– Так же, как и интуицию, через упражнения, например, с мозаикой. Дети расходились по разным помещениям, один из них становился ведущим и получал рисунок-задание, начинал складывать по нему картинку из мозаики. Остальные, не видя ни задания, ни других работ, должны были повторить его рисунок.
– И получалось? – не выдержала Роуз.
– Да, конечно. Вам лучше поговорить об этом с Пилар, это её зона отвественности… – Сумико повернулась и, не найдя глазами мексиканки, продолжила: – У близняшек это получалось, как между собой, так и когда Филипп был ведущим. А вот сам он постоянно ошибался. Я потому и говорю, что девочки были значительно талантливее Филиппа. А это тоже своеобразный барьер, хотя сам Филипп этого, кажется, не чувствовал. Они над ним часто издевались, не раз доводили до слёз… Клейн, наблюдая за одной такой сценой, как-то сравнил Филиппа с телёнком, его отталкиваешь, а он всё равно тянется к тебе. Кстати, – японка посмотрела на Давыдова, – вы задали очень интересный вопрос. Предотвратить… За несколько дней до гибели Клейна я уезжала с острова. Вернулась накануне его приезда обычным путём, поднималась по той самой лестнице и, естественно, опиралась на перила. Тот участок невозможно пройти, не опираясь на ту злосчастную трубу. Меня она удержала, даже не прогнулась. Хотя что-то у меня тогда в душе ёкнуло, это точно помню. Может, предчувствие… Лестницу давно было пора укрепить, – закончила свой рассказ Сумико.
– Как Клейн относился к Филиппу? – спросил Давыдов.
– Безучастно. Он был финансист и видел в эксперименте только трату денег. Вера Андрэ-старшего в идеи Осмолова его раздражала. Нас он воспринимал как паразитов, присосавшихся к их фантастическим – это дословная его цитата – увлечениям. Разве что Маркса не вспоминал, с его праздностью, как профессией[25 - Сумико путает К. Маркса с В. Лениным, в работе последнего «Империализм, как высшая стадия капитализма» действительно есть гневные строки о рантье, «живущих «стрижкой купонов», – лиц, совершенно отделённых от участия в каком бы то ни было предприятии – лиц, профессией которых является праздность».].
– Это сказал Ленин, – автоматически поправил собеседницу Давыдов.
– О, вы же из России, вы должны лучше знать его труды.
– Вы изучали экономику?
– Нет. По образованию я медик, хотя всю жизнь мечтала быть художником, а здесь по просьбе профессора пришлось заняться ещё и финансами, мои отчёты нравились Клейну… – тут Сумико была прервана Пилар, женщиной, игравшей в начале вечера на рояле. В лёгком, почти воздушном платье цвета морской волны, с зелёными глазами и ярко рыжими волосами, с заплетённой в волосы розой она походила на нимфу. Точнее, на сильно пьяную нимфу. Она дважды спотыкнулась, и от падения её спасла подошедшая Джевонс, которая вовремя подставила ей руку.
– Вы говорите о Клейне? – прервала она Сумико. – Почему «помолчи», – обратилась она к Джевонс, которая что-то тихо ей шептала, и вновь обратилась к гостям.
– Вы представляете, как расстроился Осмолов, – сказала она с сарказмом, – кстати, именно он вызвал полицию и даже хотел инициировать полноценное расследование, но его удержал Андрэ-младший. Догадайтесь, почему?.. – она пьяно улыбнулась. – Но Осмолов вряд ли успокоится, уж слишком вовремя Клейн шлёпнулся вниз. Ему теперь не отмыться. Кстати, будьте осторожнее…
– Пилар – подруга Осмолова, она тётя близняшек, сама из Мексики… Наполовину мексиканка, наполовину китаянка. Девочки были её троюродными племянницами из Китая. После их гибели она сломалась, боится, что и Филиппа ждёт такая же участь, – практически одновременно с монологом Пилар тихо произнесла Джевонс, виновато улыбаясь, будто это она выпила лишнего.
Тут Пилар стало плохо, она прикрыла рукой рот.
– Извините, – Сумико взяла мексиканку под руку и быстро повела к зданию.
– Я думаю, что у близняшек не было шансов, – одновременно с этим тихо произнесла англичанка. – Пилар привезла их уже почти одномесячными, именно поэтому она винит себя в их гибели… Но вы, наверняка, знаете о пренатальном развитии?
– Да, – ответила Роуз, – я сама, когда была беременной, слушала музыку.
– И как? – спросила Джевонс.
– Дочка очень музыкальная. Про «Времена года» Вивальди говорит, что «знала эту музыку всегда». А это мои любимые концерты. «Осень» у меня тогда даже была установлена вместо телефонного звонка.
– Вот то же самое мы создали для Филиппа. Его мать…
– А кто его мать? – прервал Джевонс Давыдов.
– Вика – русская сумасшедшая. Её нашли Осмолов вместе с Пилар, они познакомились с ней в Индии, в одном из ашрамов[26 - Ашрам в Индии – это что-то вроде дома или храма, в котором живёт баба, возглавляющий его, вместе со своими последователями и духовными преемниками. В классическом индийском ашраме люди занимаются духовными практиками и получают знания от гуру.]. Все девять месяцев от зачатия до рождения Филиппа Вика была уверена, что живёт в мире левитантов. Под гипнозом её запрограммировали на то, чтобы она не «видела» бордовый цвет. Это сработало, как хромакей в студии. У нас до сих пор часть стульев этого цвета.
– Скорее, не сумасшедшая, а… – прервал её Пьер. Он на секунду задумался, – она как ребёнок в своём развитии. Верила всему, что ей говорили.
– Где она сейчас?
– В России, в сумасшедшем доме…
– А кто отец?
– Формально – я, – ответил Пьер, – но я к ней не прикасался. Это было искусственное оплодотворение.
– Ну да, Пьер у нас не любитель женщин, – усмехнулась Джевонс. – Но благодаря ему Филипп был зачат и родился здесь, на острове…
Пьеру, похоже, было неприятно её замечание, и он сменил тему разговора:
– Я ещё раз хотел бы извиниться за Пилар. Ей действительно тяжелее всех. Нас здесь восемь человек, и мы все уже надоели за эти годы друг другу до чёртиков.
Пьер хоть и обращался к обоим гостям, но смотрел практически только на Роуз. Он протянул ей и Давыдову небольшие шампуры, унизанные зажаренными до золотистой корочки кусочками мяса:
– Попробуйте, только будьте осторожны, они ещё очень горячие. Их лучше есть с острым соусом.
При ближайшем рассмотрении кусочки оказались маленькими рулетами из мяса.
– Внутри что-то сладкое… бананы? – Восхищённо воскликнула Роуз с набитым ртом, – и, кажется, пекан[27 - Пекан (лат. Carya illinoinensis) – орех, распространён на юго-востоке США, от южных районов штатов Айова и Индиана до Техаса и Миссисипи, также произрастает в Крыму, на Кавказе и в Средней Азии. Используется в кулинарии.]. Здесь растёт пекан?
Пьер смущённо улыбнулся, но было видно, что реакция гостьи ему льстит.
– Я его заказываю специально для Пьера вместе с другими продуктами, – вмешался Эдди, накладывавший себе на тарелку сразу три шпажки с рулетиками. Но их надо есть с острым соусом. Сладкое внутри, острое снаружи.
– Эдди, для повара ты много ешь, – засмеялась оказавшаяся рядом Индира.
Эдди смущённо заулыбался:
– В обычные дни готовлю я, а в такие – в праздничные – каждый берёт на себя какое-то блюдо, мне остаётся только накрыть на столы, расставить посуду… – начал объяснять гостям чернокожий гигант. – Кстати, обратите внимание на перец, который приготовила Индира. Мирча… как правильно? – привлёк он внимание к Индире.
– Мирчи Баджи, – ответила индианка, – это перец чили с начинкой, внутри картофель со специями. Его надо есть вот с этим чатни[28 - Чатни (англ. Chutney) – большая группа традиционных индийских соусов, оттеняющих вкус основного блюда.], соусом из тамаринда[29 - Тамаринд индийский, или Индийский финик (лат. Tamar?ndus ?ndica) – тропическое вечнозелёное растение семейства бобовых. Используется в кулинарии.]. У него кисло-сладкий вкус, и он смягчает остроту перца… Если у рулетов сладкое внутри, то здесь в точности наоборот. Острое – внутри, сладкое снаружи… Попробуйте.
– О, я люблю острое, – заметила Роуз.
– Тогда вам повезло, – рассмеялся Эдди. – Вон там стоит суп с горькой дыней – его готовила Джевонс. Я его есть не могу. А на столе с напитками видите большую мутную бутыль? Это «хреновуха» – русское название повар произнёс почти без акцента, – настойка, которую готовит Павел из водки, хрена и мёда. Забористая штука. Её, кроме Павла, пьёт только профессор и иногда Пьер.
– Событий очень мало, общение с внешним миром отсутствует, – прервал повара Пьер. – До острова я никогда не замечал за собой кулинарных способностей, а тут…
– Благодаря Пьеру, Индире и Джевонс все наши вечеринки становятся настоящими праздниками живота, – вмешалась Сумико, – и в эти дни мы устраиваем для Эдди выходной.
– Ты тоже в этом участвуешь, – рассмеялся Пьер.
– Я в этот раз только васаби принесла, чтобы поддержать идею дня острой кухни, – ответила японка. – А ты придумал собственный рецепт приготовления мяса.
– Ты мне льстишь, – вновь смущённо сказал Пьер. – Я ведь единственный здесь, кто не занят воспитанием какой-либо черты. Веду всего один урок, рисование.
– Правда, получается, что, кроме этого, ты отвечаешь за всех нас, – дополнила его японка, – администратор, управляющий…
– В общем, «завхоз», – произнёс по-русски без акцента молодой человек.
* * *
– Для Филиппа и близняшек, – Индира словно отвечала на заданный кем-то вопрос, – а значит, и для всех нас самым сложным периодом, конечно, было младенчество. Чего нам только не приходилось выдумывать. Копперфильд с его левитацией на тросах отдыхает[30 - Система тросов, якобы применяемая Копперфильдом для демонстрации эффекта левитации, достаточно полно описана в патенте Джона Гоэна (U.S. Patent 5354238 (англ.)).]. И каждый их день рождения был для нас настоящей победой, самым главным праздником… Семь лет… Нам казалось, что все испытания уже позади. И тут трагедия за трагедией, – она вздохнула, усиливая траурность своих слов. – Близняшки были такими беззащитными. А потом Клейн. Словно нас кто-то проклял.
Она сделала большой глоток из бокала с вином и продолжила:
– Кстати, за месяц до их гибели приходил старик-шаман с соседнего острова. Это более сорока миль, он прошёл этот путь один, под парусом на хлипком судёнышке. Говорил, что нам нужно уходить отсюда. Осмолов поил его чаем, потом водкой, а потом прогнал…
– Шаман? – переспросил Давыдов.
– Шаман или колдун – какая разница. Он говорил, что к острову идёт большая беда, смерть. И что единственный способ для нас спастись – уехать.
– Он объяснил, что за беда?
– Я поняла только слово «смерть». Учитывайте, его английский был, мягко говоря, весьма специфичным. А разговаривал он в основном с Осмоловым, подробности у него и спрашивайте… Мы уже отчаялись, и тут сегодняшний результат. Раз это почти победа – наше вознаграждение будет увеличено… Пойду налью себе ещё вина, – Индира направилась к барной стойке.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70377376&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Грот – главный парус на яхте или катамаране.
2
Марина (от фр. marine – «картина на морскую тему») – специально оборудованная гавань для яхт, катеров и других маломерных судов.
3
Тузик или динги – небольшая лодка, часто надувная.
4
В переданных мне записях так и указано без фамилий и должностей: «фото в компании двух президентов за столом с лобстерами».
5
Daycare (англ. day care, буквально «дневной уход») – один из вариантов названия детского сада в США, круглосуточный детский сад – «24/7 Daycare».
6
Мария Рерих, «Письма в Европу».
7
Тупену, саронг, лунжи, сулу вакатага или лава-лава – традиционный предмет одежды жителей Индонезии, Тонга, Самоа, Фиджи и ряда других стран.
8
Джузеппе из Копертино, также известный как Иосиф из Купертино и Иосиф Купертинский (1603–1663) – итальянский монах-францисканец, канонизированный в 1767 году.
