Умбрарум
Лилиана Дарквуд
Меня зовут Оливия, и я – Тень. Так в нашем мире называют людей, рожденных без магического дара. Но однажды мне выпадает невероятный шанс – стать Отражением для девушки из влиятельной семьи магов, Амелии Фэйрчайлд. Меня приглашают в Зеркальную Академию, где я должна научиться во всем подражать Амелии, чтобы затем на год заменить ее на Турнире Отражений – опасных магических состязаниях. Амелия не хочет рисковать, но участие для нее обязательно. Взамен мне обещаны немыслимые для Тени богатства и привилегии. Но так ли это просто – стать чужой тенью? Тем более, если твое сердце начинает говорить вопреки разуму…
Лилиана Дарквуд
Умбрарум
Глава 1
Иногда мне кажется, что серость – мой личный проклятый цвет. Серость окружает меня повсюду: серые стены домов в нашем бедном квартале, серый камень мостовых, серая одежда на мне и таких же, как я – Тенях. Даже небо над нашим городом почти всегда затянуто серой дымкой, будто кто-то специально не дает нам увидеть чистую голубизну.
Вот и сейчас, когда я бегу по узкой улочке на работу, под ногами хлюпает серая слякоть. Торопливо поправляю шарф, пытаясь спрятать в него озябший нос. Порыв ветра швыряет мне в лицо колючие капли дождя. Обычное утро, ничем не отличающееся от десятков других.
Наш город называется Мельхиор – один из многих в королевстве Оберон, где правят маги. Он расположен на берегу мрачного и холодного моря Танатос, среди скал и вересковых пустошей. Суровый край, где редко бывает солнечно и почти всегда дуют пронизывающие ветра.
Мельхиор – город контрастов, разделенный на две неравные части. Ближе к морю, на высоком утесе, раскинулся богатый квартал, где в роскошных особняках живут маги. Их дома из белого камня сверкают в лучах редкого солнца, а над остроконечными крышами развеваются флаги с гербами благородных семей. Там, в нарядных парках и мощеных улочках, всегда царят покой и умиротворение. Даже ветер, кажется, дует там не так пронизывающе.
Нижний город, где ютятся Тени – полная противоположность. Он лепится к подножию утеса тесными рядами ветхих домов. Здесь всегда царит сырость и полумрак, а узкие улочки больше похожи на лабиринт. В нижнем городе есть и рынок, и порт, и множество лавочек, и мастерские ремесленников. Это царство суеты, шума и вечной борьбы за выживание.
Маги редко спускаются сюда. Зачем им дышать одним воздухом с Тенями? У них, наделенных даром, совсем другая жизнь. Они занимаются высокими материями: магическими исследованиями, политикой, искусствами. А простой люд вкалывает от зари до зари, чтобы заработать на кусок хлеба.
Лавка Барта, где я работаю, находится на границе между двумя мирами – на длинной извилистой улице, которая ведет от нижних ворот к подножию утеса. Это довольно оживленное место: мимо часто проезжают кареты магов, спешат по своим делам Тени. А еще здесь располагается городская Башня Часов, массивное сооружение из темного камня, увенчанное огромным циферблатом. Говорят, механизм часов заколдован самим королем много веков назад и с тех пор ни разу не давал сбоя. Но как же проверишь? Тут на каждом углу по легенде на носок, пойди разберись, что из этого правда, а что рекламный ход для привлечения сильных магов.
Хотя в моем мире полно серости, из окна каморки над лавкой видно море. В редкие ясные дни оно сверкает стальной синевой, но чаще хмурится, как и небо над ним. Суровая красота моря неизменно завораживает меня. Кажется, будто в его тяжелых волнах скрыты ответы на все вопросы. И главный из них – в чем мое предназначение? Неужели я всегда буду лишь Тенью среди Теней?
Иногда по ночам, когда ветер завывает особенно тоскливо, мне чудится в его голосе что-то мистическое, зовущее. Будто он нашептывает о дальних странах, о той, другой жизни, которая ждет меня за пределами Мельхиора. И тогда на сердце становится особенно горько от несправедливости мироустройства и собственного бессилия.
Но теперь, когда я сжимаю в руке таинственный кулон, в душе теплится робкая надежда. Словно у меня появился тайный ключ, способный открыть дверь в иную реальность. Пусть пока это лишь смутное предчувствие, но я невольно улыбаюсь своим мыслям.
На миг замедляю шаг у витрины лавки Марго, любуясь яркими цветами шелков и парчи. Мои пальцы зябнут и зудят от желания коснуться гладкой ткани, вдохнуть ее тонкий аромат. Но эти наряды не для меня. Не для бесправной Тени.
– Оливия! Поторапливайся! – дребезжащий голос старого Барта, моего хозяина, бесцеремонно вырывает меня из мира грез.
Встряхнувшись, ныряю в затхлую темноту лавки древностей, где работаю. Барт ворчит, но без особой злобы – он привык, что я вечно опаздываю. Да и кто еще будет вкалывать на него за жалкие гроши? Только сирота-Тень, которой некуда больше идти.
– Разбери новые поступления, – командует Барт, ткнув пальцем в груду пыльного хлама в углу. – И будь осторожна! Не приведи Свет что-нибудь разбить своими неуклюжими лапами!
Киваю и покорно иду в указанном направлении. Для Барта я – что-то вроде мебели. Неодушевленный предмет, на который можно сеть, почесать спину или вытереть липкую козявку. Впрочем, так относятся ко всем Теням.
Старый Барт – владелец лавки древностей, в которой я работаю. Ему уже под семьдесят, но он все еще крепок и подвижен, хотя и любит поворчать на свои больные кости. У Барта сморщенное, вечно хмурое лицо, кустистые седые брови и цепкий, пронизывающий взгляд выцветших голубых глаз. Он постоянно курит трубку, от которой исходит терпкий «английский» запах, пропитавший, кажется, все вокруг.
Барт – маг. Не самый сильный, но и не из последних. Когда-то он был подающим надежды артефактором, но потом по неведомой причине оставил это занятие и открыл лавку древностей. Поговаривают, что Барт ввязался в какую-то темную историю и с тех пор предпочитает не высовываться.
Ко мне старик относится без особой приязни, но и не слишком строг. Он не жестокий, просто равнодушный – как и большинство магов по отношению к Теням. Платит мало, но исправно, и особо не придирается. Знает, что мне некуда больше идти.
Нашу с Бартом «идиллию» я бы назвала взаимовыгодным безразличием. Ему нужен бесправный работник за гроши, мне – крыша над головой и еда. Мы не лезем в дела друг друга и избегаем лишних разговоров. Хотя порой мне кажется, что за маской брюзги старик прячет что-то еще, именно это «что-то» сломало его. Иногда я ловлю на себе его странный, почти тоскливый взгляд, будто я напоминаю ему кого-то. Но стоит мне повернуться, как Барт тут же отводит глаза и ворчит, чтобы я не отлынивала от работы.
Однажды я набралась смелости и спросила, почему он нанял меня – сироту-Тень без роду и племени. Барт долго молчал, пыхтя трубкой, а потом неожиданно ответил:
– Может, захотел сделать хоть одно доброе дело в своей никчемной жизни. А может, просто твое лицо показалось мне знакомым. Не приставай с глупыми вопросами, девчонка. Работать надо, а не болтать!
С тех пор я больше не спрашивала. Но порой, в редкие минуты задумчивости Барта, мне чудится в его глазах странная смесь горечи и вины. Будто я пробуждаю в нем призраки прошлого.
Пока Барт перекладывает свои ключики в ящике стола, я неспешно перебираю вещи, очищая их от многолетней пыли. Статуэтки, шкатулки, какие-то заржавевшие механизмы… Все это могло бы показаться сокровищами, если бы не было таким ветхим. Мои подушечки пальцев уже стали как наждачка от постоянного взаимодействия с пылью. Лавка Барта – последнее пристанище вещей, которые больше никому не нужны. Впрочем, как и я сама.
Внезапно мои – те самые шершавые от пыли – пальцы натыкаются на что-то холодное и гладкое. Удивленно достаю из груды хлама массивный кулон на длинной цепочке. Похоже на черное стекло, обрамленное серебром. Странная вещица, неуловимо притягательная…
Я поворачиваю кулон, разглядывая его на свету, и чувствую, как сердце пропускает удар. На обратной стороне выгравирован знакомый узор – летящая птица с распростертыми крыльями. Точно такой же символ был на кулоне, который когда-то носила моя мать.
Но как это возможно? Вероятно, таких безделушек продавали целыми ящиками. Однако я помню, что мама часто теребила свой кулон, когда о чем-то сосредоточенно думала. А еще она говорила, что эта вещица – подарок от моего отца, которого я никогда не знала. Незадолго до смерти мама пообещала, что однажды передаст кулон мне, но не успела… После ее ухода я так и не нашла эту реликвию.
И вот теперь в моих руках – удивительно похожая вещь. Совпадение? Судьба? В любом случае, внутри разгорается непреодолимое желание забрать кулон себе. Пусть он не тот же самый, что был у мамы, но я чувствую странное притяжение… будто эта вещица каким-то образом связана с моим происхождением.
Оглядываюсь по сторонам. Барт возится с покупателем и не обращает на меня внимания. Быстрым движением надеваю цепочку на шею и прячу кулон под одежду. Знаю, это воровство. Но в лавке столько всякой рухляди, что пропажу одной вещи вряд ли заметят. А для меня этот кулон – словно ниточка, связывающая с прошлым, с памятью о маме и неведомым отцом.
Кулон приятно холодит кожу, и я ловлю себя на смутном ощущении… предвкушения? Будто эта странная безделушка – какой-то тайный знак, которым кто-то ведет меня… куда-то.
Тут же мысленно одергиваю себя. Глупые фантазии! У Тени не может быть ценных вещей и семейных реликвий. Я – никто, пыль под ногами. И все же… Прикосновение к кулону дарит непонятное, но такое упоительное чувство тайны и надежды, что я просто не могу от него отказаться.
Может быть, эта вещица изменит мою жизнь.
– Чего там возишься? – вдруг окрикнул Барт. – Собери господину покупки.
– Сейчас, – покорно кивнула я и вернула свои мысли к работе.
