– А в этом я до таких тем ещё не доходила. Мы вообще драконов пока не то чтобы изучали.
– Минутка просвещения: нет, нельзя. С драконьим геном надо родиться, – снова включил зануду Артамон.
– То есть у дракона и не-дракона может родиться дракон? – и зря включил, потому что я своё любопытство не выключила.
– Да. Драконий ген – доминантный.
– То есть у нас с тобой получился бы дракончик?
– У нас с тобой никто бы не получился.
– Почему?
– Потому что я бы не захотел.
– То есть ты можешь управлять желанием завести детей? – ахнула, не донеся кусок пирога до рта.
– Да. Просто не спать с теми, кто мне не нравится.
– А вот это обидно!
– Каков вопрос – таков и ответ.
Я немного пожевала, тем самым давая передохнуть и формулируя следующий вопрос. У меня их хватало.
– А у вас вообще всё нормально, когда вы в виде людей? В смысле, всё, как у людей, вообще-вообще всё?
– А ты точно человек, а не оружие массового уничтожения? – вымотанный, он блеснул в мою стороны яркими глазами и повернул голову под таким углом, что я не удержалась. Ляпнула:
– Ты красивый.
– Ты тоже.
– Что?! – а вот такого я никак не ожидала!!!
– Какой новый вопрос!
– Ты сказал, что я красивая, – я обвинительно ткнула в сидящего напротив драконьего мужика пальцем.
– Ты тоже.
– Да, но я говорила не в первый раз. И искренне.
– Я тоже был искренен.
– Ранее ты сказал иное! – напомнила про то, что у нас ничего, по его словам, не получилось бы.
– Ни одно моё слово не противоречит другому, ты, чудовище! – только вот Артамон не думал вспоминать.
– Ага, а сейчас ты меня чудовищем обозвал!
– Я констатировал факт твоей невыносимости! То, что мне нравится на тебя смотреть, не отменяет, что характер у тебя дурной! – дракон устало отложил салфетку и отодвинул коробки, чтобы смотреть на меня с другой стороны стола без малейших преград.
– Тебе… нравится на меня смотреть?
Тишина повисла неловкая, как при желании пожрать в три часа ночи и обнаружения в холодильнике одной только вчерашней мокрой и не особо аппетитной запеканки. Я пощёлкала пальцами перед лицом зависшего драконьего пришельца.
– Виктория вызывает Артамона, приём! Я намереваюсь прямо сейчас залезть к тебе на спину и проверить твою грузоподъёмность!
Не то чтобы я уже не знала, что с ней у него всё в порядке: он держал меня за талию едва не на вытянутых руках, летел и не морщился, когда служил моим лифтом со шкафа.
– Только попробуй! – угрожающе прошипел дракон.
– Но тебе же нравится на меня смотреть! – поддела я с преувеличенной игривостью.
– Особенно – когда ты молчишь, – прорычал Артамон.
Я улыбнулась широко, и ничего не сказала.
– Всё? Вопросы закончились?
Моя рука же, тем временем, тянулась к коробке с пирогом и притянула её к себе.
– Правильно, ешь, – выдохнул дракон.
– Потому что тебе нравится на меня смотреть, когда я молчу? – хихикнула я.
– Будешь нормально есть, если я подтвержу?
Будем считать, что я намерена солгать во благо. Своё.
– Ага, – часто закивала.
– Именно так, как ты предположила. Мне не доводилось встречать девушку красивее. Ты настоящая. Немного напоминаешь мне мать: она тоже светловолосая и взбалмошная, но ей взбалмошность прощается, так что не обольщайся. А ещё у тебя бесстрашные глаза, золотисто-зелёные и гармоничные, как изысканные украшения. В древности подобных тебе девушек звали сокровищами и крали, чтобы защищать в самой высокой башне.
Артамон озвучил свои мысли обо мне на одном дыхании. И растерянность, должно быть, расчертила лица нас обоих. Его – потому что он выложил то, что выложил. Моё – потому что никто и никогда не говорил мне таких вещей. Ни в одном вузе, ни в одной школе, ни от родителей, ни от родственников я не слышала столь откровенного восхваления себя. Столкнувшись с подобным, я не знала, как правильно отреагировать.
– Разумеется, я знаю, что чертовски хороша! – бросила я, отвернувшись, чтобы потереть пылающие щёки ладонями. – Зачем мы, кстати, говорим об этом?
– Ты издеваешься, да? – Артамон приложил немало сил, чтобы не вспылить – кулаки напряглись, но ему это удалось! – Предки послали меня сюда, чтобы подготовиться ко всему, не иначе.
Ой, зря он бросил последнюю фразочку! Очень даже зря… Ибо я почти забыла о том, что намеревалась сделать, когда потянулась к коробке, а он так удачно напомнил о том, какая я по жизни зараза!
Прихватив в руку кусок пирога, я швырнула его прямо в симпатичную мордашку дракона.
Глава 4. Посвящается моей несносности
Забавно пробегать через огонь и понимать, что он совсем не жжётся. С одной стороны, страшно, ведь инстинкт самосохранения никто не отменял: даже в видеоиграх пламя жрёт жизнь так, что можно лишиться всей шкалы очков здоровья разом, попутно крича как резаный. С другой, осознание того, что нечто столь опасное для меня нисколечко не опасно, что я могу видеть мир в огне, но не задыхаться и не гореть, что так легко могу усилить удовольствие от игры, в которую втянула Артамона, превратив её из обычного швыряния едой в экстремальное развлечение, пересиливало здравый смысл.
– Юхуууууу! – я с криком перепрыгнула через горящий обломок шкафа.
– Грррр…. – а позади меня когти скребли камни старого замка, служащего пристанищем ведьм и колдунов.
– Ух! – я поднырнула под арку из двух навалившихся друг на друга шкафов и показала язык дракону, хотя он вряд ли мог рассмотреть мою гримасу в своей-то ярости.
Артамон махнул лапой – пришлось рвануть вперёд и снова огибать библиотеку по кругу: прихватив со стола последний кусок пирога в качестве снаряда. Помимо того, что мы кидали друг в друга обед(завтрак, ужин, как это правильнее будет назвать?), мы ещё преодолевали полосу препятствий! И, надо сказать, бегала я так быстро, что меня похвалили бы все учителя по физкультуре, не поверив, что я так, оказывается, умею! Я не была в восторге от бега, но склонность к азарту и виртуозной игре на чужих нервах имела!
– Ай-ай-ай! – я заболтала ногами, без особого страха, потому что была слишком возбуждена, и наблюдала, как пол уходит из-под ног.
Я ожидала атаки со стороны лап, коими меня пытались схватить, рук, коими тоже ловили в самом начале забега, пока не решили, что внушительный размер запугает и деморализует меня сильнее, чем человеческая проворность и красота мужского обличья, но вот чего я не ожидала, так это того, что меня схватят за шкирку… зубами. Артамон решил воспользоваться преимуществами своей длинной шеи! И теперь я барахталась в жаре, исходящем из его пасти, и покачивалась, как одежда, вывешенная на прищепку на улице!
– Фу, и тебе не противно меня в рот брать?! – мой язык всё ещё был моим врагом. И другом, способным навредить кому угодно. – Тебе так хотелось доесть тот пирог?!
Мудрецы говорят, что быстрые ноги леща не получат. Я же посчитала, что в моей ситуации уместнее озвучить другую мудрость:
– От острой еды можно получить несварение желудка! Язык у меня острый, ведь правда же? Поберегись!
Хотя скушать меня дракон не мог, так как это означало напрямую навредить мне. Столь обнадёживающая мысль привела к другому вопросу:
– Слушай, а что с тобой случится, если ты попытаешься от меня так избавиться? Ну, если предварительно меня никак не ранишь?! Взорвёшься, как воздушный шарик? Стой, а ты вообще знаешь, что такое воздушный шарик? Вдруг их нет в твоём мире… Хотя, наверное, знаешь, ты же уже показал, что невыносимый всезнайка!
Артамон выронил меня из зубов, но не на пол, а в подставленную лапу. Обеспечив мне вполне себе мягкое приземление, дракон сел почти по-человечески, прислонившись спиной к стене. Уложив хвост кольцами вокруг себя, Артамон потребовал:
– Признайся, тебя из твоего мира не похитили, тебя твой мир отдал сюда, завернув в подарочную упаковку!
– А ты мне попался тогда из-за того, что всех достал своим гиперболизированным чувством ответственности? – парировала я.
– Я тебе не попадался!
– Меня никто не сдавал.
Мы тяжело выпустили воздух.
– Вот и зачем ты всё это устроила?
– Захотелось, – я пожала плечами.
– И ты всегда делаешь всё, что тебе хочется? – язвительно долетело из пасти Артамона.
Чтобы ответить, я запрокинула голову так, что у меня тут же заболела шея:
– Ага.
Дракон усмехнулся в неверии.
– В библиотеке ты заперта, потому что захотела? В другом мире ты, потому что захотела? Мы с тобой оказались связаны, потому что ты захотела? Невозможно делать всё, что хочется.
Я цыкнула. Умный, внимательный, запоминающий каждое слово огромный чёрт. Черти ведь тоже из другого мира.
– По крайней мере, преимущественно я делаю, что хочу.
– И это приносит пользу?
– Это меня радует!
– То есть тебя радует быть зажатой сейчас в моём кулаке? – он показательно чуть стиснул меня между когтистыми пальцами.
– Нет, но мне нравилось тебя бесить и убегать!
– Я не могу позволить тебе погубить меня, – произнёс Артамон с давящей серьёзностью.
И тут заскрипела дверь библиотеки.
***
Ночь. В комнате не горел свет. За стеной слышались крики и звуки разбитого стекла. Кровать была тёплой, окно на улицу – закрытым. Шумели в квартире, а не за её пределами. Но я не вмешивалась. Я не могла вмешаться, потому что ничего не могла изменить. Однако уже тогда, лёжа в кровати, я знала, что смогу изменить что-то, лишь когда стану взрослой.
Утром на холодильнике красный след – это засохшее варенье из разбитой банки, чьи осколки найдены мною в мусорном ведре. Напоминало запёкшуюся кровь. Я собиралась в школу: портфель заранее заготовлен, домашнее задание выполнено на отлично, ведь мне даже не нужно подтверждение учителей, я и так знала, что всё правильно. Я ела печенья на завтрак и запивала их горячим чаем, пока смотрела утренние мультики.
Я была хорошим ребёнком.
Я была удобным ребёнком.
Я была понимающим ребёнком.
Я была… беспомощной.
В конце того года я получила похвальный лист в школьном актовом зале. Но было ли меня когда-нибудь за что хвалить?
Из темноты ко мне протянулись руки.
– Проснись, – позвал голос Артамона.
Я приподнялась на локтях, найдя дракона в его человеческом обличье на соседней кровати. Он переоделся в форму академии: рукава закатаны, верхние пуговицы расстёгнуты, мантия валяется на стуле поверх моей.
Я всё ещё не отошла ото сна.
– Сколько времени?
– Уже стучали и сказали, что выходной тебе дали всего один. Успешный призыв фамильяра не освободил тебя от учёбы навсегда.
– Вот как… – голова ощущалась чугунной.
– Ты в порядке? – я заметила, что голос Артамона подозрительно мягок.
