Татьяна Герцик "Новогодние рассказы"

Арсений вынул из кармана телефон и набрал привычный номер. Трубку никто не брал. Он хотел было уже отключиться, но вдруг ответил грубоватый мужской голос.

– Слушай, дружище, – с рычащими нотками проговорил он. – Не звони больше! Право слово, ей не до тебя.

Марина, расслышавшая эти слова, болезненно вздрогнула и сконфуженно уставилась в темное окно.

– Это не то, что вы подумали, – тихо пояснил мужчина. – Это просто ее менеджер. Похоже, у нее опять выступления.

– Вы не знаете? – Марина повернулась к нему. В ушах сверкнули небольшие звездочки, привлекшие его внимание. А ушки у нее тоже красивые. Как и она сама.

– Нет. Я же сказал, мы просто знакомы.

Она выразительно повела глазами вокруг, намекая, что для встречи просто знакомых столько стараний не прикладывают.

Арсений тоже окинул свои владения свежим взором. Чисто и пусто. Только на кухонном столе стоит несколько приготовленных для встречи Нового года блюд. Но это потому, что стол он накрыл в гостиной на втором этаже. И нарядная елка стоит тоже там.

И пусть не пришла та, кого он ждал, но, по крайней мере, этот Новый год он не будет встречать в одиночестве. Предложил вопросительно глядящей на него гостье:

– Если вы никуда не торопитесь, то, может, поднимемся на второй этаж? Там как-то поуютнее.

Марина подошла к нему.

– Хорошо. Что мне взять? – деловито предложила и тут же себя обругала. Похоже, привычка помогать, когда не просят, останется у нее на всю жизнь.

– Ничего не нужно брать. Я все отправлю по подъемнику. Кстати, меня Арсений зовут. – С этими словами он открыл незамеченную Мариной дверцу в стене, за которой оказались полки подъемника, составил на них приготовленные блюда и нажал на кнопку. Полка плавно ушла вверх.

Захлопнув дверцу, Арсений вышел в прихожку, посмотрел на дверь и удивленно протянул:

– Странно, дверь закрыта.

Марина зарумянилась.

– Это я закрыла. На автомате. Родители всегда ругали за незапертые двери, вот я и… Извините…

Он прервал ее сумбурные оправдания:

– Это хорошо. Я и сам собирался ее закрыть. Больше ждать некого.

Ободряюще улыбнувшись сконфуженной гостье, пошел по лестнице, показывая дорогу. Его смущало ее неожиданное появление, но это все-таки было лучше, чем встречать самый веселый праздник в году в тоскливом одиночестве.

Войдя в затемненную комнату на втором этаже, Марина восхищенно ахнула. Даже в счастливом детстве, когда родители устраивали новогодние елки для детей и племянников, она не видела такой красоты.

На стенах висели серебряные снежинки, испускавшие острые иглы света, посредине просторной комнаты красовалась мерцающая серебристо-голубыми огнями высокая, до потолка, елка. На верхушке у нее светился ангел с распахнутыми крыльями и рождественской звездой в руках.

– Как красиво! – выдохнула Марина, остановившись в дверном проеме. – Как будто попала в сказку! Вы это сделали сами?

– Конечно, – с энтузиазмом откликнулся он. – Это же удовольствие – украшать комнату для… – он снова запнулся и добавил уже сумрачно, – праздника.

Марина поняла, что ее тезка для хозяина была далеко не просто знакомой. А той, для которой ничего не жаль. Увы, она такой никогда не станет. Ни для кого. Настроение вмиг упало, и она зябко обхватила себя руками за плечи.

– Очень красиво. У меня бы так никогда не получилось, – призналась она и подошла поближе к елке.

Арсений включил вращающийся зеркальный шар, и по стенам и потолку поплыли призрачные фигурки сказочных зверей. В комнате стало светлее и еще праздничнее. Пройдя к накрытому столу, вынул из подъемника тарелки и поставил их рядом с уже стоявшими там блюдами. Потом отодвинул стул и пригласил:

– Садитесь, Марина. Надеюсь, мое угощение вам понравится.

Она устроилась на мягком стуле с высокой спинкой и подлокотниками. Заботливый хозяин положил на ее тарелку всех салатов понемногу, проделал то же со своей тарелкой и сел напротив.

По лицу девушки пробегали блики от снежинок, зеркального шара и сияющей голубоватыми огнями елки. Оно казалось таинственным и очень красивым. Она с улыбкой оглядывала комнату, будто не веря своим глазам.

– Знаете, Арсений, еще полчаса назад я хотела ехать на эспланаду, концерт послушать, в толпе побродить. И вдруг я здесь. Это так… – она задумалась, не в состоянии подобрать нужное слово.

– И не надо ничего уточнять, – попросил он, откупоривая бутылку дорогого коллекционного шампанского. – Слова грубые, они запросто могут спугнуть все очарование момента. Давайте лучше выпьем.

– Хорошо. За что будем пить? – спросила она, наблюдая за тонкой струйкой пузырьков в хрустальном бокале.

– За нашу встречу. За что еще? Или у вас есть другой тост?

– Нет. Знаете, я только что из ресторана, там мои друзья отмечают Новый год. Так вот у нас была традиция – с благодарностью провожать старый год. Но сейчас я этого делать не хочу. Этот год для меня был… – она храбро улыбнулась, стараясь, чтоб не задрожал голос, – болезненным. Так что ваш тост очень даже хорош. – Она протянула ему бокал и провозгласила: – Итак, за встречу!

Он соединил свой бокал с ее и повторил под нежный хрустальный звон:

– За встречу!

Они молча выпили вино. Арсений поставил пустой бокал на стол и спросил:

– Если можно, то ответьте, почему для вас этот год был болезненным? Впрочем, если это вас травмирует, то не отвечайте.

– Почему же, отвечу. – Шампанское ударило Марине в голову, и боль, мучавшая ее все последнее время, отступила. – От меня ушел мой друг. Мы хотели пожениться в этом году, но он встретил другую.

– Сочувствую, – его голос прозвучал глухо.

– Не стоит. Будем считать, что мне повезло, – повторила она слова, не раз сказанные ей подругами. – Он ушел вовремя. Было бы куда хуже, если б он оставил меня лет этак через десять. С детьми, без надежды на будущее, и вообще…

– Надежда есть всегда, – произнес он привычную банальность. – Хотя этого в момент предательства не ощущаешь. И да, я с вами согласен – лучше сейчас, чем потом.

– Это утешает, – тонко усмехнулась она. – Но ненадолго.

Арсений склонился к ней, становясь ближе.

– А когда он ушел? – для него это было не простым любопытством.

– В начале лета.

– Давненько. И что, все еще не отпустило? – это прозвучало скептически, и Марина рассердилась.

– А вы сколько лет готовитесь в новогоднюю ночь к появлению вашей… – она сделала многозначительную паузу, – знакомой?

Он вскинул руки в пораженческом жесте.

– Туше! – и внезапно признался: – Сегодня шестой раз. Это не считая все другие праздники.

– Вот как? И каждый раз вы так готовились, а она не приходила?

– Что поделаешь, она актриса.

Марина отметила, что он произнес красивое старинное слово «актриса», а не современное грубоватое «артистка», и отчего-то загрустила.

– Она до последней минуты не знает, будет ли она свободна в новогодний вечер.

– А в другие вечера?

– Тоже. Ее могут пригласить в любой момент. Ее продюсер считает, что личная жизнь мешает делать деньги. Впрочем, это вы и сами слышали.

Марина с сочувствием склонила голову. Если б она была на месте этой актрисы, она бы предпочла провести праздничный вечер с любимым человеком, а не развлекать любезнейшую публику. Скорее всего, та просто не любит Арсения.

Он уныло кивнул, догадавшись обо всем по ее выразительной мимике.

– Да, вы все поняли правильно. Она меня не любит. И сейчас я сомневаюсь, люблю ли я ее в самом деле. Она как далекая недоступная звезда. Красивая, но не греющая. Наверное, это какой-то вид фанатства. Ведь фанатами бывают не только девушки.

– А где вы с ней познакомились? – Марина спросила это и вдруг поняла, что спрашивать не надо было. А вдруг он тоже актер? Знаменитый? И тогда…

– На телестудии. Я там подрабатываю дизайнером. А вообще-то я художник.

Марина мысленно оценила немаленький дом и утвердила:

– Явно знаменитый.

– А вот и не угадали, – весело опроверг он ее предположение. – На картинах в наше время не прожить. Я рисую мультимедийные игрушки. Нас целая команда. Причем разбросаны мы по всему миру. Но студия одна, в Англии. Вот там платят прилично. Особенно в перерасчете на рубли. А вы в компьютерные игрушки играете?

Она кивнула.

– Да. Но знаете, в простенькие такие – «три в ряд», поиск предметов, квесты. Стрелялки-догонялки не люблю. Не выношу жестокость ни в каком виде.

Арсений посмотрел на стоящие в углу комнаты большие напольные часы. Обе золоченые стрелки подходили к двенадцати. Он спохватился.

– Ох, что это я! До полуночи осталась всего пара минут. Поздравление президента слушать будем? – и принялся разливать шампанское по бокалам.

Марина взяла свой бокал и посмотрела сквозь него на мерцающую снежинку. Виднеясь через взлетающие вверх пузырьки та казалась живой, сияющей и даже чем-то довольной.

– Если хотите. Мне все равно.

– Да я как-то не любитель помпезных речей. Мне больше нравится тишина. Ну и наши часы нам вполне могут заменить кремлевские куранты. Они красиво бьют. – Часы как-то странно задрожали, и он торопливо проговорил: – Ну, с Новым годом! Счастья, удачи, здоровья!

Они чокнулись, и в комнате раздались серебристые медлительные звуки. Марина пригубила шампанское, вспомнив, что так и не придумала новогоднее желание. В прошлом году она загадала свадьбу с Игорем, но не срослось. Больше она в силу новогодних желаний не верила и неторопливо, как обычное вино, выпила свой бокал до половины.

А вот у Арсения в голове сами собой вспыхнули слова: хочу, чтоб Марина осталась в моей жизни навсегда. Удивившись самому себе, он быстрыми глотками проглотил шампанское, положил на язык тонкий ломтик лимона и повнимательнее посмотрел на свою нежданную гостью.

Она пила вино мелкими глотками, явно не торопясь выпить весь бокал до окончания боя курантов. Ей нечего загадывать? Значит, он на нее впечатления не произвел. А вот она на него – да. Красивая и какая-то очень своя, родная. Нежная улыбка, спокойный прямой взгляд. И нереальное чувство теплоты, возникающее у него в груди каждый раз, когда он на нее смотрит.

И сразу подумалось о долгой страстной ночи, наполненной счастьем.

Часы отбили двенадцать ударов и замолчали. Стало так тихо, что слышен был ветер за окнами. Марина встала и провела рукой по раме.

– Деревянная. Вам не нравится пластик?

– Нет. Он неприятен. Скользкий такой.

– Зато его мыть легко, – лукаво заметила Марина. – И слышимость низкая.

– Эти рамы тоже моются легко. А насчет слышимости – я люблю слушать природу. И засыпать под стук дождя или шелест листьев. Здесь ведь нет одуряющего городского шума. Если только соседские петухи заорут спозаранку. Я зимой и летом сплю с открытой форточкой.

– И не мерзнете? – Марина поневоле вспомнила Игоря, всегда кутавшегося в теплое одеяло, как в кокон.

– Нет, я жаркий.

В этой фразе Марине послышался сексуальный намек, и она вздрогнула.

Какая она все-таки легкомысленная! Поехала с неизвестным мужчиной неизвестно куда, приехала неизвестно к кому. И что будет дальше? Пока все хорошо, но в груди появилось какое-то щемящее предчувствие. Еще непонятно, хорошее или плохое, но она насторожилась. Не хотелось бы влипнуть в неприятную историю.

Арсений сразу заметил перемену в ее настроении и молча выругал себя. Следить надо за своим языком. Это он дома, а она-то неизвестно где!

– Вы никого с Новым годом поздравить не хотите? – спросил он и демонстративно достал сотовый. – А то у меня море родственников и друзей. Вы не против, если я вас ненадолго покину?

Марина спохватилась. В самом деле, ей же надо позвонить родителям!

Арсений вышел, видимо, чтоб и самому поговорить без помех и ей не мешать.

Марина торопливо набрала номер мамы. Та поздравила ее с наступившим и с надеждой спросила:

– С Игорем не помирилась?

– Нет! – жестко ответила Марина, не понимая, как можно быть такой бестактной.

– Это плохо! – неприязненно проговорила мать. – Мы с отцом уже всей родне пообещали пышную свадьбу, а дело вон как обернулось.

Марина не выдержала:

– Мама, вам что, показуха важнее собственной дочери? Мне и без того тяжело!

И услышала ворчливое:

– А вот сама виновата! Когда ты к нам с ним приезжала, то только и слышали: сделай то, сделай это! А представляю, как ты без нас себя вела! – мать приготовилась прочесть нудную нотацию о том, как нужно правильно обращаться с мужчинами, но Марина решительно прервала разговор:

– Все мама, достаточно! – и, не прощаясь, отключилась.

Потом закинула голову и часто захлопала ресницами, чтоб не дать пролиться слезам. Все-таки покрасневшие от слез глаза в Новый год не комильфо.

Зазвонил телефон, она посмотрела на дисплей. Мама! Она решительно оборвала вызов. Телефон тут же зазвонил снова. На сей раз звонила Наталья. Марина нехотя ответила.