Итак, штаб собрался на свое первое заседание, а эксперты потащились на речку мыть посуду. Судя по всему, штаб работал очень активно. Крики и смех были слышны даже кустракитам. В результате выяснилось, что все одновременно хотят сражаться, быть разведчиками и сидеть ночью в засаде с бутербродами. При этом штабисты были переполнены гордостью за содеянное. Все идеи эксперты одобрили, но попросили некоторые уточнения.
– Вы приняли решение сражаться. Прекрасно! Каким оружием и где мы его возьмём?
– Найдём! – уверенно объявил один из пацанов.
И это было правильно. Прекрасно помню своё детство. Любая найденная палка мгновенно превращалась либо в меч, либо в шпагу, либо в кинжал, в зависимости от длины, толщины и предлагаемых обстоятельств. Но ведь девчонки – они с другой планеты. Размахивать какой-то палкой не комильфо. Поэтому моя Жанна Д’Арк нашла другой выход:
– А мне папа обещал сделать нож.
Эта информация застала меня врасплох, но я уже не стал вдаваться в то, что ничего ещё не обещал. Пацаны вопросительно и просяще на меня воззрились, и пришлось объявить, что для всех мне оружие одному не сделать, а вот при их активной помощи, другое дело. Заодно научимся владеть настоящим ножом. Это вызвало бурное одобрение штаба – даёшь консенсус! Другие папы, вздохнув и вспомнив про свои умения, объявили и о своих планах по оснащению народного ополчения.
Работа закипела! Клише, конечно, но именно так. Уже к середине следующего дня наш арсенал состоял из одного ножа с узором на рукоятке, где специально для этого не была снята кора, двух деревянных мечей, лука, двух стрел и рогатки. Эксперты хотели было сделать и пращу, но не получилось. Увы! Зато сделали катапульту, метавшую шишки метров на пять. Порешили, что это как раз нужная дистанция для гарантированного поражения кустракит.
Теперь уже не на шутку разошлись папы. Задумали создать систему раннего оповещения об опасности – кустракиты, они такие, норовят подкрасться втихаря. Понадобилось освободить пару консервных банок, для чего меню было срочно пересмотрено. Вместе с детьми, как умели, наплели из коры куски верёвки, пригодился и репшнур, который всегда берём в походы.
А чем мы будем питаться в случае долгой осады? Разведали места с рыжиками, нашли несколько груздей. Рвать не стали – просто пометили места. Если осада слишком затянется, мы решили добавлять в еду молодую хвою тянь-шаньской ели, разумеется, во избежание цинги. Ещё одно классное слово и значение!
Дети впитывали новые знания и умения, как губка. Глаза горели, дисциплина… Два слова о дисциплине. Когда штаб начинал работу, было оговорено, что для успешной обороны дисциплина должна быть железной. Нарушители будут наказываться серьёзнее, чем прежде. Так вот, не было нарушителей! Были единомышленники и друзья. Мы сами создали свою приключенческую реальность и жили в ней.
Конечно, получалось не всё. Что-то не получалось вовсе. Неудача делилась на всех и становилась почти незаметной. Удача умножалась на всех и становилась огромным успехом.
Да разве может какое бы то ни было начинание быть провальным, если оно делается ВМЕСТЕ?
До сих пор не уверен, кто получил больше радости и удовлетворения – большие человеки или маленькие.
На третий день эксперты почувствовали признаки угасания интереса со стороны штаба. Поэтому, попросив слова на заседании штаба, представитель экспертов объявил, что на основании анализа разведданных, кустракиты, столкнувшись с нашей обороной и потеряв надежду на победу, гонимые голодом, под моросящим дождём ушли далеко-предалеко в горы, с чем мы всех нас и поздравляем. В этот самый момент среди тяжёлых туч мелькнул кусочек вечернего неба. На что мой ребёнок, одному ему известным образом соединив слова «пасмурно» и «сумерки», с облегчением сказал:
– Вот пасмурки и закончились.
А впереди были ещё четыре дня и другие приключения.
Глава 2.
Одуванчик на футбольном поле
Что может быть большей радостью для родителей, чем здоровый и крепкий малыш! Умненький, с огромными, широко посаженными глазами, открыто и с интересом взирающий на мир пацан рано расстался с коляской и с удовольствие покрывал немаленькие для него расстояния пешком. Мы, родители, уже начинали планировать длительные походы, и в глазах стояла идеалистическая картина под названием «Семья туристов покоряет суровую тропу». Присматриваясь к сыну, мы пытались угадать, какой вид спорта его привлечёт. Конечно, у нас были свои предпочтения, но… Время покажет.
К трём годам мы стали замечать некоторые странности. Сильнее они проявлялись на детской площадке, где ребёнок был в окружении других детей. По сравнению с ними, он медленно начинал движения, не мог бегать так быстро, был не так ловок.
Вначале я даже шутил по этому поводу:
– Ну, что, Черепашонок, опять зазевался?
И мы смеялись.
Потом стало не до шуток.
Ребёнок стал расстраиваться. А как не расстроиться, если ты выше многих, сильнее многих, никто не может сломать такую толстую ветку, как ты. Но когда надо сделать что-то быстро, ты оказываешься последним. Как такое может быть?
Сын, который по неведомой нам причине, с раннего детства часто говорил о себе в третьем лице, начал спрашивать:
– А Черепашонок почему медленно бегает?
И глазёнки грустные-грустные. Что я мог ответить? Со временем ситуация ухудшилась. Каждое движение начиналось не могу сказать, что трудно, но медленно.
Обратились к специалистам. Тесты, обследования и вердикт – мышечная гипотония. Переводя с врачебного на русский, это когда действия, инициируемые нервной системой, в зависимости от степени гипотонии либо выполняются с меньшей скоростью реагирования, либо невозможны вовсе.
Причин может быть много. Ни одна не очевидна. Никаких других нарушений нет. Может ли ухудшится? Да, может. Можно ли с этим бороться. Можно. Можно ли от этого избавиться навсегда? Всё может быть, но гарантий нет. Нет, лекарств пока не нужно. Основное лечение – массаж и гимнастика. И надо научить ребёнка с этим жить.
– Папа, а что сказал врач? Я заболел?
– Ну что ты! Просто все дети не похожи друг на друга. Помнишь того мальчика, который не смог сломать ветку? А ты смог. Он же не заболел, правда. Ты оказался сильнее – вот и всё.
– А твой Черепашонок перестанет быть Черепашонком?
– Уже перестал.
– Уже?
– Как только ты захотел не быть им. С этого момента ты больше не Черепашонок.
– А кто?
Я с ходу не нашёл никакого сравнения и выпалил, что пришло в голову:
– Ты Зайчонок, который скоро станет очень быстрым. А пока ему надо научиться управляться со своими длинными лапками.
– А как твой Зайчонок будет этому учиться?
– Завтра всё узнаешь, малыш.
Гимнастикой я решил заниматься с ребёнком сам. Но не из тупой самоуверенности. Нет. Я чувствовал, что смогу изменить ситуацию в лучшую сторону хотя бы потому, что, во-первых, это мой ребёнок, во-вторых, я очень верю в пользу правильных физических упражнений. Так случилось, что меня по жизни преследовали травмы, порой тяжёлые, и собственной реабилитацией я занимался сам. И довольно успешно. Это я к тому, что решение заниматься с ребёнком появилось не на пустом месте.
Да, пришлось покопаться в литературе, полистать анатомический атлас. Честно говоря, пользы от домашней работы было не много. Решил начать по принципу «если не поможет, то уж точно не навредит» и корректировать действия по ходу.
Всю ночь вспоминал какую-нибудь ритмичную и весёлую песню. Ведь под музыку делать зарядку веселее. Думал, что моему Зайчонку подойдёт… Ну, конечно! Песня про зайцев из «Бриллиантовой руки» в исполнении Юрия Никулина. И это было точное попадание. Музыка и слова сами по себе оказывали на сына терапевтическое действие. Незатейливый, но очень образный текст позволял увидеть и тёмно-синий лес, в котором прячутся волк и сова, и полночную поляну, и услышать, как с дубов-колдунов облетает листва. И подсознательное единение с зайчишками, которые косят траву вопреки своим страхам, давала ребёнку уверенность, что всё будет хорошо.
С этой песни начиналась и ею же заканчивалась наша гимнастика. Первые аккорды были сигналом к прыжкам на месте. Сын, заслышав начало куплета, делал большие шкодливые глаза, упирал кулачки в бока, оттопыривал попку и, полуприсев ожидал начала припева. Поза была очень смешной. Наверное, он считал, что так больше похож на зайчика. И на словах «а нам всё равно» мы начинали подпевать и прыгать. Всем же известно, что зайчики прыгают очень высоко, поэтому мы старались, как могли. Ребёнок радовался:
– Зайчик-сын и зайчик-папа!
Зайчик-папа при этом скрипел, потел, дох, но прыгал.
Когда начинался новый куплет, мы отдыхали. А ребёнок ещё изображал, как из «поганых болот чьи-то тени встают». Но звучало «а нам всё равно», и мы снова принимались скакать.
Мы старались занимались ежедневно. Постепенно я стал вводить новые упражнения: я держал парня за ножки, а он пытался идти на ручках «крокодильчиком», мы перепрыгивали речки разной ширины – шнурки, лежащие параллельно, перекатывались на спинах, как колобки, боролись и боксировали до изнеможения, и я почему-то никак не мог победить. Чтобы развить баланс и координацию, я клал на пол дощечку, и сын должен был по ней ходить.
– Твой Зайчонок, как бычок.
– Почему?
– Сейчас упадёт.
Иногда, когда он уставал, то, как многие дети, хотел заранее договориться о вознаграждении за свои страдания. Мороженое, как правило, устраивало. Но пару раз к моменту окончания зарядки магазин оказывался закрыт. Ребёнок сердился очень:
– Я вас научу, как выполнять мои обещания!
Он был прав. Договор дороже денег. На следующий день покупались две порции.
Были упражнения, которые сыну делать явно не хотелось, например, ходить «гусиным шагом». Я заметил, что прежде, чем начать, он чего-то тихо бормочет.
– Ребёнок, чуть громче, пожалуйста, я не слышу.
– Папа, не перебивай меня. Я сам с собою разговариваю.
– Ну прости, дорогой, больше не буду.
Что он там говорил, я так и не разобрал, но это он настраивался на тяжёлое упражнение. И видя, как он трудится, я не уставал его хвалить.
– Малыш, сегодня ты снова закончил зарядку с новым рекордом! Умничка! На целых два прыжка больше!
– А мы маме расскажем, как Зайчонок старался?
– Обязательно. Ведь она за тебя волнуется.
– Только ты будешь рассказывать, ладно?
– Конечно. Мне это приятно.
Ребёнок сиял.
Через полгода я стал замечать положительные изменения – время задержки движений сократилось, скорость чуть увеличилась, координация улучшилась. Отставание от других детей стало менее заметным.
– Папа, я сильный и быстрый?
– Да, малыш, твои лапки стали лучше тебя слушаться.
– Мои передние лапки ссорятся с задними.
– Это как?
– Я просто так прыгать могу, а через скакалку не получается.
И это действительно было так. Несколько месяцев не получалось прокрутить скакалку больше одного раза.
– Смотри, у меня стало уже хуже не получаться.
– Объясни!
– Ну раньше у меня хорошо не получалось, то есть совсем. Потом стало всё хуже и хуже не получаться. Значит уже скоро получится, правда?
Интересная интерпретация прогресса. Своеобразная. Исправлять не стал.
– Да, я тоже это заметил. Осталось совсем чуть—чуть.
И наконец получилось! Два прокрута! Через несколько дней – три. Потом сразу десять. Это был, правда, серьёзный успех. Отлегло.
И радовало ещё то, что ребёнок стал понимать – упорный труд всегда приносит плоды.
– Мои лапки подружились!
– Это ты их, малыш, помирил! Молодец!
– А теперь я уже сильный и быстрый?
– А теперь ты очень упорный. Если ты захочешь, ты всего достигнешь.
– Я хочу мороженое.
– Нет, ты не Зайчик, ты хитрый Лис. Хорошо, мороженое ты получишь. Но знай, что есть желания, где результат зависит только от тебя. А если он зависит и от других людей, то значит он не гарантирован.
Сын промолчал. Не уверен, что он понял мою сентенцию до конца. Она и мне самому показалась тяжеловесной, но влёт упростить не смог.
Время шло. Наши занятия продолжались, но уже не так регулярно. Накопилась некая усталость от однообразия.
В четыре с половиной года решили попробовать футбол. Отличный вид спорта, командный. Предполагает, что лапки должны дружить и с головкой тоже. Прежде чем заговорить об этом с ребёнком, недели три пинали мяч по воротам. Ребёнок забивал и ловил, я мазал и пропускал. Что бы уж совсем не упасть в грязь лицом, пришлось пару раз ему забить и взять его «неберущийся» удар. Особенно пацану нравилось, когда я комментировал игру в стиле знаменитого Николая Озерова, кто помнит.
– Зайчонок проходит по левому флангу, уходит в отрыв, приближается к воротам противника. Ему уже никто не может помешать. Обманный финт влево и.… удар. Го—о—о—л!!!
Он никогда не смотрел ни одного футбольного матча, но непостижимым образом вёл себя совершенно так же, как профессиональный игрок, поразивший ворота – победный пробег с поднятой вверх рукой вдоль кромки поля и видом, что я, мол, и не то ещё могу. Природа!
И вот первая тренировка по футболу. И не на асфальтированной детской площадке возле школы, а на настоящем поле с настоящей травой. Тренер скептически отнёсся к нашему потенциалу, так как другие игроки были старше, но согласился попробовать. Разминка без мяча прошла блестяще. Следующее упражнение – ведение мяча через всё поле, не отпуская его далеко, что-то вроде дриблинга, но пока без обвода соперника.
– Зайчонок проходит по левому флангу, уходит в отрыв, приближается к воротам противника. Ему уже никто не может помешать. Но что это?
Мяч катится вперёд, а Зайчонок сидит на корточках, замерев. Я не могу понять, что приключилось и несусь к нему. Может подвернул ножку, может схватило живот. Подбегаю. Сын поворачивает ко мне абсолютно счастливое лицо.
– Папочка, смотри какой цветочек красивый, и на нём божья коровка.
И правда, в зелёной траве – жёлтый одуванчик, а на нём – красная божья коровка.
– Папочка, это же светофор – красный, жёлтый, зелёный.
У папочки – двоякое чувство. С одной стороны – как же так, а тренировка, команда, тренер, ответственность, сама игра наконец! А с другой – да, чёрт с ней, с игрой, если ребёнок умеет замечать красоту в природе, радоваться ей, если у маленького человека рождаются такие аллегории. Сколько на свете взрослых, не умеющих увидеть эту красоту, или умевших когда-то, но забывших об этом.
![АiСт Bo][ing Day истребить «колхозника»](/media/cover/56737.jpg)
