Сердце стучит,
Давление скачет,
Солнечный зайчик бежит,
Не сдаётся,
Не плачет.
Точки над i,
Как головы с плеч,
Как береты с голов —
Разлетелись.
Ты не знаешь – когда,
Я не знаю – зачем.
Двести лет одиночества
Вместе.
Мы то ближе, то дальше:
Тяни, отпускай —
Каждый ход на доске
Имеет значение.
И несутся как кони в опор —
За плечами
Последствия.
Чего ожидаешь ты,
Оставляя вопрос без ответа?
За окном теперь осень,
А завтра там будет
Зима.
2022
«Завтра там будет зима»
Сколько лет ты видишь эту реальность?
У меня нет ни слов. Не останется голоса.
Вымерли люди вокруг, а по телеку новости,
Что деревья растут как трава и осока,
Их стволы из коры тянутся ветками к солнцу.
Ты крепко сжимала ключи от этого мира,
Но ирония в том, что они не нужны.
При попытке бежать за раму картины
Награждается каждый посмертно, увы.
Рай – это здесь, только ты не видишь,
Рай – это здесь, только ты не помнишь.
Рай – это ты, но ты жил и не знал,
А сказать было некому.
Холодная вода, охлади меня.
Мы связаны одной тобой, одинаковы.
Мы – клетки и кванты, атомы, кварки.
Пепел и прах, но мы также и дух.
Сколько лет ты видишь эту реальность,
Сколько лет живёшь, погружённым в неё?
Так вот диктор на радио официально
Сообщает, что теперь всё равно…
2020
«Как трава и осока»
Американо пролили
Абрикосовые деревья
Стали миндальными.
Это был длинный путь
За горами.
Пока ехал ты,
Пока ехала я,
Жизнь изменилась.
Давай ляжем рядом.
Скорее, на пол просто ляжем.
Выросли новые дети —
На ноги встали,
На руки встали.
Теперь по контракту
Шагают солдаты.
Поля не приносят плода —
Слишком жарко на солнце.
Море уменьшилось вдвое.
По колено бредем и по пояс.
Бомбёжка как радио
Громко звучит в бастионе.
«Рубин Херсонеса» насыщенный,
Вязкий и плотный.
Здесь где-то крестился Владимир.
Полосатые майки внезапно проплыли,
Панамы, бананы,
Очки в зелёной оправе.
И всё, что было в порядке,
Теперь без порядка.
Джонни «Хлеб» переехал —
Питерский житель.
Високосный 20-й прошёлся по мне
Как по шпалам.
Я давно ничего не писала.
За горизонтом звезда улыбалась.
И Боуи в небе так ярко смеялся.
Запахло едой и надеждой.
Ангелочки хотели лететь, но безуспешно.
Они слишком монументальны —
Высечены из гранита и серого камня
На шпилях дохристианских храмов.
В галерее массовый ход,
Масочный плен – час до закрытия.
Американо в России
Официанты пролили.
И от удушья погиб чернокожий.
Госдеп бы заплакал,
Но им отменили.
И голос внутри проронил мне:
«Кто в праве?»
Скажи мне, кто в праве? Кто в леве?
Кто примется снова за дело?
И осмелится плакать, когда не велели?
Мы там ищем место,
Где ещё не успели —
В музыке, в песнях, в уроках истории,
Античных музеях, на природных просторах.
В пустословном общении,
Глубоководном молчании,
Только всё это мимо.
И так малозначимо.
Проплыло. Рассеялось.
Исчезло и растворилось,
С лаем собак поутру проносилось.
Затихло.
И где-то раздался гудок.
2020
Фиолетовые искры
Обманом сыт не будешь,
Во сне не спрячешься теперь.
И рвётся крик души наружу
От созданных иллюзий и потерь.
Не станет жизнь такой, как прежде —
Предатель я, предавший свет.
Мне ежедневно больно, стыдно,
И в теле для себя же места нет.
А мир бежит вперёд как раньше:
Проекции событий и людей.
Внутри дыра зияет шире,
Затягивая в бездну день.
Меланхоличный блюз срывает крышу.
Апрель с зимой вступает в спор —
То град, то солнце – всё отлично.
Пропишут позже штраф за разговор.
А в окончаниях нервных – звон,
Мотает воля жилы на кулак.
Сегодня я – твоё спасенье,
А завтра нисхождение в ад.
И эта драматичная дуальность
Мне мелким бесом точит бровь.
Я помню фиолетовые искры
От тех, кто испарялся без следов.
2019
