– Убей их, убей всех! – яростно кричу внутри самого себя.
– Как скажешь…
Скованные наручниками руки тянут к скобе на столе, для того чтоб зафиксировать нас. И вроде безропотно позволяющий это сделать Тунгус, дождавшись момента, когда один наручник отстегнут, просто взрывается.
Толчок плечом в левого охранника и одновременно с этим резкой удар ногой в колено другого. Слышится хруст. Дёрнувшись в его сторону, врубает кулаком в висок. Не дожидаясь результата, разворот к первому, и удар открытой ладонью в нос, снизу вверх, загоняя осколки хрящей в мозг.
Но Тунгусу, кажется, этого мало и, ухватив противника за голову, бьёт его об край стола. Затем, не успевшего рухнуть на пол второго охранника, хватает за затылок и повторяет процедуру. Готовы.
Затем прыжок через стол и удар ногой в грудь следователя. Всё происходит настолько быстро, что тот даже не успевает понять, что произошло, как врезается в стену.
– Ну что, теперь тебе не кажется хорошей идеей не вести запись пыток? – Тунгус остервенело скалится в лицо закатившего глаза следака. – Ты ведь понимаешь, что если ты тут будешь орать, тебя тоже никто не услышит?
– Ты об этом пожалеешь! – пытается храбриться пленник.
Мне страшно, серьёзно, что за монстр сидит в моей голове? Тунгусу потребовалась всего минута, чтоб сломать высокомерного эльфа. Минута! И три раздробленных, рукоятью пистолета, пальца…
Да, кровь на полу принадлежала моему дяде, эти два охранника увели его и привели меня. Да как так можно? Он ведь ничего не сделал! Вообще. Сестра, по крайней мере, убила Эмарвила. А что сделал он?
– Тунгус, я надеюсь, ты собираешься убить эту тварь?
– Конечно, – резкий удар рукоятью пистолета в висок. Нежилец. – Ну что, боец, нам повезло. Камеры твоей родни рядом. Ключ-карты у охранников. И самое главное, оружейка всего в паре шагов отсюда. И кто-то очень гениальный догадался поставить там же щитовую. Глупость надо наказывать… – и Тунгус, радостно хохотнув, тихонько запел: – Буду убивать, буду убивать моло-о-оды-ы-ым… Буду я взрывать, буду я взрывать моло-о-оды-ы-ым…
Если бы у меня был доступ к собственному телу, уверен, глаза мои обязательно бы вылезли на лоб. Ибо то, что происходило дальше, не лезло ни в какие ворота.
Переодевшись в форму одного из охранников, и чертыхнувшись по поводу кабанов разъевших ряхи, ибо форма была великовата, несмотря на то, что и я был не мелкого размера, Тунгус покинул помещение допросной.
– Нет, вот серьёзно, их, что на ферме какой-то выводят? – сокрушается мой напарник. – Я думал, у вас самых здоровых в десант берут, а нет, оказывается, в вертухаи. Так, кажется, отсюда налево.
И вот тут мне и пришлось удивиться. Я ведь был уверен, что Тунгус надел форму, для того чтоб замаскироваться. И когда нам навстречу попалась двойка охранников, слегка испугался, что нас всё-таки опознают.
Но Тунгус лишь отступил к стене и замер, наблюдая, как они проходят мимо, о чём-то переговариваясь. Даже головы, в сторону очень странно ведущего себя коллеги, не повернули. И как это понимать?
– Живём, братуха, – жизнерадостно поделился мыслями Тунгус, – живём. Всё моё при мне. Были сомнения, но всё работает.
– Что работает?
– Отвод глаз.
– Маскировка? Но костюм охранника для этого не предназначен, – не понимаю.
– Ну, считай, что на нас одет один из ваших маскировочных костюмов для разведчиков. Ладно, не отвлекай.
Да что происходит? Кто этот парень? Да я видел, как работает «Хамелеон» разведки, даже сам разок таким пользовался. И очень может быть, что если бы я встал возле стены в таком костюме, то охранники меня бы не заметили. Но ведь Тунгус двигался!
Хотя, ходят легенды о артефактах с Фаэтона, которые позволяют такое. Но у нас такого точно нет…
Да собственно, каких только легенд не ходит о Фаэтоне. Планета, где можно как баснословно разбогатеть, так и сложить свою голову. Причём последнее куда более вероятно. Мало кто возвращается оттуда.
Хотя, как говорят, некоторые просто не желают этого делать, ибо здесь их ждёт смерть. Вот как меня, если поймают.
Пока размышлял, дошли до оружейки, Тунгус, достав из кармана карточку, одного из убитых им охранников, приложил её к сканеру.
– Страна непуганых идиотов, – качнув головой и толкнув дверь, входит.
– Эй ты кто? – из-за стола вскакивает дежурный.
– Мдя, – чешет затылок Тунгус. – Всё-таки открытая дверь и прямой взгляд, не то, что доктор прописал, – рывок в сторону и вот охранник удивлённо трясёт головой.
Не лучшее средство против отморозка в моём теле. Удар в горло. И пока задыхающийся парень рвёт на себе ворот, в попытке вздохнуть, захват за подбородок и затылок. Рывок. И вот под ноги оседает уже мёртвый человек.
– Эх, а тельце-то плохо ещё слушается, – сокрушается Тунгус. – Добивать пришлось. Хвала богу, Балагур этого не видел, зачмырил бы.
– Кто такой Балагур?
– Да так, баламут один, – усмехается Тунгус, – давай помогай разобраться, где и что здесь. Не силён я в вашем оружии. Вот это что?
– Импульсный пистолет, полицейского образца.
– Лучше чем тот, что у следака отобрал?
– Нет, этот только оглушать может. А тот, что у тебя, военного образца, на максимуме может и убить. Хотя и этот убить может, если раза три подряд попасть.
– Так, стоп, – достаёт из кобуры ствол, – где тут регулятор?
Разобравшись с настройкой «Импа», так мы в войсках называли импульсники, отправился осматриваться дальше.
– Вот это?
– Рейлган-винтовка, стреляет металлическими шариками, но в данном случае резиновыми с металлическим напылением.
– Почему?
– Полицейский боеприпас.
– И что здесь нет ничего летального?
– Поставь магниты на максимум, и метров с пятидесяти, если в голову…
– Так, возьмём парочку, надеюсь, твой дядя умеет стрелять?
– Конечно, он же бывший военный. Но лучше бери три, сестра стреляет лучше и меня, и его.
– Вот так и знал, что ты слабак и неудачник, даже девка стреляет лучше тебя!
– Она, вообще, лучше всех это делает, – возмущаюсь, – она же снайпер. У неё талант.
– Да ладно? – Тунгус перестаёт выкладывать из шкафа на стол взрывчатку. – Родственная душа прямо. Ну что ж, возможно, они обузой не станут, если рефлексировать, как ты, не начнут. Хотя о чём это я? Твоя сеструха ухайдакала, твоего бывшего командира. Да уж. Хоть у кого-то в вашей семье есть яйца. Так, а где тут детонаторы?
В течение следующих минут, Тунгус сосредоточенно вставлял детонаторы в пластид. Таким образом, забив два подсумка, остатками заминировал оружейку, и для надёжности, один брикет сунул в щитовую.
– Страна непуганных идиотов. Это же надо столько взрывчатки в одном месте держать. Эх, Листика на них нету, вот бы он им тут всё с землёй сравнял. А так придётся довольствоваться малым. Хм… Килограмм десять ещё осталось… Ну ладно, уж как получится…
– Тунгус, ну так нельзя же! Ты представляешь, сколько народу погибнет?
На моё возмущение я услышал лишь очередную глупую песенку:
– Я диверсант, Вади-и-ик, а это значи-и-ит, что не страшат меня не горе-е-е, не беда-а-а-а…
И тут дверь оружейки открылась, на пороге стоял суровый эльф, с погонами старшего лейтенанта. Видимо, какой-то начальник. Потому что первое, что он сделал, это гневно гаркнул трупу на полу:
– Что за бардак!.. – так удивлённым и умер.
– Вот так вот, талант не пропьёшь, – Тунгус явно был доволен тем, что на этот раз убил противника с одного удара. – Ручки-то помнят!
Оттащив труп офицера поближе к шкафу с остатками взрывчатки, Тунгус грустно похлопал того по плечу и сокрушённо выдал:
– И молода-а-ая, не узна-а-а-ет, какой у парня был конец…
– Да ты отмороженный псих!
– Эх, Вадик, ты ещё настоящих отморозков не видел. Есть у меня один друг, так про него сам глава нашего ада сказал: «Не вздумайте его к нам пускать». Думается мне, если он умрёт, то и в рай его не пустят. Так что выделят ему в аду особняк с бассейном и кондиционером, чтоб не потел, и самых отвязных грешниц подселят, чтоб не скучал и гулять не выходил.
– Интересные метафоры…
– Это не метафоры, – злится Тунгус. – Ладно, некогда мне с тобой лясы точить, пошли спасать твою сеструху со стальными яйцами, и дядьку, который вырастил слюнтяя.
– Я не слюнтяй!
– Ага, рассказывай… Эльфятинку он пожалел, – и тоненьким голоском проканючил: – Дядя Тунгус, не убивай плохих дядей, давай перевоспитаем! – и тут же добавил: – Щаз, всё сделаем. Пусть их в аду перевоспитывают.
Закрыв за собой дверь оружейки, мы отправились на поиски камер сестры и дяди. На этот раз, не встретив никого по дороге.
Открыв всё той же ключ-картой дверь к сестре, Тунгус в очередной раз помянул не пуганых идиотов и, сплюнув, пообещал:
– Ничего, я вас научу диверсантов бояться, совсем расслабились, одним ключом и камеру, и оружейку открыл. Кошмар!
Сеструха, услышав шум, испуганно вскинулась на нарах и в страхе забилась в угол. Но тут щурясь от резко вспыхнувшего в камере света, увидела, кто стоит перед ней.
– Братишка! – вскочив на ноги, бросилась к нам, заливаясь слезами. – Вадик, я уже думала, не увижу тебе перед смертью…
– Сильно тебе досталось, – Тунгус отодвигает от себя Аню, с опухшими синюшными губами и левым ухом фиолетового цвета. – Идти сможешь?
– Куда? – удивляется сестра.
– У нас побег, – усмехается Тунгус. – Так что сперва заберём дядю Олега, а потом рвём когти.
– Нас всё равно поймают… – обречённо вздыхает сестра.
– Не поймают, у меня есть план, сюда же я дошёл. Просто поверь мне. Ты же веришь своему брату?
– Не верю, – стиснув зубы, выплёвывает из себя сестра, – но лучше сдохнуть в бою. Так что я с тобой, Вадик.
– Молодец, – Тунгус слегка хлопает Аню по плечу, чтоб взбодрить, но та лишь шипит от боли. Кажется, на ней нет живого места. Оказывается, меня били не так усердно как её.
– Это логично, – отвечает мысленно напарник. – Ты так, сбоку припёка в этом деле, а она, главное действующее лицо.
Обрадовавшись винтовке чуть ли не сильнее чем мне, Аня, кровожадно скалясь, сквозь разбитые губы, отстегнула магазин и разочарованно зашипела, увидев полицейские боеприпасы.
– Ну ничего, в помещении и так сойдёт, – сдвигает регулятор мощности на максимум.
– Огонь девка, – мысленно сообщает мне своё мнение Тунгус.
Следующим на очереди был дядя Олег. Кажется, мой напарник прав, и больше всего досталось именно сестре, ибо выглядел он совсем неплохо. Не считая распухшего носа, из которого, по всей видимости, и набежала та кровь в допросной.
– Вадим, я бы хотел кое-что уточнить, насколько шумно стреляет «Имп»? – интересуется у меня напарник.
– Не беззвучно, – догадываюсь, о чём он хочет узнать, поэтому поясняю, – не очень громкий, зато визгливый звук от разряда.
– Плохо, а я хотел тихо пострелять… – спрятав в кобуру на поясе пистолет, Тунгус взял в руки два штык-ножа, прихваченные из оружейки. Хотя стоит уточнить, что их у него аж десяток, запасливый парень, что сказать.
Выбравшись из камеры, отправились к выходу:
– Дядя Олег, будь любезен иди за мной, – командует Тунгус. – И, вообще, чутко слушаем команды и выполняем беспрекословно.
– Вадик, я воевал, когда ты ещё под стол пешком ходил, так что пусти старших вперёд, и делай, что я говорю, – дядя покровительственно хлопает Тунгуса по плечу.
Ну а что он хотел? Это сеструха ещё готова послушать старшего брата, и то удивительно, обычно у неё на всё своё мнение. Это в армии она была готова подчиняться приказам, а дома вечно спорила со мной.
– Только не вздумай бить его! – ору во весь голос, хотя и слышит меня только один человек.
– Заткнись, нытик, – обрывает меня Тунгус. И спокойно, глядя дяде в глаза, отрезает, тыкая пальцем в грудь: – Что ж ты не вытащил нас с сестрой из камер? Ждал, пока Аньку расстреляют, а по-новому обвинению и меня? У меня есть план, так что идёшь за мной и делаешь, что скажу. И без вопросов. Выберемся, расскажешь про славное боевое прошлое. Всё ясно?
– А ты повзрослел, племянник, – кивает дядька, – ну что ж, раз ты сюда дошёл, может, и правда есть план. Веди.
И мы пошли. До самого угла, за которым была решётка, перегораживающая выход к свободе. А точнее, отгораживающая, изолятор от основного здания.
– Смотри-ка, – хмыкает Тунгус, – не совсем дураки. Но разве им это поможет?
– Ты о чём? – интересуется сестра.
– Стойте здесь, – командует напарник, – и не высовывайтесь. Там охранник.
– Но как мы выйдем? – тут ещё и дядя решает подать голос.
– Шумно, – усмехается Тунгус. – Уши заткнуть, рты открыть. Не высовываться, – и шагнул за угол, в ярко освещённый коридор перед решёткой.
– Плохо, то, что отвод глаз не работает на камеры, – начинает пояснять мне на ходу, преодолевая, те четыре метра до решётки, и охранника за пуленепробиваем стеклом.
