Виктор Наговицын "Шесть дней из жизни дознавателя". Читать онлайн бесплатно.

Читать Виктор Наговицын "Шесть дней из жизни дознавателя
Отзывы на книгу Виктор Наговицын "Шесть дней из жизни дознавателя

Шесть дней из жизни дознавателя
Виктор Наговицын

Профессия
Если работа следователя воспета в многочисленных детективах, то профессия дознавателя обделена вниманием писателей и сценаристов. Однако она есть и скрывается за стопками уголовных дел попроще. Среди которых встречаются случаи, требующие от дознавателя смекалки, сурового опыта и рентгеновской проницательности.

В этой истории, вы вместе со старшим лейтенантом милиции Габороновым, погрузитесь в расследования уголовных дел 2010 года. Этот период выбран не случайно. Впереди будет знаменитая реформа МВД, когда милиция стала полицией. И сейчас, вспомнив как было, можно будет сравнить, что из этого получилось, что поменялось, к чему это привело.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Александр Наговицын

Шесть дней из жизни дознавателя

Страшны те люди, которые по своей бестолковости или ради удовольствия нарушают уголовные законы.

Но ещё опаснее те, которые готовы принципиально сделать всё, чтобы преступники понесли наказание.

Вместо предисловия

Кто не мечтал быть следователем? Да многие, в глубине души, представляли себя на месте сотрудника, раскрывающего преступления! А вот быть дознавателем точно никто не грезил. Но это лишь потому, что данная милицейская должность оказалась не на слуху. Однако она есть и скрывается за стопками уголовных дел попроще. Среди которых встречаются случаи, требующие от дознавателя смекалки, сурового опыта и рентгеновской проницательности. При этом нужно куда-то деть нестыковки в преступлениях и спрятать их подальше с совестью. Вот тогда дознавателю открываются потаённые закоулки в тёмных душах, в которых лежат ответы на вечно задаваемые вопросы о человеческом бытие…

В этой истории, вы вместе со старшим лейтенантом милиции Габороновым, погрузитесь в расследования уголовных дел две тысячи десятого года. Этот период выбран не случайно. Впереди будет знаменитая реформа МВД. И сейчас, вспомнив как было, можно будет сравнить, что из этого получилось, что поменялось, к чему это привело.

Вы увидите настоящие материалы: протокол осмотра места происшествия, допросы, явку с повинной… Посмотрите, сколько времени, сил и средств нужно для разбирательства последствий одного лишь взмаха ноги, причинения телесных повреждений, краж и других, касающихся простых людей преступлений. Разберёте три стороны одного происшествия: чувства потерпевшего, доводы подозреваемого, внутренние убеждения дознавателя. Узнаете мотивацию некоторых сотрудников милиции, почему они работают в некомфортных условиях, чтобы выполнить свой долг.

Совмещать приятное с полезным – цель любого грамотного человека. А читающие люди – это всегда думающие представители человечества. Поэтому, после этой книги, вы будете разбираться в квалификациях преступлений не хуже сотрудников милиции. И при случае сможете поддержать профессиональный разговор. Это не сборник юридических терминов, не лекция о расследовании уголовных дел. Это в подробностях показанный отрезок жизни сотрудника дознания, который не смотря на все трудности, кропотливо занимается своим делом и, главное, доводит его до конца. Вы увидите не только служебную сторону сотрудника милиции, но и влияние коллег на рабочие вопросы, влияние личной жизни на сотрудника милиции и противостояние интересов.

Эта история будет интересна тем, кто мечтал пойти работать в органы. Тем, кто уже там отработал. Тем, кто провёл всю свою жизнь около сотрудника и думал, что знал, чем он занимался. И, конечно, всем тем, кому близка тема милиции, полиции и кто хочет узнать, каково это – расследовать уголовные дела.

Первое произведение автора – «Милицейские истории». Это автобиографическая проза, показывающая в первую очередь человека в системе на протяжении восьми лет. Влияние на него милиции и профессиональную деформацию его личности. Отзывы читателей показали, что книга понравилась своей откровенностью и в тоже время пугающей действительностью.

В этом же произведении, показан более короткий срок службы дознавателя. Но подробно раскрывающий влияние милиционера на систему, на уголовные дела, на людские судьбы. Принимая во внимание свою личную жизнь и характер.

Те, кто сейчас находятся на страже правопорядка, смогут лишь через время проанализировать, что с ними происходит в настоящее время. Автор уже это сделал. Поскольку с того момента, как он перестал быть милиционером, прошло более десяти лет. За это время отсеялось всё ненужное, а самое крепкое до сих пор сидит в памяти. Чем автор и делится с вами…

Глава 1. Осмотр места происшествия

Август, 2010 год.

Звонок дежурного ОВД по Кирпиченскому району:

– Серёга, иди в паспортный стол, там осмотр нужно будет сделать, – дежурный отправлял коллегу для составления протокола осмотра места просишествия.

– Куда? – не сразу спросонья понял дознаватель, старший лейтенант милиции Сергей Габоронов.

– В паспортный, там ОВОшники, они расскажут подробности, – пояснил взволнованно, что на него не было похоже, капитан милиции Шкомаров. Между собой стражи правопорядка называли предпенсионного коллегу – Кошмариком. А ОВОшники – это подразделение вневедомственной охраны МВД России, обеспечивающее безопасность особо важных и режимных объектов.

– Подожди, скажи в двух словах, что случилось? Вообще-то у меня суточная смена через полчаса заканчивается. Я сейчас с этим вашим происшествием на сколько ещё застряну? Давай дождёмся новую смену? Как раз у них развод в семь тридцать начался.

– Серёга, там ещё и начальник КМ. Не по телефону. Тебе пройти двести метров от твоего кабинета. Давай, всё, удачи! – Кошмарик обозначил, что на месте происшествия находится глава всей криминальной милиции, основной задачей которой является предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений.

Чем отличается дознаватель от следователя? Оба возбуждают уголовные дела при совершении преступлений. Но при этом, когда происходит ерунда какая-нибудь, условно курицу украли – именно дознаватель будет выносить постановление о возбуждении уголовного дела. Но тут нужно уложиться в сумму ущерба, курочка должна стоить не менее двух с половиной тысяч и не дороже пяти тысяч рублей. Если на дело пойдёт группа лиц, да с проникновением в чужую собственность, и умыкнёт ровно того же представителя птичьего мира, то следователь приступит к выяснению всех обстоятельств.

Правда, простому потерпевшему до этого нет никакого дела, кто там будет заниматься его горем. А вот на дежурных сутках, при сообщении о преступлении, для милиционеров каждое слово имеет значение. Никто не хочет работать за другого. Поэтому, когда дежурный по ОВД отвечая на звонок по «02» слышит встревоженный голос: «Алло, милиция?!», начинает по крупицам вытягивать детали происшествия от гражданина. Который зачастую из себя выдавливает только: «Тут… украли… приезжайте быстрее… сюда…».

Задача милицейского начальства сгладить криминальную обстановку в городе. Не раскрытием преступлений, так статистическим смягчением ситуации перед областной столицей.

Если утром в сводке будет указано: «Совершено проникновение на особо охраняемый объект – паспортный стол, путём повреждения бетонного пола из подвального помещения», то областной дежурный может обратить внимание на тихий, средний городок Кирпиченск, с населением около шестидесяти тысяч человек. Начнёт требовать срочного доклада, объёма произведённых действий. Обязательно запустится параллельное, не соответствующее действительности описание предпринимаемых мер:

• ориентирован весь личный состав отдела;

• опрошены все жители близлежащих многоквартирных домов;

• найдены и пересмотрены все записи с видеокамер, установленных на близлежащих улицах;

• проведены беседы со всеми лицами состоящими на профилактическом учёте и представляющими оперативный интерес;

• ориентирован подсобный аппарат[1 - Люди, добровольно помогающие органам, осведомители];

• опрошены все дворники указанных участков;

• проверены все магазины строительных инструментов;

• отработаны работники близлежащих строек и т. д. и т. п., пока опустошённая фантазия составляющего доклад не разлучит его с фантастическим текстом.

А начальник ОВД до позднего вечера будет объясняться по телефону перед одним из заместителей начальника всего ГУВД области, как же он такое допустил на вверенной ему территории. Словно он сам продолбил эту дыру в помещении Отдела Федеральной миграционной службы, которая в указанный период времени вдобавок входила в состав МВД.

На деле, семь часов тридцать пять минут. Чтоб ориентировать весь личный состав среднего ОВД, в котором около четырёхсот сотрудников, нужно полдня как минимум. Если дежурный этим займётся, то остальные сообщения о преступлениях и происшествиях, случающиеся в городе через каждые полчаса, а то и чаще – застопорятся. Возникнет коллапс из обратившихся в милицию за срочной и не очень помощью.

Все жители близлежащих домов с утра не рассчитывали уделять внимание сотрудникам милиции: расскажи, что кого-то видел, слышал, так потом ходи, показания давай. Кому оно надо? Гражданам принимать участие в наведении правопорядка в обществе? Нет, позвольте, «я налоги плачу на их зарплату, вот пускай они, менты, сами всем этим занимаются. Мне улицы без преступности давайте. У каждого своя работа». Кстати, гражданам, невдомёк, что сотрудники милиции также платят пресловутые тринадцать процентов с зарплаты в казну государства. Кроме того, кто выкрикивает такие слоганы о «содержании им» всей милиции, как правило, работают, но не официально. Тем самым не пополняя упомянутую государственную кубышку, из которой платят правоохранителям.

Видеокамеры если и есть на интересующих улицах, то, чтобы позаимствовать видеозапись, нужно обладать везением.

Во-первых, необходимо разрешение, скажем частного предпринимателя, в магазине которого установлено видеонаблюдение. Это если он ещё пойдёт на контакт без запроса. А так нужно будет его написать. Потом заручиться подписью начальства, когда оно не будет занято бесконечными совещаниями. Затем зарегистрировать в канцелярии. И только потом предъявить работнику торговли.

Во-вторых, при получении согласия владельца интересующей видеозаписи, нужно найти специалиста, обслуживающего все эти новшества с видеорегистраторами. Он то и прокрутит видеозапись. И при необходимости, если там найдётся что-то интересное, сможет сбросить её на съёмный носитель. В указанной аппаратуре не просто подсоединил флешку, скопировал, вставил. Там надо быть ещё тем хакером.

Отработка лиц ранее судимых? Сколько нужно времени, сил и сотрудников, чтоб найти их во всех забулдыжных местах, разбудить, растрясти и спросить: «Не ты ли, сволочь, снова за старое взялся?»

А дворники, которые могли видеть «что-то необычное» дометают улицы и расходятся по своим домам.

Так же с магазинами стройматериалов и со стройками.

На все эти действия раз в сутки выделяются специально обученные люди. Это один оперуполномоченный уголовного розыска. Когда преступление совершено без лица, то есть отсутствует явный подозреваемый. Один участковый уполномоченный. Когда имеется правонарушающая рожа. Один следователь или дознаватель, чьи полномочия уже известны. И специалист-эксперт при необходимости. В зависимости от преступления на дежурных сутках, из числа указанных сотрудников, формируется Следственно-оперативная группа – СОГ.

По приезде группы на месте оформляется материал: составляется протокол осмотра места происшествия, опрашиваются возможные свидетели, пишутся рапорта сотрудников милиции и сдаётся всё это в дежурную часть. В данном случае Кошмарику. Он уже докладывает непосредственному начальству и в областную столицу о проделанной работе. По окончании дежурных суток, материал отписывается руководством исполнителю: оперу или участковому.

Все вышеуказанные прелести по суточным дежурствам происходят помимо основной работы. Даже так: есть основная, каждодневная работа с определённым объемом, а промежду прочим, у вышеперечисленных сотрудников, есть, так сказать, оброк: отдежурить сутки в СОГ около трёх-четырёх раз в месяц – в идеале. Которого на этой работе быть не может. Всё время кто-то в отпуске, кто-то на больничном. Но самое главное, как правило препятствует всему этому некомплект штатной численности сотрудников.

Получив отписанный начальством материал, сотрудник милиции обязан провести первоначальную проверку по нему. Сделать всё нужно в течение трёх суток. А именно: истребовать судебно-медицинское освидетельствование при причинении вреда здоровью или установить сумму ущерба похищенного или повреждённого имущества. Впрочем, на указанные запросы не всегда вовремя удаётся оперативно получить ответ. Кроме того, необходимо всё-таки воплотить написанное оперативным дежурным в жизнь: обойти всё и вся, поспрашивать, поглядеть. Поэтому по истечении трёх суток необходимо пойти к руководству и походатайствовать о продлении срока проверки о преступлении до десяти суток. А иногда и до тридцати.

Например, телесные повреждения. Необходимо установить степень тяжести вреда здоровью. Тут всё зависит от диагноза (переломы, ушибы), длительности лечения и т. п. Судмедэксперт выдаёт заключение, отвечая на поставленные вопросы милиционерами о характере и способе получения телесных повреждений. Например, человек мог упасть, удариться головой самостоятельно. Другой гражданин увидев бессознательного, подойти и похлопать его по щекам, чтоб привести в чувство. По характеру повреждений головы эксперт даст заключение, что интересующие нас увечья были получены при падении с высоты собственного роста, а не в результате пощёчин отзывчивого человека.

Или вот. Для принятия решения по материалу о краже, допустим, сотового телефона, необходимо истребовать справку о сумме ущерба. Устно договариваешься в каком-нибудь магазине, торгующем аналогичными вещами, либо приходишь с запросом: «Михалыч, пожалуйста, дай мне справочку, сколько с учётом износа в два года будет стоить телефон Nokia? Три тысячи? Спасибо!»

Вот уже появляется основание для возбуждения уголовного дела. Можно материал передавать в орган дознания, сумма ущерба подходящая. Если телефон стоил бы десять тысяч рублей, то материал первоначальной проверки уйдёт на возбуждение следователю. Ну, а если телефон будет стоить пятьсот рублей с учётом износа, сколов, царапин, трещин, залипающей кнопки вызова, то на основании статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса должностное лицо, проводившее проверку, вынесет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления.

При передаче вышеуказанного материала в дознание, возбуждается уголовное дело. Срок расследования по которому – тридцать суток. Среднее количество рабочих дней в месяц – двадцать один. Отнимаем четыре суточных дежурства, остаётся семнадцать. Отнимаем отсыпные дни после суточных дежурств. Остаётся тринадцать дней для расследования уголовного дела. Если в месяц таких нужно сдать около пяти, то по два с половиной дня на одно уголовное дело! Закон даёт тридцать дней, а фактически – в двенадцать раз меньше. Плюс вновь возбужденные на следующий месяц. Добавляем «висяки» и… Всё бы ничего, если бы речь шла лишь о бумажной волоките и бюрократической работе, которая зависит лишь от усидчивости дознавателя.

Расследование уголовного дела – это проведение комплекса мероприятий, процессуальных действий, таких, как: возбуждение уголовного дела, признание потерпевшим, допрос потерпевшего, допрос свидетелей, признание подозреваемым, допрос подозреваемого, осмотр, признание и приобщение вещественных доказательств, проведение очных ставок (когда показания лиц об одном и том же событии разнятся), запросы, истребование и приобщение к материалам уголовного дела характеризующего материала (характеристики, справки с психоневрологического и наркологического диспансеров) и т. д. и т. п. Каждый вышеперечисленный документ появляется от взаимоотношений с людьми. Многое зависит от явки потерпевшей стороны, свидетелей, подозреваемого, адвокатов, ответов из других учреждений и иных обстоятельств.

Поэтому два с половиной дня это в идеале, когда по первому требованию явились и заявители, и злоумышленники с адвокатами, и свидетели и вовремя «притопал» характеризующий материал. А если где-то сбой в этой цепочке? Безответственность, например, жулика (так сотрудники милиции называют преступников). Они ж, как правило, не очень сознательные граждане, чтобы являться в органы как положено, своевременно. Были бы они людьми дисциплинированными, может и преступлений не совершали бы. Поскольку работали бы себе и дурные мысли в голову им не закрадывались.

А потерпевшие, как правило, как раз те самые рабочие люди, которые всегда заняты. Потому и получается: возможности являться в рабочее время – нет. Надо перед начальством оправдываться, что оказался в идиотской ситуации с преступлением. Да и вообще, когда возвращают похищенное, у них желание и интерес к делу пропадает. Заявитель практически всегда считает, что его дело заканчивается на стадии: позвонил в милицию – написал заявление. И всё, как в крылатой фразе Глеба Жеглова из советского кинофильма «Место встречи изменить нельзя» – «вор должен сидеть в тюрьме».

Так же в этой цепочке есть люди, которые отвечают на запросы по поводу характеризующего материала подозреваемого. Их тоже можно понять, для них такие ответы – дополнительная нагрузка, помимо основной работы. Отсюда не всегда отвечают вовремя. А сроки, то есть дни, неумолимо проходят. Прокурорский надзор за этими самыми сутками осуществляется на совесть, как «патруль времени» – не забалуешь.

В вопросе о критике работы внутренних органов, возможно, где-то тут собаки и прикопаны. Только этих самых собак всегда спускают именно на милиционеров.

Один из таких сотрудников – Сергей Габоронов. Который уже практически отработал свою суточную повинность, успев поспать на дежурных сутках целый час. Однако после звонка Кошмарика он понял, что легко смениться ему не позволят. В свои только что исполнившиеся двадцать семь лет в органах он уже отработал почти четыре года. Находился в звании старшего лейтенанта милиции. Уже понимал работу. По крайней мере, в политику партии о статистических данных, которые волновали начальство, он уже вникнул. Раз дежурный сказал, что там всего лишь осмотр надо сделать, при этом начальник КМ уже на месте – всё не так просто. Скорее всего, происшествию хотят придать незначительность, поскольку такая упомянутая выше милицейская величина как руководитель криминальной милиции на всякую ерунду не выезжает.

Вот, например, взломана дверь в квартиру. Как это понимать? А скорее всего проникновение в жилище и кражу. Следователь – разбирайся. Но всегда можно сказать, что дверь повреждена, сама она как объект посягательства. Например, сосед пьяный подошёл и начал ломать замок с ручкой, из-за неприязненных отношений к жильцу. Это уже не взлом, а умышленное повреждение чужого имущества. Дознаватель будет оформлять. Всё зависит от того, что скажет тот, кто это сделал. Или от того, кто его к такому ответу подведёт.

После разговора с дежурным Шкомаровым дознаватель Габоронов встал со сложенных в ряд стульев. Нехитро самооборудованный «диван», который очень помогал ненадолго сомкнуть глаза милиционеров в момент некоего затишья преступности в их городе, был разобран. Каждый стул примкнул к своему дознавательскому столу, коих в маленьком кабинете было аж четыре, по одному на каждого коллегу. Двухэтажное здание, в котором помещались стражи правопорядка, в советские времена принадлежало гостинице с одноимённым названием города. Это подарило милиционерам выход из кабинетов на балконы. Хоть Минздрав и предупреждал о вреде курения, они всё равно ходили туда покурить.

Габоронов сделал глубокую первую затяжку, рассуждая о том, что пять минут ничего не изменят. Да и вообще, внутренний протест о лютой несправедливости в отношении человека, отработавшего целые сутки, набирал обороты. Уже даже промелькнули безрассудные мысли о неподчинении: дотянуть время до восьми часов утра, чтоб уж Трудовой кодекс РФ встал на защиту сотрудника милиции. Но Габоронов ухмыльнулся сам себе, потому что больших нарушений трудовой дисциплины, чем в милиции, при чём не в выгодную сторону для работника, он пока не встречал.

Мысли о бунте, на который бы он никогда не решился, оборвались полифонической мелодией кнопочного телефона сотовой связи «Nokia».

– Габоронов, ты где? – спокойно и уверенно поинтересовался начальник КМ подполковник милиции Александр Викторович Ерёмов.

– Вышел из отдела, Александр Викторович, – соврал старший лейтенант, который не решился отстоять свои трудовые права на практике. Благо находился на балконе, шум улицы в телефоне слышал и начальник КМ.

– Быстрее ходи, пожалуйста, мы тебя ждём, – поторопило высшее начальство Габоронова.

– Есть, понял, выполняю! – Сергей любил отвечать на команды руководства этой фразой.

Хоть лето было жаркое, но по ночам и утрам было прохладно. Дознаватель был в форменной рубашке голубого цвета с коротким рукавом. Такие только у милиционеров и железнодорожных машинистов. Габоронов надел галстук, застегнув металлическую застёжку сзади. Сергей категорически не признавал ношение галстука с рубашкой с коротким рукавом. Он всегда считал это нарушением формы одежды и, на худой конец, этикета. После получения высшего образования он отслужил год в вооружённых силах РФ и имел представление о том, как нужно носить форму. Поэтому такое нарушение он прикрыл милицейским кителем, замкнув молнию. Отряхнул испачкавшиеся форменные брюки серого цвета. Где он только не был за прошедшие сутки. Начистил кремом туфли. Милицейская фуражка прикрыла короткую мужскую стрижку Габоронова. Раскрыв папку, убедился, что бланки осмотра места происшествия ещё есть. Захлопнув, прижал её под левой подмышкой. Рукой машинально потрогал кобуру, расположенную с правой стороны на ремне. Служебное оружие, которое выдают исключительно на дежурные сутки, было на месте. Закрыл кабинет и отправился на место происшествия.

По дороге «почистил» зубы жевательной резинкой. Умываться было некогда, да и негде. Единственный доступный туалет был на улице, во дворе отдела. Система в нём была без унитазная, с дыркой в полу. При нахождении в данном санузле, зловонным запахом пропитывалась вся форменная одежда. Поэтому при выборе способа соблюдения личной гигиены, лучшим выходом было аккуратно зайти, набрать в полторашку воды и быстро выйти. По-спартански пополоскать лицо во дворе данного учреждения. Хотя бы так. Более-менее приличные туалеты, конечно, имелись и в самой «гостинице», но они были распределены по «нормальным» отделам и не имели общего доступа.

Двести метров, под курлыканье городских голубей дознаватель преодолел легко. Около главного входа в паспортный стол стояло не более двадцати человек, нуждающихся так или иначе, в делах регистрационных. Занявшие очередь, пожалуй, с раннего утра, удивлённо поглядывали, как постепенно к месту их ожидания стекались милиционеры. Два сотрудника вневедомственной охраны в милицейской форме с сержантскими погонами поздоровались за руку с дознавателем.

Кроме них стоял вышеупомянутый подполковник Ерёмов А.В. в гражданском костюмчике. Телосложение и рост у него были ниже среднего. Но, как про таких говорят, жилистый. Внешность не примечательная. Грамотный человек. Опытный сотрудник. Начальник всех оперуполномоченных в городе. Второе лицо всего ОВД по Кирпиченскому району.

Около него стоял оперуполномоченный в милицейской форме – Паша Шикунов. На суточных дежурствах сотрудникам уголовного розыска приходилось носить форму. Он был под два метра ростом, что называется широкая кость. Но в силу того, что постоянно приходилось бегать по работе, редко питаться, то массе тела ещё было куда расти.

– Ну, наконец-то! – начальник КМ при виде Габоронова дал понять, что дознаватель должен был прийти быстрее.

– Хорошо, когда кому-то нужен и тебя ждут!

– Давай быстрее, нужен он…