Василенко Полина "Первая стрела Амура"

Первая стрела Амура
Василенко Полина

История, которая произошла с нашими героями Юлькой и Сергеем, проста и банальна – они встретились. Но те маленькие ниточки, с которых начался узор любви, стоят того, что бы за ними понаблюдать. Тем более, здесь, как и во всем, что касается сердечных дел, не обошлось без помощи небес – маленького легкокрылого Амура. Стрелы пущены. А что же дальше?

Василенко Полина

Первая стрела Амура

До любви оставался один шаг – их завтрашняя встреча. Она была в одном городе, он в другом. Оба лежали в постели и думали друг о друге, и у обоих от предвкушения замирало сердце.

«Неисповедимы пути Господни». Когда узнаешь, какими дорогами судьба нас приводит друг к другу, не перестаешь удивляться. Это как узор на стекле, который из маленькой ниточки инея разрастается в неповторимую причудливую картину.

История, которая произошла с нашими героями, проста и банальна – они встретились. Но те маленькие ниточки, с которых начался узор любви, стоят того, что бы за ними понаблюдать. Тем более, здесь, как и во всем, что касается сердечных дел, не обошлось без помощи небес – маленького легкокрылого Амура.

Он был еще слишком молод, этот Амурчик. Летать в облаках, слушать ветер, купаться в солнечных лучах необъяснимо здорово! Жизнь, наполненная сплошными удовольствиями. Но тут оказалось, что Амурчик должен еще и работать – влюблять людей друг в друга.

Его более опытные товарищи громко хвастались успехами, радостно подсчитывая количество пронзенных сердец. О некоторых из них даже ходили легенды. Были Амуры, славившиеся своими шалостями и проказами, впрочем, это не возбранялось. На все воля Божья, у каждого свой промысел.

Амурчик сидел на облаке и болтал пухленькими ножками. В маленьких ручках он держал лук и стрелы, в который раз разглядывая, приноравливаясь к будущей стрельбе.

– Главное, не только попасть в сердце, но и заставить стрелы звучать, – говорили товарищи. – Причем у двоих сразу. Вот высший пилотаж, потому что тогда будет взаимная любовь.

– А как это сделать? – недоуменно спрашивал Амурчик.

– Тебе решать. Пробуй и учись.

Амурчик еще немного посидел, вертя в руках свои «рабочие инструменты», потом глубоко вздохнул, зажмурился и, подняв личико к яркому солнцу, слетел с облака. Серебристо-белые крылышки легко уносили его к людям, чтобы впервые испытать лук и стрелы в действии.

Юлька.

Юлька сидела на лекции. Ей двадцать пять. Очередное высшее образование.

«Вот угораздило! Умной захотелось быть! А голова не компьютер. Эти заумные слова не то, что запомнить, вслух произнести нельзя! Как диплом писать».

– Сергеева, – обратился к девушке преподаватель Антон Семенович. – А как вы считаете?

Юлька вздрогнула, выходя из глубокой задумчивости.

– Антон Семенович! Я, – Юлька сглотнула, – вообще плохо считаю. У меня по математике четверка с минусом была.

– Сергеева! – Антон Семенович укоризненно покачал головой. – Высшая математика сдается в другой аудитории. Мы здесь философскими вопросами занимаетмся.

Юлька вздохнула:

– Извините, но я еще не выработала личной позиции по предложенной к обсуждению теме.

– Значит, сегодня вы у нас, Сергеева, безликая, – грустно подытожил Антон Семенович.

– А ты, Юлька, накрасься! – хихикнул Васька с соседнего ряда. – Может, лик проявится.

– Еще чего! Если, Вася, я накрашусь, то стану красавицей. Если я стану красавицей, то ты в меня влюбишься. Если ты в меня влюбишься, Вася, то последний ум потеряешь. А если ты последний ум потеряешь, – Юлька посмотрела на преподавателя, – то тогда Антон Семенович застрелится от отчаянья. Правда, Антон Семенович?

Преподаватель развел руками:

– Правда, Сергеева, застрелюсь. Вы, Конышев, кстати, когда реферат сдадите? Даю еще три дня и точка!

Надо сказать, что Антон Семенович, преподаватель философии скорее ставил многоточия.

– Друзья мои! Понимаю, мой предмет не основной, – часто говаривал Антон Сергеевич. – Но человек без философии, хотя бы житейской, просто ничто! Это не субъект, а некий объект, которым жизнь крутит, как хочет. Говорим философия, имеем в виду – жизненная позиция.

За Антоном Семеновичем всегда ходила толпа хвостатых студентов. Было довольно забавно наблюдать, как вполне взрослые тети и дяди, успешные и процветающие в обычной жизни, клянчили зачет:

– Антон Семенович, – рыдала у преподавателя на плече дама в брильянтах. – Понимаете, у меня бизнес, семья, дите заболело, налоговая наехала, канализацию прорвало, машина сломалась, от ботинок подошва отлетела, конкуренты давят со всех сторон, ноготь зацепился, портниха вечернее платье испоганила, на колготках стрелка поехала и т.д.

Антон Семенович, отчаянно понимающий, что это лишь отговорки, ничего не мог с собой поделать и ставил зачет.

Когда он приходил домой после очередного рабочего дня, жена, Клавдия Петровна, наливая наваристого борща, спрашивала:

– Ну что, Антоша, опять кому-нибудь помог?

– Конечно, Клавушка! Мы же человеки. Я им помогу, они мне.

Студенты Антона Семеновича действительно не забывали. Однажды его внуку срочно потребовалась операция на сердце. Тут же нашлась пара бывших учеников, которые быстро договорились с врачами и клиникой.

– Спасибо, милые мои, – прослезился тогда Антон Семенович. – Если бы не вы…

На что один из бывших учеников ответил:

– Антон Семенович! Может, я плохо изучал предмет и не понял философию Канта, но ваша философия добра мною усвоена …

– Конышев, вы поняли меня?

– Угу, – буркнул Вася, самый «хвостатый» студент группы. – Понял.

– А вы, Сергеева, все же накрасьтесь! Станете еще красивее. Вдруг на Конышева это подействует в обратную сторону? Василий поумнеет, и попытается вас завоевать отличными отметками.

Юлька недоверчиво посмотрела на Ваську:

– Конышев! Я готова пойти на такой подвиг ради твоего зачета, и ради спокойствия Антона Семеновича!

– Ради меня? – Васька почесал затылок. – Фантастика! Может, и замуж за меня выйдешь?

– Настолько, Конышев, ты никогда не поумнеешь!

Аудитория грохнула от смеха. Антон Семенович отчаянно замахал руками.

– Тихо, тихо! Обсудите позже, а сейчас вернемся к Декарту.

Лекция закончилась в третьем часу дня. Юлька торопилась на работу.

В отличие от многих людей, свою работу Юлька любила. Начальник, Марк Иванович, беря на работу сразу после биофака, сказал:

– Юленька, детка! Микробиология пока никому не нужна и оплачивается так себе. Поработаешь здесь годика два секретарем, опыта наберешься, второе высшее образование получишь, а уж тогда и работу хорошую подберем.

Марк Иванович был старинным другом Юлькиного отца. Работалось легко и просто. Юлька приходила к девяти часам утра, включала кофейник, компьютер, переодевала туфли и, нацепив самую лучшую улыбку, являла собой, так сказать, лицо фирмы. Фирмы юридической, с широким спектром услуг. Клиенты часто попадались солидные и богатые. Приходилось держать марку.

– Человек – существо в основном разумное, – говорил Марк Иванович, – но инстинктивное, потому как произошло от обезьяны. Когда к нам приходит клиент и видит сначала тебя, Юлишна, во всей красе, то невольно начинает думать, что дела фирме так же хороши.

Теорию происхождения человека от обезьяны Юлька, как человек, закончивший биофак, учила. А, общаясь с большим количеством людей, невольно находила в них знакомые черты этих диких детей природы. Известная многим фраза: «все мы немного лошади» у Юльки трансформировалась во «все мы немножко макаки».

Но самая близкая подруга Маринка, инженер-трубопроводчик, с таким же прямолинейным мышлением, утверждение категорически отвергла.

Однажды Юлька перед зачетом по дарвинизму, пытаясь закрепить материал, пересказывала его подруге. Та слушала долго, внимательно, но затем не выдержала и резко оборвала.

– Знаешь что! Может ты, конечно, и произошла от обезьяны, в чем я ничуть не сомневаюсь, но лично мои предки с планеты Альфа Центавра!

Поскольку ни опровергнуть, ни доказать высказанную версию не представлялось возможным, Юльке пришлось просто согласиться. Что ж, Маринке повезло больше.

Дружили девушки давно, практически с первого класса, чем вызывали немалое удивление окружающих. Маринка больше смахивала на командира танковой бригады, а Юлька на «серого кардинала».

– Так! – командовала Маринка. – Сейчас пойдем в магазин и выберем Женьке новую рубашку. Потом забежим в галантерейку на углу и купим бижутерию, а затем…

– А затем, – мягко прерывала Юлька, – зайдем в обувной за босоножками. Там, кстати, распродажа.

– А! – тут же согласно кивала головой подруга. – Обязательно зайдем!

В результате, к концу похода по магазинам в пакетах лежала рубашка для Женьки, бусы с клипсами и две пары новых босоножек.

Женька, муж Марины, вызывал сразу располагал к себе и вызывал умиление – чистой воды «ботаник».

Судьба свела молодых в тепличном комплексе, где Женька остался работать после защиты кандидатской. Маринка приехала купить тридцать корней помидоров для дачи. Зайдя в одну из теплиц, она стала невольной свидетельницей прелюбопытной сцены. Посреди теплицы бил фонтан. Хороший такой, мощный фонтан. Вокруг него бегал и резвился молодой совершенно мокрый мужчина. Он как-то странно подпрыгивал, наклонялся и время от времени пытался закрыть руками бьющий фонтан, приговаривая:

– Ух, ты! Брызжет то как! А помидоры зальет! Ой, зальет! Ух, как брызжет!

Прошло минуты две, пока мужчина не отвлекся от увлекательного действа и не обернулся на Марину. От неожиданности мокрый работник тепличного комплекса остолбенел и, растекшись в улыбке «от уха до уха», почти пропел:

– Ой, девушка! У меня тут, знаете ли, трубу прорвало. Я ее закрываю, закрываю, чтобы на помидоры не попадало, а вода все льется и льется…

При этих словах он окончательно замер, продолжая глупо улыбаться. Кадр получился прямо для фильма. Сквозь стекла теплицы ярко светит солнце, лучи которого, стремясь внутрь, отражаются в брызгах мощного фонтана и в каплях на колосящихся помидорах. Феерия радуг! А посередине стоит глупый, нелепый, мокрый, улыбающийся мужчина. Как говорится, «Оскар» отдыхает, Канны плачут, Московский кинофестиваль просит о пощаде.

Маринка киноискусство не очень любила, но мужчину стало жаль. Девушка хладнокровно осмотревшись, слева от двери увидела трубу, подошла и повернула какой-то кран. Фонтан, звонко хлюпнув, прекратит свое бурное существование. А мужчина все так и стоял.

– Я вообще-то за помидорами! – гаркнула Маринка.

Мужчина вздрогнул, выходя из нирваны.

– Да, да. Конечно, сейчас… Я тут … сейчас…

Маринка тяжело вздохнула.

Через три месяца была свадьба. Юлька в честь радостного события подарила молодоженам корзину с красными помидорами, которые, кстати, они так и не съели. На них села сильно подвыпившая Женькина тетя. Зато было что вспомнить!

Юлька наконец-то добрела до работы. Марк Иванович встретил с распростертыми объятьями.

– А! Студентка наша пришла! Как дела? Как учеба? Я без тебя просто не справляюсь.

– Нормально. Сейчас все напечатаю, – ответила Юлька, вешая пальто в шкаф. – Сегодня задержусь до вечера. Курсовой попечатаю. Чего тут нового?

– Да вот, клиенты новые, богатые, перспективные. Да ну ее, работу! – сказал Марк Иванович, усаживаясь в кресло около журнального столика. – Давай лучше кофейку попьем. Я тебе, кстати, бутылочку конька заныкал ко Дню Рождения. В сейфе стоит.

– Ого! – Юлька с любопытством открыла сейф. – Дорогущий!

– Для такой красавицы и этот дешево стоит! Жениха-то себе подыскала на курсах?