Дмитрий Шемякин "Гильза. Часть первая"

– Блин, но и большевики в своё время сносили памятники, – рассердился Артём, – и улицы переименовывали!

– Всё, варвар, пришли почти, – сказал со смехом Сергей, который привык к перепалкам с другом по поводу истории и политики.

За деревьями уже виднелся их лагерь, полыхал костёр. Их женщины сидели на складных стульях и тихо пели под аккомпанемент Катиной гитары:

От старых друзей весточки нет, грустно.

А на душе от свежих газет пусто.

И от несвежих – невелика потеха.

Правда вот был армейский дружок – уехал.

– Тёмыч, девкам давай не будем рассказывать, – вполголоса сказал Богданов, – будет куча лишних вопросов и ещё много ненужного.

– Ясный пень! – поддержал Артём.

Уже не таясь, вдвоём они вышли на полянку и подхватили:

– Ой-йо, ой-йо, ой-йо. Ой-йо, ой-йо, ой-йо!!

– Ну наконец-то! – хором воскликнули жены и бросились к своим рыбакам, принимая их улов.

– Щука ещё была, но леску откусила и ушла, сволочь, – врал Артём, показывая, каких размеров рыбина сорвалась.

– А ещё нас кит проглотил, и мы как Иона из Библии жили в нём, а потом надоело и мы к вам пришли, – невозмутимо сказал Богданов.

Женщины расхохотались и принялись чистить рыбу и овощи для ухи. Спать в эту прекрасную летнюю ночь никому не хотелось.

Через пару часов компания с аппетитом ела уху, в которой Артём, по старинной рыбацкой традиции, загасил тлеющую головёшку.

Сергей отошел на край поляны, вытащил записку и снова посветил на неё фонариком.

– Что ты там ещё хочешь прочитать? – спросил Луганский, подходя к нему.

– Да интересно, кто это писал, – задумчиво сказал Богданов, – красные или белые?

– А мне более интересно, что это за груз и что это за улица Мещанская. Обидно будет, если мы найдём эту улицу, а там будет мыло или сахар.

– А ты на что надеешься? – засмеялся Сергей. – На золото Колчака?

– Честно говоря, не отказался бы, – мечтательно улыбнулся Артём. – Ипотеку бы заплатил, «крузак» бы себе взял, шубу Натахе, Ленке бы на учёбу отложил....

– Боюсь, на твои хотелки всего золотого запаса Российской Империи не хватит, – рассмеялся Богданов. – В записке указано имя – Еремей Солёный. У нас в классе тоже парень учился с такой фамилией.

– Так это ни о чём не говорит, – резонно сказал Луганский, – довольно частая фамилия, тем более для нашего края, где как известно, все немного солёные. Особенно уши.

– Смотри, тут написано «за восьмым кирпичом». О чём это говорит?

– О том, что в этой квартире кроме восьмого есть ещё минимум два кирпича – седьмой и девятый.

– Ладно, отложим всё это дело до приезда в город, – подытожил Сергей, – всё равно мы сейчас ничего не узнаем. И насчёт золота. Даже если оно действительно есть, нам будут полагаться всего двадцать пять процентов.

– Лишь бы было!

– Романтик ты, Тёмыч, и авантюрист, – рассмеялся Богданов. – Пойдём к нашим женщинам, а то они кажется недовольны тем, что мы опять уединились.

Они вновь подошли к столу, где ещё не остыла уха, а железных стаканчиках ещё не нагрелась водка, заботливо охлаждённая Артёмом в ведре с водой.

– Ну, братцы, за то, чтобы все наши начинания были удачны и приносили нам удовольствие. Моральное и физическое, – цветасто провозгласил Луганский, подмигнув другу.

Стало постепенно расцветать и светлеющий лес огласила дружная песня, без которой не обходился ни один пикник семей Луганских-Богдановых:

Я бегу по выжженной земле,

Гермошлем захлопнув на ходу,

Мой «Фантом» стрелою белой.

На распластанном крыле.

С рёвом набирает высоту.

Но бессонная ночь между тем брала своё и вскоре отдыхающие разошлись по палаткам. Катя, свернувшись калачиком, прижалась к Сергею и тихо засопела, а Богданов достал телефон и записку и снова стал освещать послание из прошлого, надеясь выведать что-то такое, что он не смог увидеть с первого раза. Но вскоре сон сморил и его.

Богданов открыл глаза и ощутил, как сильно нагрелась палатка от давно вставшего солнца. По спине противно бежал пот. Кати рядом не было.

Сергей на четвереньках выбрался из палатки и увидел, что вся компания снова сидит за столом и завтракает.

– А вы чего не ложитесь? – дурашливо спросил он, подражая киношному Промокашке.

Богданов только сейчас ощутил, как ему нехорошо.

– Ох, братцы, молодёжь, везёт вам, – прокряхтел он, – где мои семнадцать лет… А вот после сорока, не поспишь ночь да выпьешь лишние сто грамм – всё, пиши пропало. Вы как хотите, а я иду купаться.

– Подлечись, друг, – заботливо сказал Артём, наливая Сергею стакан пива.

– Ох, нет, мне за руль ещё, – страдальчески вымолвил Богданов.

– Ладно уж, я поведу, – улыбнулась Катя.

– Зачем тебе клад, у тебя и так не жена, а золото, – брякнул Луганский.

– Какой клад? – хором спросили женщины.

– Да это он шутит так, – поспешно сказал Сергей и, улучив момент, состроил Артёму страшную рожу.

– Купаться! Купаться! – зашумел Луганский и, схватив с ветки полотенце, первым побежал к Каме.

3

Весь день компания провела в лесу и на реке, поочерёдно играя то в футбол, то в бадминтон, то в карты. И лишь к вечеру, довольные и отдохнувшие, они погрузились в машины и поехали в город, домой. Предстояла нелёгкая трудовая неделя.

Забрав у родителей детей – двенадцатилетнюю Ульяну и восьмилетнего Игоря, всё семейство Богдановых, наконец, оказалось дома. Сергей, с трудом дождавшись, пока все домашние уснут, включил ноутбук, отыскивая среди сплетения городских дорог нужную ему улицу Мещанскую.

Оказалось, что нужный ему адрес находится на самом краю города, и на неделе выбраться туда будет очень сложно.

– Такие дела, Тёмыч, – огорчил он утром на работе Луганского.

– Да я уж тоже посмотрел, – с сожалением сказал Артём, – придётся тогда нам ждать субботу.

Неделя пролетела быстро и бестолково. За работами над чертежами и сборкой друзья даже подзабыли о своей находке и вспомнили о ней только в пятницу.

Рано утром в субботу Богданов вышел на улицу в ожидании старенькой Тойоты Луганского. Было уже светло, но народ, отдыхавший после трудовой недели, ещё спал, и лишь собачники со своими питомцами изредка были видны в ближайшем лесочке.

Богданов сел на скамейку и, закурив, задумался. «Вот нашли себе геморрой, – усмехнулся он про себя, – сейчас бы спал себе… Хм… а вдруг там на самом деле что-то спрятано с 1919 года?.. Да ну…».

– Ну что, кладоискатель, готов? – спросил подъехавший Луганский.

– Кто был пионером, тот всегда готов, – отозвался Сергей, забираясь в машину.

– А я вот не успел, – погрустнел Артём, – всегда дико завидую тебе.

– А чего завидовать, – отозвался Сергей. – Это сейчас я понимаю, как всё было классно, а тогда… К седьмому классу вся эта пионерия жутко надоела и считалась унылой обязаловкой – все эти смотры строя и песни, ношение галстуков и приём в пионеры маленьких шкетов-третьеклассников…Помню, мой дружбан Птаха так завязал одному из них галстук, что тот, наверно, когда развязывал, запомнил это на всю жизнь…

– А теперь ближе к теме, – перебил воспоминания Богданова Артём, – о доме тридцать пять на улице Мещанской. Я погуглил как следует. Дом был построен в 1893-м, ещё при Александре III. В данный момент расселён и предназначен под снос.

– Даже не знаю, плохо это или хорошо, – задумчиво сказал Сергей, – где мы там найдём нужную нам квартиру и кирпич под номером восемь?

– Ну как-нибудь найдём, – беспечно сказал Луганский, будто только и делал что искал клады.

Тойота Артёма между тем миновала центр города и въехала в старый дореволюционного времени район. Высоток стало меньше, потом они совсем исчезли, уступив место двухэтажкам, низ у которых был каменный, а верх – деревянный. Некоторые из них были ещё жилые, но больше таких домиков стояли старые и заброшенные.

– Трущобы. ХIХ век рулит, – прокомментировал Артём.

Со стороны и впрямь могло показаться, что они на своей Тойоте как на машине времени въехали на пару сотен лет назад. Лишь кое-где прикрученные к домам телевизионные тарелки напоминали друзьям, что они по-прежнему в ХХI веке.

Луганский остановил машину и достал телефон, сверяясь с картой дубль гис.

– Так, так… – бормотал он, – направо, дальше прямо…

Он ещё что-то поколдовал, потом объявил, что это «совсем рядом, и они дойдут пешком».

– Смотри, устанешь таскать золото до машины, – засмеялся Богданов.

Артём не ответил на шпильку, а молча достал из машины рюкзак и металлоискатель.

– Ты смотри на него, – со смешанным чувством уважения и зависти сказал Сергей, – подготовился, не то, что я, простофиля. В рюкзаке-то что?

– Кувалда, зубило, в общем инструмент разный, – просто ответил Артём.

Они прошли около ста метров и свернули в небольшой тупичок, где находился нужный им адрес.

Дом номер тридцать пять представлял собой плачевное зрелище. Каменный низ ещё держался, а вот второй этаж выглядел ужасно. Обвалившаяся местами крыша и следы пожара говорили о том, что строение немало повидало за сто с лишним лет.

– Хорошо хоть не снесли ещё, – сказал Артём, оглядывая заброшку.

– Оптимист, – улыбнулся Богданов. – Ну и где тут десятая квартира?

– Сразу после девятой, – отозвался Луганский, подражая Задорнову, – а не та, которая перед одиннадцатой.

Они подошли к торцу дома, у которого было два подъезда с распахнутыми настежь дверями. В коридоре виднелись груды мусора, пустых бутылок и прочего хлама.

Богданов пожалел, что вырядился в поездку в «цивильную» одежду и с завистью посмотрел на Артёма – на нём был старенький камуфляжный костюм.

– Ну что, вперёд, к сокровищам, – дурачась, сказал Луганский и первым зашел в дом. Сергей последовал за ним, тщетно пытаясь уберечь свои новенькие джинсы и кроссовки.

Под ногами хрустело битое стекло. Пахло затхлостью, мочой и ещё не пойми, чем. На площадке находилось четыре квартиры. Двери у всех так же, как и входа в подъезд, были распахнуты.

– Ну и где тут квартира номер десять? – спросил Сергей, морщась от неприятного запаха.

Они поднялись на второй этаж, где их ждала такая же картина. Артём внимательно осмотрел двери всех квартир и радостно воскликнул:

– Есть!

– Что есть?

Луганский ткнул во входную дверь, где были видны слеты блёклой краски с цифрой 6.

– Значит десятая квартира в другом подъезде! – объявил Артём.

– А радости-то, я уж думал ты золотую бабу увидел, – засмеялся Богданов.

– Зря подкалываешь, может там и баба будет.

– Ага. Ромовая.

Они вышли из одного подъезда и зашли в другой. В этом обстановка была ничуть не лучше, чем в предыдущем. Вдобавок к этому тут валялись горы сгнившего тряпья.

– Вот десятая, кажется, – неуверенно сказал Луганский и толкнул ручку двери, которая открывалась внутрь.

Но странное дело, именно эта дверь оказалась запертой и не открывалась.

– Что за хрень? – удивился Артём и надавил плечом посильнее.