Улыбаюсь с этого ответа. Конечно, притворяется он, особенно когда ругает нерадивых пациентов.
11:08. Алиса: «Сделаю вид, что поверила, но иногда ты очень строго выглядишь, что даже меня пугаешь своим взглядом».
11:11. Назар: «Хочешь открою секрет? На самом деле я умиляюсь при виде тебя. Очень хочу подойти обнять, поцеловать, но, чтобы себя не выдать, делаю строгий вид».
Читаю несколько раз это сообщение и взгляд все время возвращается к этим двум словам. Надо же, вот что он думает, глядя на меня, а так и не скажешь.
11:14. Алиса: «Может быть когда-нибудь сможешь снова обнять».
11:15. Назар: «Может быть даже сегодня вечером».
Что? Как это сегодня вечером? Я еще от вчерашнего не отошла. В растерянности кручу телефон в руках и не знаю, что ответить.
11:20. Алиса: «Я хотела у тебя спросить, можно ли мне будет сегодня вечером выйти прогуляться по территории больницы? Хочется воздухом подышать».
Откидываюсь на подушку. Надо перевести тему от обнимания и поцелуев – это единственное что пришло мне в голову в качестве ответа. А то от воспоминаний о вчерашнем происшествие у двери в его кабинете меня бросает в жар.
11:25. Назар: «Конечно ты можешь пройтись, только одевайся потеплее».
Хм, неужели переживает обо мне? Приятно.
11:26. Назар: «У меня снова операция. Не скучай».
11:27. Алиса: «Пусть все пройдет хорошо».
Сегодня день проходил крайне скучно и медленно. Я успела поговорить с мамой, девочками и даже пройтись по коридорам третьего и четвертого этажа со Светой. От нее же узнала, что некоторых не тяжело больных отпускают на ночь домой под расписку, с обещанием вернуться к утреннему обходу. Надо поподробнее узнать у Назара об этом. Он не писал целый день, но мы виделись в коридорах и многозначительно переглядывались. Я видела, как он устал за эти дни дежурства и ловила себя на мысли, что хотела бы его просто обнять и подбодрить.
Вечером, когда я уже не ждала от него сообщения, Назар написал.
17:30. Назар: «Сейчас будет обход, скоро увидимся».
17:31. Алиса: «Жду с нетерпением».
Я посмотрела на себя в зеркало, накрасила губы прозрачным блеском, подрумянила щеки и выпорхнула в соседнюю палату.
Он пришел как всегда серьезный и мельком глянул на меня, не удосужив даже улыбнуться. Я опустила голову и спрятала свою улыбку за волосами. Вот же конспиратор. Назар задавал стандартные вопросы, и я решила воспользоваться ситуацией, когда он повернулся ко мне.
– Скажите, а можно будет мне на ночь отправиться домой? – еле сдерживаю улыбку.
Назар с несколько секунд смотрел на меня, и я видела, как он бороться с собой, чтобы не съязвить мне.
– Вам нельзя, я хочу видеть вас здесь, – он победно улыбается, видя мой растерянный взгляд.
Я не ожидала такого откровенного ответа при всех и мне остается молча смотреть на него, ожидая, что он скажет еще.
– Да можно, кончено, домой, если чувствуете себя хорошо. Но давайте еще день побудете тут, а завтра вечером посмотрим.
– Хорошо, спасибо, – я суживаю глаза, понимая, что он снова что-то задумал.
Когда Назар с медсестрой уходит, я иду к себе в палату и заходя в нее, слышу пиликанье телефона.
18:10. Назар: «Домой значит собралась? Хочешь меня тут одного оставить?»
18:11. Алиса: «Вы большой мальчик, уважаемый доктор, думаю одну ночь справитесь и без меня».
Теперь уже я победно улыбаюсь: пусть не расслабляется.
18:14. Назар: «Я конечно справлюсь, но буду очень скучать по тебе, поэтому сегодня ночью ты никуда не поедешь, хватит тебе и прогулки по больничной территории, а завтра вечером заканчивается мой рабочий день и я отвезу тебя домой. Не хочу, чтобы ты ехала на такси».
Улыбка сползает с моего лица, когда я читаю его сообщение, чувствуя всю серьезность ситуации и видя такое быстрое развитие наших отношений. А еще я понимаю, что мне очень нравится то, как он ответил: тут и признание, и забота, и сила мужчины, который знает чего хочет. Мне впервые хочется довериться, а не строить из себя сильную и независимую.
18:18. Алиса: «Я согласна с тобой. Буду рада, если завтра домой довезешь меня ты».
18:20. Назар: «Отлично».
Откладываю телефон и решаю немного отвлечься, посмотрев фильм.
Закрываю ноутбук, когда часы показывают восемь вечера. Сегодня все пациенты решили не устраивать ранний отбой, и я подумала, что как раз самое время выйти ненадолго на улицу. Заранее предупреждаю медсестру, чтобы меня не искали, если вдруг что.
Накидываю на себя куртку, просовывая одну руку в рукав и не застегиваю ее, надеясь, что теплая толстовка спасет меня от мартовского ветра.
Иду по третьему этажу. Проходя мимо ординаторской, замедляюсь и прислушиваюсь. Голосов не слышно. Наверно, Назар на операции.
Спускаюсь по лестнице и слышу шаги снизу, кто-то поднимается, я отхожу ближе к стене, готовясь пропустить человека и когда он поворачивает ко мне на пролет, останавливаюсь.
– Где бы мы еще встретились?
Назар поднимает голову от папки с листами и окидывает меня взглядом, потом смотрит вниз по лестнице, не идет ли кто.
– Направляешься на прогулку? – он преодолевает несколько ступеней, разделяющих нас, и останавливается очень близко ко мне, так, что я вижу усталость на его лице.
– Да, пройдусь пол часика, если вы не против, доктор, – смотрю на него снизу верх и мой взгляд непроизвольно опускается на его губы.
– Я тебе так скажу, я не только не против, но даже присоединюсь к тебе минут через десять, как только отнесу папку в кабинет, – он быстро целует меня в губы. – Жди в парке.
Я не успеваю опомниться и что-то сказать, как Назар уже уходит, перепрыгивая через две ступеньки.
Спускаюсь вниз и выхожу на улицу, вдыхаю еще морозный воздух и медленно бреду в сторону небольшого парка, мимо парковки с машинами врачей. Останавливаюсь в закутке между деревьями, позади них падает свет от фонаря, образуя тень, за которой ничего не видно. Стою минут пять прежде, чем слышу шаги в мою сторону. Выхожу из укрытия и тут же меня назад за руку утягивает Назар.
– Я соскучился по тебе за этот долгий и трудный день, – он обнимает меня за талию, и его глаза кажутся совершенно черными в этой темноте.
– Признаюсь, я тоже хотела тебя побыстрее увидеть.
Эти слова даются мне очень тяжело. Радуюсь, что сейчас темно и он не видит всех эмоций на моем лице. Я давно не выражала своих чувств, именно то, что исходит глубоко изнутри. Поэтому стояла в нерешительности и смотрела на него.
Не раздумывая, Назар сократил расстояние между нами, взял мое лицо в ладони и притянул к себе, впившись в мои губы страстным поцелуем. Его рука переместилась в мои волосы, и я глухо застонала, расстёгивая его куртку и проводя ладонью по груди. Он опустился к моей шее и по моему телу пробежала приятная дрожь, заставляя меня выгибаться ему навстречу и ловить его губы, прикусывая их. Назар оттеснил меня к дереву и резко прервал поцелуй, тяжело дыша, будто недавно пробежал марафон. Я опустила голову ему на плечо, и он уткнулся мне в висок, водя по нему губами.
– Думал, что уже не смогу остановиться. Ты как? Все нормально? – он заглянул мне в глаза.
– Да, нормально, – я слабо улыбнулась, переводя дыхание. – Ты очень настырный и страстный.
– Сам от себя такого не ожидал.
Он произнес это серьезно, без тени улыбки и позерства, будто тоже, как и я никогда не испытывал таких не знающих границ чувств.
– Пройдемся? – он взял меня за руку и потянул из нашего укрытия к дорожке за больницей.
– Тебя не будут искать?
– У меня на сегодня закончились операции. Если привезут кого-нибудь на скорой, то мне позвонят на сотовый.
– Я переживаю, что отвлекаю тебя от работы.
Назар остановился, повернул меня к себе и взял мое лицо в ладони:
– Ты, наоборот, даешь мне силы. Я так устал за эти дни, и только твоя улыбка бодрит меня.
– Ты меня смущаешь, – от его взгляда и ладоней на моих щеках мне стало жарко.
– А мне нравится видеть тебя такой.
Я засмеялась:
– Какой такой? Смущающейся?
– Такой нежной.
Я перестала смеяться и серьезно на него посмотрела:
– Мне никто никогда не говорил таких слов.
– А мне никогда не встречались такие девушки, как ты.
Мы стояли посреди дорожки, в полумраке, рассматривая друг друга. И время будто остановилось. Этот мужчина смог так легко дотронуться до моего сердца, говоря такие простые, но очень значимые для меня слова. Он смотрел так, будто я самая большая ценность в его жизни. И мне хотелось верить ему. Сейчас я больше всего боялась одного – разочарования.
– О чем ты думаешь? – он схмурил брови и его лицо приняло строгий вид.
Я вздохнула, не зная, как лучше ему ответить.
– Тебе сказать правду?
– Конечно, я хочу услышать только правду. У тебя такой вид, будто ты что-то для себя решила.
– Мне кажется, что это все сон, что я проснусь, а точнее выпишусь отсюда и вся эта сказка закончится. Ты исчезнешь из моей жизни, – я замолчала, и он сжал мою ладонь, подбадривая. – Но больше всего я боюсь разочарования.
Назар смотрел на меня, но на последнем предложении отвел взгляд. Видя его реакцию мое сердце пропустило удар.
– Что случилось? – я провела рукой по его щеке. – Тебя расстроили мои слова?
– Нет, что ты. Могу одно сказать, я не намерен прекращать наши отношения. Хочу и дальше узнавать тебя. Я готов взять ответственность за нас и быть с тобой. Я не могу что-то обещать. Пока что. Давай мы просто будем рядом?
Вместо ответа я приблизилась к нему и обняла, провела рукой по шее и волосам, вдыхая его запах. Он обнял меня в ответ.
– Надеюсь, я смог тебя успокоить?
– Да, – я взяла его за руку, и мы медленно пошли по дорожке. – Знаешь, мне нравится вот так с тобой разговаривать. Я не боюсь сказать тебе то, что думаю, потому что вижу, что ты правильно меня поймешь и мы сможем все обсудить.
– Надеюсь, так будет и впредь.
Мы оба замолчали. Но эта тишина совсем не тяготила. Мне нравилось молчать с ним наедине, вот так идя и держась за руки.
Я покосилась на Назара припомнив один момент:
– Хочу кое-что спросить у тебя.
– Все что угодно, – он повернулся ко мне.
– Позавчера, в субботу, когда у меня началась аллергия, ты почему так разозлился на то, что я не сказала тебе об этом?
Назар засмеялся.
– Почему смеешься? Ты не разозлился? – недоуменно смотрю на него.
– Разозлился и еще как. Хотелось отшлепать тебя за такую выходку, – он самодовольно ухмыльнулся, и я остановилась.
– Да что в этом такого?! И вообще, моей вины не было, медсестра сказала, что передаст тебе и видимо забыла.
– Алиса, – он произносит мое имя без тени шутки. – Нужно всегда говорить врачу. Аллергия – это опасно, тем более на лекарства. У тебя мог случиться анафилактический шок. Я испугался за тебя. Что было бы если бы одно антигистаминное не помогло? Я должен был наблюдать за твоим состоянием в этот момент.
– Я поняла. Прости, не знала.
– Теперь знаешь и больше так делать не будешь.
– Больше надеюсь не попаду сюда, – я покосилась на здание больницы.
– Это уже от тебя зависит и то, как ты переходишь дорогу, – он снова взял меня за руку, и мы повернули за угол здания.
– Ну давай еще ты мне лекцию прочти на эту тему.
– Нет, не буду. Я могу читать тебе лекции только на тему лекарств и твоего халатного отношения к своего здоровью. А если не будешь слушаться меня, то знай, что у меня появляется желание отшлепать тебя.
– Ты второй раз говоришь это. Видимо очень сильное желание, – дразню его и удивляюсь самой себе.
– Очень сильное, – он огляделся вокруг и наклонился ближе ко мне. – Ты давай аккуратнее дразни меня, а то идешь тут со мной в ночи, вдвоем, никого нет вокруг.
Я смерила его взглядом и рассмеялась. Быстро он меня раскусил.
– Я не боюсь тебя, Назар. Даже больше скажу, я вообще мало кого боюсь. Потому что могу за себя постоять.
