зубом, понимая, что и новое объяснение ничего пленнице не говорит и попыталось зайти с другой стороны: – Ну, есть Правь – мир богов, есть Явь – мир людей, из него ты, царевна, родом, а есть Навь – мир чародейства.

Сказанное начинало выстраиваться в систему, но все еще было настолько смутно…

– А вот этот… который замуж позвал… Он кто?

Надо ж, в конце концов, узнать имя будущего супруга.

– Царь Кощей! – горделиво обронило чудовище.

– Ка… Какой Кощей?! – оторопело выдохнула Маша. – Который «смерть Кощеева на конце иглы…»?

Охранник на миг скривился, словно размышляя о чем- то, а потом жизнерадостно согласился:

– Можно и так сказать!

– Скальпель мне в ухо… – только и выдохнула потрясенная Маша.

Попала в сказку, называется.

Ругаться Маша умела. По- настоящему, с подвывертом – благо, обучение в мединституте давало свои плоды, – но, когда твои пациенты еще не вышли из нежного возраста, их матери очень трепетно относятся к тому, что могут слышать дети. А уж как радостно они бегут к главврачу, докладывать, что педиатр ляпнул что- то не то… Получать выговор с занесением в личное дело не хочется никому. Так что, по большей части, приходилось фантазировать.

Впрочем, сейчас речь шла совсем не об этом. Маша только- только свыклась с мыслью, что она действительно попала в какой- то параллельно- перпендикулярный мир, и вот на тебе, новая радость. Мир оказался круто замешан на славянской мифологии.

И для полного счастья в женихи сватался Кощей Бессмертный.

Сказки Маша читала еще в детстве, но не знать, кто это мог бы только идиот. А вот то, что было известно, никаких счастливых мыслей не навевало. Даже если на миг предположить, что сказки – это сказки, и верить там особо нечему, образ персонажа был далеко не симпатичным.

Что там можно припомнить? Идет войной на Русь – уже не положительный герой. Якшается со всякими там Змей Горынычами, Бабами- Ягами и прочей нечистью – это кстати, тоже заставляет задуматься. Ворует всяких там Василис да Марий – вот за одно, становится ясно с какого перепугу Машу дверное чудовище царевной называет.

И вот, кстати, учитывая, что навскидку можно назвать десяток сказок, в которых Кощей кого- нибудь похищает, становится ясно, что ничего хорошего здесь пленнице не светит.

Может, он маньяк какой- нибудь?

…И вот за такого «принца на белом коне» Маша резко согласилась выйти замуж.

– Ossa metatarsi![1 - Ossa metatarsi – Плюсневые кости (латынь).] – латынь, кстати, тоже очень хорошо подходит для ругательств. Хоть и не подходит по смыслу.

Но зато эмоции позволяет высказать.

Если первую фразу чудовище пропустило мимо ушей, то второе его заинтересовало:

– Чего баешь, царевна?

– Тихо сама с собой веду беседу, – привычно огрызнулась Маша. – Приятно поговорить с умным человеком.

Охранник осклабился:

– Приятно, оно, конечно, приятно. Только, где ж его найти, умного? Тут окромя тебя та и нет никого.

Орлова скривилась. Кажется, ей только что поведали, что считают ее дурнее таракана…

Впрочем, спорить сейчас смысла не было. Намного важнее было сообразить, что же делать дальше. Как выбраться из этой комнаты, как вернуться домой – тем более, что замуж как- то резко расхотелось: если бы у Маши спросили сейчас – она бы наотрез отказалась. Это все была минутная слабость.

Увы, но Кощей этого не знал…

***

– Правильный ответ, говоришь? – молодой царь задумчиво потер подбородок. – Как только его добиться?

Острые, звериные, зубы Огненного Змея резко контрастировали с обликом «добра молодца», под которым он сейчас скрывался.