– Стоп-стоп-стоп, – притормозил его я, – мы ещё не в ринге, щас перелезем через канаты, тогда можешь бить, а до канатов это не по правилам.
Стоявшие неподалёку Ахундов с Босым молча наблюдали за нашей перепалкой и ни во что не вмешивались, но я мельком заметил некоторую растерянность на их лицах – ну ещё бы, маленький пушистый хомячок вдруг взбунтовался и попёр на матёрых пустынных койотов, это ни в какие рамки не укладывалось. А если он взбесился, этот вопрос явственно проступал у каждого из них, потому что они были несколько умнее отморозка Бобикова. А этот Боб никакими посторонними вопросами не задавался, он просто хотел забить меня до полусмерти, чтоб я больше не выступал.
А тут и Лена подошла, действительно в новом красивом платье (по её мнению – по мне так лучше, чем купальник, на ней ничего не сидело) и с накрашенными ресницами и губами. Я сунул ей в руки картонку и сказал, чтоб действовала по утверждённому сценарию.
– Друзья, – сразу понесла она отсебятину, ну и ладно, – у нас сегодня необычное соревнование – бой без правил наших отрядников. Можно сказать, что это дуэль – Виктора Малова (я поклонился обществу) вызывают по очереди Евгений Бобиков (тут она немного повысила голос к концу его фамилии – Боб нехотя поднял вверх правую руку), Игорь Ахундов и Семён Босов (а эти так и совсем никак не прореагировали). Первыми на ринг вызываются Бобиков и Малов.
Мы с Бобом молча пролезли под сеткой и встали каждый в своём углу.
– Итак, леди энд джентльмен (перешла она наконец к домашней заготовке) в красном углу ринга заслуженный мастер спорта Евгений Бобиков, общество «Спартак», двадцать два боя, двадцать побед нокаутами!
Народ похлопал.
– А в синем углу ринга у нас Виктор Малов, общество «Трудовые резервы», десять боёв, ноль побед. Встречайте!
Аплодисменты были ещё более жидкими, чем Бобу.
– Объявляется первый раунд, – продолжила тем временем Леночка, достала заготовленную картонку, пролезла под сеткой и шикарной походкой, как манекенщица на подиуме, обошла ринг по периметру.
Возле меня она притормозила и шепнула «Удачи, Витёк!», я улыбнулся. А Колян уговорил таки Старова побыть судьёй, он тоже пролез на ринг и попытался объяснить нам правила, но мы с Бобом одновременно махнули на него руками, сами всё знаем.
– Начали, – скомандовал Старов и отпрыгнул подальше на всякий случай.
Я начал пританцовывать, имитируя стиль кубинских боксёров, а Боб, не мудрствуя лукаво, одним прыжком покрыл расстояние между нами и со всей дури размахнулся правой рукой, метя мне в глаз. Не попал, слишком очевидно направление атаки было, и я поднырнул под замах и быстро переместился в противоположный угол. Народ тем временем активно болел, а я немного недоумевал, как это лагерное начальство до сих пор ничего не заподозрило… но краем глаза вдруг увидел физрука Фирсова и завхоза Кузьмича которые стояли на краю толпы и тоже активно болели, причём оба за меня.
А Боб медленно развернулся и как бык снова попёр на меня – глаза у него при этом были красные-красные. Замах слева, снова мимо, тут я уже не стал просто проскальзывать мимо его туши, а легонько толкнул в левый бок – Боб покачнулся в неустойчивом равновесии и упал на одно колено.
– Ах ты сука! – взревел он как натуральный бычара, – всё, пи..дец тебе!
И он просто начал молотить обеими руками со скоростью вентилятора, один раз при этом он зацепил меня по уху. Мне уже всё это надоело и я подкараулил момент, когда у него живот откроется, ну и засадил со всей дури с правой ему под ложечку. Боб тут же сложился пополам и упал на оба колена.
– Это не мне, а тебе пи..дец, Бобиков, – злорадно сообщил ему я, заламывая руку за спину, уж чего-чего, а этот удерживающий приём я не забыл, – говори, что сдаёшься, сука!
– Ну сдаюсь-сдаюсь! – замолотил он второй рукой по песку.
– Победу за явным преимуществом одержал Виктор Малоооов! – несколько опережая события, прокричала со своего места Леночка.
Аплодисменты собравшихся были явно громче, чем когда меня представляли. Я поднял руки вверх, поклонился на все четыре стороны и поднырнул под сетку.
– Посмотри, что там с ним, – сказал я Лене, – вдруг чего серьёзное.
– Так вот для какого турнира ты сетку-то брал, – констатировал факт завхоз Кузьмич, оказавшийся поблизости.
– Так точно, Захар Кузьмич, для такого. Я между прочим нигде не соврал, сказал, что он спортивный будет, этот турнир.
Меня между тем начали поздравлять и жать руки товарищи по лагерю, но я больше смотрел на Игорька с Сёмой – как они там, не собираются отказаться? Но нет, видимо это уж совсем западло было бы, при всём честном народе включать заднюю передачу, поэтому Игорь уже разделся до трусов с майкой и прыгал, разминаясь.
Но второму, равно как и третьему бою сегодня видимо не суждено было состояться – прибежала директорша Фаина Георгиевна и уже издали начала орать, брызгая слюной:
– Это ещё что такое? Кто разрешил? Всем немедленно разойтись!
– Фаина Георгиевна, – попробовал успокоить её я, – это честное спортивное соревнование на первенство лагеря по боксу. Мы только-только начали – чего сразу расходиться-то?
– А если вы тут друга дружку покалечите в этом честном соревновании, кто отвечать будет? – немного сбавила громкость она.
– Да никто никого не покалечил пока, все живы и здоровы, – вступился за меня Колька Гарин.
– Всё равно это не футбол и не волейбол, так что я запрещаю ваши дальнейшие соревнования.
– Ну значит не судьба, – шепнул я стоявшему рядом Игорьку, – отложим маленько выяснение наших отношений.
И я начал сматывать сетки со столбиков – сопрут ведь, если на ночь оставишь.
-–
– Завтра в кино сходим? – спросила меня Лена, когда уже всё закончилось, народ разошёлся, волейбольные сетки были сданы в кладовку и шум и гам обсуждений сегодняшнего шоу окончательно утих.
– Это в Урицк что ли? – спросил я. – Туда же час идти, а потом час обратно – не страшно?
– Неа, ни капли не страшно, – гордо заявила она. – С тобой теперь ничего не страшно, как ты этого Бобикова разделал – приятно посмотреть было. Я была неправа, – со вздохом далее призналась она, – когда говорила, что они тебя отмудохают.
– Бывает, – философски заметил я, – а в кино пойдём, конечно, мне и самому интересно, что это за городок такой Урицк, а то всё мимо проезжаем, а внутри ни разу не были. Что за кино-то там идёт?
– Мы, когда по городу проезжали, афишу на ближайшую неделю прочитала – должны показывать «Капкан», «Как украсть миллион» и «Есению» какую-то.
– Стой-стой, Капкан это ж третья часть саги про комиссара Миклована, кажется…
– Точно, только Миклована же во второй серии убили, так что тут без него.
– Про миллион это Одри Хёпберн и Питер О’Тул, как они картину из музея крали, это я помню, а Есения что за хрень?
– Мексиканская мелодрама, – пояснила Лена, – про любовь цыганки и офицера.
– Вот это без меня, а на первые две с удовольствием схожу.
– Что, не нравятся мелодрамы?
– Не сказать, чтоб совсем, но не очень… с трудом доходят до меня такие сюжеты… вот знаешь, почему женщины в футбол не играют, а мужики художественной гимнастикой не занимаются?
– Догадываюсь, но ты объясни, раз начал.
– Потому что есть чисто мужские занятия и развлечения, и есть чисто женские – и они довольно часто никак не пересекаются. Любовные мелодрамы это женское…
– Интересно ты рассуждаешь, – задумчиво сказала Лена, – и вообще ты серьёзно изменился за последние два дня. Как будто тебя подменил кто…
– Да никто меня не подменял, – поспешил откреститься от этого варианта я, – просто накопилось достаточное количество изменений, которое вот так резко перешло в новое качество. Поцелуешь меня на дорожку? – сменил тему я.
– Больно ты быстрый, – мгновенно ответила Лена, – завтра может быть, но не сейчас.
И она убежала на свой третий этаж, оставив меня на сходнях. Ночь прошла более-менее спокойно, но утречком я проснулся от дикой боли в пальцах правой ноги. Жгло там немилосердно, поэтому я энергично задвигал ступнёй по простыне.
– Во, на велосипеде поехал, – услышал я радостный голос Ахундова. – Далеко собрался?
Я поcмотрел, что там у меня с пальцами – между большим и следующим была вставлена спичка, которая уже обгорела и потухла. Ясно всё, они мне сделали так называемый велосипед, любимую забаву дебилов в пионерских лагерях.
– Игорёк, – сказал я, встав с койки, – мы же вчера договорились, что будет честное выяснение отношений. Чо за детские подставы?
– Ничо мы вчера не договаривались, о чём с таким чмом вообще договариваться можно?
– А если я тебе сейчас руку, например, сломаю? – предложил я свой вариант.
– Ой-ой, герой какой, – заойкал Ахундов, – ну вот моя рука, ломай.
Я немедленно ухватил его руку за большой палец и взял на излом – такой приём я отдалённо помнил в эпоху своего увлечения джиу-джитсу. Игорь тут же упал на колени и заорал, что было мочи… ну отпустил я его конечно, чтобы народ в соседних отсеках не перепугать. Но это не помогло – буквально через десяток секунд в нашу палату ворвался физрук Фирсов, он на нашем этаже ночевал.
– Что тут происходит? – возмущённо спросил он, – что за дикие крики?
– Всё хорошо, Сергей Палыч, – успокоил его я, – Игорь увидел мышку и испугался.
– Это правда, Игорь? – решил он уточнить вопрос.
– Правда, Сергей Палыч, – сдавленным голосом отвечал Ахундов, массируя себе большой палец.
– А с пальцем у тебя что? – заметил его манипуляции физрук.
– Задел за спинку кровати, – без моих подсказок пояснил он.
– Ну-ну, – заметил Палыч, – в следующий раз не ори так, когда новую мышь увидишь.
На этом наши беседы о прекрасном с Игорьком и завершились, но думаю, что не окончательно… а на завтраке новая вводная появилась – ко мне подошла Наташка Овчинникова, большая и активная гром-баба, наш постоянный уже пару лет комсорг школы и заявила мне непререкаемым тоном:
– Так, Малов, ты зачислен во вторую команду лагерного КВНа, репетиции после обеда на в фойе дебаркадера.
– А почему не в первую? – сразу вырвался у меня вопрос.
– Ну я рада, что насчёт зачисления у тебя вопросов нет, – довольно усмехнулась она, – а во вторую, потому что ты на втором этаже живёшь.
Я не стал углубляться в тонкости формирования команд, а вместо этого задал другой вопрос:
– Первый же этаж, где фойе, закрыт на ключ, как мы туда попадём?
– Не волнуйся, этот вопрос я решу. Не забывай – в два часа первая репетиция.
Вот же новая напасть, подумал я… и потом, этот КВН года три уже, как под запретом, нету больше никакого КВНа… а друг мой Колька, молча выслушавший весь этот разговор, высказался наконец:
– А я тоже хочу в КВН – возьми меня с собой.
– Да какие вопросы, Колян, пошли конечно. Боюсь только, что для зачисления ты должен будешь понравиться Наташке.
– Я постараюсь, – серьёзно ответил он.
Поле нам сегодня досталось традиционно-морковное, спина уже не болела, ну почти не болела, соседями мне попались неразговорчивые семиклассники, так что никаких происшествий до обеда не случилось ни одного. Ну кроме разговора с Леной уже перед столовкой.
– Тебя, говорят, в КВН зачислили? – спросила она меня.
– Так точно, товарищ Проскурина. А ты откуда знаешь?
– У нас тут все про всех всё знают, – туманно ответила она, – значит вместе будем выступать, я тоже во втором отряде.
– Вот и классно, значит встречаемся через час на первом этаже… хотя стой – Наташка же мне сказала, что во второй отряд зачисляют тех, кто на втором этаже живёт, а ты же с третьего?
– Значит, бывают в этом деле и исключения, – заметила она и отошла к своим подружкам, Ирке с Таней.
А Игорёк про меня тоже не забыл, подкараулил после обеда и напомнил, что вечером у нас будет финальное выяснение отношений.
– И где ж оно состоится? – спросил я.
– Я тебе об этом после ужина скажу – готовься.
Я пожал плечами, мысленно решил готовиться, а сам вместе с Колей подался на первый этаж нашего непотопляемого дебаркадера. Заходить туда, оказывается, надо было с другого конца, не с того, где мы обычно забирались на свой второй этаж. По центру был красиво оформленный вход, и даже вверху полукругом сохранилась устаревшая уже надпись «Волжское речное пароходство». Далее было большое и пыльное фойе, где и собралась команда КВН за номером два. В ней кроме Наташи и Лены были заняты Ваня из нашей комнаты и ещё три более-менее знакомых пацана из девятых классов. И леночкины подружки тоже в углу сидели, чёрненькая Ира и беленькая Таня. Итого восемь душ, не считая меня и Коли.
– Привет всей честной компании, – поздоровался я, – а это Коля, он тоже хочет в КВН.
– Посмотрим, что он умеет, тогда и решим, – сжала губы в куриную гузку Наташа. – Итак, мы начинаем…
– Мы начинаем КВН, – автоматически вырвались у меня слова будущего гимна этой игры.
– Начал если уж, то продолжай, – недовольно зыркнула на меня Наташа.
– Просто я подумал, что раз уж мы взялись играть в КВН, то начинать его можно какой-нибудь весёлой песенкой, примерно такой (и я с чувством зачитал первый куплет известной песни)… дальше я пока не придумал.
– А зачем по два раза повторять слова, чтобы самые тупые поняли что ли? – задала неожиданный вопрос Лена.
– Это такой приём, – пояснил я, – для усиления восприятия. И потом так лучше в стихотворную фразу ложится.
– Ясно, – отрезала Наташа, – песню общим голосованием утверждаем, Малов, чтоб к завтрашней репетиции слова и музыка были готовы.
Ничего себе, подумал невольно я, только-только влился в коллектив, а уже что-то ему должен.
– Идём дальше. Тему нам утвердило руководство – всё про наш ЛТО, короче говоря. Так что просьба держаться темы и не расплываться. В КВНе, как известно, есть такие конкурсы – приветствие, разминка, бой капитанов, домашнее задание… и ещё что-то, забыла.
– Кстати, про капитана, – встряла беленькая Таня, – для начала надо выбрать его, раз уж такой конкурс-то будет.
– Надо, – сурово сказала Наташа, – предлагаю себя, кто-нибудь против?
