Сергей Баунт "Ведьма"

Ведьма.
Сергей Баунт

Мистика. Легенда о белолицей колдунье до сих пор популярна у северных народностей. Почти реальная история встречи с ведьмой.

Сергей Баунт

Ведьма

Что за ерунда, почему мне не спится? Он перевернулся и посмотрел на часы. Светящиеся стрелки старых "командирских" показывали четыре с полтиной. Скоро уже вставать, а я путем так и не поспал. На новом месте, успокоил он себя, и опять глянул на часы. Все равно, хорошо, что я перехватил это место. Богатая тайга. Иван опять с удовольствием вспомнил, как достался ему этот охотничий участок. Как случайно встретил в поселке старого орочона. И, с удивлением, узнал в нем Колю Иванова. У всех орочон, которых он знал, фамилия была или Иванов, или Сидоров. Говорят, это еще при царе попы их так перекрестили. Один род Ивановы, другой – Сидоровы. Коля был знаменитый охотник, еще в советские времена, его фотография всегда висела на доске почета в конторе районного охотхозяйства. Те времена давно минули, а удачливость Коли не пропала, наоборот, он стал, пожалуй, самым известным охотником района. Городские перекупщики на черных джипах, в конце сезона оккупирующие поселок, первым делом спрашивали дорогу к его дому.

После развала Союза, Коля не ушел, как немногие не спившиеся его родичи, обратно к кочевой жизни в тайге. Он остался жить в поселке. Хотя его почерневшая, покосившая изба нечасто видела хозяина. Почти все время он проводил в тайге. Поэтому Иван и удивился, увидев эвенка в поселке в это время. Подходило начало сезона. Надо было завозить припасы в тайгу, править прохудившиеся избушки на участках. Скоро все накроет снег, потом будет не до этого. Придет время собирать жатву со своих угодий.

Охотник шел в магазин, в руке его была зажата новенькая красная купюра.

– Коля, ты что по поселку с пятитысячными разгуливаешь? Смотри, отберут пацаны.

Низкорослый, сам похожий на пацана, старый эвенк, остановился. Щелки его глаз чуть приоткрылись. В них блестело пьяное веселье.

– А, задный Ванька! – пьяно кривляясь, закричал тот. – Всю тайгу перестреляла? Всю продала?

И не слушая, продолжал:

– Ванька, водку пошли пить!

Практичный мозг Ивана заработал. Надо этим воспользоваться. Хотя он никогда не отказывался от халявной выпивки, но с эвенками пить не любил, и обычно старался уклониться. Слишком они шебутные пьяные. Приходится смотреть, как бы не добрались до винтаря. Застрелят в угаре, а назавтра, когда проснутся в камере, даже не вспомнят за что. Но, тут отказываться было нельзя. Он давно хотел выведать секрет удачливости старого орочона. Однако, о таком подарке, который достался ему в этот раз, он даже не мечтал.

Иван заулыбался:

– Конечно, Коля, пойдем! С кем, с кем, а с тобой я всегда выпью.

В магазине эвенк с порога закричал:

– Марина, водку давай, Коля гуляет! Задный Ванька буду водка поить!

И, рисуясь, небрежно бросил на прилавок пятитысячную. Маринка, веселая разбитная разведенка, быстро подхватила бумажку, и, подмигнув Ивану, выставила на прилавок батарею бутылок. Как человек опытный, она не стала доставать с полок водку. Эвенки её пили очень редко, только когда ничего другого не было. Слишком она крепкая для них. Поэтому ушлая продавщица достала с самой верхней полки дорогущее португальское вино. Поселковые его брали очень редко и бутылки уже запылились. Иван сразу понял Маринкину затею, но ничего не сказал. Каждый выживает по своему, и девка имеет полное право поиметь свою долю прибыли с пьяного орочона. Да и сам он давно хотел попробовать это вино – что там такое наливают за такие деньжищи?

– Маринка, стакан давай, – Коле не терпелось угостить собутыльника. Та, обычно, никогда не разрешала эвенкам пить в магазине. Знала, чем это чревато. Но, на её вопрошающий взгляд, Иван едва заметно кивнул, и она побежала в подсобку. Ивана в поселке уважали и побаивались. Из всей их охотничьей семьи он был самый спокойный. Не то, что его дурные братья и такой же дикий отец. Но все знали, что это только до той поры, пока его не разозлили. Тогда он становился таким же, как и все из их дикой Смирновской семейки. Все помнили как недавно, прямо в центре поселка, он чуть не убил водителя городского автобуса, случайно помявшего его машину. Тогда мужика, избитого в клочья и уже потерявшего сознание, с трудом сумели отобрать трое милиционеров, выбежавшие из находящегося рядом райотдела. И то, только когда один из них начал стрелять под ухом Ивана. Спас его тогда только начальник милиции – бывший одноклассник.

Вино оказалось обычным. Смирнов подумал, что он никогда не стал бы отдавать за него такие деньги. Но пить в магазине оказалось неудобно. То и дело заходили покупатели. А двое похмельных выпивох, почуяв дармовую выпивку, и вообще попытались пристроиться к ним. Лишь грозный окрик Ивана заставил их ретироваться. Поэтому, выпив стакан, он уговорил Колю пойти на речку. Там, под кустами у самой воды, они и просидели пару часов. Трезвый Смирнов незаметно дозировал выпивку так, чтобы старый охотник не набрался до краев раньше времени. Все выпившие одинаковы – желание прихвастнуть растет с каждым стаканом. Все хотят доказать, что мир стоит только потому, что есть на свете я. Коля, подталкиваемый вопросами Ивана и вовремя подлитой порцией кислятины, разошелся вовсю. Смешно коверкая язык и торопясь, он выкладывал историю своей жизни. Смирнову не интересно было слушать историю про интернат и то, как Коля нашел в тайге почти целую дореволюционную винтовку Ли-энфильд. Это слово эвенк так и не смог выговорить, но Иван в свое время видел ствол орочена, поэтому понял, о чем речь.

– Коля, а ты давно на этом участке? – наконец, напрямую спросил он. – Как ты его получил?

Этот вопрос, как показалось, отрезвил охотника. Он испуганно посмотрел на Смирнова и подозрительно спросил:

– Ты зачем? Ты хочиса мой тайга?

"Блин, старый хрен, учуял сука, – Смирнов быстро плеснул в стаканы очередную дозу и постарался перевести все в шутку. – Хочу, конечно, но столько денег у меня нет".

Эвенк выпил и отставил стакан в сторону. Он задумался, и некоторое время не реагировал на окружающее. Вдруг он встряхнулся, и, почти трезвым голосом, спросил:

– Ванька, возьмешь мой тайга?

Смирнов опешил. Он почувствовал, что шутить сейчас нельзя.

– Возьму! Сколько?

– Деньги не надо… так возьми…

– Не, так дело не пойдет. Я возьму, но только за деньги.

Смирнов знал щепетильность эвенков и хотел закрепить сделку хорошей суммой, чтобы протрезвевший Коля не смог отказаться от своих слов. Старик пожевал губами и, не улыбаясь, сказал, похоже, первую цифру, что пришла ему в голову:

– Сто!

Деньги были хорошие, и в любом другом случае Иван бы начал торговаться, но тут тянуть было нельзя. Он опять плеснул в стаканы:

– Беру! Давай обмоем дело!

С Колей что-то произошло. Он вдруг повеселел, заулыбался и закричал:

– Наливай больше, Ванька! Теперь всегда богатым будешь!

Смирнов заторопился. Как бы не передумал узкоглазый!

Он подхватил уже с трудом державшегося на ногах эвенка и потащил его к своему дому. Там он усадил охотника во дворе за баней, а сам побежал в дом. Зинка, вечно испуганная молчаливая жена, не выдержала – запричитала, увидев пачку пятитысячных в руке мужа.

– Куда ты их, Ваня? Мы же подкопить хотели.

– Молчи! Не твое дело!

Жена замолчала, лишь испуганно отшатнулась, когда он пробежал мимо.

Пока шли, эвенка разморило. Смирнов чувствовал, еще немного, и тот уснет. Надо успевать. В сенях на гвозде висел ремень с ножнами, из которых торчал охотничий нож. Иван выдернул нож и, почти бегом, направился за баню.

Увидев нож в руках Смирнова, Коля пьяно засмеялся:

– Чо, Ванька, деньги жалко? Убить Колю хочешь?

– Да ты что? Что ты такое говоришь?

Эвенк погрозил ему пальцем.

– Э, Ванька, ты шатун. Тебе человека убить, что белку.

Смирнову был неприятен этот разговор, потому что у него действительно мелькнула такая мысль. Но сложности с доказательством принадлежности участка, если бы Коля пьяный случайно утонул, остановили его.

– Коля, давай по старинке – кровью дело закрепим. Вот твои деньги!

Смирнов знал этот старый обычай орочон – важную сделку метить кровью. Он сунул пачку красных купюр в карман Коли и первым полоснул ножом по предплечью. Сразу выступила кровь. «Вином гонит», – подумал Иван, и закатал рукав не сопротивляющемуся старику. Чиркнул. На сухой детской руке тоже проявились капли крови. Иван капнул своей крови в стакан Коли, а свой стакан поднес под красные капли с руки эвенка. Все. Дело сделано. Главное было не в том, что такой договор считался священным, а в том, что завтра, проснувшись и увидев рану, Коля вспомнит про уговор. И, значит, у него не будет возможности отказаться от сделки, сославшись на то, что не помнит. Смирнов потерял всякий интерес к дальнейшей пьянке и просто сидел, наливая полные стаканы и ожидая, когда Коля свалится. Когда это случилось, он закинул легкое бесчувственное тело в машину и отвез к Колиной избе. Выложил его на покосившееся крыльцо и веселый уехал домой.

«Да, здорово я тогда его окрутил», – заулыбался в темноте Иван. Он вспомнил, как на следующий день, еще совсем рано, забилась на цепи собака. У калитки стоял сморщенный, сгорбившийся Коля.

– Ты чё? Похмелиться? Я же тебе кучу денег дал. Сейчас тебе в любом ночнике литру дадут.

Но старик пришел не за этим. Он трясущейся рукой протягивал Смирнову вчерашнюю пачку.

– Ванька, возьми деньги. Мой участок тебе нельзя. Хоросо?

Он заискивающе заглядывал в глаза Ивану.

– Не, ты чё, Коля? Так дела не делаются. Все вчера по-правильному решили. Даже руки резали. Видишь! – Смирнов сунул под нос эвенку свою ранку. – Да, давеча ты веселый был, что продал.

– Нельзя, нельзя Ванька тот тайга тебе, – не слушая, продолжал бормотать орочен. – Пропадешь! Ты медведь, тебе нельзя туда.

Смирнову надоел этот пьяный бред не проспавшегося Коли, и он захлопнул калитку, хмуро бросив:

– Все Коля, иди, спи.

Уходя, он слышал невнятные причитания за забором. Хорошая, видно, тайга! Жалко узкоглазому. Вишь, спозаранку прибежал.

Мысли Ивана прервал непонятный скрип за дощатой дверью. Явно не мышь, и не колонок. Кто-то гораздо крупнее. Смирнов затаил дыхание. Тишина. Показалось что ли? Нет, опять. Как будто кто-то стоял и переминался на ногах. Ивану даже показалось, что он расслышал тихое сопение гостя.

Осторожно, стараясь не шуметь, он протянул руку к стене. Нашарил в темноте карабин и потянул, пытаясь снять с гвоздя. Ремень никак не хотел слетать со шляпки. Иван потянул сильнее. Гвоздь разогнулся и карабин, наконец, оказался в руках. Смирнов передернул затвор, загнал патрон в патронник и направил ствол на двери. Ну, теперь пусть заходит, подумал он, успокаиваясь. Кроме случайного медведя-шатуна, он в тайге никого не боялся. Да, в общем, и шатуна он побаивался только по привычке. Убив первого медведя в шестнадцать лет, и повоевав в армии на чеченской войне, он знал, перед пулей никто не устоит, ни голодный медведь, ни жадный человек.

– Заходи! – почти весело крикнул Иван. – Там не заперто!

За дверью стихло. Сейчас убежит, подумал он. Скорей всего росомаха. Судя по скрипу, вес у гостя был. И, действительно, опять послышался скрип снега. Но тут Иван насторожился. Это были явно человеческие шаги. То, что незнакомец не ответил и не стал заходить, говорило о враждебности. В тайге так люди себя не ведут. Кто, блин, может тут быть? В ноябре, среди ночи? Вдруг сердце ожгло – китайцы! Только эти, заполонившие в последнее время все вокруг, пронырливые людишки могли добраться сюда. Все остальные, и бандиты, и охотники, вряд ли решились бы связываться со Смирновым. А для этих хунхузов местные порядки не указ.

Вот я идиот, подумал он, скатываясь на земляной пол. Эти могли с винтаря засобачить прямо через дверь. А то и с "калашника". Чеченский опыт подсказывал, надо выбираться из ставшей ловушкой избушки. Но как? Хоть и темно, но те, снаружи, присмотрелись уже к темноте и наверняка ждут. Он пополз к двери. Ничего умного в голову не приходило. Он затих и весь превратился в слух. Зачем кричал, материл он себя, надо было притвориться спящим. Блин, хозяин местный ко мне благоволит – разбудил и заснуть не давал. Не зря я ему налил вчера. Ужиная перед сном, Иван позволил себе сто грамм разведенного спирту. И перед тем как выпить, плеснул добрую порцию в огонь буржуйки, задабривая местного духа леса – Хозяина, как уважительно называл его когда-то отец.

Блин, ушли что ли? Он уже минут пятнадцать лежал на полу. Если на топчане было тепло, то тут внизу холод был основательный. Еще немного и примерзну. Надо смотреть. За это время звук шагов ни разу не повторился. Или ушли так далеко, что не услышать, или черт его знает, что еще?

Иван неслышно поднялся и на цыпочках пошел к окну. Что толку? Сколько не вглядывайся в темноту за окном, ничего не разглядеть. Он присел на топчан, тихо натянул ичиги и пошел к двери. Хватит кормить свой страх. Смирнов только хотел толкнуть стволом карабина дверь, как она распахнулась сама. Мгновенно уткнув приклад в плечо, Иван страшным голосом – как тогда на войне – закричал:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70255060&lfrom=174836202) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.