Юлия Викторовна Игольникова "Пустынная фея"

– Влюбилась! – повторила Юша. – Сказать кому, умрут со смеху.

Но улыбка быстро исчезла с ее лица, когда она прислушалась к своим ощущением и с ужасом и досадой поняла, что испытывает к царю непонятное, незнакомое ей ранее чувство.

– Нет, – покачала она головой.

Хотя, продолжала она рассуждать, почему «нет». Ведь ей не раз приходилось общаться с людьми не как с добычей. А как с кем? Как с друзьями? Например, Наяна. Ее фея считала кем-то вроде подруги. И что получается? Если демону не чуждо чувство дружбы, то почему она не может влюбиться?

За такими размышлениями время пролетело незаметно. Очнувшись, Юша с неприятным удивлением поняла, что ночь уже давно властвует над пустыней. А царь так и не пришел. Но почему? Неужели его слова ничего не значили? И он так скоро забыл о предмете своих грез? И все, что было между ними, всего лишь мимолетное увлечение, игра? А она так много думала об этом, сомневалась и терзалась чувством вины! И она…, о ужас, она оказалась на месте жертвы?

– О люди! – обида и ярость боролись меж собой за первенство. – Вам нельзя верить! Вы врете, обманываете друг друга, обманываете даже себя! Ваши слова – пустой звук, а обещания ничего не стоят! И после этого чудовищами называют нас? Вы и есть настоящие чудовища!

*

После ужина царь повел принцессу в дворцовый сад. Все его мысли были заняты предстоящим разговором, к которому он готовился целый день. Орин решил не откладывать неприятное объяснение в долгий ящик и сразу внести ясность в их отношения, дабы избежать недоразумений. Поэтому молодой человек не обратил никакого внимания на изменения во внешности девушки. Для него она по-прежнему оставалось невзрачной и нежеланной невестой.

Дона также не высовывала головы из своего розового мирка, ошибочно принимая свои мечты за реальность. Она была воодушевлена и польщена приглашением царя. Предвкушение радостного момента полностью завладело ее рассудком. Девичье сердце трепетало. От приятного волнения по коже бегали мурашки.

Царь не торопился начинать разговор. Какое-то время они шли молча. Парень хмурился и собирался с духом, а девушка ждала и улыбалась.

– Все ли хорошо у тебя, Дона? – наконец произнес он. – Нравится ли тебе у нас во дворце?

– Да, – кивнула она, не решаясь поднять на него взгляд. – Все хорошо.

– Все ли добры и почтительны с тобой? Никто не обижает?

– Я только приехала и не успела еще нажить себе врагов, – наивно улыбнулась девушка. – За что же меня обижать? Почему ты задаешь такие странные вопросы, Орин?

– Потому что теперь я отвечаю за тебя. И я хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома. И если кто-то посмеет сказать тебе дурное слово или плохо посмотрит на тебя, или просто тебе так покажется, ты сразу же сообщи об этом мне. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула принцесса и задумалась. Царь сам невольно напомнил ей о неприятном моменте.

– Что такое? – заметил он перемену на ее лице. – Верно, что-то уже произошло? А ты не решаешься рассказать?

– Да нет, ничего такого, – Дона не знала, как выразить свою мысль, чтобы не выглядеть глупой.

– Говори как есть, – подбодрил ее царь. – Все, что тебя тревожит.

– Я видела сегодня девушек. Они вышли посмотреть на меня. А царица и царевна Наяна…, – она замялась, – ну, они не ругались, но я поняла, что они недолюбливают этих девушек. Я так и не поняла, кто эти девушки?

– Они чем-то тебя обидели?

– Нет, – неуверенно ответила Дона.

– На них не обращай внимания. Они просто работают здесь. И если хоть кто-то из них хотя бы косо посмотрит на тебя, сразу же сообщи мне. Поняла?

– Да.

– Я всегда буду защищать и оберегать тебя, Дона. В этом даже не сомневайся.

Сердце принцессы забилось еще быстрее. Сейчас должны прозвучать заветные слова, признание, которого она так долго ждала. Орин остановился и повернулся к ней лицом. Встретившись с наивным, влюбленным взглядом парень растерялся. Сказать ей то, что он собирался, все равно, что пнуть ласкающегося котенка. Но тем не менее царь не намерен был менять своего решения, разве что постараться как-то смягчить удар. Лучше пусть она обо всем узнает сейчас от него. Это будет правильно и честно.

– Дона, – он взял ее за руку. Даже в свете сгущающихся сумерек было видно, как порозовели девичьи щеки. – Я должен сказать тебе кое-что неприятное.

– Что же? – растерянно пробормотала она, недоумевая, как может быть что-то неприятное в такой волшебный вечер.

– Пойми меня правильно. Я хочу быть честным с тобой. Ты чудесная девушка и заслуживаешь быть счастливой. Но я не смогу дать тебе того счастья, о котором ты мечтаешь.

– Но почему? – наивно спросила она.

– Потому что я могу любить тебя только как младшую сестру. Я никогда не обижу тебя. Всегда приду на помощь. Буду уважать и беречь. Но…

– Я не понимаю, Орин, – все еще улыбаясь, невинно хлопала она глазами. – Что но?

– Но я не люблю тебя как женщину, – выдохнул он.

Ее маленькая, трепетная ладошка выскользнула из его руки. Губы задрожали. Но глаза продолжали светиться надеждой. Вероятно, это недоразумение и царь хотел сказать что-то другое…

– Я говорю об этом сейчас, чтобы ты все хорошенько обдумала. Наш брак – это не только союз мужчины и женщины, это союз двух государств. Поэтому я дал свое согласие на свадьбу. И я не могу нарушить слово царя. Я женюсь на тебе. Но ты все еще можешь отказаться. Решай теперь сама, сможешь ли ты жить с мужем, который любит тебя только братской любовью?

– Ты не любишь меня? – еле слышно переспросила она. Из всей его речи, девушка поняла только это. Кровь пульсировала в висках, стало трудно дышать.

– Как женщину, Дона, как женщину, – постарался смягчить он приговор девичьему сердцу, хоть это было и невозможно.

Принцесса отшатнулась от него. Ее большие светлые глаза наполнялись влагой. Она закрыла лицо руками, повернулась и побежала прочь.

– Дона, – прокричал он ей вслед. – Дона, прости меня и постарайся понять.

Но девушка его уже не слышала. Она будто разом ослепла и оглохла. Не видя ничего перед собой, принцесса бежала вперед, натыкаясь на кусты и скамейки. Все чувства разом покинули ее. Все, кроме одного: жгучей невыносимой боли в груди.

– Как больно, – сквозь слезы шептала она, оттягивая ворот платья. – Как больно…

*

Во дворце было тихо. Все давно разбрелись по своим покоям и готовились ко сну. Оказавшись в каменном коридоре, девушка не сразу поняла, куда ей идти, где ее комната. Сквозь плотную завесу страдания пробилась разумная мысль: надо быстрее спрятаться, укрыться от преследующих ее жестоких слов, от любопытных глаз и возможных, невыносимых сейчас вопросов. Это придало принцессе сил, и она нашла наконец нужное направление.

Но остаться незамеченной не получилось. Какая-то девушка вывернула из-за угла. Но к счастью не кинулась с расспросами о том, что случилось, а лишь усмехнулась и сказала:

– Ну ничего себе! Первый день во дворце, и уже в слезах! То ли еще будет…

Но эти слова уже не могли задеть принцессу. Чаша страдания была и так переполнена.

У дверей своей комнаты Дона вытерла слезы и глубоко вдохнула. Меньше всего ей сейчас хотелось видеть недоумевающие и сочувствующие взгляды служанок, которые ждали ее возвращения с прогулки. Эти девушки ей совсем не были близки. Так уж получилось, что ее лучшая и единственная подруга и помощница прямо перед отъездом принцессы вышла замуж и пожелала остаться на родине с любимым, Дона никак не осуждала ее за это, но сейчас очень пожалела, что лишилась поддержки и дружеского совета.

Отпустив девушек, принцесса выдохнула и обессиленно привалилась к стене. Казалось, что путь в покои длился целую вечность. Но что дальше? Сбежать от страшных слов не получилось, они клещами вцепились в юное создание и безжалостно, без устали терзали свою жертву. Боль никуда не исчезла, не утихла, она вместе с кровью текла по венам, заполняя собой каждую клеточку невинного тела.

Дона упала на постель и, обняв подушку, дала волю слезам, которые, увы, никак не приносили облегчения. Но молодой организм был свеж и здоров и, первый раз столкнувшись с таким серьезным потрясением, сильно испугался и включил все известные ему защитные механизмы, а поскольку из-за возраста и неопытности таковых было немного, попросту погрузился в сон.

Дона и не поняла, как заснула. Забытье было глубоким и темным. Проснулась девушка от настойчивого стука в дверь. Она потерла опухшие от слез глаза и выглянула в окно, за которым светило яркое и радостное солнце, которому и дела не было до людских печалей.

– Да, – принцесса поднялась с кровати и открыла дверь.

Вошла одна из ее новых служанок.

– Уже утро, госпожа. Когда прикажете подавать завтрак?

– Позже, Нита. Я не голодна. Ступай, – постаралась она побыстрее избавиться от ненужного внимания.

– Но, там, – кивнула на дверь служанка. – Там девушка. Она хочет Вас видеть.

– Что еще за девушка? – недовольно поморщилась Дона.

– Я не знаю. Зэа, кажется.

– Я никого не хочу сейчас видеть. Иди. Все потом.

Но не успела она выпроводить Ниту, как в комнату, не дожидаясь позволения, вошла ее вчерашняя знакомая, поделившаяся с ней платьем.

– Ты разве не слышала, – по-хозяйски сказала она служанке. – Иди, чего стоишь.

– Но, – опешила Дона от такой наглости.

– Надо поговорить. Это срочно, – прервала ее Зэа.

– О чем? Что-то случилось?

– Случилось, – девушка без приглашения села в кресло и указала принцессе на место напротив. – Ты здесь совсем одна. Тебе нужны помощники и друзья.

– Я не понимаю, о чем ты? – Дона, возмущенная таким беспардонным поведением, даже на мгновение забыла о своем горе.

– Я знаю, что случилось вчера.

– В смысле?

– Все уже все знают.

– Да в чем дело? – нахмурилась Дона.

– Тебя видели в слезах после прогулки с царем. В ужасном состоянии, как сказала Огна. Она уже всем разболтала. Ясное дело, Орин чем-то обидел тебя. Сильно обидел.

– Вовсе нет, – поджала губы принцесса. – Я просто споткнулась, упала и поцарапала коленку. Мне было неловко перед царем. Вот я и расплакалась от досады.

– Хорошая версия, – хмыкнула Зэа. – Вот ее и придерживайся. Иначе окажешься в роли жертвы. А что делают с раненой лошадью? Правильно, – ответила она на свой риторический вопрос. – Добивают. Хочешь стать царицей и хозяйкой в этом дворце, не показывай своей слабости.

– Да я может быть и не хочу уже, – устало пробормотала Дона, забыв об осторожности.

– А вот это ты зря. Давай-ка лучше рассказывай, что между вами произошло.

– Почему я должна тебе что-то рассказывать? – внезапно разозлилась принцесса. – И ты кто вообще такая? И эти ваши девушки?

– О! – Зэа хлопнула в ладоши. – А вот это уже неплохо. Злость – хорошее лекарство от боли.

Ладно, давай по порядку. Я все тебе объясню. Полагаю, ни царица, ни царевна делать этого не собираются. Но ты должна все знать.

Дона молчала и хмурилась, но внимательно слушала собеседницу.

– Ну это понятно, – продолжала рассказчица, – ни одна мать не захочет, чтобы о ее сыне думали плохо. Но правда заключается в том, что все эти девушки – бывшие любовницы царя. – Она сделала паузу, наслаждаясь произведенным эффектом.

Принцесса вздрогнула как от пощечины, но ничего не спросила, только еще больше помрачнела.

– Видишь ли, Орин очень ветреный и влюбчивый молодой человек, но при этом честный и порядочный. Каждую свою пассию он приводил во дворец. А когда его сердце попадало в плен новой страсти, совесть не позволяла ему выгнать наскучившую любовницу на улицу. Во дворце всегда найдется чем заняться. Девушки получали работу. Нет, он не удерживает их здесь. Они как и прежде свободны, но сами не хотят покидать это место. Кому-то стыдно показаться в неприглядном свете перед родными и соседями, кому-то не хочется возвращаться к старой, подчас не очень хорошей, жизни, а есть и такие, кто до сих пор тешит себя надеждой, что былая любовь однажды воскреснет.

– А ты? К какой категории относишься ты? – бесцветным голосом спросила Дона.

– А мне некуда идти. Да я и оказалась здесь случайно. Царь просто пожалел меня. А так, я совсем не в его вкусе. Между нами считай и не было ничего.

– И зачем ты мне все это рассказываешь? – принцесса была сейчас похожа на бесчувственную статую. Отчасти, это так и было. Боль и обида тонули в черной пустоте, заполнявшей сердце.

– Я хочу помочь.

– Помочь в чем?

– Выдержать удары судьбы. Не сдаться без боя, не проиграть.

– Что за глупости? Я не собираюсь ни с кем ни во что играть.

– Ну ты даешь, – искренне удивилась Зэа. – Будто и не во дворце росла. Как тебе удалось остаться такой наивной?

Девушка попала в самую точку. Гроег ревностно оберегал дочь от дворцовых интриг, от сплетен и заговоров.

– Зэа, прошу, оставь меня одну, – Дона не желала продолжать этот странный разговор.

– Ты что, вот так просто сдашься, и все? За любовь надо бороться! Ты не знала этого? Все, папочка больше не будет подносить тебе все на блюдечке. Детство кончилось. Ты должна сама строить и отвоевывать свое счастье. Да, представь себе, счастье не сваливается на голову, иногда за него нужно пострадать. Поверь, я знаю о чем говорю! – девушка была возмущена и даже немного повысила голос.

И это подействовало. Принцесса будто очнулась. Она вздрогнула и впервые за все время разговора подняла глаза на собеседницу.

– Он сказал, что не любит меня, – боль и страдания наконец вырвались из плена небытия.

– Подумаешь, – Зэа передернула плечами. – Во-первых, он тебя совсем не знает. Во-вторых, его сердце занято другой. Он сейчас мимо самой распрекрасной королевы пройдет и не обернется. Это не повод сдаваться. Ты ведь любишь его! У тебя на лице написано. Так что же ты, вот так своими руками отдашь его другой?

– Кем же? Кем занято его сердце? Одной из этих? – выдохнула Дона.

– Нет. Огна – его последнее увлечение, с ума сходит от ревности. И к тебе в том числе. Она все еще надеется его вернуть. Но в кого влюблен царь, никто не знает. Однако, предполагают, что эта девушка живет где-то в городе или в деревне. Но по каким-то причинам, Орин старается сохранить этот роман в тайне.

– Ну и что? Как мне это поможет?

– А так. Надо узнать, кто эта девушка, – уверенно заявила Зэа.

– Зачем? – Дона все еще не понимала направление мыслей доброжелательницы.