Василенко Полина "И родилась Вселенная"

И родилась Вселенная
Василенко Полина

Страшнее одиночества оказалась Пустота. Пустота везде, повсюду, внутри, снаружи. В одну секунду все важное растворилось, оставив ее в невесомости, в великом Ничто.Люся переживает болезненный разрыв с любимым мужчиной. Отношения предсказуемо зашли в тупик – избранник женат и его все устраивает. Девушка понимает, пришла пора перемен. Только вырваться из плена Пустоты не так-то просто. Казалось бы, сделай следующий шаг и лети, но даже птице Феникс для возрождения нужно время. Люся понемногу учится отпускать прошлое.Она обязательно взлетит, создав новую Вселенную.

Василенко Полина

И родилась Вселенная

1.

Страшнее одиночества оказалась Пустота. Пустота везде, повсюду, внутри, снаружи. В одну секунду все важное растворилось, оставив ее в невесомости, в великом Ничто.

«Мама, папа, любовь, счастье, жизнь» – основополагающие, главные слова разом потеряли всякий смысл. Люся как заклинание повторяла их вновь и вновь, стараясь услышать отклик собственной души, но результат был нулевым. Ничто. Пустота.

Воздуха катастрофически не хватало. То, что она судорожно заглатывала, никак не могло заполнить возникший вакуум. Не в силах справиться с собой Люся села на пол и закрыла глаза.

Час назад состоялся тяжелый разговор с Сашей.

– Я больше не могу! Понимаешь? Мне надоело! Хватит!

– Послушай, душа моя! – Саша удивленно развел руками. – Ну, почему?

Мы договорились с тобой. Потерпи немножко. Я рассказал жене.

– А дальше?

– Она знает про тебя, – не очень уверенно промямлил Саша.

– И? – Люся пристально посмотрела ему в глаза.

– И ничего, – неожиданно зло ответил Саша и нервно заходил по комнате. – Чего вы все от меня хотите? Я не могу разорваться! Разве нам с тобой так плохо?

– Мне плохо, очень плохо. – Люся в села на диван и закрыла лицо руками.

– Что, в конце концов, случилось? – Саша сел рядом с ней. – Ты можешь нормально объяснить? Прямо шекспировские трагедии.

Последовало несколько минут напряженной тишины. Люся отняла руки от лица и, выдохнув, облокотилась на спинку дивана.

– Знаешь, нельзя влюбляться в женатых мужиков. Глупо, очень глупо, – почти простонала Люся. – Думала, со мной никогда такого не произойдет. Но, представляешь, случилось, – Люся, горько улыбнувшись, посмотрела на Сашу. – Влюбилась, как дура. Однажды ты приехал под Рождество. Помнишь?

– Да, – сухо подтвердил Саша, отстранено глядя в одну точку.

– И предложил жить вместе. Сам предложил. Тебя за язык не тянули. Еще сказал, что любишь. Саша, ты был очень убедителен, – Люся погладила рукой по его волосам. – Умом понимала – зря, но ничего уже с собой не могла поделать. Видимо, когда сердцу одиноко, оно готово поверить всему. Я словно в облаках парила. Наши тайные встречи, свидания, редкие совместные поездки, мечты. Романтика.

– Причем здесь сегодняшний разговор? – повернув к ней лицо, грубо спросил Саша.

– После твоего предложения прошло два долгих года, но в наших отношениях до сих пор ничего не изменилось. Впрочем, нет, изменилось, – Люся на секунду замолчала, подбирая слова. – Я больше тебе не верю. Совсем. Ни одному слову. Наши отношения тебе удобны и ничего более. А я устала от неопределенности.

Люся резко подняла руку, пресекая Сашины возражения.

– Многочисленные отговорки я слышала много раз. Хочешь, повторю? Ты не можешь порвать с женой сразу. Совместный крупный бизнес требует много внимания. Надо обдумать правильный раздел имущества и ничего не потерять. Кроме того, твой ребенок постоянно болеет, а жена, сидящая дома, плохо о нем заботится и так далее. Я ничего не упустила? Хватит, Саша, прошу тебя. Никогда не хотела разбивать чужую семью. Никогда об этом не просила. Во-первых, разрушать чужую семью подло. Я просто молчала и ждала. Пока могла. А во-вторых – ты сам никогда не пойдешь на развод. Использовать меня – лучший выход. Правда? Только честно скажи.

Люся внимательно смотрела на мужчину, которого любила. Словно стояла перед дверью, не открыть которую уже не возможно, а открыть очень страшно. Она знала, каков будет ответ. Тишина равнодушно отмеряла последние секунды надежды.

– Да, – резко ответил Саша, даже не глядя на Люсю. – Я не брошу семью.

– Приплыли! – Люся развела руками и нервно рассмеялась. – И когда бы я узнала правду?

– Не знаю, – Саша быстро поднялся с дивана, подошел к окну и приоткрыл форточку. – Я бы тянул до последнего.

Люся медленно подошла к Саше, заглянула в глаза и удивленно спросила:

– Зачем? Давно решил меня иметь лишь в роли любовницы?

– Какая разница? – Саша передернул плечами, выказывая неприязнь к разговору. – Тебе было хорошо, мне было хорошо. К чему выяснение отношений? Зачем драматизировать?

– Правда, не понимаешь? – переспросила Люся дрожавшим голосом и облокотилась о стену. Набежали предательские слезы. – Саша, меня не устраивают такие отношения. Быть любовницей унизительно! Мне нужно больше. Хочу создать семью, родить детей, ничего не у кого не воруя, никого не таясь и ничего не разрушая. Но с тобой, как выяснилось, это невозможно.

Люся шмыгнула носом, стараясь удержать слезы.

– Что конкретно ты предлагаешь? Чего хочешь? – снова не смотря на Люсю, спросил Саша.

– Я предлагаю расстаться, – залпом выпалила Люся и, словно от ужаса, закрыла лицо руками.

– Что ж, – медленно протянул Саша. – Может ты и права. В конце-концов, я не должен мешать тебе жить. Пройдет время, кого-нибудь полюбишь, выйдешь замуж и родишь детей. Я, действительно, не тот человек.

В Сашином голосе одновременно звучало облегчение и равнодушие. Люся с удивлением посмотрела на него.

– Саша, не понимаю, почему ты сам не предложил расстаться? – Люся в недоумении развела руками.

– Первым рвет отношения тот, у кого нервы слабее, – ответил Саша и несколько высокомерно посмотрел на Люсю.

– Нет, – Люся отрешенно покачала головой. – Тот, у кого не осталось даже хрупкой надежды на совместное будущее.

Люся отвернулась от Саши и подошла к двери.

– Уходи, пожалуйста, – медленно и уверенно проговорила девушка, не поднимая глаз. Главное, не показать вновь набежавшие слезы. – Уходи, иначе я наговорю гадостей. И не приходи больше никогда.

– Хорошо, – легко согласился Саша, накинул ветровку и, на прощание, поцеловав Люсю в щеку, попытался заглянуть ей в глаза. – Душа моя, может, не надо горячиться? Я ведь не самый плохой любовник, правда?

– Уходи, – одними губами прошептала Люся.

Саша вышел. Люся, словно на автомате, закрыла за ним дверь, выключила свет в коридоре и пошла на кухню. Облокотившись на подоконник кухонного окна, по привычке смотрела, как Саша вышел из подъезда, открыл машину и уехал, оставляя за собой облако пыли. Постояв несколько минут в глубоком оцепенении, вздрогнула от резкого хлопка на улице и огляделась вокруг, стараясь прийти в себя. Вдруг пронзила мысль:

«Он больше НИКОГДА ко мне не приедет. ВСЕ кончено».

Люся почти физически ощутила, как земля уходит из под ног, оставляя в холодной невесомости. Пустота начала стремительно заполнять собой все, что было так дорого. Душа кричала: «Помоги мне! Я умираю! Что же теперь делать? Как жить? Без него! Зачем?»

Люсе стало очень больно и страшно. Ее прошлое в мгновение стало чужим, будущего она не видела, а в настоящем осталась одно – Пустота.

Воздуха катастрофически не хватало, а то, что Люся судорожно заглатывала, не могло заполнить образовавшийся вакуум. Не в силах справиться с собой, она села на пол.

Первое, что увидела Люся – яркие звезды ночного неба, беззастенчиво глядящие через окно. Они спокойно мерцали во вселенской темноте. Им было все равно до человеческого горя. Звезды тосковали о своем, о вечном.

Люся обвела глазами кухню, медленно встала и посмотрела на часы. Полвторого ночи.

«Господи, сколько сижу на полу? Надо пойти лечь спать. Завтра не на работу. Хорошо. – лениво думала Люся, доставая чашку для воды. – Состояние ужасное. Буду лежать целый день, и валять дурака. Надо отключить телефон. Пусть никто не мешает».

Она попила воды и подошла к окну открыть форточку. Во дворе одиноко светил тусклый фонарь, легкий ветер переносил первые опавшие листья, и не было не души.

Воспоминания о разговоре с Сашей разом нахлынули на Люсю и, судорожно вздохнув несколько раз, девушка горько разрыдалась. Она плакала, как плачут миллионы тех, кто навсегда потерял свою любовь, смысл жизни, кого предали самые близкие люди – надрывно и безутешно. Слезы лились по Люсиному лицу, рукам, капали на пол, словно вынося наружу потоки человеческой боли. Жизнь четко разделилась на две половины – жизнь вместе Сашей и без него. Дверь в прошлое захлопнулась. В этот момент Люся стала несчастной одинокой женщиной не знавшей, что теперь делать.

Ночью Люся почти не спала, то впадала в тревожное забытье, то вставала и ходила по темной квартире, стараясь развеять назойливые воспоминания.

Заснула Люся уже почти под утро. Ее слегка подташнивало от давящего ощущения пустоты и одиночества.

«Как мне теперь жить без него? Что со мной будет? Господи, помоги мне, пожалуйста! Дай опору, успокой душу», – мысленно истово молилась Люся.

К горлу вновь подступил горький комок. Стало тяжело дышать.

Что произошло потом, Люся не могла себе объяснить. Видимо включились защитные силы изможденного сознания. Она закрыла глаза и, словно во сне, увидела летящую большую красивую птицу. Та вдруг громко вскрикнула и навзничь упала вниз. Люся поняла – птица погибла, умерла. Затем вокруг нее произошло какое-то волнение, разлился желтый теплый свет и птица, резко выгнувшись, встрепенулась и ожила. Медленно расправив крылья, прошла несколько шагов горделивой походкой, встряхнулась и, вспорхнув, величественно полетела на свет.

«Это птица Феникс. Она возрождается из пепла, – подумала Люся и резко открыла глаза. – Я должна стать такой птицей. Сейчас все плохо, я почти умерла, но надо дождаться светлой полосы. И тогда моя жизнь наладится. Лишь немного потерпеть. Я – птица Феникс, я возрождаюсь из пепла. Я могу это сделать».

От таких мыслей Люсе стало намного спокойнее и легче. Мысленно зацепившись за последние фразы, стала их повторять. Постепенно наступило сонное состояние и она уснула, свернувшись в позе «зародыша».

Люся открыла глаза. Вовсю светило солнце. Сентябрьский воздух, подернутый легкой дымкой, горчил. Из форточки несло запахом осенних костров. Под ухом отчаянно звонил телефон. Так долго ждать, пока возьмут трубку, могла только мама.

– Доча! Что случилось? Почему ты не отвечаешь? У тебя все нормально? – почти кричала в трубку мама.

– Привет, мам, – медленно приходя в себя, отвечала Люся.

– Доча, видела сегодня про тебя плохой сон! И звоню, между прочим, третий раз! Что, я должна была думать? – голос мамы смягчился. – Доча, рассказывай. У нас никогда не было секретов друг от друга. Хочешь, приеду?

– Приезжай мам. Мне плохо, – Люся тяжело вздохнула. – Я вчера с Сашей рассталась. Навсегда.

– Правда? – взволнованным голосом переспросила мама. – Сейчас выезжаю. Доченька моя. Я тебя очень люблю. Скоро приеду. Может, хочешь чего- нибудь вкусненького?

– Ничего не хочу, – уныло ответила Люся. – Просто приезжай.

Люся была единственным ребенком в семье. Мама, медсестра хирургического отделения, родила ее в двадцать лет от мужчины, которого очень любила. Папа Сеня к тому времени был еще женат, но это не мешало ему буквально с первых дней заботится о дочке. Когда Люсе исполнилось два года, мама сказала, что теперь папа Сеня будет жить вместе с ними. Вся нерастраченная любовь досталась Люсе. Вдвоем они часто гуляли на улице, ходили в цирк, кино, на каток, читали книжки, решали задачи. Только от одной обязанности папа Сеня решительно отказался – ходить на родительские собрания. Однажды, по настоятельной просьбе мамы, он посетил это увлекательное мероприятие и тут же был выбран в родительский комитет. Но с такими полномочиями папа Сеня не справился – близилась защита докторской диссертации, да и преподавание на кафедре внутренних болезней медицинского института, занимало много времени.

Родители между собой жили очень дружно. В теплой атмосфере семья Люсе чувствовала себя, защищено, комфортно и уютно.

От мамы Люся практически ничего не скрывала. Она многим могла поделиться, не боясь быть неправильно истолкованной. Мама никогда не осуждала поступки дочери, не вмешивалась в личную жизнь, а тактично ждала, пока Люся сама расскажет и, уже тогда предлагала помощь. Хотя теперь они жили раздельно, Люсе досталась прабабушкина квартира, но каждый день созванивались, делились новостями.

В ожидании мамы Люся прокручивала разговор с Сашей, пытаясь понять – правильно поступила или нет. От ощущения пустоты разболелась голова. Люся вдруг вспомнила, как лет в восемь ее отправили в пионерский лагерь. Через неделю пребывания там, девочка заболела ангиной и попала в фельдшерский пункт с высоченной температурой. А, поскольку родителям сообщили только на следующий день, то Люся лежала в лазарете совершенно одна. Лишь изредка в палату заходила невысокая пухленькая фельдшерица с уставшими глазами, от которой пахло смесью хлорки с корвалолом. Немногословная женщина кормила Люсю и спрашивала о самочувствии.

Люся лежала одна и с тоской рассматривала узоры оббитого деревом потолка. Было очень, очень одиноко. Казалось, жизнь вокруг остановилась, а ее предали и позабыли. Полтора дня показались вечностью. Поэтому, когда, наконец-то, приехали родители, Люся ощутила совершеннейшее счастье.

«А сейчас мне никто не поможет – ни мама, ни папа, ни доктор, ни кто. Стать бы снова стать маленькой девочкой, которая еще верит в чудеса. Но уже не получится, нет, – Люся тяжело вздохнула и решительно убрала со стола фотографию Саши. – Хватит, надо привыкать жить одной. Впрочем, я и с ним была одинокой».

Мама, как и следовало ожидать, появилась с целой сумкой вкусностей. Люся уныло поглядела на принесенные яства.

– Предлагаешь заесть мое горе?

– Дурочка! – мама крепко обняла Люсю. – Пойдем на кухню, там все расскажешь.

Женщины разговаривали допоздна. Люся успела несколько раз поплакать, пересказывая и вспоминая прощание с Сашей, их прошлую жизнь как бы вдвоем, планы на будущее. Мама слушала с грустью, не перебивая. Она, в отличие от любимой дочки, была счастлива в любви и понимала какая редкость – найти свою половинку. Сердце разрывалась от боли за Люсю и собственного бессилия. Оставалось одно – слушать и находиться рядом.

Люся выговорилась и спросила у мамы:

– Ты, ведь, знала, что так закончится?

– Скажем, – протянула мама, – предполагала. Хотя, вспомни нас с папой. Он оставил свою первую жену и выбрал нас. Ситуации разные. Все зависит от людей. Ты прости, но Саша, наверное, просто не любил.