Конспекты на дорогах к пьедесталу
Елена Поддубская
Роман «Конспекты на дорогах к пьедесталу» задуман как многотомник. В данный момент написано пять книг, и автор работает над шестой. Это вымышленная история о жизни студентов физкультурного института в Малаховке, что переплетается с реальными событиями спортивной летописи СССР, и где упоминаются великие спортсмены и прославленные деятели спорта – тренеры, врачи, журналисты, руководители, учёные.Судьбы героев, а их в романе более сорока, прослеживаются на протяжении всего повествования. Первая книга – «Поступление» – знакомит читателя с главными персонажами и даёт начало истории каждого из них.
Елена Поддубская
Конспекты на дорогах к пьедесталу
Роман в нескольких книгах
Современная проза о студентах-физкультурниках 80-х
с использованием в тексте знаменитых имён и реальных событий советского спорта
Художник ? Мария Чернобровкина
Редактор – Юлия Никулина
Аннотация к книге
Роман «Конспекты на дорогах к пьедесталу» задуман, как многотомник. В данный момент написано пять книг и автор работает над шестой. Это вымышленная история о жизни студентов физкультурного института в Малаховке, что переплетается с реальными событиями спортивной летописи СССР и где упоминаются великие спортсмены и прославленные деятели спорта – тренеры, врачи, журналисты, руководители, учёные.
Судьбы героев, а их в романе более сорока, прослеживаются на протяжении всего повествования. Первая книга – «Поступление» – знакомит читателя с главными персонажами и даёт начало истории каждого из них.
От автора
Этот роман я начала писать очень давно. Сначала получился рассказ, затем он вырос в повесть, но потом я поняла, что не могу не рассказать обо всех тех людях, что сопровождали меня всю жизнь и свидетелем судеб которых я являлась. И пусть все образы и сюжетные линии книги – собирательные, думаю, каждый из прототипов узнает себя без труда. И при этом поймёт, что написанное ? не про него, не про меня, да и вообще не про кого-то конкретного. Эта книга – отражение счастливой жизни каждого из тех, кто прошёл великую школу Советского спорта: от становления до самого пьедестала, высота которого у каждого своя.
Написание романа было бы невозможным без всех тех людей, кого я люблю, и кто любит меня: моих родных, однокурсников, друзей – близких и далёких.
Хотела бы выразить огромную благодарность за помощь и советы Светочке Соповой, Олюшке Нелюбовой, Валентине Лебедевой, Сергею Лубенцу, вечной подруге Ларуне Колесниковой и её сыну Александру. Особое спасибо Юрию Глушецкому, Николаю Адамову и Николаю Локтеву за подаренные строки стихов. Владимиру Станкевичу, Станиславу Данильченко, Андрею Игнатенко, Виктору Мальчугину, Владимиру Немогаеву за память, фото- и аудиоматериалы. И ещё многим, многим из вас в Москве и Алма-Ате, в далёкой Сибири и совсем близкой Франции.
Родные мои, дорогие и любимые, мы сделали это – мы издали эту книгу, такую, каких про спорт пока ещё не было!
Слава Её Величеству Королеве спорта Легкой атлетике!
Вечная память ушедшим и многие лета живущим, написавшим историю Советского спорта!
Книга первая: ПОСТУПЛЕНИЕ
Часть первая: Первый день вступительных экзаменов
Одежда его – тёмно-синий пиджак
И рваная в клеточку блуза.
Работе любой до безумия рад
Студент физкультурного вуза.
(гимн студентов-физкультурников
из фольклора советских студентов на слова В. П. Скитовича, студента мат меха
СПбГУ (1946), и по мотивам песни «Раскинулось море по вектору пять»)
Глава 1
Лето, июль, 1981 год. Подмосковная Малаховка. Железнодорожная станция, принимающая пригородные электрички, которые идут от Казанского вокзала столицы через города Люберцы, Жуковский, Раменское… Базар и торговый сектор при нём. Именно так, и не наоборот. Жилые дома. Особняком, и большим массивом, ? дачи знаменитых и часто богатых людей. И такая же неотъемлемая, но обособленная часть посёлка – Московский областной государственный институт физической культуры – МОГИФК. А ещё ? озеро, которое одинаково дорого и железнодорожникам, и торговцам, и жителям Малаховки, не говоря уже о студентах-физкультурниках.
Первый луч солнца копьём прошёл сквозь плотную пелену утреннего тумана и воткнулся в воду. По натоптанной тропинке вдоль берега озера бодро трусил Иван Иванович Орлов, сорокашестилетний ректор института физкультуры. Возрасту мужчине прибавляли тяжеловесность, круглая борода «а ля капитан» и аккуратные усы над верхней губой. На бегу Орлов думал о том, что пока, в семь с небольшим утра, вокруг пока ещё тихо, но уже через полчаса посёлок зашумит, загудит, заколобродит. На берег выйдут рыбаки, так, побаловаться: рыбы тут можно наловить разве что для кошек. Базарные торговцы широко распахнут ворота. На территории института появятся первые абитуриенты ? кто один, кто с родными. Сегодня, 6 июля, начинались вступительные экзамены. В первые два дня сдавались практические дисциплины, испытания, похожие на профессиональные туры в музыкальных школах, художественных академиях, театральных или цирковых училищах. Пятерки по «спецухе» часто являлись решающими для общего проходного балла, и это понимали все. МОГИФК был не очень крупным учебным заведением: два факультета – спортивный и педагогический, и всего шесть спортивных кафедр. А также обязательный для любого вуза набор кафедр естественных, политических и научно-спортивных дисциплин. Тем не менее этот подмосковный институт считался одним из самых престижных в стране.
Шумно выдыхая, Орлов бежал на удивление легко и быстро. В восемь часов ему необходимо показаться на ежедневном, в период поступления, педсовете. Времени ещё предостаточно. Конечно, оба декана и сами могли бы справиться со своими задачами, но Иван Иванович знал, что его появлению на собрании они будут только рады. «И не забыть уточнить кое-какие моменты по «единичке», ? напомнил себе ректор, наслаждаясь окружающим видом. Насекомые, обитающие в зарослях травы и прикорневых лунках деревьев, пока ещё сонные и неспособные из-за влажности воздуха ни взлететь, ни убежать, от вибрации человеческих ног испуганно забирались поглубже. Мужчина вытер пот, поправил очки, то, что мешало бегу, как вдруг перед ним вынырнули из тумана две мальчишечьи фигуры.
– С добрым утром, Иван Иванович!
– Здрасьте, товарищ ректор!
Орлов вгляделся и, признав бегунов, просиял.
– А! Это вы, «двое из ларца»? Здорово, коллеги по тропе здоровья! – ректор по-панибратски отстучал по рукам стайеров. Ребята, довольные, улыбались. На тренировках, в электричках, в магазине и вообще везде двух Толиков постоянно видели вместе. Кирьянов перешёл на последний, четвёртый курс, а Кириллов только поступал. Ребята отличались от прочих студентов удивительным внешним сходством: невысокого роста, тощие, узкоплечие, коротко стриженные и оба в очках. Одинаковые хлопчатобумажные сине-фиолетовые трико и кроссовки «Арена» делали их и вовсе зеркальным отражением друг друга.
С улыбками на лицах троица семенила на месте.
– Как дела? Сессию сдали? – Орлов вытер пот со лба и глянул на часы. Вопрос он задал из вежливости. Несмотря на то, что часто видел средневиков утром на пробежках, он так и не запомнил, кто из них, кто.
– Сдали, – заверил радостным фальцетом Толик-старший, приглаживая волосы, – перешли на четвёртый курс.
– О, это дело! – похвалил ректор. – А ты? – кивнул он вопросительно младшему.
– А у меня сегодня спецуха… в «единичке», – гордо выпрямился Кириллов и пальцами вздыбил озорную чёлку. «Единичкой» на каждом из четырёх курсов спортивного факультета звали группу под номером один-один, куда зачисляли сначала абитуриентов, а потом поступивших студентов. От других групп института она отличалась тем, что отбирали в неё прежде всего по высокому спортивному уровню или отличным показателям в учёбе. Поэтому в «единичке» учились спортсмены разных видов спорта. Остальные представители разных спортивных кафедр, формировали группы тоже по номерам: один-два – легкоатлеты, один-три – лыжники и спортсмены зимних видов спорта, один-шесть, – тяжелоатлеты и представители спортивных единоборств, и так далее.
Орлов предупредительно поднял указательный палец перед носом абитуриента:
– Ну ни пуха, ни пера! Если что – скажешь.
Кириллов признательно приложил руку к сердцу. Ректор махнул – мол, «пустяки, не стоит!» – и демонстративно ускорился, несмотря на рекомендации кардиолога не делать этого. Он бежал, а вдоль дороги желтели одуванчики, ещё закрытые, в блестящих капельках утренней росы.
Разворачивась к дому, Орлов увидел ребят уже на другом берегу озера. «Вот быстроногие, ? улыбнулся ректор. Три километра окружности водоёма средневики легко уложили в пятнадцать минут. – Наверняка мастера спорта». Тот факт, что спортсмены высокого уровня поступали в институты без конкурса, произвёл на свет обидную и несправедливую поговорку: «Сила есть – ума не надо». Несмотря на это на душе у Орлова было празднично: в истории МОГИФКа начинался ещё один учебный год.
Глава 2
Главный корпус института ? серый блок с большими раздвижными окнами и высоким крыльцом ? был построен в начале тридцатых годов двадцатого века. Парадная стена центрального холла была снизу доверху из стекла. Слева от входа висел стандартно оформленный стенд с портретами ректора, обоих деканов и ещё восьми докторов наук и профессоров института. Холл и центральная лестница делили здание на две части: слева – главный корпус в четыре этажа, справа – пристройка вполовину ниже. Коридор, уходящий влево, вёл к ректорату и заканчивался железной дверью кафедры анатомии. Перед ней справа была боковая лестница, ведущая на этажи и в подвал в морг, слева тянулся стеклянный туннель к единственной аудитории вуза. На стенах до середины коридора висели портреты прославившихся студентов МОГИФКа, далее он был «иллюстрирован» стендами с учебными пособиями. Плакаты, рельефные макеты и экспонаты в банках с формалином, помещенные за стекло, вызывали скорее отвращение, нежели любопытство или интерес.
Основной срок подачи документов уже закончился, но коридор у ректората не пустовал: комиссия, временно разместившись здесь, принимала опоздавших. Кто-то забыл вложить заверенную копию свидетельства о рождении и в последний день вынужден был нестись к нотариусу. Кому-то было лень переписывать вручную и заверять в учебной части выписку с оценками из аттестата зрелости, но за перо браться всё же приходилось. Некоторые пренебрегли советом явиться для сдачи документов загодя и прилетели в Москву в последний момент. И прочее, прочее, прочее. Такое повторялось каждый год. В коридоре кипели страсти, лились слёзы, рушились надежды, и допуск на сегодняшний экзамен по специализации имели пока не все.
Примерно в такой ситуации оказался абитуриент Армен Малкумов. Несмотря на светлую кожу и высокий рост, кавказца выдавали пронзительный взгляд, чёрные брови и выбритые до синевы скулы. Юноша впервые пришёл в институт только сегодня и удивился очереди в ректорат. Записавшись под двадцать шестым номером, он тепреь важно вышагивал по коридору. Пронзительный взгляд из-под густых ресниц перебирал каждого, то и дело тормозя на девушках. Прохаживаясь взад-вперёд, Армен что-то бормотал на своём языке, автоматически переходя на русский при выходе из приёмной очередного абитуриента. Очередь украдкой рассматривала зеленоглазого красавца, облачённого в светлое – от тенниски до мокасин.
Первые полчаса работы комиссии разгрузили список на пятнадцать мест.
– Эй, кто там следующий? Давай, брат, иди скорее, ? махнул кавказец на открывшуюся дверь и совсем неожиданно улыбнулся сразу всем, ? у меня сегодня экзамен.
Глубокий баритон вывел очередника из дремоты, и он вскочил с откидного стула, как со стартовых колодок. Девушка в кедах и с целлофановым пакетом в руках подошла к освободившемуся стулу и тяжело рухнула на него.
– Экзамен сегодня у всех, – сказал, как отрезал, широкобёдрый коротышка с орлиным носом и тёмной густой щетиной. ? Юлик, ? представился он кавказцу, протягивая руку. – Ты из какой группы?
Малкумов широко раскрыл и без того большие глаза.
– Ты что такое говоришь, дорогой Юлик, а?
– Я не говорю, я спрашиваю: из какой ты группы? Ты ведь на первый курс поступаешь? – Дождавшись кивка, Юлик обрадовался. – Тогда у тебя должен быть номер группы. Я, например, в группе один-один. И они – тоже, ? кивнув на очередь, коренастый юноша быстро взглянул на дверь. – Там принимают пока только нас.
Кавказец осмотрел всех пристально, сообразил, что быть в нужной группе – это то, что ему сейчас нужнее всего, вернулся взглядом к Юлику и пожал плечами.
? Э-э, дорогой, зачэм спрашиваешь? Если ты номер один-один, значит, и я номер один-один. Да?
Коротышка не согласился:
? Ну-у, я бы на твоём месте так не утверждал, а уточнил в деканате. Может, ты в группе один-два или один-три, а может, вообще один-шесть. ? Очевидно, последняя была в Малаховке на каком-то особом счету, потому что Юлик хитро прищурился. Кавказец усиленно замотал головой:
? Какой один-шесть? Ты что, генацвале? Я с тобой в одной очереди стою. Да? Значит, группа у нас должна быть один. То есть я хотел сказать один-один. Да? Зачем мнэ один-пять? Один-шесть? Один-десять?
Юлик снова сделал добродушное лицо:
– Ну, нет так нет. Народ в институт разный поступает, сам понимаешь. Ты вот, сказал, лёгкую атлетику сдаёшь? У меня тоже сегодня утром лёгкая атлетика, а завтра гимнастика. А у тебя какие экзамены? ? Коротышка говорил уверенно, спину держал ровно. Как раз про экзамены Армен и собирался выяснить в приёмной, но решил лучше в этом не признаваться. Отвлекая внимание от себя, рослый красавец с интересом посмотрел на собеседника.
– Гимнаст, да? – в голосе слышалось сомнение: небритый был не только мелким, но и корявым.
– Конькобежец, ? ответил Юлик со значением.
