8. Фрэнки пробует стать мэром города
Утром прихожу к выводу, что сделал все глупости, какие только мог, поэтому неплохо бы взять небольшую паузу перед тем, как начну делать новые. Надо честно признаться самому себе, что детектив из меня никакой, и несмотря на все мои старания вести игру по своим правилам, я только тем и занимался, что играл по чужим. Вероятно, следовало бы поразмышлять, для чего меня отсканировали, но за последнее время я настолько устал от своих несбывающихся предположений, что вместо этого вяло машу рукой и отправляюсь в супермаркет запастись едой на весь день, так как сегодня твёрдо намерен не покидать офиса. Единственное, что пока не удалось сделать моим врагам, это полностью заполучить меня в свои руки, и мне хотелось бы по крайней мере сохранить такое положение.
По дороге вспоминаю, что завтра во второй половине дня должен появиться Гибсон, и с некоторым удивлением обнаруживаю, что мне есть, что ему сказать. Выходит, не так уж бездарно я провожу своё расследование! «Кто-то облюбовал ваш дом для виртуальных игр, – хмуро скажу я ему, – и я обязательно до них доберусь»! А потом попрошу его повторить свой рассказ, и уж в этот раз выслушаю всё самым внимательным образом! Но это, конечно, в том случае, если он появится.
Взятая пауза оказывается ещё короче, чем планировал, потому что по возвращении из супермаркета сразу же берусь за очередную глупость: открываю зарегистрированную вчера игру «Стань мэром города» и ввожу полученный ключ. С другой стороны, а что остаётся делать? Если тебя загнали в трясину и не дают из неё выбраться, нырни с головой: вдруг удастся найти выход на дне.
Читаю правила игры, они несложны. Выбираешь себе героя, задаёшь ему имя и социальный статус – пол, возраст, образование, профессию, – по таблице получаешь уровень доходов и круг друзей и сторонников, добавляешь ему какие-то таланты из области спорта, культуры и искусства – и вперёд! Твоя задача – стать избранным мэром города, а для этого необходимо набирать баллы в политической борьбе с соперниками. Скажем, удалось тебе, сложив средства свои и своих сторонников, построить в городе ночлежку для бездомных – получай 200 баллов, начал строить, но не смог закончить – долой 400! А перед выборами баллы превращаются в деньги, и на них ты проводишь избирательную кампанию: печатаешь листовки, закупаешь время на радио и ТВ, а можешь – есть и такой вариант – потратить их на подкуп избирателей. За все удачные ходы вновь начисляются баллы, на сей раз, в виде голосов избирателей, за все промахи такое же количество баллов отдаётся твоему основному сопернику. Словом, не игра а учебное пособие! Дочитав правила до конца, понимаю, для чего нужна регистрация. Победив в игре, получаешь новые стадии: «Стань губернатором штата», «Стань президентом страны», «Стань Генеральным секретарём ООН». В общем, играть – не переиграть. Есть, правда, у меня на этот счёт определённые сомнения, в отличие от рядового покупателя игры я знаю кое-что странное, и это кое-что очень настораживает. Но поскольку влез я в него довольно основательно, то уже не колеблясь делаю следующий шаг: начинаю игру.
Имя и возраст оставляю свои, а вот профессия заставляет меня задуматься. Долго выбираю между спортсменом, спасателем и пожарным, припоминая всех, знакомых лично мне, представителей этих профессий, но потом машу рукой и впечатываю «Частный детектив». И вообще стараюсь по возможности во всём придерживаться своих реальных данных: мне становится интересно, каковы были бы мои шансы, вздумай я и в самом деле баллотироваться на мэра. Таким образом, главный выбор сделан, и остальное идёт проще. Отдаю должное создателям игры за прекрасно разработанную функцию подсказки: если бы не она, я утонул бы во всех необходимых процедурах уже на первом этапе.
А так прохожу его свободно и получаю первый результат: Фрэнк Уолтер Ньюмен, 36-ти лет, частный детектив, неженат (за это с меня тут же сняли 50 баллов; я подумал и добавил в сведения: «трижды был женат, во всех случаях развёлся» – и лишился ещё ста) баллотируется на должность мэра города в качестве независимого кандидата. Соперников у меня трое: действующий мэр, адвокат и начальник полиции. Самый высокий начальный баланс, естественно, у мэра – полторы тысячи баллов; двое других имеют по пятьсот, и только я начинаю с минус ста пятидесяти.
Во втором этапе нужно совершать уже конкретные дела, и я открываю карту города с перечнем всех общественных учреждений в размышлении, чем бы осчастливить его жителей. Меня ничуть не удивляет, что город до мелочей совпадает с Рочестером, и интересен только один вопрос: является ли данная копия игры региональным вариантом и есть другие, или этот единственный? Ответа, конечно, получить неоткуда, по поводу дел тоже никаких мыслей нет, и я запрашиваю подсказку. В ней – на выбор – список десяти конкретных замыслов, которые я могу воплотить с учётом своего отрицательного баланса. После раздумья останавливаюсь на проведении митинга в защиту интересов мелких фермерских хозяйств и, благодаря тому, что заблаговременно в графу своих талантов внёс «блестящие риторические способности», зарабатываю 20 баллов. Потом необдуманно ввязываюсь в организацию рок-концерта, весь сбор от которого должен пойти на приобретение современного оборудования для муниципальной клиники, и теряю на этом сто. Из подсказки узнаю, что концерт был сорван из-за того, что не приехал никто из музыкантов, которым ничего не сказало имя организатора. Мои соперники тем временем уверенно идут вперёд. Начальник полиции заработал 300 баллов, договорившись со СМИ, которые опубликовали отчёт, из которого следовало, что с момента вступления его в должность уровень преступности в городе приобрёл чёткую и уверенную тенденцию к снижению. Адвокат получил 800 за то, что благодаря своим связям выступил в телешоу «Весёлая эстафета», где соревновался с другими участниками в прыжках на одной ноге с полной кружкой пива в руках, ползании на спине без помощи рук и ног и поедании на скорость целого лимона с кожурой. И хотя первого места он не занял, но популярность его в народе после этого сильно возросла, и он, возможно, сумел бы приблизиться к мэру, если бы тот, в свою очередь, тоже не сделал сильный ход. Он договорился со своим приятелем-сенатором, и тот в положительной связи упомянул его имя в каком-то отчёте, что принесло 600 баллов.
После этого я решаю, что мне с ними не тягаться и закрываю игру, бросая родной город на произвол судьбы.
Следующий день проходит ещё более нудно. Играть в «Мэра» дальше нет никакой охоты, и я в ожидании Мориса Гибсона сражаюсь с компьютером в бридж и покер. Когда надоедает и это, ставлю «Приключения червячков», по поводу которой мне ясно, что она не имеет никаких странностей, и до позднего вечера с увлечением пресмыкаюсь по плодовому саду, с аппетитом поедая сочные фрукты и шутя отбиваясь от кур, индеек и прочей опасной живности.
Морис Гибсон не пришёл. Правда, вполне допустимо, что он задержался по своим коммерческим делам, и я делаю ставку на следующий день.
В воскресенье в «Червячках» я становлюсь настоящим асом. Трижды прохожу всю игру от первой стадии до последней, постоянно обновляя свои же рекорды в каждой графе таблицы «Количество съеденных фруктов». Около восьми вечера, когда становится понятным, что Гибсона не будет и сегодня, я разыскиваю его карточку, чтобы позвонить ему по телефону. Раньше я не разглядывал её внимательно, поэтому не обратил внимания, что номер смотрится как-то странно. Подтверждение этому получаю сразу же, набрав его: компьютерный женский голос сочувственно сообщает: «Неправильно набран номер»! Поскольку ошибка в номере на визитной карточке – вещь абсолютно не реальная, получаю ответ на один из своих вопросов: о роли Гибсона во всей этой истории. Мысленно прокручиваю в голове сцену его появления в моём офисе, и теперь мне кажется в ней подозрительным всё: конан-дойловская манера изложения, фраза, сказанная мне на прощание: «Если бы вы знали, мистер Ньюмен, как я рад, что именно вы занялись моим делом!» и мгновенно явившаяся племянница… При упоминании о племяннице я ловлю себя на мысли, что очень бы хотелось увидеть Клару, но не имею ни малейшего представления, где могу её встретить, кроме, разве что, «Дилайта», но что-то мне подсказывает, что после нашей с ней там встречи она перестала посещать это заведение… Тут я снова озадачиваюсь: да, но Гибсон же прислал мне ключи! – но только на минуту, потому что тут же нахожу ответ. Конечно, Клара сообщила, что у меня не было ключей, её хозяева смекнули, что в дверь я не попаду и легко дали мне в тот раз уйти, а потом прислали мне их якобы от Гибсона, и я не замедлил оправдать их ожидания.
Спать ложусь в угнетённом состоянии духа, и всю ночь мне снится то какой-то неясный кошмар, то полная дребедень, и только под самое утро является Клара и говорит мне что-то хорошее…
Она тому причиной или нет, но в понедельник утром я снова собран, решителен и готов к бою. Что я намерен делать – не знаю даже в общих чертах, кроме одного: сейчас я им продемонстрирую, что вновь разгадал их игру. Долго роюсь по всем полкам, ящикам и карманам и хоть с трудом, но мне удаётся возместить ту сумму, которую я потратил из гибсоновских денег. Я еду в банк, кладу 25 тысяч на имя Мориса Гибсона и возвращаюсь домой.
Сейчас я напоминаю себе того меня, который однажды утром, сразу же после завтрака, спокойным тоном и без всяких надрывов в голосе объявил Лиззи: «Я подаю на развод». Она была прямо-таки ошарашена: со дня её последней измены прошло больше четырёх месяцев, и она думала, что в очередной раз всё позади. Ей было невдомёк, что все эти четыре месяца в моих мыслях и снах она продолжала изменять мне каждый день, пока я не почувствовал, что дальше так жить не могу. Лиззи попробовала закатить скандал – я был невозмутим; она попыталась меня обнять – и наткнулась на камень, холодную скалу… Тут даже ей стало всё ясно, и наш бракоразводный процесс прошёл на удивление мирно и спокойно.
И сейчас я тоже холоден и спокоен. Я точно знаю, что на этот раз пойду до конца и полезу на рожон. Потому что я хочу вырвать у них Клару.
С этой мыслью я включаю компьютер и открываю «Мэра». Это единственное, с чего я реально могу начать. Интуиция подсказывает мне, что в этой игре – разгадка к чему-то очень важному; к чему-то, из-за чего шесть дней назад ко мне пришёл Морис Гибсон и сказал: «У меня к вам дело, мистер Ньюмен, мне как раз и нужен такой человек, как вы», а потом пришла Клара и…
Я решительно отмахиваюсь от воспоминаний и пытаюсь настроиться на игру. Но это не удаётся, потому что глаза мои ошеломлённо, но целенаправленно лезут на лоб. Прекрасно помню, что в прошлый раз закончил игру с балансом минус 230, а сейчас на нём плюс 20! Но ведь с тех пор я ничего не делал и даже не открывал её! Легко подсчитываю, что откуда-то у меня взялись лишние 250 очков. Может, в игре заложено, что кто-то из моих сторонников вправе совершать какие-то действия, пополняя мой баланс? Я открываю перечень проведённых мероприятий, но там по-прежнему только два: митинг и несостоявшийся концерт. Ну, и ладно. Как бы то ни было, баланс мой стал положительным, а это реальные деньги, значит, на них можно что-то провернуть. Я перевожу очки в деньги и получается, что у меня на счёте две тысячи долларов. Не весьма, но всё-таки. И тут меня осеняет новая мысль. Я прикидываю, а в какой сумме выразятся невесть откуда взявшиеся 250 очков и получаю… 25 тысяч долларов!
Тут и думать нечего. Это ровно та сумма, которую я положил меньше часа назад на счёт Мориса Гибсона в самом настоящем банке в трёх кварталах от своего дома.
9. Фрэнки переходит на нелегальное положение
«Теперь я кое-что об этом знаю», – с удовлетворением думаю я и тут же укоризненно покачиваю головой. Ну-ну, Фрэнки, не надо скромничать! Не кое-что, а чуть ли не всё! Чуть ли – потому что до сих пор неясно, кто за всем этим стоит, и каковы их конкретные тактические цели. Но я выясню и это, причём, очень скоро, может даже, сегодня. Наверное, это называется наитием, но мне больше нравится сравнение с пасьянсом «Ручеёк»: ты выкладываешь по одной карте из колоды, но ничего не сходится и лента на столе всё растёт, а колода становится тоньше и тоньше, пока у тебя в руках не остаётся последняя карта; ты кладёшь её и – бах! – она совпадает с перекрёстной; убираешь их – и совпадают две другие, а там ещё и ещё, и вот уже пошла цепная реакция, и так до конца – сошлось! Когда у кандидата в мэры Фрэнка Ньюмена откуда-то появились 25 тысяч долларов, я ещё ничего не понимал, и даже тот факт, что на первом этапе игры, составляя список сторонников, я включил в него Мориса Гибсона – просто потому, что думал о предстоящей встрече с ним, – тоже ничего не разъяснял. Но тут в роли последней карты выступило воспоминание о том, что перед тем, как сегодня открыть игру, я, в силу устоявшейся привычки, вышел в Интернет, чтобы проверить почту. В этот-то момент они ко мне и проникли. Но это всё так, ерунда, главное – значит, возможен и обратный процесс! И сейчас я заверчу его на всю катушку. Поднимется жуткий тарарам, и отныне бомбу в автомобиле и выстрелы в окно следует расценивать как явления вполне возможные.
Мне нужны деньги. Ненадолго, часа на два, считая с того момента, как они у меня появятся, после этого у меня их будет сколько угодно. С преступностью лучше бороться за её же собственный счёт, а не обирать налогоплательщиков, и этот вариант я намерен использовать. Но нужен начальный капитал. А здесь у меня только один способ.
Я тянусь к телефонной трубке, но тут же спохватываюсь – нельзя! – достаю мобильник и звоню своему приятелю Дэйву Робертсу в агентство по операциям с недвижимостью.
– Старина, – говорю я после приветствий и неизбежных «Как дела?», – мне срочно нужны деньги, и я хочу заложить свою квартиру. Никаких льгот и поблажек: тебе звоню потому, что некогда связываться с осмотром и оценкой, а ты её знаешь. Ужесточай условия, как хочешь, но выжми максимальную сумму.
Дэйв раздумывает всего минуту.
– Фрэнк, – нерешительно говорит он, – квартирка-то у тебя не ахти… В общем, двести тысяч, пять процентов и полгода. Устраивает?
– Идёт, – не раздумывая, соглашаюсь я. – Начинай оформлять документы прямо сейчас. Я подъеду к тебе часа через два-три, но если что-то не слепится, то завтра. Договорились?
– Да… – так же нерешительно тянет Дэйв.
Он явно хочет сказать что-то ещё, но я отключаюсь. Так, теперь следующий ход. Одеваюсь, забираю жалкие остатки денег и выхожу на улицу. Через витрину кафе вижу филёра – отлично! Лишь бы он меня дождался. Сажусь в лендровер и еду в универмаг, за собой замечаю «вольво»; это не очень хорошо, но и не страшно: мне нужно выскочить из-под их внимания не больше, чем на три минуты, а дальше – пусть следят. Эти три минуты я рассчитываю у них вырвать за счёт того, что они не знают, куда я еду, и неизбежно потеряют на этом время. Ещё издалека замечаю жёлтый «форд», выезжающий с парковки универмага, и «БМВ», который готовится занять его место. Отчаянно газуя, проезжаю рядом с «БМВ», и он испуганно шарахается в сторону, прекрасно понимая, что две-три царапины моему роверу падением престижа не грозят, а вот ему такое ни к чему!
Припарковавшись, выскакиваю из машины и быстрым шагом иду в отдел рабочей одежды. Пользуясь тем, что эта продукция не из числа ажиотажных, почти мгновенно покупаю серую куртку и глубокую кепку, прячу это в пакет и уже не спеша направляюсь в компьютерный отдел, где приобретаю ещё три игры, ориентируясь лишь на то, чтобы на них были яркие картинки, по которым даже издалека можно было бы понять, что это такое. После этого возвращаюсь домой.
Специально подольше вожусь с дверцей лендровера, чтобы дать возможность моему филёру занять выгодную позицию для наблюдения, затем иду к двери офиса, держа игры в руке. Отпирая дверь, делаю неловкое движение, и диски выскакивают и падают на землю. Чертыхаясь, собираю их и вхожу, наконец, внутрь.
Времени у меня, наверное, мало, поэтому мигом сдираю плащ, надеваю куртку и кепку и привычным уже маршрутом вылезаю в окно. Обойдя два дома, выхожу на свою улицу и осторожно выглядываю из-за угла. Филёр, делая жесты свободной рукой, звонит по мобильнику, и это хорошо. Без сомнения, он сообщает, что клиент купил новые игры, и, в связи с этим, просит разрешения уйти. Пока всё нормально, но самое трудное дальше: надо его выследить. Я подготовился к трём вариантам, и не все они одинаково для меня удобны: он может уехать на «вольво», пойти пешком или взять такси. В первом случае слежка будет невозможна, и тогда мне придётся затевать что-то ещё, чтобы вытащить его обратно. Для второго я и приобрёл неброский камуфляж, третий случай тоже нехорош, но оставляет кое-какие шансы. Конечно, он может поехать не во враждебное мне логово, а просто домой или ещё куда-то, но об этом лучше сейчас не думать, чтобы не расстраиваться прежде времени.
Сначала мне везёт. Через некоторое время «вольво» стартует и сворачивает за угол. Правильно, должна же соблюдаться конспирация, пусть своим ходом добирается. Но у того, по-видимому, и так болят ноги от многочасового топтания на месте, и он останавливает такси. Я отчаянно верчу головой в стороны, но другого такси нет, следовать за ним на такой заметной машине, как мой ровер, бессмысленно, и я использую последний шанс: пока он усаживается, подскакиваю как можно ближе и запоминаю номер.
Десять минут неторопливо курю, потом захожу в телефонную будку и листаю справочник. Службы такси занимают в нём почти полстраницы, и я начинаю по порядку обзванивать все. Четвёртый диспетчер сообщает, что такси с таким номером действительно зарегистрировано в их агентстве.
– У вас какие-то претензии, сэр? – спрашивает он.
– Вчера в этой машине я забыл важные документы, – вру я, – они мне необходимы прямо сейчас, передайте водителю, что я жду его на Ист-роуд, 18. Мне бы очень не хотелось обращаться в суд, – добавляю для убедительности.
Это срабатывает, и через полчаса подлетает нужное мне такси. Я выхожу из-за угла и подхожу к машине. Увидев меня, водитель, молодой парень, закипает.
– Я вас вообще впервые вижу! – орёт он.
– Братишка, – успокаиваю я его, – всё это – просто моя выдумка, чтобы затащить тебя сюда. Ты чист, как горный снег. Я в двойном размере оплачиваю твой прогон и даю ещё 50 долларов, если ты мне скажешь, куда отвёз мужчину, которого забрал на этой улице меньше часа назад. После этого ты меня больше никогда не увидишь, разве что случайно в качестве клиента.
Раздумывает он недолго.
– «Джейсон & Доусон. Рекламное агентство». Могу вас туда отвезти.
Я отказываюсь, вручаю ему деньги, и он уезжает, успокоившийся и довольный. И я тоже, успокоившийся и довольный, уже не скрываясь, возвращаюсь в офис, снова переодеваюсь и еду к Дэйву. У него всё готово, и я, отмахиваясь от его предложений ещё раз хорошенько подумать, подписываю бумаги, получаю деньги и отправляюсь в банк, где кладу их на имя Ричарда Шаффнера. Кто это такой, я не знаю, потому что имя придумано мною тут же, но это и неважно, лишь бы его не забыть.
Теперь всё готово, и можно начинать. По пути домой я заезжаю в ресторан, чтобы пообедать и захватить домой что-нибудь тоже. Очень тянет взять и выпивку, но я понимаю, что этого делать нельзя, потому что малейший промах может обойтись мне катастрофически дорого.
Усевшись за компьютер, я не тороплюсь его включать, а выкуриваю сигарету: это как выдох перед тем, как броситься в бассейн с десятиметровой вышки, только последствия в моём случае могут быть гораздо серьёзнее. Одновременно продумываю ход операции, припоминая все детали, но потом покачиваю головой, беру лист бумаги и подробно всё записываю. Закончив, пробегаю его глазами. Вроде бы, ничего не забыл.
Пора начинать. Включаю компьютер и первым делом устанавливаю защиту паролем от чужого доступа, чего не делал никогда – необходимости не было. Теперь она есть, и такая, что на всякий случай блокирую папку «Мои документы». После этого выхожу в Интернет – на сей раз в игре мне необходим режим он-лайн, – нахожу на диске «Стань мэром» адрес производящей компании и захожу на её сервер. Конечно, по IP они меня тут же вычислят, но это не страшно: не могут же они знать, что я затеял, наверняка подумают, что просто решил начать игру заново. Я и начинаю заново.
Теперь моего героя зовут Ричард Шаффнер, ему сорок лет, женат первым браком уже 18 лет, двое детей, экономическое образование, служба в армии (Афганистан, Ирак) – словом всё такое, чтобы приобретать баллы, а не терять их. Затем внимательно и обдуманно заполняю список сторонников, подбирая людей влиятельных, а напоследок заношу Мориса Гибсона, мысленно извиняясь перед незадачливым кандидатом Фрэнком Ньюменом, чей баланс в эту минуту снова срывается в минус. Путём таких ухищрений – плюс собственный счёт Шаффнера в банке – получаю 3800 баллов и сразу выхожу на первое место в предвыборной гонке.
Ну, а сейчас – главное. Открываю карту города, нахожу рекламное агентство Джейсона и Доусона, внимательно читаю материал. Там, практически, ничего нет, кроме имён, но мне большего и не надо. Решаю остановиться на совладельцах агентства Ниле Джейсоне и Роберте Доусоне, этих двоих мне вполне должно хватить. Зачисляю их в список сторонников Шаффнера и смотрю баланс. Он почти не пополнился: всего 400 пунктов. Но я это предвидел, для чего и пытался всеми средствами раздуть фонд кандидата. Нет сомнения, что рекламное агентство – всего лишь вывеска, на самом деле все их доходы замешаны совсем на другом. На чём – это я и собираюсь сейчас выяснить, и делать это придётся такими способами, что денежки с баланса Шаффнера будут исчезать в мгновение ока.
Сначала взламываю их компьютер. Происходи всё на самом деле – не сделать бы мне этого нипочём. Но в виртуальности гораздо проще. Пишу: «Взламываю компьютер агентства, получаю код доступа». За использование в предвыборной борьбе нечестных приёмов, связанных с финансовыми хищениями, с меня снимают тысячу баллов, но это пока терпимо. Я не собираюсь влезать в их сделки и махинации, поэтому оставшегося вполне должно хватить. Однако, оказывается, что я не учёл того, что за повторное нарушение сумма штрафа увеличивается вдвое, и тогда я решаю остановиться на Джейсоне: просто потому, что его фамилия стоит первой. По-видимому, главный всё-таки он, а значит, наибольшая часть финансов фирмы – на его счетах. Почти весь остаток своих баллов приходится тратить на выяснение номеров его банковских счетов, и мой баланс, хотя и поскрипывая, с этим справляется. Получаю номера и указываю их рядом с фамилией Джейсона в списке сторонников Шаффнера. Появляется табличка «подождите…», но мне ждать некогда, и я принимаюсь за операции. Сначала пишу записку Дэйву, в которой прошу расторгнуть сделку, и отправляю на счёт его конторы 400 тысяч долларов – с учётом выплаты неустойки и других возможных расходов.
В этот момент экран моего монитора расцвечивается табличками «Тревога! Попытка несанкционированного доступа»! Похоже, меня атакуют сразу с нескольких компьютеров. Надо спешить, потому что, в отличие от моего, их взлом происходит в реале. Хотя «подождите…» всё ещё висит, я надеюсь, что достаточные средства уже переведены, и иду на новый взлом – на сей раз, чтобы получить документы. Не знаю, во сколько это мне обходится, но баланс справляется, и код я получаю. Читать и разбираться некогда, всё подряд швыряю в «Мои документы». Наконец-то, исчезает «подождите…», баланс фиксируется, я перевожу баллы в деньги – на счету Шаффнера 120 с лишним миллионов!
Пожалуй, всё. Можно выскакивать из Интернета да и из офиса тоже. Но тут меня бросает в жар, и я с неудовольствием думаю о том, что чуть было не прокололся: а кто этим двум «Д» помешает сейчас же провернуть обратную операцию и всё возвратить? Ведь удача моего наскока – чисто во внезапности, они были не готовы к тому, что кто-то уже на этой ранней стадии разгадает их игру, большую игру, преступную и отнюдь не виртуальную. Возвратят они всё назад, и мой план по развалу их фирмы сорвётся и окончательно, потому что во второй раз мне этого провернуть не удастся. Нет, расталкивать счёт Шаффнера нужно не потом, как я задумывал, а прямо сейчас! Торопясь, я открываю несколько окон поисковиков и в каждом набираю одно и то же: «Благотворительные организации». «Найти». А затем без разбору швыряю на вновь открывающиеся номера счетов: миллион туда – миллион сюда… Нет, не успею. Что это, «Фонд помощи детям-сиротам»? Десять миллионов. «Больным лейкемией»? Двадцать. Так дело идёт значительно быстрее, и через пять минут на балансе Шаффнера – ноль.
Теперь пора подумать о себе. Выдёргиваю из сети вилку компьютера, лихорадочно снимаю крышку и забираю жёсткий диск. Что ещё? «Беретта» и патроны. Кобура. Документы приготовлены заранее. Снова натягиваю серую куртку и кепку и покидаю офис. Естественно, через окно.
10. Фрэнки решает, что без полиции ему не обойтись
Хаммерстоун – город маленький; по своей конфигурации да, пожалуй, и размерам напоминает квартал большого города. Расположился он по одну сторону магистрали, спускаясь к реке, а по другую её сторону возвышается скала. Говорят, когда-то давно она имела форму молотка, что и послужило названием.
В таком городе хорошо жить пожилым людям (да так оно и есть), которые устали от суетни, шума и вечного авантюризма больших городов и переселились сюда, чтобы дать отдохнуть измученным нервам. Здесь никогда не бывает 17.28 или 9.45, а только «до или после обеда», «утром», «вечером», а если что-то происходит в 22.01, то так и говорят: «…глубокой ночью». Чисел и месяцев здесь тоже не бывает, потому что все дни настолько похожи один на другой, что никак не могут служить ориентиром или точкой отсчёта; в качестве последних жители Хаммерстоуна используют какие-нибудь знаменательные события. «Какая у вас прелестная внучка, мистер Роджерс! – скажет миссис Фогерти, рассматривая фотографию. – Давно родилась»? – «Да вот вскоре после того дня, когда парень на мотоцикле свернул с магистрали и заехал в магазин миссис Джоунз, чтобы купить банку пива». – «Ой, так это ж совсем недавно»! Последнее утверждение – абсолютная истина, так как, судя по фотографии, внучке мистера Роджерса никак не больше полугода.
Я вполне могу гордиться тем, что тоже немало сделал для жителей городка в этом плане. Теперь в течение трёх-четырёх лет они смогут говорить: «Это произошло незадолго перед тем, как вернулся мистер Ньюмен».
Я и в самом деле вернулся; спустя десять лет после своего отъезда отсюда, и живу в родительском доме. Раньше в течение почти двух лет мы жили здесь с Лиззи, но потом она настояла, чтобы мы уехали. В качестве аргумента Лиззи выставляла то, что я, человек выдающихся способностей, с блестящим экономическим образованием, не имею права гробить свою жизнь, работая в соседнем Деламаре простым учётчиком, но истинную причину я понял гораздо позднее: со всеми стихийными бедствиями жители Хаммерстоуна всегда справлялись сами, а ни одной спортивной площадки тут вообще никогда не было.
Живу я здесь уже несколько дней, и это «несколько» наводит на мысль, что я адаптировался к местным условиям. И в самом деле, все мои дни похожи один на другой, ибо я только и делаю, что с утра до вечера просиживаю за компьютером, разбираясь в документах, вытащенных у «Джейсон & Доусон», время от времени делая вылазки в магазин миссис Джоунз за продуктами.
Из Рочестера я уехал сразу же после той каши, которую там заварил. Выбравшись из офиса, заскочил домой к Дэйву, взял у него 50 тысяч в счёт разницы между покрытием расходов по неустойке и реальной суммой, перечисленной на его агентство, сел в автобус и поехал в Хаммерстоун. Основная моя мысль на протяжении большей части пути: «Везучий я человек»! И основное моё везение в том, что родился Фрэнком Ньюменом, а не Джеймсом Бондом. В последнем случае меня бы преследовали на катерах, вертолётах, спортивных машинах и, конечно же, устанавливали моё местоположение из космоса со спутника-шпиона. А так я очень даже буднично передвигался со скоростью шестидесяти миль в час, и никто не спрыгивал на крышу автобуса с вертолёта и даже не стрелял по колёсам. Всё же, один неприятный инцидент был. До Хаммерстоуна оставалось миль двадцать, когда зазвонил мой мобильник. Я взглянул на номер вызывающего – он был мне незнаком. Я сказал: «Да?», но вначале ответом было молчание, и только слышно, как кто-то тяжело дышит в трубку. Наконец, прорезался – нет, не голос, – звериный рык!
– Ньюмен!!!
– Я слушаю. Кто это?
– Ньюмен, ты кретин! Ты даже не представляешь, во что ввязался! Всей твоей фантазии на это не хватит!
– Ну, кое на что, однако, хватило…
– Заткнись! Слушай внимательно! Даём тебе два дня, чтобы всё возвратить! Два дня, Ньюмен! Иначе тебе неделю придётся нас умолять, чтобы тебя, наконец-то, прикончили! Не думай, что сможешь спрятаться! Такое вообще невозможно! Два дня, время пошло! Ты всё понял, Ньюмен?
Остаток пути ехать было гораздо веселее, так как появилась пища для размышлений. Откуда они узнали мой номер? Я засветил телефон и просмотрел список своих абонентов. По моему глубокому убеждению, ни один из них не мог быть связан с двумя «Д». Даже осмелился бы ручаться, что такое полностью исключено. Большая часть – абсолютно порядочные люди, которые никогда не свяжутся ни с какой преступной организацией, остальные сами не могут её интересовать в силу своих умственных и деловых качеств. Остаётся всего один вариант, зато самый неприятный и опасный: ребята, сумевшие так ловко объединить реальность и виртуальность, имеют и ещё какие-то невероятные технические возможности для… не знаю, в общем, можно ожидать, что для чего угодно. И в свете этого их слова: «Не думай, что сможешь спрятаться! Такое вообще невозможно»! – следует трактовать не как вопль отчаяния, а как вполне реальное и даже дружеское предупреждение.
В общем, теперь мне звонить по мобильнику нельзя. Раз они сумели узнать мой номер, то вполне возможно, что сумеют и моё местоположение вычислить, когда я буду по нему разговаривать. Если уже этого не сделали.
Последняя мысль навела меня на размышления о том, не стоит ли поискать другое место для своего временного пребывания. Однако, подумав, я от этого отказался. Во-первых, они никак не могут знать, что я еду в автобусе, а не на машине, во-вторых, если даже и в автобусе, то в каком именно; значит, не могут знать и конечный пункт моего вояжа. А Хаммерстоун хорош хотя бы тем, что я точно знаю: ни одной живой душе в Рочестере ни разу не упоминал это название.
И вот давно прошли отведённые мне два дня, а по-прежнему никто не беспокоит. За это время я успел многое. Ежедневные бдения над документами привели к тому, что я по обрывкам фраз, упомянутых в различных актах, заявках, докладных и отчётах, смог составить общую картину и теперь до деталей знаю преступный замысел двух «Д».
Родился он из очевидной истины, что, скажем, ограбить банк в компьютерной игре гораздо проще, чем проделать такое в действительности. И вот восемь лет назад Нил Джейсон и Роберт Доусон, к тому моменту только что отсидевшие по пять лет за очередную кражу со взломом, встречаются (из документов неясно где, я думаю, в каком-нибудь баре) с пьяницей-программистом Уильямом Блейном, который до того, как его вышибли с работы, был сотрудником компании, производящей различные виды софта. Судя по всему, напиваются до чёртиков, и Блейн в приступе откровенности, но под большим секретом сообщает им, что уже давно ведутся работы в направлении проникновения в виртуальность и возвращения оттуда и хвастает, что у него самого есть собственные наработки в этой области. Непонятно, по какой причине два «Д» поверили пьяной болтовне – ведь любой посетитель бара, дойдя до определённой кондиции, становится гением – но всё-таки это произошло. И свидетельство тому – двусторонний договор, согласно которому Н. Джейсон и Р. Доусон, в дальнейшем «наниматели» принимают У. Блейна, в дальнейшем «работника» руководителем проекта «Виртуальный город» во вновь организуемое рекламное агентство «Джейсон & Доусон». Откуда взялись деньги на открытие агентства, непонятно, скорее всего, это результат их прежней преступной деятельности. Деньги немалые, потому как кроме оборудования лаборатории нанимается ещё большое количество персонала. Из других документов можно сделать вывод, что Блейн хоть и пьяница, но человек порядочный, так как его личные помыслы не простираются дальше того, что в итоге его работы – новый сверхскоростной способ передвижения, когда, сидя за столом, попав, например, в виртуальный Париж можно тут же выйти из него уже в настоящем.
Следует отдать должное деловым качествам двух «Д», которые в том, что легко принять за пьяный бред, сумели разглядеть сказочно выгодную в материальном плане идею и достаточно далеко её продвинуть. Причём таким образом, что будучи ещё в начальной фазе, она уже начала приносить немалый доход. Этому способствовала продажа «полуфабрикатов» – которые в тот момент представляли из себя не больше, чем обычные компьютерные игры, а в дальнейшем они же должны служить связующим звеном между действительностью и виртуальностью.
Я попал в их проект на стадии эксперимента по переходу. Почему именно я – неясно, возможно, и на самом деле потому, что меня легко было туда запихнуть, учитывая мой нынешний род деятельности. К тому моменту Блейну со своими помощниками уже удалось создать параллельный виртуальный Рочестер, окно в который находится на территории дома Гибсона, в документах именуемого просто «дом».
Большую часть их документов я, разумеется, забрать не успел, но из тех, что оказались у меня, можно сделать вывод, что на сегодняшний день существует два способа контакта между мирами: реальный человек может войти через подвал в «доме»; кроме того, можно влиять на события действительности, осуществляя разного рода операции через компьютерные игры.
Это то, что я узнал из документов. А теперь мои предположения, впрочем, на этих же самых документах основанные. Джейсон и Доусон уже создали виртуальный Рочестер, вероятно, на очереди другие города. Не сейчас, в будущем. Теперь же они потихоньку будут населять его копиями реальных персонажей – это все те, кто хоть однажды поиграл в одну из их компьютерных игр. Это – простые обыватели, которым два «Д» в своём проекте отводят роль исполнителей. Люди деловые, значимые, серьёзные будут попадать туда через их же компьютерные программы для офисов, на которые, кстати, два «Д» уже имеют лицензию на производство. Уже сейчас через их виртуальный Рочестер можно многое изменить в Рочестере настоящем, а когда он будет «заселён» – наверное, вообще всё. То, что деятельность эта будет полностью криминальной, легко догадаться хотя бы по тому, что среди уже выпущенных ими игр есть «Побег из тюрьмы»!
А вот меня они проспали, не ожидали, что смогу разгадать их игру. Но главное в том, что я нанёс им большой материальный урон. Сто двадцать миллионов – не шутка, сейчас им наверняка придётся свернуть все свои дальнейшие работы по проекту. Нет сомнения, что они не успокоятся, пока не найдут меня, чтобы возвратить деньги назад. Смогу ли я от них защититься и к тому же сорвать их планы и сделать достоянием общественности? Без вариантов: один – ни за что. Кто мне может помочь? Кроме полиции на ум ничего не приходит, значит, надо обращаться туда.
Всё это я обдумываю и ещё раз анализирую, закапывая в саду дома в Хаммерстоуне жёсткий диск со своего компьютера, упрятанный в пластмассовый контейнер. Это на тот случай, если моё местоположение будет двумя «Д» вскорости открыто. Надо быть великодушным и не лишать положительных эмоций даже таких людей, как они. Ведь им наверняка будет приятно, когда они, увидев свежую землю, копнут пару раз лопатой и найдут то, чего они не хотели бы никому показывать. А о том, что все документы я предварительно сбросил на компакт-диск и спрятал в другом месте, им знать вовсе ни к чему, иначе они расстроятся.
Закончив, я притаптываю землю, расшвыриваю её ногами в стороны – негоже, чтобы это место кричало: «Смотрите-ка, тут что-то зарыто!» – это наверняка наведёт на подозрения. Затем захожу в дом и начинаю собираться. Пора возвращаться в Рочестер. Интересно, поставят ли мне памятник при жизни жители Хаммерстоуна? Ведь есть за что. Неожиданно приехав и так же уехав, я даю им благодатную пищу для предположений и догадок и обеспечиваю темой для разговоров на ближайшие полгода.
Ну, вроде бы всё. Я кладу в нагрудный карман флэшку с копией всё тех же документов – будет что предъявить в полиции. За окном уже стемнело, но это меня не расстраивает: я и не собирался в этот раз ехать на автобусе, а надеюсь поймать попутку. Окинув прощальным взглядом своё убежище, выключаю свет и выхожу во двор.
Двери в Хаммерстоуне никогда не запирают, но я собираюсь сделать это: а вдруг кто-нибудь захочет прийти ко мне в гости? Должны ведь они как-то узнать, что меня уже нет.
Я вставляю ключ и в это время спиной чувствую какое-то движение сзади, и мне на голову обрушивается страшный удар. «Всё-таки нашли», – успеваю подумать я прежде, чем провалиться в черноту.
11. Фрэнки в компании старых знакомых
Вокруг темно, и в этой темноте откуда-то издалека я слышу голос Клары. «Фрэнки, зачем ты вернулся в Хаммерстоун? – насмешливо спрашивает она. – Снова захотелось учётчиком поработать»? Я вяло удивляюсь и хочу спросить, откуда она знает про учётчика, но язык меня не слушается. И вообще сейчас у меня нет языка. А также глаз, рук, ног и всего остального. Только уши. И, судя по жуткой боли, ещё затылок. Я давно хотел встретиться с Кларой, но сейчас мне даже слушать её тяжело; я хочу сказать ей, чтобы она немного помолчала, но не могу. А она не унимается: «Фрэнки, какой же ты болван»! «Почему ты называешь меня Фрэнки? – снова мысленно удивляюсь я. – Так меня называла только Лиззи»!
Тут я, застонав, немного прихожу в себя, и мне удаётся приоткрыть глаза. Сначала различаю только белое мутное пятно, но потом оно немного фокусируется, и я вижу, что передо мной, уперев руки в пояс, действительно стоит она. Не Клара, конечно, а Лиззи, моя первая жена.
– Тебе удобно, дорогой? – заботливо спрашивает она. – Ну, конечно же, удобно! Ведь это твоё любимое кресло, ты всегда сидел в нём, когда мы с тобой смотрели детективные сериалы! Вот уж никогда бы не подумала, что ты полюбишь их настолько, что и сам захочешь стать детективом!
Тут её лицо искажается, и я понимаю, что эта заботливость – всего лишь язвительность, и на самом деле она просто кипит от злобы.
– Какого чёрта ты полез в детективы, Фрэнки? – орёт она, и от этого крика моё сердце сжимается в ощущении чего-то знакомого и почти забытого. – Для этой работы нужны мозги!
– Не думал, что это обязательно, – с трудом ворочая языком, оправдываюсь я. – Да вот хотя бы и этот твой Эд… или Фред…
– Нэд! – она едва ли не срывается на визг. – Его зовут Нэд Стронг! И тебе до него – как кукушке до ястреба!
– Ну, довольно семейных сцен! – слышу я мужской голос и узнаю его: это тот, который орал на меня в трубке. – Отойдите, Элизабет, дайте нам поговорить с вашим бывшим мужем.
Он, очевидно, не знает, что уж если Лиззи так завелась, то часа два нечего и думать, что она успокоится – это если ей не возражать. А уж если ещё пытаться командовать… Но, к моему изумлению, она тут же умолкает и, испепелив меня взглядом, отходит в сторону.
Теперь я вижу что кроме нас в комнате ещё четверо мужчин. Двое – явно телохранители или боевики – стоят с обеих сторон моего кресла, а прямо передо мной их хозяева. Наверняка это Джейсон и Доусон. Интересно, кто есть кто? Так, один тоже сидит в кресле, другой стоит рядом. Значит, который сидит – это Джейсон. Второй – Доусон. Впрочем, это неважно. С обоими я знаком. Доусон известен мне как Морис Гибсон, а Джейсон – это тот мужчина, которого я видел в «Дилайте» с Кларой. Но теперь-то я вспоминаю, что встречался с ним и раньше: это он однажды побил меня, когда увлёкшись съёмками откровенной сцены, я подошёл к любовнику супруги одного из своих клиентов ближе, чем это допускал здравый смысл.
– Кстати, Элизабет, – говорит он, – вы напрасно так кричите на Фрэнка. Главный виновник не он, а вы. «В роли объекта для проверки перехода можно использовать моего бывшего мужа. Он абсолютный болван и к тому же сейчас решил поиграть в детектива». Это ваши слова, Элизабет, и это благодаря вам мы лишились чуть ли не всех своих денег! – тут он переводит взгляд на меня. – Временно, надеюсь?
Конец ознакомительного фрагмента.
