Алекс Штейн "Изотопный циферблат"

Изотопный циферблат
Алекс Штейн

Маленькое путешествие в далеком от нас месте и времени. Разрушенная цивилизация плавно проигрывает дикой природе, которая хоронит мрачные тайны прошлого. Эти тайны так манят экспедиции, слишком наивные, чтобы здраво оценивать риски. Пока не станет слишком поздно и прошлое не решит напомнить о том, почему здесь стало так тихо.

Алекс Штейн

Изотопный циферблат

Час 1

Тепло солнечного летнего света высушивало утреннюю расу на зеленых листьях экзотических зарослей, опутавших руины некогда великой человеческой цивилизации. В небе, где никогда больше не будет людей, летали лишь редкие пушистые облака. Сухой бетон разрушенных домов стал пристанищем для множества ящериц и насекомых, любящих прятаться в сырых трещинах.

То тут, то там раздавались крики птиц, иногда слышались всплески. Бывшие улицы города затопило чистой, прозрачной, лазурно-блестящей водой. Сотни тысяч небоскребов гигантского мегаполиса предстали сотней тысяч бетонных столбов, опутанных и заросших лианами утопленных джунглей.

Сквозь один из таких небоскребов проросло гигантское ветвистое дерево. Его корни, казалось, раздробили стены и обрушили крышу. Но внутри здания, у стен заросшими ядовито-зелеными виноградами лежал истинный виновник доисторических разрушений: военный глайдер – древний летательный аппарат с небольшими крыльями, внутри которых спрятались лопасти пропеллеров. С помощью этих крыльев машина когда-то могла здорово маневрировать. Однако сейчас она была лишь грудой ржавого металлического мусора.

Лианы вперемешку с корнями проросли сквозь пластины брони глайдера, едва не разорвав его пополам со временем. Внутри, в темноте и сырости копошились сколопендры и многоножки, любящие сырость и темноту насекомые. А в самом дальнем углу, за трухлявым человеческим скелетом в выцветшей военной форме, стояла криогенная капсула.

Когда-то давно в таких транспортировали или хранили преступников либо тяжелораненых и больных людей. Иногда в них спали космонавты-путешественники, покорители дальних миров. Определить как-то по капсуле, что за человек внутри или кем он был раньше – невозможно. Но можно догадаться по окружению, что он был причастен к некой армии некой страны или государства, которое возможно напало когда-то на ныне вымерший город.

Без подзарядки капсула способна поддерживать жизнь в спящем теле на протяжении тысячи лет. После чего автоматика запускает протокол раскрытия и отключается.

Внутри глайдера внезапно раздался писк, и загорелась красная лампочка на капсуле. Звук и свет мгновенно распугали местную членистоногость, а затем крышка капсулы медленно и с шипением раскрылась, выпуская наружу клубы холодного пара.

Еще через несколько секунд из этого пара вывалился на грязный пол силуэт человеческого тела. Буквально скрипя суставами и мышцами рук и ног мужчина, задыхаясь и кашляя, силился подняться на ноги.

Он был одет в обтянутый черный костюм, какие надевали дайверы перед погружением на дно соленых вод. Никаких военных опознавательных знаков на нем не было, как не было и порядковых номеров преступников. И мужчина не казался раненым, больных же всегда облачали в белые цвета.

Коротко стриженый мужчина с карими глазами и морщинистым лбом, с выступающими скулами и легкой щетиной, с трудом встал на босых ногах и, обхватив себя руками и дрожа от холода, осмотрелся.

Очень быстро он почувствовал дуновения теплого ветра и увидел дыру в лобовом стекле транспортного судна, откуда это тепло и проникало, вместе с тусклым дневным светом. Сорвав со скелета военного куртку со штанами и прихватив его ветхие ботинки, мужчина поспешил к теплу и свету.

– Ай! – воскликнул он, наступив на острый камень.

Возможно, стоило в первую очередь надеть обувь, но свет от капсулы уже погас, а копошиться в темноте глайдера не хотелось. Так что пришлось потерпеть камни под ногами.

Выпрыгнув наружу, мужчина в первую очередь быстро огляделся. Вокруг были натуральные джунгли. Зеленые папоротниковые листья, разнообразные мхи, лианы и толстые корни дерева, словно паутина опутывали руины здания, в котором находился человек.

Убедившись, что рядом нет ничего, что представляло бы опасность здесь и сейчас, он разобрался с одеждой.

Ветхие ботинки служили домом для целого семейства косиножек. Иной бы побрезговал их беспокоить, а этот парень даже бровью не повел, выселяя горсти насекомых голыми руками.

Размер тоже был не идеален, да и сама обувь оставляла желать лучшего, но на безрыбье и рак рыба, а мужчина оказался привычен к дискомфорту.

Примеряя дряхлые штаны, он вытолкнул ногами останки костей их прошлого хозяина. С усилием расшевелил проржавевшую бляху ремня и затянул ее уже по своему размеру.

Встряхнув и накинув куртку, пошевелил плечами, проверяя, насколько уцелели швы армейской ткани. Убедившись, что достаточно, человек осмотрел себя: черный, плотно облегающий тело гидрокостюм, поверх выцветшие камуфляжные штаны и куртка, да потрепанные ботинки.

Сухие черты лица, сдержанная стрижка и серая форма. Теперь неизвестный казался исключительно солдатом.

В одежде было теплее, и в целом солдат уже пришел в себя после пробуждения. Однако он по-прежнему не понимал, где находится. Когда попытался вспомнить последние события, то с удивлением обнаружил пустоту в памяти.

Это его не испугало, он отчетливо осознавал, что помнит все жизненно важные функции. Так же в голове припоминалось, что побочный эффект длительной гибернации – временная, краткосрочная и эпизодическая потеря памяти. Так что все вспомнится в ближайшее время само собой, а пока понять бы, где он вообще оказался.

Взобравшись на камень возле дыры в стене, распугав мелких ящерок и ракообразных крабов, солдат встал в полный рост на краю безстекольного небоскреба и взглянул на полный жизни мертвый мир.

Синее небо сияло светом солнца, пышные белые облака плыли над смесью затопленных руин переплетенных корнями дикой природы, а бледная луна смотрела с зенита.

Разорванная на куски, она нависла в опасной близости к планете, заняв собой четверть небосвода и заполонив остальное пространство своими осколками. Казалось, труп небесного тела вот-вот рухнет с небес на этот экзотический мир яркого будущего.

– А, ну да, – вспомнил солдат, отчетливо разглядев в лунных шрамах человеческое наследие, – мы воевали.

Час 2

Полуденное солнце нещадно палило с центра небосвода, усыпанного сотнями блеклых теней осколков луны. Между гигантскими бетонными стволами небоскребов покрытых мхами и листьями журчала вяло текущая вода. Из затопленных улиц то тут, то там торчали верхушки проржавевших светофоров и дорожных знаков, ближе к зданиям воду покрывала болотная тина и росли камыши.

Где-то раздался всплеск воды – местные рыбы выныривали с глубины, хватая ртом насекомых, и исчезали в беспроглядной синеве.

По центру реки медленно плыл катер, негромко жужжа пропеллером на корме. Черная лодка с непонятными синими иероглифами на борту везла несколько человек в футуристичных походных комбинезонах и прятавших лица под респираторами и противогазами.

Отряд научной экспедиции состоял из пяти человек:

Их лидер – ученый исследователь в белом комбинезоне с погонами на плечах. На спине красовался синий символ: венок и меч, смотрящий лезвием вверх. Его лицо скрывали респиратор и круглые, абсолютно черные очки на тугой резинке, обтягивающие копну непослушных, крашеных желтым волос.

Ученый по имени Клайв стоял на носу и смотрел вдаль, сверяясь с картой местности. Он выбирал, куда плыть отряду.

Рядом с ним сидел и чистил длинноствольное ружье с непропорционально большой оптикой худощавый следопыт в черном комбинезоне с кучей карманов. Девид прятал лицо под полностью литой маской с гладкой, почти зеркальной поверхностью, в которой отражался весь процесс чистки оружия.

Каждый карман его комбинезона был обшит темно-зеленой тканью, из-за чего окрас костюма напоминал крупнопиксельный камуфляж.

Напротив Девида сидел Ричи – самый молодой член коллектива, новобранец, который значительно уступал остальным ростом и пропорциями тела. Даже комбинезон висел на нем мешком, а шлем все время как будто съезжал на бок.

Лицо Ричи прятал под глухим противогазом, но даже сквозь него сверкало его необъятное любопытство, с которым он безмятежно вертел головой по сторонам. Заприметив блеск солнца в воде, он опустил в нее руку в резиновой перчатке, словно пытаясь поймать этого зайчика.

Чуть дальше в ящике с оборудованием копался старый инженер Мэтью тоже в черном комбезе. Он носил длинные и собранные в хвост седые волосы, и о том, что он инженер говорила оранжевая нашивка на правом плече с вышитыми скрещенными разводным и гаечным ключами. А так же маска-респиратор с чем-то, что можно было бы назвать телескопическими окулярами, натянутыми на глаз.

Сейчас эти крутящиеся лупы что-то пристально искали в ящике, пока старик изредка чертыхался.

На корме же сидел и рулил катером самый крупный член команды, он же старший по званию, но не должности – Ганз.

Мужчина шириной плеч не уступал длине автомата, который висел у него на бедре. По военному короткая стрижка лишь придавала ему суровости. И хоть его костюм был таким же черным, как у большинства в команде, он все равно казался чернее.

Лицо Ганз скрывал респиратором синего цвета, а на глаза он натянул плотные защитные очки, больше походившие на маску аквалангиста или горнолыжника.

– Поверни направо, туда, – указал рукой Клайв в сторону покосившегося небоскреба, в котором застрял скелет гигантского звездолета.

Словно огромная черная птица он торчал, свесив голову-кабину из гигантской дыры в здании, которую протаранил своим бренным телом в далеком прошлом.

– Долго нам еще плыть? – поинтересовался Ричи, разглядывая свисавшие с ржавых крыльев лианы.

– А какая разница? – спросил у него Девид. – Время идет, деньги капают. Так что чем дольше – тем лучше.

– Наемники, вас только деньги интересуют, – презрительно фыркнул ученый.

– Умники не лучше, – парировал басом Ганз, – вы готовы куда угодно забраться ради грантов, даже в это богом забытое прошлое.

– Наша работа приносит неоценимую пользу обществу. История Земли способна дать понять ошибки предков и не повторить их.

– А еще эта планета полна дорогущих артефактов, – подметил Девид.

– Все найденные артефакты должны быть переданы коалиции Марсианских колоний. Не стоит забывать об этом, наемник.

– Мы это помним, умник, – снова отреагировал Ганз на укор в сторону своего следопыта. – Ты тоже не забывай, что мы не какие-то там частники с периферии. Гвардия Фобуса не столь меркантильна, а наша работа не менее полезна твоей.

– В конце концов, один ты бы не осмелился путешествовать во времени, – резонно заметил Метью. Техник на секунду отвлекся от своего ящика, поставив точку в споре товарищей.

Клайв не стал возражать ему. Он понимал, что старик прав и в одиночку в дикое прошлое Земли никто не рискнет отправиться. Марсиане будущего мало что знали о войне, уничтожившей древнюю цивилизацию, но вот что после них могло остаться крайне опасное наследие – понимали прекрасно.

На пару минут в отряде повисла тишина, прерываемая лишь жужжанием пропеллера катера да гоготом птиц, насекомых и прочих тварей, населявших каменные джунгли.

Экспедиция отвлеклась на лежащие в воде между домами останки другого звездолета, над которым как раз нависала кабина предыдущего военного корабля, застрявшего в теле небоскреба. Потемневший со временем металл обильно покрыла растительность, сквозь пробитые борта внутрь затекала вода, словно поломанные ребра покойника в небо торчали дула лазерных установок.

На носу корабля даже спустя тысячу лет после войны виднелся багровый символ забытой державы: двуглавый коронованный орел внутри солнца.

– Кстати, – прервал тишину Девид, – а почему умники всегда путешествуют только на тысячу лет назад? Почему бы сразу не отправиться во времена войны? Точнее дрона отправить, что б самим не рисковать?

– Из-за тахионного поля, – ответил Ричи, а Дейв недоуменно склонил голову набок. – Во время войны земляне массово применяли свое самое мощное оружие, которое спровоцировало выброс в пространство тахионов – частиц, что движутся быстрее света. Их скопилось так много, что они образовали тахионное поле, которое блокирует для нас ту эпоху и все, что было до нее.

– Если говорить точнее, то оно блокирует только путешествие в обратную сторону, – поправил новобранца ученый. – Туда-то мы можем отправиться, но это будет билет в один конец.

– Так как это отвечает на мой вопрос? – не понял Девид. – Отправить дрона на разведку, он соберет информацию, технологии там украдет. Затем зароется где-нибудь и в спячку, как капсула времени. А мы потом подберем его в настоящем.

– В настоящем Земли уже нет. Она постаралась, – пробасил Ганз, подняв руку в сторону бледнеющей на четверть небосвода раздробленной луны.

– Да-а-а, какими бы крепкими ни были дроны, уничтожение планеты они не переживут, – резонно заметил Ричи.

Но следопыт по-прежнему не унимался:

– Так почему бы не отправиться тогда в прошлое до катастрофы? Подобрать дрона после войны, но до столкновения с луно… а, ну да, – догадался он. – Клайв, напомни-ка, какая у нас миссия?

– Сопровождать и защищать меня, наемник, – ответил ученый, отворачиваясь.

И пробурчал как будто себе, но так, что бы его слышали остальные:

– А не обсуждать, возможно, секретную информацию.

В лодке вновь на пару минут повисла тишина, прерываемая все тем же сочетанием звуков местной живности с чужеземной техникой.

– Ага, вот ты где! – Метью, наконец, нашел среди ящиков то, что так долго искал. – Отлично, теперь будет не так скучно плыть.

Техник достал из кучи инструментов, медикаментов, провианта и патронов запасную пару струн для своей старенькой и потрепанной гитары, лежавшей у борта напротив. Захлопнув ящик и сев сверху, он тут же приступил к ремонту любимого инструмента.

– Так долго нам еще? – повторил свой вопрос Ричи.

– Да я сам точно не знаю, сигнал слабый и прерывистый, – пожал плечами ученый. – Может быть день, максимум два. Потом вернемся, если ничего не найдем.

– Ох…

– Так это же хорошо, новичок, – снова вставил слово следопыт. – У нас же почасовая оплата.

– Наемники…

Клайв безнадежно покачал желтоволосой головой. Его мнение о спутниках вряд ли когда-нибудь поменяется, но вот Ричи его удивил. Хоть тот и был самым молодым среди экспедиции, он не был самым глупым и, что важнее с точки зрения ученого, он был любопытным. Это вызывало в нем уважение к молодому наемнику.